Роман М. Ю. Лермонтова «Герой нашего времени» состоит из пяти самостоятельных глав. Заключитель-ная глава называется «Фаталист». О событиях, про-изошедших в ней, рассказывает сам герой — Печо-рин. Находясь «в казачьей станице на левом фланге», Григорий Александрович знакомится с поручиком Вуличем. Печорин так описывает его «Высокий рост и смуглый цвет лица, черные волосы, черные прони-цательные глаза, большой, но правильный нос, при-надлежность его нации, печальная и холодная улыбка, вечно блуждавшая на губах его,— все это будто со-гласовалось для того, чтоб придать ему вид существа особенного, неспособного делиться мыслями и стра-стями с теми, которых судьба дала ему в товарищи».

Однажды, в один из вечеров, офицеры затеяли раз-говор о том, «что мусульманское поверье, будто судь-ба человека написана на небесах, находит и между. христианами... многих поклонников». Поручик Ву-лич решил разрешить спор, проверив на себе предо-пределение судьбы: «Господа,... я вам предлагаю ис-пробовать на себе, может ли человек своевольно рас-полагать своею жизнию, или каждому из нас заранее назначена роковая минута» Все отказались и, воз-можно, этот разговор ничем бы и закончился, если бы Печорин не предложил пари, утверждая, что нет пре-допределения.. Он высыпал «на стол десятка два чер-вонцев». Вулич поддержал условия и «наудачу снял с гвоздя один из разнокалиберных пистолетов...». Пе-чорину казалось, что он читает «печать смерти на бледном лице» поручика, и он сказал ему об этом. Ву-лич сохранял спокойствие. Офицеры же заключали новые пари. И вот — кульминационный момент: «ды-хание у всех остановилось, все глаза, выражая страх и какое-то неопределенное любопытство, бегали от пис-толета к роковому тузу, который, трепеща на воздухе, опускался медленно; в ту минуту, как он коснулся стола, Вулич спустил курок... осечка!» Конечно, были предположения, что пистолет не был заряжен, на что Вулич, не перезаряжая оружия, выстрелил еще раз и пробил фуражку. Вулич остался доволен своим экспе-риментом, а вот Печорина не покидает мысль о том, что поручик непременно должен «нынче умереть».

И предчувствия не обманули нашего героя: Вулич был зарезан той же ночью пьяным казаком. Возмож-но, все бы и обошлось, если бы сам Вулич не заговорил с обезумевшим казаком. Уже умирая, Вулич убедился в справедливости предсказания Печорина. Видно, ему было суждено умереть, но не от пули, а сабли со-всем незнакомого казака.

Я думаю, что сам Печорин верил в судьбу (ведь он поверил в гадание, предсказавшее смерть ему «от злой жены», после чего он испытывал «непреодоли-мое отвращение к женитьбе»), но постоянно испыты-вал ее. Создается впечатление, что герой даже ищет смерти (дуэль с Грушницким). В очередной раз он «вздумал испытать судьбу», когда решился захватить того самого казака, запершегося в сарае. На этот раз судьба была благосклонна к Печорину: пуля, выпу-щенная казаком, сорвала эполет, не причинив вреда герою.

Я считаю, что иногда нужно полагаться на свою судьбу, но не стоит испытывать ее; а если в жизни по-стигло несчастье, не стоит опускать руки, считая, что все уже предопределено и ничего нельзя изменить. Ведь по большому счету каждый человек — кузнец своего счастья.

Глава Фаталист является последней, завершающей частью романа. Действие начинается с жаркого спора, финал которого пари между Печориным и Вуличем. Тема предопределенность судьбы. Вулич в это верил, но Григорий был не согласен с ним. Он привык все отрицать, подвергать сомнению. Доказательства Вулича для него не существенны. Он должен убедиться во всем лично. Анализ главы «Фаталист» из романа «Герой нашего времени» раскроет позицию автора по отношению к Печорину и поможет понять, кем является Печорин, жертвой в сложившихся обстоятельствах или победителем.

Григорий предвидел его смерть и был удивлен, когда стреляя из заряженного пистолета, тот остается жив. Неужели ошибся? Как могло это произойти, ведь он четко видел на его лице печать смерти. Возвращался домой Печорин в глубоких раздумьях. Возле дома размышления были прерваны офицерами, возникшими внезапно и сообщившими новость о смерти Вулича. Вот оно, предопределение. Он знал, что Вулич не жилец и теперь убедился в своей правоте.

