О роли России в XXI веке с его новыми угрозами, глобализацией и реакцией на нее, говорят выдающиеся политики, экономисты и ученые. Говорят о причинах цивилизационных конфликтов, о том, существует ли российская (русская) цивилизация, о том, как глобализация влияет на идентичность и, наконец, какова будет в новом веке роль стран, богатых ресурсами, в том числе и России.

В вопросе о формуле и механизмах утверждения национальной идентичности как одной из основ российской государственности царит путаница, которая сопровождается поверхностными и конфликтными дебатами. Игнорирование или манипуляция вокруг ключевых моментов использования понятий «народ» и «нация» несет серьезные риски для общества и государства. В отличие от отрицательного смысла, который придается национализму в отечественном политическом языке, национализм играл ключевую роль в формировании современных государств и в разной степени и вариантах остается важнейшей политической идеологией современности.

В России национализм и нациестроительство изучаются слабо и с применением старых подходов. В этом одна из причин существования как минимум трех разных взглядов на общество и государство:

• 1) Россия -- многонациональное государство с населением, состоящим из многих наций, и в этом ее радикальное отличие от остальных государств;
• 2) Россия -- национальное государство русской нации с меньшинствами, члены которых могут становиться русскими или же признать государствообразующий статус русских;
• 3) Россия -- национальное государство с многоэтничной российской нацией, основу которой составляют русская культура и язык и в которую входят представители других российских национальностей (народов).

Глобальный контекст.

В мировой общественной практике утвердилось представление о нациях как территориально-политических образованиях со сложными, но едиными социально-культурными системами. Какими бы неоднородными ни были по составу государственные сообщества, они определяют себя как нации и свои государства считают национальными или государствами-нациями. Народ и нация выступают в данном случае синонимами и придают изначальную легитимность современному государству. Представление о едином народе-нации является ключевым моментом обеспечения стабильности и согласия в обществе и залогом устойчивости государства в не меньшей степени, чем Конституция, армия и охраняемые границы. Идеология гражданской нации включает принципы ответственного гражданина, единую систему образования, версию общего прошлого с его драмами и достижениями, символику и календарь, чувство любви к Родине и лояльность к государству, а также отстаивание национальных интересов. Все это составляет то, что называют национализмом в его гражданском и государственном варианте.

Гражданскому национализму противостоит идеология этнического национализма от имени той или иной этнической общности, которая может составлять большинство или меньшинство населения, но которая определяет своих членов, а не сограждан, нацией и на этом основании требует собственной государственности или привилегированного статуса. Различия существенны, ибо этнический национализм основан на идеологии исключения и отрицания многообразия, а гражданский основан на идеологии солидарности и признания многообразного единства. Особый вызов государству и гражданской нации представляет радикальный национализм от имени меньшинств, которые желают выйти из общего государства путем вооруженной сецессии. Этнический национализм большинства также несет в себе риски, ибо может объявить государство исключительной собственностью одной группы, породив противников среди меньшинств.

Так, в Индии индусский национализм от имени хиндиязычного большинства стал одной из причин гражданских войн. Поэтому там утверждается понятие индийской нации, хотя в стране множество больших и малых народов, языков, религий и рас. Начиная с Ганди и Неру, элита и государство отстаивают индийский национализм (название ведущей партии Индийский национальный конгресс) в противовес национализму хинди и меньшинств. Благодаря этой идеологии Индия сохраняет целостность.

В Китае доминирующий народ -- ханьцы -- и китайская нация численно и культурно почти совпадают. Тем не менее наличие 55 неханьских народов численностью более 100 млн человек не позволяет говорить о ханьцах как о государствообразующей нации. Образ китайской нации как всех граждан страны был сконструирован несколько десятилетий назад и успешно справляется с задачей обеспечения национальной идентичности китайцев.

Аналогичная ситуация двух уровней идентичности (гражданская нация и этнонация) существует и в других странах -- Испании, Великобритании, Индонезии, Пакистане, Нигерии, Мексике, Канаде и прочих, включая Россию. Все современные нации-согражданства имеют сложный этнический, религиозный, расовый состав населения. Культура, язык и религия большинства почти всегда являются основой национальной культуры: английский компонент в британской нации, кастильский -- в испанской, ханьский -- в китайской, русский -- в российской; но нация понимается как многоэтничное образование. Например, в состав испанской нации входят как основное население -- кастильцы, так и баски, каталонцы, галисийцы.

В России ситуация, сходная с другими странами, но имеются особенности в обращении с идеологией нациестроительства и практике использования категории «нация». Эти особенности следует учитывать, но они не отменяют мировую норму.

Новый российский проект

По инерции политико-правового мышления в Конституции РФ сохранилась формула многонациональности, хотя более адекватной была бы формула «многонародной нации». Исправить текст Основного закона сложно, но необходимо более последовательно утверждать понятия «нация» и «национальное» в общегосударственном и гражданском смысле, не отвергая существующую практику использования понятия в этническом смысле.

Сосуществование двух разных смыслов для такого политически и эмоционально нагруженного понятия, как «нация», возможно в рамках одной страны, хотя первичность гражданской национальной идентичности для ее жителей является бесспорной, как бы ни оспаривали данный факт этнонационалисты. Главное -- объяснить, что эти две формы общности не являются взаимоисключающими и понятия «российский народ», «российская нация», «россияне» не отрицают существования осетинского, русского, татарского и других народов страны. Поддержка и развитие языков и культур народов России должны идти вместе с признанием российской нации и российской идентичности как основополагающей для граждан страны. Эта новация фактически уже признана на уровне здравого смысла и повседневной жизни: при опросах и в конкретных действиях гражданская принадлежность, связь с государством и признание российскости являются более важными по сравнению с этнической принадлежностью.

Высказываемое некоторыми специалистами и политиками предложение утверждать в России понятие «русская нация» вместо «российская» и возвратить дореволюционное, широкое понимание русских как всех, кто таковыми себя считает, реализовать невозможно. Украинцы и белорусы уже не согласятся снова считать себя русскими, а татары и чеченцы себя таковыми никогда и не считали, но все они вместе с представителями других российских национальностей считают себя россиянами. Престижность русскости и статус русских можно и нужно повышать не путем отрицания российскости, а путем утверждения двойной идентичности, через улучшение условий жизни регионов преимущественного проживания русских, через содействие их социальному и политическому представительству в российском государстве.

В современных государствах признается множественная, не взаимоисключающая идентичность на уровне коллективных общностей и отдельной личности. Это ослабляет этнокультурные разделительные линии в рамках одного согражданства и способствует национальной консолидации, не говоря уже о том, что более адекватно отражается самосознание части населения, состоящей из потомков смешанных браков. В России, где треть населения -- потомки смешанных браков, до сих пор сохраняется практика обязательной фиксации единичной этничности граждан, что приводит к насилию над личностью и жестоким спорам, кто к какому народу принадлежит.

Все государства считают себя национальными, и России нет смысла быть исключением. Повсюду среди народа той или иной страны утверждается представление о нации независимо от расового, этнического и религиозного состава населения. Нация -- это результат не просто этнокультурной унификации и «длительного исторического формирования», а целенаправленных усилий политической и интеллектуальной элиты по утверждению среди населения представлений о народе как нации, общих ценностях, символах, устремлениях. Такие общие представления бытуют в странах с более разобщенным населением. В России же существует реальная общность россиян на основе исторических и социальных ценностей, патриотизма, культуры и языка, но усилия значительной части элиты направлены в сторону отрицания этой общности. Ситуацию следует менять. Национальная идентичность утверждается через многие механизмы и каналы, но прежде всего через обеспечение гражданского равноправия, систему воспитания и образования, государственный язык, символы и календарь, культурное и масс-медийное производство. После переустройства основ экономики и политической системы Российская Федерация нуждается в обновлении доктринально-идеологической сферы обеспечения гражданской солидарности и национальной идентичности.

граница россия национальный идентичность

Специально для портала «Перспективы»

Леокадия Дробижева

Дробижева Леокадия Михайловна – главный научный сотрудник Института социологии РАН, руководитель Центра исследования межнациональных отношений, профессор НИУ Высшая школа экономики, доктор исторических наук.

Консолидирующая общероссийская идентичность по-прежнему обсуждается учеными и политиками, но она существует и как реальная социальная практика в сознании граждан России. Привычные представления прошлого остаются неизжитыми, люди не перестали ассоциировать с нацией свою этнокультурную отличительность, поэтому в доктринальном пространстве остается консенсусное определение «многонациональный народ России». Как показывают исследования, основой динамики общероссийской идентичности прежде всего являются государство и общая территория и лишь затем – историческое прошлое, культура, ответственность за дела в стране.

К постановке проблемы

Солидарная идентичность граждан считается условием поддержания согласия в обществе и целостности государства. В современных условиях, когда в разных странах растет запрос на право решать свою судьбу, свободно выбирать пути развития, ее значение особенно велико. В России позитивная гражданская идентичность особенно важна в связи с пережитой, но не забытой людьми потерей идентичности советского времени и возросшим внешнеполитическим напряжением.

