29.03.2017 13:00

24 марта дружественная соседняя страна стала нам еще ближе. В российской столице открылась выставка «Армянский импрессионизм. От Москвы до Парижа». Представленные на ней картины могут считаться национальным достоянием, как лаваш и дудук.

На частной площадке выставлено около шестидесяти работ двадцати авторов из Национальной галереи Армении, Музея русского искусства в Ереване и частных коллекций. Они незаслуженно обойдены вниманием в России и за рубежом. По замыслу организаторов, эта выставка - хороший повод познакомить московскую публику с художниками и темами, исторически близкими нашей стране и русскому импрессионизму.

Основатель музея предприниматель Борис Минц просто ни минуты не мог простоять на одном месте, обнимался то с театральным режиссером Иосифом Райхельгаузом, то с бывшим генеральным директором издательского дома «Аксель Шпрингер Раша» Региной фон Флемминг, то почтительно пожимал руку телеведущему Леониду Якубовичу.

Тут все было устроено как в лучших домах Еревана: фуршетные столики украшали сочные гранаты - один из символов закавказской страны, щедро лились армянская речь и, конечно, коньяк «Арарат». А олицетворением армянского радио из анекдотов стал член совета Rietumu Banka Александр Гафин, рассказавший Леониду Якубовичу шутку: «Леня, мы тут картины смотрим, а давай я в твое просвещение юмора добавлю. У армянина родился сын. «Назвал в честь Гагарина», - делится он новостью с коллегами. «Что, Юриком?» - интересуются те. «Нет, Гагариком».

Некоторые гости выставки были удивлены, узнав о таком направлении в искусстве, как армянский импрессионизм. «А он есть! Французская палитра этого художественного течения очень близка традиционному колориту Армении, - заверил FP художник и дизайнер Армен Ерицян. - Яркие и жизнеутверждающие краски как нельзя лучше подошли для живописания ее зеленых лугов, величественных гор и цветущих садов».

Для того чтобы присутствующие смогли в полной мере оценить шедевры, всех собирали в мини-группы для получасовых экскурсий. Гости, среди которых были председатель совета директоров Промсвязьбанка Алексей Ананьев, телеведущие Екатерина и Александр Стриженовы, директор «Мультимедиа арт музея» Ольга Свиблова, актер Максим Матвеев и другие известные персоны, путешествовали по небольшим залам.

Легкое дуновение воздуха, мягкий солнечный свет, тени на изумрудной траве - армянские художники творили в лучших традициях импрессионизма. А вот картина Седрака Аракеляна «Сбор пшата» дарит не только эстетическое впечатление, но и погружает в национальную легенду. Как рассказала гид Анастасия Винокурова, армяне считают, что в Библии есть небольшая неточность. Когда ковчег пристал к Арарату, Ной не сразу решился покинуть свой плавучий дом. Он выпустил голубя разведать окружающий мир. Принеся в клюве нежную ветвь маслины, птица возвестила об уходе вод Потопа и о возможности продолжать жизнь.

«Вокруг Арарата масличные деревья не встречаются. Но, возможно, древний летописец имел в виду ветвь пшата, называемого «дикой маслиной», - уточнила экскурсовод. - Из мякоти пшатового дерева легко варится вкуснейшая каша, которой кормят и грудных детей. Мякоть добавляют в муку при выпечке хлеба или булочек, используют ее в качестве панировки».

В музее можно было познакомиться с «кудрявым» алфавитом нашего братского народа. Иллюстратор Гегам Арутюнян каллиграфическим почерком выводил на родном языке слова, которые гости просили написать на открытках с работами армянских живописцев. Чаще всего это были имена, но по желанию корреспондента FP на одной из карточек появились «радость» и «солнце». Выглядели они непонятными, но красивыми завитками.

Борис Минц, в какой-то миг переняв всем известную кавказскую горячность, принялся эмоционально представлять гостям только что приобретенные им лично полотна русских художников: «Вот новый Коровин! Моя последняя гордость. Третьяковка отдыхает». А на вопрос, какими экспозициями музей порадует посетителей в ближайшее время, заговорщически ответил: «Готовится много новых программ. Летом покажем часть личной коллекции Владимира Спивакова. Но я буду интриговать».