Решив испытать собственную судьбу, Печорин идет к дому убийцы, полагаясь на холодный расчет, храбрость и четкие последовательные действия, выручавшие его не раз в сложных ситуациях. Григорий моментально оценил ситуацию. Подметил малейшие нюансы дальнейшего развития событий. Увидев казака-убийцу, он отметил его нездоровый вид, сумасшествие во взгляде, панику при виде крови. Он безумец готовый умереть, но не сдаться в руки полиции. Тогда он решает в одиночку схватить убийцу. Прекрасная возможность сыграть в рулетку с судьбой.

Ему удалось схватить убийцу и остаться целым. Снова ему повезло. Он вновь остается жив. Так есть ли судьба или все зависит от человека. Вернувшись в крепость, он делится своими размышлениями с Максим Максимычем. Другой на его месте точно стал бы фаталистом, но только не Печорин. Поразмышляв на эту тему, Григорий приходи к окончательному выводу, что человек

«всегда идет смелее вперед, когда не знает, что его ожидает».

Данная глава размышления Печорина о себе и своих поступках. Его характер требует от него решительных поступков, борьбы, но восстать против действительности он не готов. В том обществе, к которому он принадлежит, нет ничего настоящего. Его борьба против него не имеет смысла и будущего. В этой схватке он растратил все душевные силы. Опустошенный морально он понимает, что сил для действительной жизни у него не осталось.

В своих записках Печорин признается:

«Зачем я жил? Для какой цели я родился? А верно, она существовала, и, верно, было мне назначенье высокое, потому что я чувствую в душе моей силы необъятные; но я не угадал этого назначенья. Я увлекся приманками страстей пустых и неблагодарных; из горнила их я вышел, тверд и холоден, как железо, но утратил навеки пыл благородных стремлений лучшей цвет жизни…».

Неприкаянный, бесцельно существующий, духовно опустошенный он стал лишним в этом обществе и в это время.

Что общего у Печорина и Вулича? (Лермонтов "Герой нашего времени")Какую роль в споре играет Вулич? и получил лучший ответ

Ответ от Пользователь удален[гуру]
Весь роман М. Ю. Лермонтова «Герой нашего времени» можно назвать фатальным. Но только последняя глава называется «Фаталист» . Вообще, не одна из глав всего произведения не связана с другой, и в этом тоже можно усмотреть некую фатальность. Печорин проживает как будто множество жизней: в «Бэле» похищает Бэлу, в «Княжне Мери» убивает Грушницкого, а в «Фаталисте» сам оказывается на волосок от смерти. Но эта несвязанность видна только на первый взгляд. Замысел всего романа таков, что показывает нам Печорина в разных ситуациях и в разных местах, во взаимоотношениях с разными людьми. Где-то он находит себе подобных, где-то полных антиподов.
В «Фаталисте» Лермонтов сталкивает Печорина с Вуличем. Вулич – страстный игрок, немногословен и «никому не поверяет своих душевных тайн» . Мы видим, что даже в пылу сражения он не изменяет своей страсти и продолжает играть, как будто сидит за карточным столом. Печорин – это «лишний человек» , так условились называть его литературоведы, это и понятно, он скитается по свету и нигде не находит себе пристанища. В «Фаталисте» чувства отверженности его проявляются наиболее остро. Непонятно, кого здесь считать фаталистом, самого Печорина или Вулича, решившего поставить ужасный эксперимент и проверить правильность мусульманского поверья. В чем-то они, эти два фаталиста, похожи.
Вначале главы Печорин, однако, поддерживает пари Вулича просто из любопытства, он ни на минуту не верит в какие-то старые приметы, тем более в мусульманские поверья, ведь сам он православный. Но вот неожиданная смерть Вулича. Заставляет ли она его раскаяться в своем неверии: «Я люблю сомневаться во всем: это расположение ума не мешает решительности характера - напротив, что до меня касается, то я всегда смелее иду вперед, когда не знаю, что меня ожидает. Ведь хуже смерти ничего не
случится - а смерти не минуешь! » - говорит он после страшного события, и это все после того, как сам же он вечером перед этим предрек Вуличу скорую смерть.
Что фатальнее верить в смерть или не верить в нее? И кто больший фаталист, Печорин и Вулич с пистолетом у виска? Такова проблематика заявленной главы.
Вулич решает проверить себя и смерть на прочность. Выражение «чему быть, того не миновать» прочно вошло в нашу нелегкую действительность и стало поговоркой, а Вулич осмелился вести опасные игры с жизнью. Автор, а вместе с ним и Печорин, понимает, что человеку уже заглянувшему в глаза смерти, нет места на этом свете. Если он решился на такой поступок, значит, мало что его связывает с этим миром. И это даже не простая отвага. В комнате, где все это происходило, было много военных, храбрых офицеров, видевших смерть не раз, но не один из них не отважился сыграть в русскую рулетку: «Вы хотите доказательств: я вам предлагаю испробовать на себе, может ли человек своевольно располагать своею жизнью, или каждому из нас заранее назначена роковая минута.. .Кому угодно? - Не мне, не мне! - раздалось со всех сторон, - вот чудак! придет же в голову!.. »
Не нужно проверять это поверье, чтобы убедиться в том, что человек смертен, причем внезапно смертен. Не случайно в эпизод введен случай со свиньей, которая случайно умерла от шашки пьяного офицера. Что жизнь! Любой может просто так вот умереть, как это бедное животное, причем умереть внезапно, во цвете лет. Что и происходит в тот же вечер с Вуличем. Он искал смерти, он ее и получил.
Обратимся теперь к Печорину, который, как уже стало понятно, тоже фаталист. Он, конечно, не верит в сказки, но и над ним тяготеет рок. Мы знаем из романа, что он воевал, причем воевал не потому, что был убежден, что так нужно, а просто от скуки, оттого, что нечем ему было более заняться, мы помним и его дуэль с Грушницким, тогда он тоже был на волосок от смерти.. .далее, здесь.. .