Укрепление российской гражданской идентичности ставится задачей и одним из направлений деятельности в Стратегии государственной национальной политики на период до 2025 г. Потребность в солидарности осознается не только руководством страны, она является и естественным запросом общества. Не случайно 1990-е годы, когда понятия «российская нация» и «гражданская идентичность» не фигурировали в доктринальных документах, выступлениях президента РФ, его обращениях к Федеральному собранию (они появились с 2000 г.), более половины населения во время опросов по общероссийской выборке отвечали, что они чувствуют себя гражданами России [ ; ; с. 82].

В 2000-е годы в Посланиях Федеральному собранию Президента РФ используются понятие «нация» в общероссийском значении и его производные . На рабочей встрече по вопросам межнациональных и межконфессиональных отношений в 2004 г. В. Путин прямо отмечал: «… мы имеем все основания говорить о российском народе как о единой нации. Есть … нечто такое, что нас всех объединяет. … Это наша историческая и наша сегодняшняя реальность тоже. Представители самых разных этносов и религий в России ощущают себя действительно единым народом» .

В 2012 г. в Стратегию государственной национальной политики на период до 2025 г. введены понятия «многонациональный российский народ» (российская нация), «гражданская идентичность». Естественно, они стали входить в образовательные курсы, появились в школьных программах, звучат в политическом дискурсе. Общероссийская идентичность – это и формируемое представление, и чувства, и нормы поведения.

Социологи, политологи, историки в методологии используют концепцию М. Вебера «о массовых субъективных убеждениях», «субъективной вере», ценностях, которые могут становиться опорой интеграции общества . Обращаясь к ценностно-нормативной концепции Э. Дюркгейма и Т. Парсонса, изучая идентичности как восприятие социальной реальности, ученые опираются на конструктивистское направление. Отрадно, что после интервью Томаса Лукмана журналу «Социология и социальная антропология» [ с. 8] упрощенное представление о конструктивизме стало встречаться реже, и есть понимание, что сами авторы конструктивизма опирались на идеи антропологических работ К. Маркса, социологического объективизма Э. Дюркгейма, понимающей исторической социологии М. Вебера, а основанием предложенного Т. Лукманом и П. Бергером синтеза «является феноменология жизненного мира, разработанная [Э.] Гуссерлем и [А.] Шютцем» . Этот вывод ориентирует нас на понимание того, что успешными могут быть только те идеи, которые основаны на повседневном «жизненном мире» людей. Из этого мы исходили, интерпретируя и данные социологических опросов при изучении представлений людей об их идентификации с гражданами России. Вряд ли все, кто во время Олимпиады или Чемпионата мира по футболу скандировал «Россия, Россия!», читали Стратегию государственной национальной политики или даже послания президента РФ Федеральному собранию с точки зрения присутствия в них идеи российской гражданской идентичности, но они чувствовали ее. Так же, когда нашу страну представляют в негативном образе, это вызывает эмоциональные переживания у большинства россиян.

Мы напоминаем об этом потому, что целью статьи является рассмотрение изменений в российской идентичности не только в целом по стране, но и в регионах. Именно в региональном и этническом варианте российской идентичности мотивационные факторы имеют главное объясняющее значение.

Понимание российской гражданской идентичности

Вокруг понимания российской идентичности не прекращаются научные споры, которые имеют политическое и этнополитическое звучание. Фокусируются они прежде всего вокруг трех проблем: можно ли эту идентичность называть гражданской, какие в ней главные солидаризирующие смыслы и означает ли общероссийская гражданская идентичность замену этнической идентичности.

В начале постсоветского периода, когда утрачивалась советская идентичность, практически не было сомнений в том, что вместо советской у нас будет гражданская идентичность. В тексте Конституции 1993 г. содержались смыслы, позволяющие следующим образом трактовать общность, которая будет отражаться в гражданской идентичности сограждан. В Конституции утверждались «права и свободы человека, гражданский мир и согласие», незыблемость демократической основы России, «ответственность за свою Родину перед нынешними и будущими поколениями». «Носителем суверенитета» и единственным источником власти в Российской Федерации, говорится в Конституции, является ее многонациональный народ (Ст. 3, п. 1). Когда в 2000-е годы государство стало активно формировать российскую идентичность, со стороны либерально мыслящих интеллектуалов стали высказываться сомнения. Автор книги «Между империей и нацией» Э.А. Паин задавал вопрос, можно ли называть российскую идентичность гражданской, если нельзя сказать, что политическая, гражданская нация у нас сформировалась. (Симптоматично и название его книги.) Обсуждение продолжается, и оно идет не только применительно к нашей стране [ ; ; ].

Обобщая разработку идентичностей в Проекте под руководством И.С. Семененко , С.П. Перегудов писал, что гражданская идентичность людей проявляется в их следовании принципам и нормам правового государства и демократического политического представительства, в осознании ими своих гражданских прав и обязанностей, ответственности за дела в обществе, свободы личности, признании приоритета общественных интересов перед узкогрупповыми [ , с. 163]. Конечно, не все люди в странах, считающихся демократическими, целиком разделяют и соблюдают все нормы и ценности гражданского общества. Не случайно в Европейском социальном исследовании (ESSI), так же как и в Евробарометре, использовались не все индикаторы гражданской идентичности, и их набор менялся . Не все граждане, а лишь половина в каждой из 28 государств ЕС считают, что люди в их странах имеют много общего. Но в целом, как полагают исследователи, в обозримой перспективе на Западе, в том числе в Европе, именно за политической, государственно-страновой идентичностью сохранится значимость одной из самых важных групповых идентичностей [ ; ; ].

Глубинные исследования гражданских элементов в российской идентичности нам еще предстоят. Но какие-то из этих элементов уже включались в опросы и будут проанализированы.

При подготовке Стратегии государственной национальной политики в 2012 г. и обсуждении ее корректировки в 2016‒2018 гг. представители республик и активные защитники русской идентичности высказывали опасения в отношении подмены этнонациональной (этнической) идентичности российской. Способом снять эти опасения стало включение в цели и приоритетные направления государственной национальной политики формулировки: «укрепление единства многонационального народа (российской нации), сохранение и поддержка этнокультурного многообразия».

Сложно обсуждался вопрос о смыслах, которые объединяют граждан страны в общероссийскую общность, отражающуюся в идентичности. При обсуждении реализации Стратегии государственной национальной политики на заседании Совета по межнациональным отношениям 31 октября 2016 г. предлагалось подготовить закон о российской нации. В связи с этим высказывалось мнение о русской нации как основе национального государства. Обосновывалось оно тем, что единство нашего общества основано на русской культуре, русском языке и исторической памяти, а государство и территория, которые лежат в основе политической нации, основу «патриотической лояльности» составить не могут. «Гражданство Российской Федерации существует после 1991 г., в то время как культура, история соединяют поколения» .

Иногда приводят аргумент, что за рубежом всех, кто приезжает из России, называют русскими. Подобным образом приезжающих к нам (и в другие страны) шотландцев или уэльсцев называют не британцами, а англичанами, хотя официально они граждане Великобритании. Такая же ситуация с испанцами. Басков, каталонцев называют нациями (представители баскского и каталонского движений), но они, как и кастильцы, входят в испанскую нацию.

В 2017‒2018 гг. были подготовлены предложения для внесения в Стратегию государственной национальной политики на период до 2025 г. Среди них «основные определения, которые используются в Стратегии…», предложенные Научным советом по проблемам этничности и межнациональным отношениям при Президиуме РАН и учитывающие последние теоретические и эмпирические разработки академических институтов.

Российская нация определяется как «сообщество свободных, равноправных граждан Российской Федерации различной этнической, религиозной, социальной и иной принадлежности, осознающих свою государственную и гражданскую общность с российским государством, приверженность принципам и нормам правового государства, необходимость соблюдения гражданских прав и обязанностей, приоритета общественных интересов над групповыми».

В соответствии с этим гражданское самосознание (гражданская идентичность) – «осознаваемое гражданами чувство принадлежности к своей стране, ее народу, государству и обществу, ответственность за дела в стране, представления о базовых ценностях, истории и современности, солидарность в достижении общих целей и интересов развития общества и российского государства».

Таким образом, наша российская идентичность многосоставная, она включает государственное, страновое, гражданское самосознание, представления о многонациональном народе, социальной, исторической общности. Она основывается на общих ценностях, целях развития общества и солидарности.

Естественно, все эти составляющие в той или иной мере присутствуют, когда люди определяют свою российскую идентичность. Но в общероссийских опросах и опросах в субъектах федерации, в среде конкретных национальностей, они проявляются по-разному. Общероссийская идентичность, как и все другие социальные идентичности, динамична, на нее влияют события и люди. Согласно подходам Э. Гидденса, Дж. Александера, П. Штомпки, П. Бурдье, мы рассматриваем соучастников взаимодействий в различных «полях». Поэтому важно показать общие тенденции в восприятии российской гражданской идентичности и особенности, которые проявляются в различных регионах страны, в субъектах федерации с разным этническим составом населения.