Во время официальной церемонии открытия экспозиции новый посол Армении в РФ Вардан Тоганян говорил о дружбе братских народов и поблагодарил основателя музея за продвижение армянского культурного наследия в российской столице. «Президент Серж Саркисян очень хотел побывать сегодня в этих стенах. У нас полным ходом идет подготовка к парламентским выборам, но он обещал приехать в Москву в апреле и посетить выставку. Больше 15 лет московская публика не видела масштабных творческих проектов, связанных с армянскими именами», - отметил Тоганян.

С 25 марта по 4 июня впервые в Москве в Музее русского импрессионизма пройдёт масштабный показ шедевров из собрания Национальной галереи Армении и Музея русского искусства Еревана. В экспозицию «Армянский импрессионизм. От Москвы до Парижа» вошли 58 работ более 20 армянских художников-импрессионистов.

Среди живописных полотен посетители смогут увидеть работы всемирно признанного мастера Мартироса Сарьяна. Великий армянский художник был учеником Валентина Серова и Константина Коровина, однокурсника Кузьмы Петрова-Водкина. Также на выставке будут представлены неизвестные широкой публике авторы, чьи работы по красоте не уступают картинам Эдуарда Мане, Эдгара Дега, Пьера Огюста Ренуара, Камиля Писсарро, Клода Моне и других. Это работы Егише Тадевосяна – ключевой фигуры для армянского искусства. Егише Тадевосян принимал активное участие в Товариществе передвижных художественных выставок и объединении «Мир искусства», дружил с Василием Поленовым, Михаилом Врубелем. Также среди художников стоит выделить Седрака Аракеляна, тонкого и лиричного живописца, у которого яркий колорит сочетается с мягкой моделировкой объёмов, и Ваграма Гайфеджяна, работавшего совместно с Константином Коровиным над оформлением спектаклей в Большом театре.

Армянский импрессионизм как самобытное явление сформировался на рубеже XIX–XX веков под влиянием родоначальников направления – французских художников, переняв их уникальную манеру обращаться к изображению мгновений, будто бы выхваченных из реальной человеческой жизни; вслед за великими учителями они передавали ощущение света, как бы растворяя в нём привычные очертания предметов и форм. Их живой, вибрирующий мазок, выбор тем были призваны прославлять и воспевать все живое.

В. Гайфеджян, Сирень, 1917

Е. Тадевосян, Комитас, 1935

Ф. Терлемезян, Новый мост, Париж, 1909

Х. Есаян, Биг-Бен. Лондон, 1963

В. Гайфеджян, Майское утро. Ахалцих, 1922

В. Гайфеджян, Наш дворик, 1948

В. Гайфеджян, После бала, 1912

Яркие, эмоциональные и чувственные полотна импрессионистов не обязательно имеют французскую прописку. Музей русского импрессионизма организует выставку «Армянский импрессионизм. От Москвы до Парижа», чтобы вы имели возможность познакомиться с исторически близкими нам по духу последователями Гогена, Дега и Моне ─ поторопитесь успеть до 4 июня. О том, почему это обязательно нужно увидеть, нам рассказала куратор выставки Юлия Ракитина.

Армянский импрессионизм сформировался как отдельное явление на рубеже XIX-XX веков под влиянием трех художественных направлений: французского импрессионизма, русской художественной школы, а также традиций армянского искусства, уходящего корнями вглубь веков. Истоки армянского импрессионизма нужно искать в России. Многие художники-армяне учились в России, в первую очередь, конечно же, в Московском училище живописи, ваяния и зодчества (Ваграм Гайфеджян, Мартирос Сарьян). Их преподавателями были Василий Поленов, Валентин Серов и Константин Коровин, виднейший русский художник-импрессионист. В то же время на рубеже веков многие художники-армяне жили во Франции и путешествовали по Европе. Очень многие мастера, представленные на выставке, учились в академии Рудольфа Жюлиана в Париже (Григор Шарбабчан, Рафаэл Шишманян). Оказавшись на родине импрессионизма, армяне образовали сплоченную диаспору.

Французская импрессионистическая палитра оказалась очень близка к традиционному колориту Армении, как художественному, так и географически-природному. Яркие и жизнеутверждающие краски как нельзя лучше подошли для живописания природы Армении, ее зеленых лугов, величественных гор и цветущих садов. Красота армянской земли, традиционно-уважительное и восхищенное отношение к женщине, зарисовки улочек армянских городов и деревень – все это стало новым источником вдохновения для армянских импрессионистов.

На выставке, организованной Музеем русского импрессионизма (она охватывает временной диапазон с 1898 по 1970 год) представлены 57 работ из собраний Национальной галереи Армении, Музея русского искусства Еревана (коллекция профессора А. Абрамяна) и частных коллекционеров из России и Армении. Познакомимся с некоторыми художниками поближе.