Роман Лермонтова «Герой нашего времени» по праву называют не только социально-психологическим, но и нравственно-философским романом, а потому философские вопросы органично входят в него. Основная идея романа - поиск места сильной личности в жизни, проблема свободы человеческого действия и роли судьбы, ее ограничивающей.

Вопрос о свободе человеческой воли и предопределении, судьбе так или иначе рассматривается во всех частях романа. Печорин ни на минуту не свободен от вопроса: «Зачем я жил? для какой цели я родился?.. А, верно, она существовала, и, верно, было мне назначенье высокое, потому что я чувствую в душе моей силы необъятные; но я не угадал этого назначенья, я увлекся приманками страстей пустых и неблагодарных».

И все же развернутый ответ на вопрос о степени свободы человека в мире, о роли судьбы в его жизни и о существовании предопределения ставится в заключительной части романа - философской повести «Фаталист».

Фаталист - человек, верящий в предопределенность всех событий в жизни, в неотвратимость судьбы, рока, фатума. В духе своего времени, подвергающего пересмотру коренные вопросы человеческого существования, Печорин пытается решить вопрос, предопределено ли высшей волей назначение человека или человек сам определяет законы жизни и следует им.

Повесть начинается с философского спора о существовании предопределения, который завязывает сюжет «Фаталиста». Оппонентом Печорина в нем выступает поручик Вулич, представленный как человек, связанный с Востоком: он серб, выходец из земли, находившейся под властью турок, наделен восточной внешностью. Он не только фаталист, но и игрок, а это, с точки зрения спора о предопределении, очень важно. Азартные игры, которыми он страстно увлекается, ставят выигрыш полностью в зависимость от случая. Это позволяет связывать вопросы выигрыша или проигрыша с судьбой - фортуной. Показательно, что Печорин тоже увлекается карточной игрой.

Но игрок может воспринимать себя в романтическом духе - как человека, вступающего в поединок с Роком, бунтаря, возлагающего надежду на свою волю. А может, наоборот, подобно фаталисту Вуличу, верить, что все зависит от Судьбы, таинственной и скрытой от очей. При этом обе позиции в равной мере не исключают личной храбрости, активности и энергии.

Именно с этих позиций - романтической и фаталистической - Печорин и Вулич заключают пари. Вулич, верящий, что «судьба человека написана на небесах», смело решает испытать свою судьбу: он стреляет в себя из заряженного пистолета - но пистолет дает осечку. Когда же он опять взводит курок и стреляет в висящую над окном фуражку, пуля пробивает ее.

Интересно замечание Печорина в конце этого эпизода: «Вы счастливы в игре», - говорит он Вуличу. «В первый раз отроду», - отвечает тот. И действительно, оказывается, что это и был первый и последний случай его везения. Ведь той же ночью, возвращаясь домой, он был убит пьяным казаком. И опять мы должны вернуться к пари Печорина и Вулича. Ведь эта смерть была предсказана Печориным еще до выстрела Вулича: «Вы нынче умрете!» - говорит ему Печорин. И недаром Вулич «вспыхнул и смутился», когда уже после счастливого окончания пари Печорин, утверждающий, что он теперь верит в предопределение, говорит: «Только не понимаю теперь, отчего мне казалось, будто вы непременно должны нынче умереть». Все последующее служит как бы иллюстрацией тезиса: «От судьбы не уйдешь».