Эмпирической базой для анализа являются результаты общероссийских опросов Института социологии ФНИСЦ РАН за 2015‒2017 гг. , а также результаты репрезентативных опросов в субъектах федерации (Астраханская область, Республика Башкортостан, Калининградская область, Республика Карелия, Москва и Московская область, Республика Саха (Якутия), Ставропольский край, Республика Татарстан, ХМАО), проведенных в 2014‒2018 гг. Центром исследования межнациональных отношений Института социологии ФНИСЦ РАН . Для сравнений также использовались данные опросов ВЦИОМ по заданию ФАДН в 2016‒2017 гг. В ряде случаев мы привлекаем результаты исследований, которые проводились учеными в регионах, оговаривая возможности их сопоставимости. В ходе общероссийских и региональных опросов, проводившихся Институтом социологии ФНИСЦ РАН, нами брались глубинные интервью у экспертов, специалистов, общественных деятелей, представителей ряда профессий. Некоторые из них приводятся ниже.

В исследовании мы реализуем подход сравнительной социологии. Сравниваются российская идентичность и степень ассоциированности респондентов с ней в областях с преимущественно русским населением, а также в республиках с разным уровнем представленности русских и жителей других национальностей, дающих название республикам. Социально-культурный подход используется при сравнении российской гражданской идентичности русских, живущих преимущественно в своей и инокультурной этнической среде, а также при сравнении этой идентичности у русских и людей других российских национальностей.

В понимании идентичности с точки зрения социальной психологии мы опираемся на идеи Э. Эриксона о стратегии поддержания самоотождествления, включенности ее в социальные контексты, культурные ценности, в значимость идеологии [Erikson ]. Используются выводы Дж. Мида о формировании идентичностей в процессе межгруппового взаимодействия, Г. Тэджфела и Дж. Тернера – о значении в этом процессе межгруппового сравнения . Также мы солидаризируемся с Р. Брубейкером в понимании разной интенсивности и массовости групповой идентичности в повседневной практике [ , с. 15-16].

Общероссийское измерение российской идентичности

Исторический психолог Б.Ф. Поршнев писал: «… субъективная сторона всякой реально существующей общности… конституируется путем двуединого или двустороннего психологического явления, которое мы обозначили выражением «мы» и «они»: путем отличия от других общностей, коллективов, групп людей вовне и одновременно уподобления в чем-либо людей друг другу внутри» [ , с. 107].

Очевидный предмет исследования в российской идентичности – насколько в каждый исторический период, в конкретной ситуации она формируется за счет отличения, сопоставления или даже противопоставления себя с другими; определения, кто эти другие («они») и за счет чего идет взаимопритяжение, сплочение «мы».

Идентичность россиян в 1990-е годы называют кризисной не только потому, что происходила рекогносцировка привычных опор внутреннего взаимопритяжения, но и по причине усиления враждебности к «иным», которыми становились часто наши бывшие соотечественники, те, что вышли из Союза. Только в 2000-е годы с укреплением государства, привыканием к его изменившемуся статусу, новому очертанию границ стал проходить «культурный шок» (как образно выразился, характеризуя состояние людей в постсоветских государствах, Петр Штомпка) и начали восстанавливаться элементы позитивной идентичности.

К середине 2010-х годов российская идентичность была, по общероссийским опросам, у 70‒80% .

Индикатором для измерения общероссийской гражданской идентичности являлись ответы респондентов на вопрос, который задавался в форме проективной ситуации: «Встречая в жизни разных людей, с одними мы легко находим общий язык, чувствуем их своими, другие же, хоть и живут рядом, остаются чужими. О ком из перечисленных ниже людей Вы лично могли бы сказать «это – мы»? С кем Вы чувствуете связь часто, иногда, никогда?».

И далее шло перечисление наиболее массовых коллективных идентичностей: «с людьми Вашего поколения»; «с людьми той же профессии, рода занятий»; «с гражданами России»; «с жителями Вашего края, республики, области»; «с теми, кто живет в Вашем городе, селе»; «с людьми Вашей национальности»; «с людьми того же достатка, что и Вы»; «с людьми, близкими Вам по политическим взглядам».

Этот вопрос был впервые сформулирован Е.И. Даниловой и В.А. Ядовым еще в 90-е годы [Данилова, 2000; Ядов] и впоследствии в такой или несколько модифицированной, но сходной по содержанию формулировке задавался в других исследованиях Института социологии РАН (с 2017 г. Институт социологии ФНИСЦ РАН), НИУ ВШЭ, в 2017 г. ‒ в опросах ФАДН‒ВЦИОМ.

С 2005 по 2018 г. доля ощущающих связь с гражданами России выросла с 65% до 80‒84%. По данным перечисленных научных центров гражданская идентичность была самой динамичной, она выросла на 19 процентных пунктов, в то время как другие коллективные идентичности – этническая, региональная ‒ на 6‒7 пунктов. Особенно заметно росла доля тех, кто часто ощущает связь с гражданами России.

Два обстоятельства оказывали влияние на массовое сознание. Очевидным было воздействие СМИ, которые постоянно стимулировали сравнения «мы – они» применительно к Украине, мотивировали оборонные настроения в связи с событиями в Сирии и осложняющимися отношениями с США и Евросоюзом. Внутренняя ассоциативность стимулировалась событиями Олимпиады, воссоединением с Россией Крыма, спортивными соревнованиями, особенно Чемпионатом мира по футболу.

Результаты опросов дают возможность проанализировать представления самих россиян о том, что их объединяет. По данным Всероссийского мониторингового опроса Института социологии РАН в 2015 г., людей как граждан России объединяет прежде всего государство – 66% ответов; потом территория – 54%; 49% называли общий язык; 47% ‒ пережитые исторические события; 36‒47% – элементы культуры – праздники, обычаи, традиции. Это, повторим, данные общероссийского опроса, следовательно, большинство ответивших (более 80%) – русские. Естественно, язык имеется в виду русский.

Выбор государства и территории легко объясним, поскольку российская идентификация для немалой части людей – идентификация страновая. Некоторые исследователи вообще изучают и интерпретируют ее как страновую. Об этом можно судить по докладу М.Ю. Урнова на традиционной годичной конференции Левада-Центра в 2017 г., содержавшему результаты изучения учеными НИУ ВШЭ идентификации со страной студентов наиболее престижных вузов Москвы и Принстонского университета США. Опросы проводились Южным федеральным университетом, задавался вопрос: «Насколько Вы чувствуете связь с Вашими регионом, страной?» Ответы интерпретировались как свидетельство общероссийской идентичности .

Такая интерпретация встречается, но несомненна и идентификация с государством ‒ достаточно четкая не только по ответам в массовых опросах, но и по материалам интервью: «Хотят признать себя россиянами, значит, частью государства … Я не думаю, что найдется много таких людей у нас, кто сказал бы «Я себя идентифицирую вне своего государства». Мы хотим признать себя равноправными гражданами страны … народ в смысле государственного, территориального сообщества ». Это мнение специалиста, работающего в правовой сфере (Москва), но примерно так же высказывался и общественный деятель (в Москве): «Мне кажется, что большинство людей понимает термин «общероссийская гражданская нация» … как гражданскую принадлежность. Государство и является скрепой всего многообразия. Государство предоставляет равные права, возможности … ». Этнополитолог, знающий материалы прессы и результаты социологических опросов, полагал, что «если респондент причисляет себя к российской нации (осознает), он рассуждает о себе как об участнике согражданства … они верят, что государство принадлежит им и проявит уважение к ним как к своим гражданам … имеет значение и название государства ». Специалист-социолог, работающая с данными массовых опросов и фокус-групп: «Россиянами вроде все себя считают, но большая часть, кроме каких-то сложившихся стереотипов, честно говоря, не всегда называют. Гражданская компонента в первую очередь … это ощущение себя в качестве гражданина государства ».

В интервью с экспертами в регионах основной лейтмотив тоже – гражданство в государстве. Государственная доминанта в идентификационной матрице дает основание считать нашу российскую идентичность государственно-гражданской. Однако надо иметь в виду, что само государство воспринимается у нас неоднозначно. Уровень доверия президенту остается достоверно высоким, хотя и меняется в зависимости от событий в стране, но правительству доверяет 37‒38%, законодательным и судебным властям еще меньше ‒ 21‒29%. Гражданская же составляющая идентичности по стране в целом (ответы о чувстве ответственности за судьбу страны) – 29‒30% .

Сложнее объяснить невысокие идентификаторы по историческому прошлому и культуре в общероссийских опросах. Проще всего связать такую идентификацию с тем, что люди живут настоящим, а не прошлым, особенно молодежь. Тоска по прошлому, в толковании социально-политических психологов, – свидетельство неблагополучия в общественных настроениях. Но это лишь частичное объяснение.