Вардгес Суренянц

На художественное становление Вардгеса Суренянца повлиял случай. Ему едва исполнилось 7 лет, когда отца перевели с Кавказа в Крым настоятелем армянской церкви в Симферополе. Суренянцы приехали к своим дальним родственникам Айвазовским. Однажды вместе с великим художником священник Акоп Суреньянц ездил в Бахчисарай, взяв с собой совсем еще маленького Вардгеса. В той поездке мальчик делал зарисовки ханского дворца, в которых знаменитый маринист увидел задатки большого таланта (впоследствии Суренянц посвятит свои работы по Бахчисараю именно Айвазовскому), похвалил его и подарил ему набор красок. Этот случай стал началом художнического пути Вардгеса Суренянца.

Суренянц считается основоположником исторического жанра в армянском искусстве, он же одним из первых, если не первым привнес в национальную живопись влияние модерна и символизма.

Суренянц получил художественное образование сначала в Московском училище живописи, ваяния и зодчества, а затем в Мюнхенской академии художеств. Он много путешествовал по Европе (в армянском монастыре на острове Сан-Ладзаро-дельи-Армени в Венеции он открыл для себя богатейшее собрание армянских иллюминированных рукописей), присоединился к иранской экспедиции Валентина Жуковского. В поездках по Армении он создал множество этюдов, зарисовок и полотен, проникнутых восхищением красотой и величием страны. Впрочем, сам Суренянц считал себя представителем мировой культуры. Полиглот и известный переводчик, он на персидском декламировал Хафиза и Омара Хайяма, переводил с английского Шекспира и Уайльда, читал доклады на итальянском, писал предисловия к немецким книгам. С 1892 года Вардгес Суренянц активно участвовал в художественной жизни Москвы и Санкт-Петербурга (в частности, в 22-й выставке Передвижников с картиной «Покинутая»), как театральный художник сотрудничал с Мариинским театром, а в конце жизни расписал церковь Сурб Рипсиме в Ялте.

Егише Тадевосян

Детство Егише Тадевосяна прошло в окружении замечательных памятников армянской культуры. В его родном городе Вагаршапате расположен Эчмиадзинский монастырь – престол главы Армянской церкви и сокровищница средневекового искусства, в первую очередь, иллюстрированных рукописей. «Проводником» в глубокое понимание традиционной культуры для Тадевосяна стал живописец и знаток национального искусства Вардгес Суренянц, в семье отца которого Тадевосян жил в Москве (он привил Егише любовь к фольклорным сказаниям, научил копировать орнаменты с древних армянских манускриптов). Главным учителем и близким другом Тадевосяна был Василий Поленов – мастер исторических и пейзажных полотен, страстный пленэрист и наставник многих выдающихся художников. У него Тадевосян учился в Московском училище живописи, ваяния и зодчества, в его доме познакомился с Репиным и Суриковым, Левитаном и Виктором Васнецовым, там же встретил свою будущую супругу.

Мастерство Тадевосяна-пейзажиста раскрылось в поездке с Поленовым в Палестину, Сирию, Египет и Грецию в 1899 году, где некоторые этюды он написал прямо с палубы парохода. На обратном пути из Константинополя Тадевосян впервые оказался в Западной Европе, о которой раньше слышал лишь в рассказах московских коллег. Уже став преподавателем в Тифлисе, на летние каникулы художник отправлялся в Европу – смотреть искусство старых мастеров. Постепенно проникался он и живописными открытиями импрессионистов. Помимо пейзажей, Тадевосян писал портреты (часто его моделью становилась жена Жюстина). Во время путешествий по Европе Тадевосян создал большое количество как полноформатных работ, так и этюдов. Одной из точек притяжения для художника стала Венеция, очаровавшая Тадевосяна своими каналами, гондолами и яркой, средиземноморской атмосферой. Увлеченный исследователь свето-воздушной среды, Тадевосян в своих венецианских этюдах постарался не только отразить праздничный, «открыточный» колорит города, но и описать завораживающую красоту переменчивых вод каналов, многоцветие итальянского неба.