Казалось бы, спор закончен, пари и то, что за ним последовало, лишь подтвердило существование предопределения, судьбы. Более того, сам Печорин испытывает судьбу, решаясь разоружить пьяного казака, убийцу Вулича. «…У меня в голове промелькнула странная мысль: подобно Вуличу, я вздумал испытать судьбу», - говорит Печорин.

Таким образом, по мере развития действия «Фаталиста» Печорин получает троекратное подтверждение существования предопределения, судьбы. Но вывод его звучит так: «Я люблю сомневаться во всем: это расположение ума не мешает решительности характера; напротив, что до меня касается, то я всегда смелее иду вперед, когда не знаю, что меня ожидает».

Он ощущает в себе, в своем времени освобождение от слепой веры предков, принимает и отстаивает открывшуюся свободу воли человека, однако знает при этом, что его поколению нечего принести на смену «слепой вере» предыдущих эпох. И все же проблема существования предопределения, поставленная Лермонтовым в этой повести, носит, главным образом, философский характер. Она составляет часть философской концепции писателя об отношении Востока и Запада, которая отразилась во всем его творчестве. Вера в предопределение свойственна человеку восточной культуры, вера в собственные силы - человеку Запада.

Печорин, разумеется, ближе к человеку западной культуры. Он считает, что вера в предопределение - черта людей прошлого, современному человеку они кажутся смешными. Но в то же время герой думает о том, «какую силу воли придавала им» эта вера. Его оппонент поручик Вулич представлен как человек, связанный с Востоком: он серб, выходец из земли, находившейся под властью турок, наделен восточной внешностью.

Повесть как будто оставляет открытым вопрос о существовании предопределения. Но Печорин все-таки предпочитает действовать и собственными поступками поверять ход жизни. Фаталист повернулся своей противоположностью: если предопределение и существует, то это должно делать поведение человека только активнее. Быть просто игрушкой в руках судьбы унизительно. Лермонтов дает именно такое толкование проблемы, не отвечая однозначно на мучивший философов того времени вопрос.

Таким образом, философская повесть «Фаталист» играет в романе роль своеобразного эпилога. Благодаря особой композиции романа, он заканчивается не смертью героя, о которой было сообщено в середине произведения, а демонстрацией Печорина в момент выхода из трагического состояния бездействия и обреченности. Здесь впервые герой, разоружающий пьяного казака, убившего Вулича и опасного для других, совершает не какое-то надуманное действие, призванное лишь развеять его скуку, а общеполезный поступок, притом не связанный ни с какими «пустыми страстями»: тема любви в «Фаталисте» выключена вовсе.

На первое место вынесена главная проблема - возможностей человеческого действия, взятая в самом общем плане. Именно это и позволяет закончить на мажорной ноте, казалось бы, «грустную думу» о поколении 30-х годов XIX века, как назвал роман «Герой нашего времени» Белинский.

Тем не менее путь поисков уже указан, и в этом огромная заслуга Лермонтова не только перед русской литературой, но и перед русским обществом. И сегодня, решая вопрос о судьбе и ее роли в жизни человека, мы невольно вспоминаем Лермонтова и героя его романа. Конечно, вряд ли кто-то из нас, живущих в наше время, пойдет на такой смертельный эксперимент, но сама логика решения вопроса о судьбе, предложенная в «Фаталисте», я думаю, может оказаться близка многим. Ведь «кто знает наверное, убежден ли он в чем или нет?.. И как часто мы принимаем за убеждение обман чувств или промах рассудка!..»