Ю.В. Латов в статье, опубликованной в журнале «Полис», сделал ряд любопытных наблюдений относительно оценок нашего прошлого. Вслед за Г. Кертманом он фиксирует, что, в отличие от 80‒90-х годов, когда в центре общественного внимания была оценка событий времен И. Сталина, в последние 10‒15 лет «войны памяти» идут вокруг событий последних лет существования СССР, отчетливее фокусируемых в массовом сознании как «брежневские времена». Историками и политологами они интерпретируются как времена «застоя», а в оценках обычных людей характеристики жизни того времени «имеют черты едва ли не “потерянного рая”» в сравнении с временами В.В. Путина. Но если бы советским людям в 80-е годы «сообщили, что они будут жить в личных квартирах, что в магазинах исчезнет дефицит, что у большинства будет возможность хотя бы раз в несколько лет ездить на отдых за границу, что даже у детей будут карманные телефоны, то это воспринималось бы как очередное обещание “коммунизма”» . Трансформация исторической памяти определяется мифологизацией и далекого, и недавнего прошлого, связанной с политическими интересами элит (Э. Смит, В. Шнирельман). От этого у нас непредсказуемым становится не только будущее, но и прошлое. «Непредсказуемое прошлое» – так назвал свою книгу академик Ю.А. Поляков, чья жизнь охватила и советское время, и немалую часть постсоветского периода.

Есть и объективные основания для разного восприятия исторических событий – не только возрастные, но и социально-экономические, материальные, социально-статусные. На материалах социологических исследований видно, что ностальгия по прошлому в значительной мере отражает протестные настроения людей малообеспеченных, пожилых. Оценка исторического прошлого может не только объединять, но и разъединять. Поэтому невысокие показатели исторического прошлого как фундамента российской идентичности в восприятии наших граждан вполне объяснимы. Изучение динамики этого показателя целесообразно как с точки зрения характеристики общественных настроений, так и с точки зрения формирования исторической памяти, если анализ ведется на основе объективных событий и достоверных фактов, их оценках.

Не так просто интерпретировать ответы респондентов о культуре как объединяющем факторе. Культура понимается в разном значении не только учеными разных направлений знания, но и широкими кругами населения. Для одних это нормы поведения, для других – искусство, литература, для третьих – традиции, памятники исторического наследия. Политологи могут позволить себе говорить: «Нас объединяет культура», но что они имеют в виду, каждый будет понимать по-своему. Для выяснения этого несомненного компонента идентификации с сообществом социологи должны ставить вопросы так, чтобы они понимались однозначно. Поэтому на основе пилотных (экспериментальных) опросов были выделены конкретные элементы культуры: государственные праздники, символы (флаги, гимн, герб, памятники и т.п.), народные традиции.

Нераскрытое понятие культуры как солидаризирующего идентификатора в опросах набирает больше сторонников (в приведенном интервале 37‒47%), при раскрытии этого понятия ‒ сторонников меньше. В ходе свободных, полуструктурированных интервью респонденты находили разные обоснования своих затруднений. Одно из них ‒ политизированное восприятие культуры: «Нуриев… ему хотят памятники ставить, а он уехал от нас, там оставил свои достижения» (представитель русской культурной организации в Уфе). «Памятник Ермолову ставят, потом его разрушают, потом восстанавливают. Для русских, конечно, он генерал – победитель, а для черкесов?» (специалист-преподаватель в Краснодаре). Другое затруднение – социально-демографическое разнообразие восприятия культурных событий, явлений: «Какая культура нас объединяет? Трудно сказать – одни вон в костюмах с бабочками на передаче «Что? Где? Когда?», а у меня только спортивный костюм» (представитель общественного объединения в Калининграде). «День победы для всех нас, большинства – праздник, конечно. Но бабушка, мама – они переживают, даже иногда плачут, а для нас, молодежи, это просто праздник, гулянье, песни даже если поем, какие? Веселые, победные». «Культура прошлого? Да, конечно, Толстой, Пушкин, Достоевский, Чайковский – это объединяет, но только того, кто литературу, музыку знает» (магистрант-социолог, Москва).

Эксперт-журналист (Москва): «Массовое «мы» отстраивается в сочетании с историей… Язык тоже чрезвычайно важная вещь… Да, это конечно, Чайковский, Достоевский, Чехов, Большой театр. Это культурный пласт, который объединяет. Печалит, когда люди пытаются сформулировать, почему они общность, слишком часто говорят: «Да, мы – это не они». И дальше: «… вот эти плохие, те ‒ плохие». Увы… Величие наше меряется в килотоннах ядерной энергии, количестве штыков. Но есть культура, она единственное, что является сущностным ».

Как видим, за итоговыми цифрами массовых опросов множество разнообразных, хоть нередко и стереотипных мнений. Анализируя и те и другие данные, мы ищем объяснения сложных проявлений в массовом сознании важных для общества интегрирующих представлений и ценностей.

Располагая данными сопоставимых общероссийских опросов и опросов в регионах, покажем теперь, чем различаются представления о российской идентичности в разных по этническому составу населения регионах.

Региональное и этническое своеобразие в общероссийской идентификации

Естественно, общероссийские данные об идентификации опрашиваемых с остальными гражданами России и данные в разных регионах и субъектах федерации отличаются.

В середине первого десятилетия 2000-х годов, по данным Европейского социального исследования (ЕСИ), идентификация с гражданами России фиксировалась по стране у 64% населения, а по регионам колебалась от 70% в Центральном и 67% в Поволжском федеральных округах до 52‒54% в Сибири [ с. 22].

Исследований, которые бы фиксировали общероссийские и сопоставимые репрезентативные региональные данные (по всем регионам) об идентификации с гражданами России, пока не проводилось. Общероссийские опросы, охватывающие даже более 4 тыс. респондентов, не дают репрезентативных данных по субъектам федерации. Поэтому для представительства ситуаций в регионах мы используем данные тех региональных опросов, в которых задавались сопоставимые вопросы. По данным общероссийских опросов Института социологии РАН и Российского мониторинга экономического положения и здоровья населения (RLMS-HSE), распространенность российской идентичности в 2013‒2015 гг. в целом достигала 75‒80%, а доля людей с ассоциативной, актуальной идентичностью такого плана (ответивших, что часто ощущают связь с гражданами России) составляла 26‒31%.

В оценке общероссийской интегрированности общественное внимание обычно больше привлекают республики. Мы специально рассмотрим именно те республики, где в 1990-е годы были элементы отклонений в законодательстве, проявления национальных движений. Проведенные в 2012 г. и 2015 г. в Саха (Якутии) репрезентативные опросы показали, что гражданская идентичность в этой республике была не ниже общероссийских показателей (в какие-то годы даже чуть выше) ‒ 80‒83%; в Башкортостане в 2012 г. выбрали ответ «мы ‒ граждане России» до 90% опрошенных, в 2017 г. – чуть больше 80%; в Татарстане об ощущении связи с гражданами России заявили в 2015 г. – 86%, в 2018 г. – 80%.

По оценкам наших коллег, представленных осенью 2018 г. на конференции, посвященной 50-летию этносоциологии в Казани, репрезентативные региональные исследования в Мордовии и Чувашии зафиксировали российскую гражданскую идентичность не ниже общероссийских данных.

На Юге России, в Кабардино-Балкарии, в той или иной мере с гражданами России ассоциировали себя в 2015‒2016 гг. до 60%; в Адыгее – 71% .

В 2018 г. мы проводили репрезентативный опрос в одном из самых экономически благополучных регионов с доминирующим русским населением, но высоким притоком мигрантов, – Ханты-Мансийском автономном округе-Югре. Здесь очень распространена региональная идентичность, но и российская составляет– 90%. Между тем в Ставропольском крае соответствующие данные едва дотягивали до общероссийских [ с. 22]. Отметим, что и по ощущению жителями сильной связи с остальными гражданами России показатели республик не намного отличались от средних по стране данных. А когда отличались, то нередко даже в лучшую сторону. В Саха (Якутии) о сильной связи говорили чаще на 9‒14 процентных пунктов (в 2012, 2015 г.), в Татарстане ‒ почти на 17 процентных пунктов (в 2018 г. ‒ 46,7%), чем по России в целом (30%).

Таким образом, не сепаратистские настроения в прошлом, а нынешняя социально-экономическая и социально-политическая ситуация в регионах определяет ощущение у людей связи с большой Родиной, гражданами страны. В Башкортостане и Татарстане на некоторое снижение доли ощущающих связь с российской идентичностью в 2017‒2018 гг. повлияла ситуация, связанная с прокурорскими проверками в школах, отменой обязательного изучения государственных языков республик. В Саха (Якутии) российскость связывается с выполнением федеральным центром северного завоза, строительством либо отменой строительства запланированных ранее объектов (мостов, железнодорожных сетей и т.д.). Российская идентичность в этих республиках, заметно превышавшая общероссийские показатели, приблизилась к общероссийскому уровню.

Там же, где социально-экономические трудности накладываются на межэтнические противоречия, в неурегулированности которых местное население видит недоработку федерального центра (как, например, в Кабардино-Балкарии), снижается ощущение связи с общероссийской общностью.

В чем реально отличается российская гражданская идентичность в республиках, так это в силе солидаризирующих признаков. Как уже упоминалось, по общероссийским данным, самым сильным признаком было государство (66% ответов). В республиках этот признак доминирует еще больше: в Саха (Якутии) – 75% ответов, в Татарстане и Башкортостане – 80‒81%. При этом среди башкир, татар, якутов доминанта этого интегрирующего фактора более заметна, чем среди русских в республиках.