Карапет Адамян

Карапет Адамян родился в Османской империи, учился в Италии, но талант его наиболее ярко раскрылся во Франции, где художник был известен под именем Шарль. Он родился в семье константинопольского ювелира и музыканта. Из армянской школы Мхитарян тринадцатилетнего Карапета отправили в гимназию Мурад-Рафаэлян в Венеции, располагавшейся в здании барочного палаццо Ка’Дзенобио. Здесь Адамян брал частные уроки живописи у профессора Антонио Паолетти, затем стал посещать венецианскую Академию изящных искусств. Не окончив Академии, он вернулся в Константинополь, где состоялась его первая выставка. Молодой художник поступил на работу в мастерскую керамики султанского дворца.

В 1897 году Адамян, успешный придворный керамист и живописец, не обделенный и частными заказами, из-за армянских погромов эмигрировал во Францию и в скором времени стал известным мастером плаката. Он также иллюстрировал книги Ги де Мопассана, Рене Базена, Анатоля Франса, сотрудничал с ведущими газетами и журналами (L’Illustration, Le Monde Illustre), оформлял спектакли в театрах Парижа и был одним из основателей общества армянских художников Франции.

«Визитной карточкой» Адамяна стали идиллические морские пейзажи с фигурами людей на берегу. Он наполнял полотна светом и прозрачным воздухом, струящимся в вихре мелких, динамичных мазков, зачастую наложенных на холст лопаточкой-мастихином. Силуэты отдыхающих женщин и играющих детей написаны против света, в контражуре, на фоне мерцающей цветовыми отблесками поверхности воды.

Ваграм Гайфеджян

Ваграм Гайфеджян родился в Грузии, в семье священника и учителя армянского языка и литературы. В 12 лет он приехал в Москву, где учился сначала в Лазаревском институте восточных языков, а затем продолжил учебу в Московском университете на медицинском и юридическом факультетах. Однако склонность к изящным искусствам оказалась сильнее. Еще во время учебы в Лазаревском институте он посещал художественный кружок, а в 1902 году поступил на живописное отделение Московского училища живописи, ваяния и зодчества, где стал учеником Валентина Серова, Константина Коровина, Аполлинария Васнецова и других известных мастеров.

Закончив учебу, молодой художник некоторое время работал в Москве (копировал произведения русских и европейских художников, участвовал в оформлении спектаклей в Императорском Большом театре), но затем вернулся на родину в Грузию. Грузинский город Ахалцих становится для художника «духовной родиной», подобной тому, что искали Поль Гоген на Таити. После переезда из Грузии в Армению Гайфеджян долгие годы проработал в художественном училище, совмещая преподавание и творчество. Разносторонне развитый интеллектуал, он был блестящим педагогом. Важную роль он сыграл и в развитии армянской художественной критики и искусствоведения, став автором ряда научно-критических и теоретических статей и монографий.

Мартирос Сарьян

Путь Мартироса Сарьяна в искусстве начался с курьеза. В нахичеванской городской конторе по распространению журналов и газет, куда после гимназии устроился пятнадцатилетний Мартирос, его внимание захватили журнальные иллюстрации и зарисовки колоритных городских типажей. Как-то раз Сарьян нарисовал старика, который на следующий же день заболел. Причиной болезни назвали сарьяновский рисунок и из суеверия его сожгли. Оценив «силу искусства» Мартироса, старший брат Сарьяна помог поступить ему в Московское училище живописи, ваяния и зодчества.

В 1926 году Мартирос Сарьян оказался в Париже, где жил и активно работал два года. Там он основательно изучил и использовал художественные принципы импрессионизма, что послужило обновлению его цветовой палитры и восприятия света… И 7 января 1928 года в знаменитой парижской галерее Шарля Огюста Жерара открылась персональная выставка художника, имевшая успех у критиков и любителей искусства. Экспонировалось около сорока картин, созданных художником в Париже. Сегодня их, увы, не увидишь: «Французский пароход «Фрижи», который вёз мои картины, должен был погрузить в Новороссийском порту яйца и с этой целью забрал с собой древесные опилки. Ящики с картинами были уложены как раз на этих опилках… В Константинопольском порту на корабле по случайной причине, или преднамеренно, возник пожар – загорелись опилки – и… от моих сорока картин остался лишь небольшой клочок холста». Уцелели только те полотна, которые были проданы Сарьяном в Париже, а также несколько этюдов, которые он вез с собой (среди них «Горы. Котайк», «К роднику», «Газели», «Уголок кавказского города», «На берегу Марны. Париж», «Из окна мастерской»).

В искусстве Сарьяна сплелись воедино знойное солнце Востока и новейшие методы западного искусства. Его творчество стало своеобразным символом Армении.