Система образов «Героя нашего времени», как и вся художественная структура романа, подчинена прежде всего раскрытию образа главного героя, а также авторского замысла. Однако второстепенные действующие лица имеют вполне самостоятельное значение как полнокровные художественные типы.
Тема судьбы, предопределения и свободы человеческой воли является одной из важнейших сторон проблемы личности в «Герое нашего времени» и отражает одну из граней авторского замысла. Наиболее прямо эта проблема поставлена в главе «Фаталист», которая не случайно завершает роман, служит своего рода итогом нравственно- философских исканий героя, а с ним и автора. Данная тема особенно четко проработана в сопоставлении Вулич-Печорин.
Лермонтов неслучайно прибегает к подобному сравнению: как и Печорин, главный герой «Фаталиста» наделен внешней и внутренней исключительностью («...все придавало ему вид существа особенного...»), что отвечает авторскому замыслу и соответствует остроте и значимости проблематики повести. Страсть к игре, неудачи, упрямство, с которым он каждый раз начинал все сначала с надеждой выиграть, обличают в Вуличе что-то родственное Печорину, с его страстной «игрой» как своей собственной, так и чужой жизнью, судьбой. В «Фаталисте» Печорин «сражается» уже не с людьми, а с самой идеей Судьбы.
Итак, герои сходны в своем стремлении проникнуть за пределы обыденности, постичь значение власти Рока над человеком; однако их отношение к судьбе, фатуму противно.
Вуличу присущи характерные для поколения 30-х годов пассивность, чувство растворенности в собственной судьбе, утрата воли к жизни, «сильного наслаждения, которое встречает душа во всякой борьбе с людьми или судьбой». Отсюда страшная, даже болезненная игра героя со смертью.
Всю жизнь стремился Вулич оказаться сильнее фатума, вырвать у судьбы свой «выигрыш», и все-таки она победила его, подкараулив там, где он меньше всего ожидал встретиться с нею.
Печорин на первый взгляд такой же фаталист, недаром он решает «подобно Вуличу» испытать судьбу. Эпизод с пьяным казаком как бы воспроизводит опыт Вулича, если Вулич, как истинный фаталист в самом деле целиком вверяет Року и, полагаясь на предначертание без всяких приготовлений спускает курок пистолета, то Печорин действует совсем иначе в подобных обстоятельствах. Герой бросается в окно к казаку- убийце, заранее все взвесив и предусмотрев множество деталей. «Не прочел большой решимости в беспокойном взгляде» казака и потому решает напасть на него, пока тот не совсем опомнился. Потом Печорин предлагает есаулу заговор с казаком и одновременно с этим поставить «у дверей трех казаков, готовых ее выбить», наконец, герой до секунды рассчитывает момент прыжка). Таким образом, Печорин очень расчетлив в своем поступке. Это уже не слепой риск Вулича, а осмысленная храбрость. Если первый вступает в схватку с судьбой, то второй пытается «обмануть» ее. Печорин все подвергает сомнению («... я люблю сомневаться во всем...»), хорошо зная, «как часто мы принимаем за убеждение обман чувств или промах рассудка». Литературовед Б.Т.Удодов писал: «Если можно говорить о фатализме Печорина, то как об особом «действенном» фатализме. Не отрицая наличия сил и закономерностей, во многом определяющих жизнь и поведение человека, Печорин не склонен на этом основании лишать человека свободы воли».
Таким образом, сопоставляя Вулича и Печорина, Лермонтов показывает, что человек по возможностям своим выше и шире предопределений судьбы; выражает мысль о неисчерпаемости личности. Неслучайно одну из итоговых фраз «Фаталиста» Лермонтов вписал в рукопись уже после ее завершения, видимо, придавая ей особый, ключевой смысл: «Офицеры меня поздравляли - и точно было с чем».
Параллельно с этим, сравнивая двух героев, автор решает еще одну нравственно-этическую проблему. Печорин заявляет: «И если точно есть предопределение..., почему мы должны давать отчет-в наших поступках?» Таким образом, герой (в отличие от Вулича) выступает в романе как духовно независимая личность, опирающаяся в своих действиях прежде всего на себя, на собственные разум и волю, а не на «небесные» предначертания. Отчет в поступках, в первую очередь перед самим собой одновременно увеличивает не только меру личной свободы, но и ее ответственности - и за свою судьбу, и за судьбы мира. Об этом Печорин говорил еще после дуэли с Грушницким, причисляя себя к тем, кто во всем имеет смелость взять на себя всю тягость ответственности», не перелагая ее на обстоятельства.
Итак, образ Вулича служит более полному раскрытию центрального персонажа и, следовательно, авторского замысла: на данном сравнении Лермонтовым прорабатывается одна из основных проблем романа- тема судьбы, власти Рока над Человеком; также Лермонтовым показаны противоречивые черты поколения 30-х годов: с одной стороны пассивность, слепая вера в избранность человека судьбой; с другой - позиция действенная, попытка противостоять фатуму. Кроме того, сопоставляя Вулича и Печорина, Лермонтов подчеркивает одно из свойств высокоразвитой независимой личности - способность отвечать за собственные поступки перед судом своей совести, не ссылаясь на внешние обстоятельства.