В республиках несколько чаще называют как солидаризирующий признак и общую территорию – 57‒58% (при 54% в РФ). В большинстве республик до 95% населения и более хорошо знают русский язык, но как объединяющий признак его называют, так же как и культуру, заметно реже, чем государство и территорию. В Башкортостане, например, его назвали 24‒26% башкир и татар. В Саха (Якутии) ‒ четверть якутов и 30% русских.

Язык, история, культура – основные солидаризаторы в этнической идентичности народов. Но в общероссийской идентичности в республиках «войны исторической памяти» накладывают отпечаток на распространенность этих признаков как объединяющих. Среди якутов их называло не более четверти опрошенных, среди башкир, татар в республиках ‒ не более трети. Во время свободных интервью наши респонденты находили этому объяснение. Журналистка, работающая в этнополитической тематике, говорила: «Даже среди русского большинства иногда люди думают, что российскостью хотят сделать их унифицированными. Но это страшилка. У представителей других национальностей чувство, что они россияне, ярко выраженное. Я с ними общаюсь, вижу это. Они этим гордятся. Но ведь у них есть и своя культура, своя история каждого народа. Что из этого входит в общероссийскую историю – об этом у каждого свое представление. Объединяющее в культуре, конечно, что-то есть – праздники государственные, Пушкин – «наше все ». Общественник из Уфы затруднялся выделить что-то из башкирской культуры, что могло бы объединять все национальности в России: «Каждый народ считает каких-то своих деятелей культуры великими, но именно своей культуры. Хотя понимают, что для других они совсем не будут такими. И что же тогда объединяет нас в культуре – любовь к Рахманинову или Моцарту, Бетховену – но они же мировые классики ».

Эксперт-культуролог (Казань) утверждал, что «в советский период у нас в общую культуру входила сконструированная плеяда деятелей – к русским великим подсоединяли Хачатуряна, Гамзатова, Айтматова, создавали букет, который входил даже в школьные программы. Теперь такого нет. Может, это хорошо, что не навязывают, но и плохо, даже старый багаж теряем, девальвируем иногда, а нового не накапливаем, хотя и телевидение, и радио есть, и Интернет ». Специалист в области межнациональных отношений (Москва): «Я думаю, что российскую нацию надо растить на общей истории всех народов Российской Федерации, общих целях и задачах и совместных победах, праздниках, в том числе национальных. Это дело… очень многих лет». Общественный деятель (Карелия): «Потребность принадлежности к чему-то большому, объединяющему должна появиться… Это чувство вот какой-то культурно-исторической общности, корней, традиций… Об этом надо думать и русским, и всем людям других российских народов… Много спорного, только надо уметь договариваться ».

Сложность формирования общей объединяющей истории и культуры, естественно, понимают и специалисты, и власть. Не случайно так сложно было создавать школьные и вузовские учебники по истории. В этой области есть споры и какое-то движение, а вот в сфере культуры, кроме языка, продвижения в осознанном формировании представлений о развитии культурного наследия заметно меньше. Реставрируются памятники культуры, проводятся концерты и выставки в память о выдающихся деятелях культуры, но как объединяющая озвучивается только праздничная культура.

Общегражданский признак – ответственность за дела в стране. В республиках, где проводились репрезентативные опросы, его называли не реже, чем в общероссийских опросах, а в Саха (Якутии) даже чаще (50% и более). Причем саха-якуты и русские солидарны в этих чувствах. Нет практически различий по этому идентификатору между татарами и русскими в Татарстане (34%, 38% соответственно), между башкирами и русскими в Башкортостане (36% и 34% соответственно).

В силу ограниченности возможностей представить в рамках статьи все сюжеты, связанные с региональными особенностями идентичностей, мы не остановились на своеобразии иерархии российских региональной и локальной идентичностей в субъектах федерации. Отметим лишь, что при всем их разнообразии основной тренд в 2000-е годы был направлен на совместимость.

Сильная региональная идентичность, будь то в Калининградской области, Саха (Якутии) или Татарстане, была результатом прежде всего деятельности региональных элит и преподносилась через ощущение значимости данного пространства для страны. В Калининграде нам часто говорили: «Мы – лицо России для Запада»; в Казани: «Мы – достаточно быстро развивающийся регион России»; в Ханты-Мансийске: «Мы – энергетическая база безопасности страны». Конечно, соблюдение баланса российской и региональной символики дело непростое и требует постоянного внимания и изучения.

Некоторые выводы

Консолидирующая общероссийская идентичность по-прежнему обсуждается учеными и политиками, но она существует и как реальная социальная практика в сознании граждан России.

Привычные представления прошлого остаются неизжитыми, люди не перестали ассоциировать с нацией свою этнокультурную отличительность, поэтому в доктринальном пространстве остается консенсусное определение «многонациональный народ России (российская нация)», то есть термин «нация» имеет здесь двойной смысл.

Не менее важная проблема ‒ на какой основе формируется российская идентичность. Этнокультурная идентичность имеет основой язык, культуру, историческое прошлое. Как показывают результаты репрезентативных опросов, российская гражданская идентичность базируется прежде всего на представлениях о государственной и территориальной общности. Историческая память и культура реже ассоциируются с общероссийской идентичностью в силу критического осмысления советского и досоветского прошлого и исторических представлений каждого народа, не все из которых осмысливаются как общероссийские.

В силу высокой значимости государства как основы лояльности россиян, на органах государственной власти лежит высокая ответственность за поддержание доверия между гражданами и властью, обеспечение справедливости и благосостояния в обществе.

В последние два года особенно очевидным стало формирование российской идентичности за счет сравнений «мы» и внешних «они» в негативном содержательном наполнении (Украина, США, Евросоюз). В такой ситуации для поддержания хотя бы нормального баланса особенно важным будет наполнение образа «мы» позитивным содержанием. Очевидно, что одних спортивных побед, которые поддерживают эмоциональный компонент идентичности, недостаточно. В поддержании позитивного баланса нужны усилия и государства, и гражданского общества. При этом даже ясные теоретически вопросы необходимо реализовывать на практике с учетом возможного в современных условиях.

Примечания:

1. В Послании Федеральному собранию Президента РФ в 2000 г. понятие «нация» и его производные использовались семь раз, в 2007 г. – 18 раз [Послание Федеральному собранию 2012: 2018].

2. Корректировка Стратегии государственной национальной политики была поручена Федеральному агентству по делам национальностей (ФАДН). В проект документа вносили предложения субъекты федерации и научные учреждения. Он обсуждался в Комитете по делам национальностей Государственной думы РФ, на заседаниях рабочей группы Совета при Президенте РФ по национальным отношениям.

3. Проект «Динамика социальной трансформации современной России в социально-экономическом и этноконфессиональном контексте» (рук. ак. М.К. Горшков). Автор данной статьи отвечает за раздел по этничности и идентичностям. Выборка – 4000 единиц наблюдения в 19 субъектах РФ.

4. Проект «Ресурс межэтнического согласия в консолидации российского общества: общее и особенное в региональном разнообразии» (рук. Л.М. Дробижева). В каждом субъекте федерации выборка включала 1000‒1200 единиц наблюдения. Выборка территориальная, трехступенчатая, случайная, вероятностная. Метод сбора информации – индивидуальные интервью по месту жительства.

5. Данные РМЭЗ – Мониторинга экономического положения и здоровья населения НИУ ВШЭ (RLMS-HSE); Мониторинговых опросов Института Социологии ФНИСЦ РАН, рук. Горшков М.К. 2015-2016 гг.

6. Данные мониторинговых опросов Института социологии ФНИСЦ РАН за 2017 г.

7. Оценка строилась на основе 27 характеристик, введенных в опросный лист в исследовании «Динамика социальных трансформаций современной России в социально-экономическом, политическом, социокультурном и этнорелигиозном контекстах», 7-я волна, 2017 год, рук. М.К. Горшков. Опрос 2605 работающих респондентов в возрасте от 18 лет и старше, жителей всех типов населенных пунктов и территориально-экономических районов РФ.

Идентичность: Личность, общество, политика. Энциклопедическое издание. Отв. ред. И.С. Семененко. М. 2017.

Интервью с профессором Томасом Лукманом // Журнал социологии и социальной антропологии. 2002. Т. V. № 4. С. 5-14.

Калхун К. Национализм. М. 2006.

Кертман Г. Эпоха Брежнева – в дымке настоящего // Социальная реальность. 2007. №2. С. 5-22.

Латов Ю.В. Парадоксы восприятия современными россиянами России времен Л.И. Брежнева, Б.Н. Ельцина и В.В. Путина // Полис. Политические исследования. 2018. №5. С. 116-133.

Национальная политика в России: возможность имплемента­ции зарубежного опыта: монография / отв. ред. Ю.Г. Волков. М. 2016.