После октябрьской революции 1917, с переездом на историческую родину, эти красочные легенды обретают подчеркнуто национально-романтичный характер: «сны о Востоке» превращаются в «сны об Армении». Дар обобщения позволял Сарьяну трансформировать образы родной природы в синтетические изображения мира, его сотворения, постоянной изменчивости, размышлениям о роли человека в природе. По сути, в искусстве Сарьяна сплелись воедино знойное солнце Востока и новейшие творческие подходы и методы западного искусства.

Фото: Getty Images, архивы пресс-служб

ЕРЕВАН, 26 мар — Sputnik, Алексей Стефанов. Музей русского импрессионизма открылся в современном культурно-деловом центре на территории бывшей кондитерской фабрики "Большевик" менее года назад, но уже завоевал популярность среди ценителей искусства — в день его посещает более пятисот человек. Руководство музея уверено, что выставка армянских художников, которая продлится с 25 марта по 4 июня, будет пользоваться еще большим успехом.

Единое полотно армянского искусства

"Как-то я приехал в Ереван, а у меня есть такая привычка — я всегда хожу в музеи. Во многих уже был, но вот до Национальной галереи Армении никак не доходило дело. И в этот раз оказалось, что гостиница, в которой я поселился, располагается как раз напротив. Подумал, это судьба. Зашел в музей и, честно говоря, был просто заворожен десятками работ. Поговорил с сотрудниками музея и понял, что русские туристы в него почти не заходят. Если приезжают в Армению, то едут в горы, на озера, еще куда-то… Решил, что обязательно нужно привезти картины в Россию. Поэтому я искренне благодарен армянской стороне, я много кого задействовал, нет смысла перечислять всех, за помощь и взаимопонимание. Весь этот процесс был крайне комфортным. И я очень рад тому, что мы с музеями Еревана смогли сделать такую выставку. С моей точки зрения, она совершенно восхитительна", — сказал учредитель Музея русского импрессионизма и большой знаток этого направления Борис Минц.

Увлекаться работами художников конца XIX — начала XX века предприниматель Борис Минц начал еще в начале нулевых годов, в его коллекцию входят работы Валентина Серова, Константина Коровина, Бориса Кустодиева, Петра Кончаловского, Василия Поленова, Юрия Пименова, Александра Герасимова. На их основе Минц и создал свой музей в Москве, в котором теперь выставляются работы также из других частных коллекций.

Выставка "Армянский импрессионизм. От Москвы до Парижа", по замыслу руководства музея, должна стать жемчужиной сезона. На этот раз коллекция музея пополнилась почти шестью десятками работ выдающихся армянских импрессионистов — Мартироса Сарьяна, Вардгеса Суренянца, Карапета (Шарля) Адамяна, и менее известных за пределами Армении художниками — Егише Тадевосяна, Седрака Аракеляна, Оганеса Зардаряна, Ваграма Гайфеджяна и других.

"Мы покажем импрессионизм еще не виданный в нашей стране. Естественно, что развитие импрессионизма в мире проистекало не только во Франции, не только в России. И очень важно для нас, для нашей музейной концепции, знакомить наших зрителей с развитием импрессионизма разных стран. У каждого из них свое лицо, свой колорит. Работы, которые собрались в наших залах сегодня, приехавшие из Национального музея Армении и из Музея русского искусства Еревана, яркие, сочные, при этом очень тонкие. И вглядываясь в каждую, можно увидеть, как они не похожи одна на другую и как при этом складываются в единое полотно армянского искусства", — дополнила его слова директор Музея русского импрессионизма Юлия Петрова.

Впервые за четверть века

"Самое главное в импрессионизме — это первые впечатления. Когда я уже в Москве зашел посмотреть экспозицию, первый импрессион, впечатление было таким — это великолепно. За 25 лет постсоветского развития — это наша первая возможность экспонировать такое большое количество армянских художников, которые причислены к импрессионистам. Мы гордимся, что у нас есть это искусство, и хотели бы, чтобы больше наших друзей, коллег в Российской Федерации знали об армянских художниках-импрессионистах, многие из которых учились в России, путешествовали по Европе и творили это великолепие", — отметил директор Национальной галереи Армении Арман Цатурян.

Он вспомнил, как вместе с представителями московского музея ходил по своим залам и по-доброму спорил с коллегами, что стоит везти на выставку, а что нет.