«Нужен ли закон “о российской нации” народам России и русскому народу» // Передача «Что делать?». Телеканал «Культура». 12.12.2016. (Выступление М.В. Ремизова). – URL: tvkultura.ru/video/show/brand_id/20917/episode_id/1433092/video_id/1550848/viewtype/picture/ (дата обращения: 27.09.2018).

Паин Э.А. Между империей и нацией. Модернистский проект и его традиционалистская альтернатива в национальной политике России. - М.: Новое издательство, 2004.

Поршнев Б.Ф. Социальная психология и история. Изд. 2. М. 1979.

Послание Президента Российской Федерации от 26.04.2007 г. // Официальный сайт президента России. – URL: kremlin . ru / acts / bank /25522 (дата обращения: 01.07.2018).

Послание Федеральному собранию // Официальный сайт президента России. 08.07.2000. – URL: kremlin . ru / events / president /

Primoratz I. Patriotism // Zalta E.N. (ed.) The Stanford Encyclopedia of Philosophy. 2015.

Schatz R.T., Staub E., Lavine H. On the Varieties of National Attachment: Blind versus Constructive Patriotism // Political Psychology. Vol. 20. 1999. P. 151-174.

Standard Eurobarometer. Public Opinion in the European Union. Spring 2017. – URL: ec.europa.eu/commfrontoffice/publicopinion/index.cfm/ResultDoc/download/DocumentKy/79565 (date of access: 27.09.2018).

Weber M. Economy and Society. N.Y. 1968. V.1. 389 p.

Westle. B. Identity, Social and Political // Badie B. (ed.) International Encyclopedia of Political Science – Thousand Oaks. (CA). 2011. P. 1131-1142. – URL: site.ebrary.com/id/10582147p (date of access: 27.09.2018).

ГОСУДАРСТВО И ПРАВО В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ: ПРОБЛЕМЫ ТЕОРИИ И ИСТОРИИ

Российская идентичность: правовые условия формирования

ВАСИЛЬЕВА Лия Николаевна, кандидат юридических наук, ведущий научный сотрудник отдела конституционного права Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации

Российская Федерация, 117218, Москва, ул. Большая Черемушкинская, 34

Рассматриваются предпосылки правового характера по формированию российской идентичности наряду с этнической идентичностью. Исследуются меры законодательного характера по укреплению единства российской нации, сохранению национальной самобытности, возрождению русской идентичности. Отмечаются гарантии в области сохранения и развития родных языков, национальной культуры народов России, защиты прав национально-культурных автономий в Российской Федерации. Представлен анализ документов стратегического характера и нормативных правовых актов регионального уровня в связи с их направленностью на формирование российской гражданской идентичности, предложены пути правового регулирования в целях формирования российской гражданской идентичности, отмечены тенденции развития законодательства по укреплению русской идентичности.

Ключевые слова: российская гражданская идентичность, этническая идентичность, межнациональные отношения, этническая самобытность, национальный язык, развитие законодательства, толерантность.

Russian Identity: Legal Conditions of Formation

L. N. Vasil"eva, PhD in law

The Institute of Legislation and Comparative Law under the Government of the Russian Federation

34, Bolshaya Cheremushkinskaya st., Moscow, 117218, Russia

E-mail: [email protected]

In the article the pre-conditions for the forming the russian identity on a legal basis along with an ethnic identity are examined. The legal measures, devoted to strengthening the process of uniting the russian nation and restoration the national peculiarity for the perspective revival of the russian identity are also observed in this article. In the article the author pays special attention to the circumstances, which are in a great demand now, such as: to guarantee the essential development of the national languages, national culture of the russian inhabitants, to protect and support the rights of the cultural autonomous territories. In the article there is also the analysis either of the strategic or of the normative documents, adopted in the regional legislative institutions, which are presented here since they are aimed at forming the russian civil identity. Besides the above mentioned, the author determines and detects the main nowadays trending in the legal regulation system, targeting at approaching the described goals as well. Particularly the author underlines the progressive features in the everydays development of the legal regulative mechanisms, used for restoration and strengthening the russian identity.

Keywords: Russian civil identity, interethnic identity, ethnic relations, ethnicity, national language, the development of legislation, tolerance.

DOI: 10.12737/7540

Вызовы современного мира, меняющаяся геополитическая обстановка, необходимость укрепления единства российского общества

стали предпосылками поиска национальной идеи, объединяющей граждан многонациональной России. Успешность же этого поиска в

ряде случаев зависит от единства внутри самого многонационального народа Российской Федерации, осознания каждым гражданином России не только этнической, но и российской идентичности.

Идентичность как осознанное самоопределение социального субъекта, согласно определению французского социолога А. Турена1, определяется тремя основными составляющими: потребностью в принадлежности, потребностью в позитивной самооценке и потребностью в безопасности. М. Н. Губогло справедливо подчеркивает, что идентичность и идентификация, в том числе этническая, требуют постоянного подтверждения со стороны носителя представлений о той группе, с которой он стремится идентифици-роваться2.

В исследованиях Г. У. Солдатовой заслуживает внимания определение этнической идентификации как разделяемых в той или иной мере членами данной этнической группы общих представлений, которые формируются в процессе взаимодействия с другими народами. Значительная часть этих представлений является результатом осознания общей истории, культуры, традиции, места происхождения (территории) и государственности. Общее знание связывает членов группы и служит основой ее отличия от других этнических групп3.

При этом в отношении понятия «этничность» в литературе также высказываются разные точки зрения. Этнографы, как правило, употребляют его для описания групп населения, отличающихся по та-

1 См.: Touraine A. Production de la societe. P., 1973. Р. 360.

2 См.: Губогло М. Н. Идентификация идентичности. Этносоциологические очерки. М., 2003.

3 См. Международный проект «Нацио-

нальное самосознание, национализм и ре-

гулирование конфликтов в Российской Фе-

дерации», 1994-1995 гг.

ким характеристикам, как общий язык, религия, культура. К примеру, П. Вальдман включает в определение понятия этнической группы также такие элементы, как история, собственные институты, определенные места расселения. Эта группа тоже должна осознавать свое единство. Антропологи, в частности У. Дюрхэм, считают, что определение этнично-сти - это вопрос идентификации с конкретной культурной системой, а также инструмент активного ее использования в целях улучшения своего положения в конкретной социальной системе4.

Следует отметить, что понятие этнической идентичности включает и осознание субъектом своей принадлежности к той или иной этнической группе, при этом непосредственно национальность субъекта может не совпадать с самоназванием такого этноса. В юриспруденции об этом свидетельствуют, к примеру, расхождения в понимании терминов «национальный язык» и «родной язык»5 в их обосновании этнической принадлежности носителя языка. Понятие этнической идентичности тесно связано с традиционно используемым юриспруденцией понятием «самобытность» применительно к мерам правового характера по защите языка, культуры, традиционного образа жизни (в ряде случаев), религии, исторического наследия определенных этнических и иных общностей.

Международная доктрина, заложившая основы защиты этнической самобытности в целом, языковой и культурной самобытности, способствовала развитию института защиты этнической самобытности и на

4 См.: Крылова Н. С., Васильева Т. А. и др. Государство, право и межнациональные отношения в странах западной демократии. М., 1993. С. 13.

5 Подробнее см.: Васильева Л. Н. Законодательное регулирование использования языков в Российской Федерации. М., 2005. С. 22-25.

национальном уровне, а также дополнению механизмов защиты самобытности национальными мерами, определенными как на конституционном уровне, так и в отдельных самостоятельных законах. При этом в национальном законодательстве меры по сохранению этнической самобытности - краеугольного камня соотнесения индивида с этносом, определения этнической идентичности - в большинстве случаев ориентированы на защиту прав национальных меньшинств.

Например, в качестве одной из особенностей закрепления национальной (этнической) идентичности стало закрепление права лиц, принадлежащих к национальным меньшинствам, на хранение, развитие и проявление своей этнической, культурной, языковой, религиозной и национальной сущности. Именно такое право - право на национальную сущность - устанавливает Конституция Румынии 1991 г., подчеркивая, что принятые государством меры по сохранению, развитию и проявлению указанных прав, принадлежащих национальным меньшинствам, должны соответствовать принципам равенства и отсутствия дискриминации по отношению к другим румынским гражданам.

В настоящее время в отношении идентичности этносов складывается ряд интересных тенденций. Так, появляются новые термины, связанные с современными интеграционными процессами государств, например термин «европейская самобытность». В частности, Председатель Европейского парламента считает флаг объединенной и постоянно развивающейся Европы «символом европейской самобытности»6. Использование такого термина в политико-этатистском понимании уже создает прецеденты. Так, в ноябре 2009 г. Европейский суд по правам человека

6 См. об этом: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. Российское издание. 2005. № 12.

принял решение о незаконности размещения распятий в государственных школах Италии, что вызвало широкий общественный резонанс.

При этом в рамках Европейского Союза фактически на официальном уровне принцип многообразия был провозглашен неотъемлемым элементом идентичности современной Европы. Речь шла в первую очередь о языках и в целом о культуре7.

Уникальность ситуации в Российской Федерации состоит в том, что Конституция России оперирует термином «многонациональный народ Российской Федерации». По мнению Р. М. Гибадуллина, Конституция РФ 1993 г. содержит этатистское представление о российской идентичности в виде понятия «многонациональный народ», выражающего идею нации как надэтнической государствообразующей общности8. При этом на законодательном уровне установлены гарантии в области сохранения и развития родных языков, национальной культуры народов России, защиты прав национально-культурных автономий.

Необходимость формирования относительно устойчивого сообщества, объединенного в рамках общей территории общим историческим прошлым, некой общей совокупностью основных культурных достижений и общей осознанностью принадлежности себя к единому многонациональному сообществу во всех проявлениях этнической самобытности составляющих его народов России, сегодня очевидна. Представляется, что появление такого сообщества станет важным препятствием на пути развития межэтнических конфликтов и умаления суверенных прав государства.

7 См.: Haggman J. Multilingualism and the European Union // Europaisches Journal fur Minderheitenfragen (EJM). 4 (2010) 2. Р. 191- 195.

8 См.: Гибадуллин Р. М. Постсоветский дис. ... нации как проблема межэтнического единства России // Власть. 2010. № 1. С. 74-78.

Российская Федерация всегда представляла собой уникальное по своей многонациональной природе государство. В нашей стране, как отмечает В. Тишков9, понятие «российский народ» («россияне») родилось во времена Петра I и М. В. Ломоносова и утверждалось выдающимися деятелями, в частности Н. М. Карамзиным. В царской России существовало представление о российской, или «общерусской», нации, а слова «русский» и «российский» были во многом синонимами. Для Н. М. Карамзина быть россиянином означало прежде всего чувствовать глубокую связь с Отечеством и быть «совершеннейшим гражданином». Такое понимание российскости на основе русской культуры и православия занимало доминирующее положение по сравнению с этническим национализмом. П. Б. Струве считал, что «Россия есть государство национальное» и что, «географически расширяя свое ядро, русское государство превратилось в государство, которое, будучи многонародным, в то же время обладает национальным единством»10.

В период существования СССР советский народ рассматривался как метаэтническая общность. Он коренным образом отличался от существующих «капиталистических наций» и был им противоположен. При этом «советский народ нельзя было назвать нацией, так как внутри СССР утверждалось существование социалистических наций и народностей как более мелких образований, из которых и создавалась новая историческая общность»11.

10 Цит. по: Тишков В. А. Российский народ и национальная идентичность.

11 См.: Конституционное право и политика: сб. матер. Междунар. научн. конф. (Юридический факультет МГУ им. М. В. Ломоно-

Следует подчеркнуть, что понятия «народ» и «нация» не рассматриваются как тождественные. Согласимся, что «нация - это политическая ипостась народа. Нация вне государства не существует, в современном мире можно считать дуализм государства и нации неразрывным. Нация образуется людьми, лояльными к данному государству. Лояльность к государству демонстрируется через реализацию народом своих политических прав и несение политических обязанностей. Главной из обязанностей является обязанность защищать свою страну, свое государство. Именно желание защищать свою страну является экзистенцией национальной идентичности»12.

В нашей стране на конституционном уровне установлено, что именно многонациональный народ является носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации. При этом неоднократно и в научных дискуссиях, и в средствах массовой информации обращается внимание на то, что сегодня стоит задача формирования единой российской нации, российской идентичности. Сами же понятия «россиянин» и «россиянка», положенные в основу термина «российская нация», подразумевают не только обладание российским гражданством, но и сверхнациональную культурную идентичность, совместимую с иными разновидностями самоидентификации - этнической, национальной, религиозной. В Российской Федерации ни на конституционном, ни на законодательном уровнях не установлены препятствия лицу из любой этнической, национальной или религиозной общности считать себя носителем российской культуры, т. е. россиянином, и сохранять одновременно иные

12 См.: Конституционное право и политика: сб. матер. Междунар. научн. конф. (Юридический факультет МГУ им. М. В. Ломоносова, 28-30 марта 2012 г.) / отв. ред. С. А. Ава-кьян.

формы культурной и национальной идентичности13.

В настоящее время в ряде основополагающих документов по вопросам государственной национальной политики используется термин «российская гражданская идентичность». Так, в Стратегии государственной национальной политики Российской Федерации на период до 2025 г.14 отмечено, что недостаточность образовательных и культурно-просветительских мер по формированию российской гражданской идентичности, воспитанию культуры межнационального общения негативно влияет на развитие национальных, межнациональных (межэтнических) отношений.

Федеральная целевая программа «Укрепление единства российской нации и этнокультурное развитие народов России (2014-2020 годы)»15 также подчеркивает, что на развитие межнациональных (межэтнических) отношений влияют следующие негативные факторы: размывание традиционных нравственных ценностей народов России; попытки политизации этнического и религиозного фактора, в том числе в период избирательных кампаний; недостаточность мер по формированию российской гражданской идентичности и гражданского единства, воспитанию культуры межнационального общения, изучению истории и традиций российских народов; распространенность негативных стереотипов в отношении других народов.

В связи с этим стоит акцентировать внимание на том, что решение задачи появления единой российской нации невозможно без справедливой правовой оценки репрес-

13 См.: Шапорева Д. С. Конституционные основы национальной культурной идентификации в России // Российская юстиция. 2013. № 6.

сий советской эпохи в отношении ряда народов. В названной Федеральной целевой программе отмечается, что в настоящее время сохраняется негативное влияние на межнациональные отношения некоторых последствий советской национальной политики (например, репрессий и депортаций в отношении отдельных народов, неоднократных изменений административно-территориальных границ). Сегодня эта проблема приобрела особую актуальность в связи с принятием в состав Российской Федерации ряда территорий. Действительно, признание несправедливого и зачастую надуманного отношения ко всему народу, исходя из ряда частных случаев, требует принятия со стороны государства комплекса правовых и социальных мер по недопущению проявлений этно-национального экстремизма.

Еще до принятия действующей Конституции РФ был принят Закон РСФСР от 26 апреля 1991 г. № 1107-Х «О реабилитации репрессированных народов». Однако он не содержит комплексного правового инструментария, позволяющего применить механизм реабилитации к каждому незаконно репрессированному народу максимально эффективно, в соответствии с его представлениями о правовой природе социального и правового государства. На сегодняшний день это актуально в связи с принятием в состав Российской Федерации Республики Крым, в которой проживают репрессированные в советские годы крымские татары.

Кроме того, на государственном уровне формирование единства российской нации тесно связано с этнокультурным развитием народов России. В названной выше Федеральной целевой программе предлагаются два варианта решения проблем в сфере государственной национальной политики и этнокультурного развития: первый вариант предполагает ускоренные темпы укрепления единства российской нации и

этнокультурного развития, значительное улучшение межэтнических и этноконфессиональных отношений; второй - противодействие сложившимся негативным тенденциям, укрепление общегражданской российской идентичности, развитие этнокультурного многообразия.

Таким образом, в правовом поле Российской Федерации существуют два взаимосвязанных термина: «единство российской нации», подразумевающего сохранение этнической самобытности всех составляющих эту нацию народов России, и «общегражданская российская идентичность» как осознание принадлежности себя к российской нации, осознание себя россиянином - гражданином Российской Федерации. Общегражданская российская идентичность приведет к укреплению всего единства российской нации (пока еще в стадии формирования), а развитие этнокультурного многообразия только усилит общегражданскую идентичность новым качеством солидаризирующегося сообщества.

Правовое регулирование, направленное на развитие этнокультурного многообразия, включает в себя довольно широкий спектр вопросов, направленных на формирование гармоничных межэтнических отношений: вопросы сохранения и развития национальной самобытности, формирование единой общероссийской культуры, обеспечение достойных условий социально-экономического развития регионов и представителей всех социальных прослоек и этнических групп в нем, противодействие экстремизму. Вместе с тем такое регулирование не ограничивается исключительно методами правового регулирования. Весомую роль здесь играют уровень межкультурной компетентности, терпимость и принятие иного способа познания мира, уровень жизни представителей разных этносов. В связи с этим существенно влияние законодательства регионального уровня на качественное развитие указанных направлений.

На региональном уровне сложился комплекс мер по защите и развитию российской идентичности, а также по формированию идентичности сообщества, проживающего в том или ином субъекте РФ. В актах регионального правотворчества часто подчеркивается идея, что формирование и реализация национальной идентичности, развитие культурного потенциала субъекта РФ обеспечат повышение конкурентоспособности, развитие творчества, инноваций и социального благополучия, формирование ориентации личности и социальных групп на ценности, обеспечивающие успешную модернизацию регионального сообщества16. При этом подчеркивается, что региональная идентичность должна являться частью российской национальной идентичности, быть встроена в систему государственной культурной политики17. Так, в Ярославской области создан и функционирует Совет по формированию ярославской региональной идентичности, который решает вопросы по выработке общих подходов к формированию региональной идентичности, разработке концепции региональной идентичности и стратегии ее продвижения.

Вместе с тем в значительном массиве нормативных правовых положений несколько минимизирован объем тех установлений, которые напрямую касаются сохранения этнической самобытности русскими.