"Мне кажется, нам удалось привезти оттуда лучшее наполненное импрессией искусство", — сказал он.

"Сегодня праздник и для нашего музея. После стольких постсоветских кризисных лет мы впервые вышли на такой уровень, у нас международная выставка. Для нас это большая честь. Могу сказать, что так будет и в дальнейшем, поскольку у нас большая коллекция русского импрессионизма", — добавила директор Музея русского искусства Еревана Марине Мкртчян.

© Sputnik / Кирилл Каллиников

Открывая армянских экспрессионистов

Специально для журналистов за день до открытия выставки была устроена экскурсия по залам, в которых представлены картины армянских художников.

"Вардгес Суренянц является сейчас символом Армении. Родившись в семье священника в Восточной Армении, учитель истории и религии, он блестяще знал свою родную культуру, но сам считал себя человеком мира, потому что свободно говорил на шести европейских языках, превосходно знал европейскую художественную культуру, учился в Москве, затем в Мюнхене. Ему свойственна очень благородная и сдержанная классическая гамма и такой раздельный импрессионистский мазок, сквозь который просвечивает холст, — начала экскурсию по выставке ведущий редактор музея Елизавета Новикова. — Вот достаточно загадочный портрет — дамы по имени Анна Идельсон, подруги семьи художника, который был написан чрезвычайно быстро — всего за четыре сеанса. Известно, что Серов мучил своих моделей десятками и сотнями сеансов, а Суренянц работал, как подлинный экспрессионист".

Работами армянских импрессионистов Елизавета Новикова проникалась на протяжении довольно долгого времени — именно она говорила каталог выставки и может говорить часами не только о самих художниках и их работах, но также о связи между ними.

• 
  

  © Sputnik / Кирилл Каллиников

• 
  

  © Sputnik / Кирилл Каллиников

• 
  

  © Sputnik / Кирилл Каллиников

• 
  

  © Sputnik / Кирилл Каллиников

• 
  

  © Sputnik / Кирилл Каллиников

1 / 5

© Sputnik / Кирилл Каллиников

"Суренянц, будучи еще семилетним мальчиком, получил публичное благословение от Ивана Айвазовского, которого он встретил в Крыму. Айвазовский даже подарил ему какие-то первые художественные принадлежности, и стоит отметить, что именно пример армянина Ивана-Ованеса Айвазовского был примером для всех художников-армян, примером для подражания", — сказала она.

Отметив, что художники-армяне предпочитали заканчивать не Санкт-Петербургскую художественную академию, а Московское училище живописи, ваяния и зодчества, где преподавали Василий Поленов, Валентин Серов, Константин Коровин. И это тоже их объединяло.

"Получалось, что художники-армяне сначала знакомились не с французским первоисточником — импрессионизмом, а с его русским изводом, — добавила Елизавета Новикова и повела к новым картинам.

"Это Егише Тадевосян, вероятно, самый импрессионистический из всех представленных здесь художников. И он также учился в Москве, а художник Василий Поленов был не только его главным учителем, но также, можно сказать, вторым отцом. Потому что именно Тадевосян сопровождал Поленова в его поездках по Палестине, по Ближнему Востоку. И там он писал очень много этюдов, причем часто экстремально скоростных — прямо с палубы корабля, например. Именно в этих поездках Тадевосян проявил свое дарование художника-импрессиониста, пленэриста, замечательно раскрыл его. А потом женился на воспитательнице детей Поленовых, еще крепче связав свою судьбу с этим русским художником…".

"Но самым влиятельным художником ХХ века было суждено стать Мартиросу Сарьяну. Именно под его знаком развивалась армянская живописная школа. Он был примером для молодых армянских художников и также был связан с Москвой, где учился на одном курсе с Кузьмой Петровым-Водкиным. В конце двадцатых годов он оказался в Париже, писал там пейзажи с натуры и еще ближе познакомился с импрессионизмом. Его гамма стала более сдержанной, тонкой, в сюжетах проявилось больше внимания к малозаметным уголкам жизни. И в этом, конечно, было уже влияние французских художников", — рассказала Новикова об еще одном знаменитом армянском художнике, чьи картины на два с половиной месяца украсили московский музей.

Импрессионизм - это не только божественная "Олимпия", "Завтрак на траве", расправляющие голубые перья танцовщицы Дега, Монмартр и знаковые полотна парижских отцов-основателей. Это мощное явление европейской культуры XIX века, создавшее не только шедевры, но и пересечения, точки сближения и соприкосновения. Еще одно подтверждение тому - выставка, которая откроется совсем скоро.

25 марта во всего год как открывшемся Музее русского импрессионизма Москвы состоится вернисаж масштабной выставки "Армянский импрессионизм. От Москвы до Парижа", которая продлится до 4 июля.

Частный музей

Прежде чем обратиться непосредственно к событию, которое, несомненно, станет значимым в контексте экспорта и пропаганды отечественного искусства за рубежом, немного новейшей истории.

МУЗЕЙ РУССКОГО ИМПРЕССИОНИЗМА, В КОТОРОМ ПРОЙДЕТ ВЫСТАВКА, открылся в российской столице всего год назад. Основал его предприниматель, коллекционер и меценат Борис Минц, продолжающий традиции Третьякова, Бахрушина, Мамонтова и Морозова. Понадобилось вложение в 16 с лишним миллионов долларов для того, чтобы один из корпусов бывшей кондитерской фабрики "Большевик", где раньше хранились мука и сахарная пудра, превратился в более тысячи квадратных метров выставочных площадей, оснащенных по последнему слову техники и отвечающих всем современным требованиям музейного хранения.

В футуристического вида здании есть кинотеатр, мультимедийная зона, детский класс. Постоянной экспозиции отведен всего один этаж, все остальные площади - для временных проектов. Новый музей объединит выставочную работу с научной, издательской и просветительской. В основу музейных фондов легла личная коллекция Бориса Минца, которую он собирал более 15 лет. В постоянной экспозиции - Серов, Коровин, Кончаловский, Пименов.

"ОЧЕНЬ ВАЖНО, ЧТОБЫ МИР УЗНАЛ О ТАКОМ ВЫДАЮЩЕМСЯ ЯВЛЕНИИ в русском искусстве, как импрессионизм. Честно говоря, занявшись три года назад концепцией музея, я совсем не задумывался, что настанет момент - и лучшие работы из моей коллекции нужно будет изъять. Когда вывозили очередную партию картин из нашей квартиры, моя дочь-школьница не выдержала и сказала: "Папа, ты не можешь закрыть этот свой музей?" - "Как? Я же тебе рассказывал, зачем его создаю и столько сил потратил". Она в ответ: "Что же, мы наши картины будем смотреть в музее?" Я пожал плечами и резюмировал: "Теперь так и будет, да".

Для любого коллекционера это болезненно - расставаться, пусть условно, с вещами, которые привык видеть дома, с которыми сжился. Но я такой человек: если принял решение, то действую исходя из целеполагания, а не из того, что мне нравится или не нравится. Поэтому сразу сказал искусствоведам, формировавшим экспозицию: я перечить не буду, отбирайте что необходимо. В итоге я передал в музей порядка 100 работ. Постоянно будет выставлено около 80, остальные - про запас, основная экспозиция должна частично ротироваться. Новые приобретения в последние три года я на 90% делал только для музея.

Купил картину Валентина Серова, о которой давно мечтал, "Окно", работу 1887 года, когда он создал "Девочку с персиками", - продолжает Борис Минц. - Приобрел на аукционе "Венецию" Кустодиева - очень нетипичную для него работу. Кустодиев всем известен своими купеческими сюжетами, а тут совершенно другая живопись. Та же история с Петром Кончаловским. Он был активным участником "Бубнового валета", но у нас есть "Каток "Динамо" - великолепный, почти двухметровый импрессионистский пейзаж. Мы его еще не выставляли, в музее покажем в первый раз. Или возьмем Александра Герасимова. Первая ассоциация - "Два вождя после дождя". Но он на самом деле совершенно разный. Для выставки Герасимова в Историческом музее мы давали несколько работ, в том числе "Монмартр ночью" - тоже импрессионизм. Герасимова, а также Налбандяна, Грабаря, Серова, Поленова и много кого еще - всего 50 работ - мы показывали в Венеции, в палаццо Франкетти.

После этой выставки у меня не осталось никаких сомнений в идее музея. В Венеции очень искушенный зритель, и там столько всего одновременно проходит! А у нас была средняя посещаемость 60 человек в час - два с лишним месяца, причем без тенденции к снижению. Русский импрессионизм был для них настоящим открытием! Вот это и есть моя задача - сделать так, чтобы словосочетание "русский импрессионизм" попало в искусствоведческие каноны, стало привычным для людей, интересующихся живописью. Еще одна задача музея - возвращение незаслуженно позабытых имен. Следующее очень важное дело - надо находить молодые таланты и выставлять их. Но ни в коей мере не в коммерческих целях. Так что импрессионизм мы показываем и будем показывать во всей его временной и стилистической палитре", - так комментирует свое решение основатель музея.

СМОТРИШЬ НА БОРИСА ИОСИФОВИЧА И ДУМАЕШЬ: ПОЧЕМУ отечественная почва подобных явлений не рождает? Вы возразите - а наш замечательный Центр "Гафесчян"?! Конечно. Только Джеральда Гафесчяна все-таки взрастила почва не армянская, а американская. А Борис Минц приехал в Москву не из Парижа, а из Иваново… Впрочем, не будем прекраснодушно мечтать о временах, когда наши толстые дяденьки с толстой мошной научатся любить не только себя и спорт. Обратимся к грядущей выставке.

Рожденные с солнцем в крови

Выставка "Армянский импрессионизм. От Москвы до Парижа" - воплощение мечты нынешнего культурного руководства об участии в нашем арт-процессе не местных, но армянских финансов и связей. В прошлом году довелось подарить московскому предпринимателю и еще одному коллекционеру, а по совместительству своему родственнику Рубену ГЕВОРКЯНУ только что вышедший альбом-книгу Рубена Мирзаханяна "Художники-импрессионисты армяне".

"ДАЖЕ НЕ ПРЕДСТАВЛЯЕШЬ, НАСКОЛЬКО ЭТО ВАЖНО", - СКАЗАЛ РУБЕН, и в голове зазвучало классическое винни-пуховское "Это ж-ж-ж неспроста". Рубен - коллекционер, Рубен дружит с Борисом Минцем, Борис Минц основал Музей импрессионизма… Когда недавно, будучи в Москве, получила приглашение приехать в конце марта на открытие выставки, подумалось: так и должно было быть.

В историю армянской живописи вошли имена блестящих мастеров кисти, которые начали и закончили свое творчество как импрессионисты: Егише Тадевосян, Гайфеджян. Но абсолютное большинство больших художников, особенно в ранний период, были под влиянием импрессионизма, обязательно входили в него, чтобы затем продолжить свой индивидуальный путь. К импрессионизму обращался Мартирос Сарьян. Импрессионизм проявляется в раннем, парижском периоде родоначальника пространственной живописи Ерванда Кочара. Италия, Франция, Германия, Россия… Мюнхенская императорская школа, Академия Жюлиана… Художники-армяне и армянские художники, ставящие руку в самых прославленных школах Европы, овладевшие не только мастерством живописи, но и мировой культурой и сумевшие обогатить эту культуру своим великим творчеством. Из вибрирующих лучей солнца, переливающихся красок марины, из ирреальной прозрачности весенних пейзажей, из сияющих бесконечными оттенками неба, из пленительных женских портретов рождается образ высокого и пленительного искусства - армянского импрессионизма.

В ЭКСПОЗИЦИЮ ВЫСТАВКИ "АРМЯНСКИЙ ИМПРЕССИОНИЗМ. ОТ МОСКВЫ ДО ПАРИЖА", которая пройдет в московском Музее русского импрессионизма, войдут 54 полотна 19 художников. Какие-то работы предоставил Музей русского искусства Еревана (коллекция профессора Абрамяна, какие-то - частные собиратели. Основное ядро вернисажа, естественно, работы, хранящиеся в Национальной галерее Армении. Перед посетителями выставки предстанут полотна великих мастеров - Мартироса Сарьяна, Вардгеса Суренянца, Егише Тадевосяна, ключевой фигуры для армянского импрессионизма, Седрака Аракеляна, Ваграма Гайфеджяна и других художников. К открытию выставки ее организаторы планируют издать иллюстрированный каталог и провести обширную "параллельную программу" - лектории, тематические дискуссии, музыкальные вечера и все остальное, что делает выставку привлекательной для современных посетителей.

Кстати, уже есть договоренность о том, что в конце мая выставку "Армянский импрессионизм. От Москвы до Парижа" посетит президент РА Серж Саргсян.

Словом, приятно, почетно, оптимистично. Нам остается радоваться и надеяться, что когда-нибудь, желательно в обозримом будущем, и мы заимеем музеи с полным комплектом современных возможностей, - от условий хранения до мультимедийного сопровождения. Заимеем людей, готовых такие музеи если не создавать, то хотя бы финансово поддерживать. Почему бы нет - мечтать, как говорится, не вредно.