Существенным моментом для понимания в связи с этим представляется сложившийся комплекс мер, направленных на защиту русского языка как национального языка русского народа. В программах федерального уровня защита русского языка ведется по трем направлениям: государственный язык Россий-

16 См., например, постановление губернатора Владимирской области от 25 ноября 2013 г. № 1074.

ской Федерации; язык межнационального общения; язык соотечественников за рубежом18.

При этом региональное законодательство лишь отчасти нацелено на развитие системы укрепления русской идентичности. Непосредственно на ее укрепление в субъектах РФ был направлен ряд региональных программ, большинство из которых уже исчерпали свой ресурс по времени их действия. Многие из них решали такую задачу лишь косвенно.

Так, некоторые программы в субъектах РФ с преимущественным расселением русского народа содержали комплекс мер лишь по развитию русского языка как средства межнационального общения. В качестве примера можно назвать Областную целевую программу «"Русский язык" (2007-2010 годы)» (Белгородская область)19, а также Областную целевую программу «"Русский язык" на 2007-

2009 годы» (Ивановская область)20.

Создание полноценных условий

для развития русского языка как национального языка русского народа отмечено в ведомственной целевой программе «"Русский язык" (2007-2009 годы)» (Нижегородская область)21 и в Областной целевой программе «"Русский язык" на 2008-

2010 годы» (Владимирская область)22. К числу задач последней были отнесены создание полноценных условий для развития русского языка как национального языка русского народа;

18 См., например, постановление Правительства РФ от 20 июня 2011 г. № 492 «О федеральной целевой программе "Русский язык" на 2011-2015 годы».

22 Утв. Законом Владимирской области от

пропаганда русского языка, повышение и активизация разного рода мотиваций к изучению русского национального языка и русской национальной культуры и страноведения во Владимирской области; популяризация русского языка как главнейшего средства национального и межнационального общения и развитие интереса к его истории и современному состоянию на территории Владимирской области. Однако в настоящий момент эти программы исчерпали свой ресурс по времени действия.

Среди действующих программ в настоящее время можно отметить Государственную программу Воронежской области «Развитие культуры и туризма» с подпрограммой «Этнокультурное развитие Воронежской области»23, Комплексный план мероприятий по реализации в 2013- 2015 годах Стратегии государственной национальной политики Российской Федерации на период до 2025 г., гармонизации межнациональных отношений, укреплению общероссийской идентичности и этнокультурному развитию народов Российской Федерации в Тульской области24.

Интересным представляется и положение об улучшении сложившейся моноязычной языковой ситуации и создании языковой среды, о расширении сферы активного использования русского языка, содержащееся в Государственной программе Республики Тыва «Развитие русского языка на 2014-2018 годы»25. Однако положительный ресурс таких программ по укреплению статуса русского языка явно недостаточен для комплексного подхода к укреплению русской идентичности в регионах России.

Следует согласиться с ведущими российскими этнологами в том, что престижность русскости и гордости за русский народ нужно утверждать не отрицанием российскости, а через утверждение двойной идентичности (русской и российской), через улучшение условий жизни регионов преимущественного проживания русских, через содействие их широкому представительству в институтах гражданского общества и защиты их интересов в общественных национальных организациях. Укоренение русской идентичности как особой системы самобытности русского народа, выраженной в русском языке, русской национальной (народной) культуре, традициях, семейных ценностях и православной вере, представляет собой дополнительный импульс в упрочении единой российской нации26.

Советский период нашей истории, в который русский народ выполнял миссию «старшего брата», последовавший затем «парад суверенитетов» новой России и закрепление прав «титульных наций» в республиках в составе Российской Федерации никак не способствовали формированию ни русской, ни российской идентичности. Сегодня, в период новых глобальных перемен и вызовов для Российской Федерации, необходимо формирование четкой этнологической, правовой и общегражданской позиции по указанным направлениям.

В связи с этими тенденциями развития законодательства по укреплению русской идентичности можно определить:

усиление правовой защиты в отношении русского языка и национальной русской культуры в части сохранения их самобытных качеств;

экономическую поддержку и социальное развитие территорий преимущественного расселения русско-

26 См.: Тишков В. О российском народе и национальной идентичности в России. URL: http://valerytishkov.ru/cntnt/publicacii3/ publikacii/o_rossisko.htmL

го народа, а также территорий, стратегически важных для сохранения там в том числе «русскости»: Калининградской области, Республики Крым, Дальнего Востока;

повышение роли институтов, в том числе национальных общественных организаций;

принятие комплексной адресной программы экономической и социально-культурной направленности по возрождению деревни в регионах средней полосы России в новых экономических условиях («новой русской деревни»);

развитие патриотического воспитания, культивирование патриотизма и знания истории своей страны, роли русского народа в героических страницах истории Российского государства, национальных героев;

необходимость правовой и общегражданской оценки тех трагических событий нашей истории, которые коснулись русского народа, русских как репрессированных лиц, русской идентичности в целом;

необходимость образовательных и культурно-просветительских мер по формированию русской идентичности, ознакомление в качестве дополнительного образования со старославянским языком, изучение быта и нравов славян, воспитание культуры современного общения внутри своей национальной группы.

Возможно также создание определенных туристических этноцентров и выделение соответствующей территории под строительство центра развития русской идентичности, который вобрал бы в себя учреждения культуры, этнодеревни и образовательные учреждения по ознакомлению и изучению русской письменности, русских народных промыслов и фольклора с преимущественной ориентацией на его посещение учащимися образовательных учреждений, в том числе дошкольных отделений.

Однако следует помнить, что национальная идентичность, в том числе русская, не столько связана с национальностью ее носителя, сколько

определяется отнесением индивида самого себя к нации. Поэтому определенной правовой задачей можно считать и укрепление позиций русского языка за рубежом, а также пропаганду и защиту русского языка как величайшей цивилизационной ценности внутри государства.

В связи с этим актуальными представляются задачи привлечения внимания общественности к проблемам сохранения и упрочения статуса русского языка как духовной основы русской культуры и русской ментальности; повышения уровня образованности и культуры русской речи во всех сферах функционирования русского языка; формирования мотивации интереса к русскому языку и речевой культуры среди разных слоев населения; увеличения количества просветительских мероприятий, популяризирующих русский язык, литературу и культуру русского народа. Подобные направления имели место в некоторых региональных целевых программах.

Нужно также согласиться, что национальная идентичность в отличие от этнической предполагает наличие определенной ментальной установки, ощущения индивидом своей принадлежности к крупному социо-политическому образованию. Поэтому следует предостеречь от популяризации идеи создания «русского государства». Вместе с тем внесение в действующее федеральное законодательство положений, направленных

на появление на федеральном уровне соответствующей национально-культурной автономии как формы национально-культурного самоопределения граждан Российской Федерации, относящих себя к определенной этнической общности, в целях самостоятельного решения вопросов сохранения самобытности, развития языка, образования, национальной культуры, вполне оправданно.

Отметим, что формирование единой российской нации возможно только при осознании каждым гражданином не только своей этнической принадлежности, но и общности с согражданами единой многонациональной страны, сопричастности к их культуре и традициям. В этом смысле создание действенных правовых механизмов, направленных на появление российской идентичности, необходимо. Осознание себя россиянином, членом большого сообщества - единой российской нации, носителем российской национальной идентичности как принадлежности к Российскому государству - задача нескольких поколений. В связи с этим меры правового характера должны быть поставлены на законодательном уровне, наряду с тем сложившимся правовым инструментарием по защите национального и государственного языков, развитию народной и российской культуры, поддержке развития регионов и геополитических интересов России, которые уже имеют место.

Библиографический список

Haggman J. Multilingualism and the European Union // Europaisches Journal fur Minderheitenfragen (EJM). 4 (2010) 2.

Touraine A. Production de la societe. P., 1973.

Бюллетень Европейского Суда по правам человека. Российское издание. 2005. № 12.

Васильева Л. Н. Законодательное регулирование использования языков в Российской Федерации. М., 2005.

Гибадуллин Р. М. Постсоветский дискурс нации как проблема межэтнического единства России // Власть. 2010. № 1.

Губогло М. Н. Идентификация идентичности. Этносоциологические очерки. М., 2003.

Конституционное право и политика: сб. матер. Междунар. научн. конф. (Юридический факультет МГУ им. М. В. Ломоносова, 28-30 марта 2012 г.) / отв. ред. С. А. Авакьян. М., 2012.

Крылова Н. С., Васильева Т. А. и др. Государство, право и межнациональные отношения в странах западной демократии. М., 1993.

Тишков В. О российском народе и национальной идентичности в России. URL: http:// valerytishkov.ru/cntnt/publicacii3/publikacii/o_rossisko.html.

Тишков В. А. Российский народ и национальная идентичность // Известия. 2014. 13 нояб. Шапорева Д. С. Конституционные основы национальной культурной идентификации в России // Российская юстиция. 2013. № 6.

Механизм правовой аккультурации

СОКОЛЬСКАЯ Людмила Викторовна, кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданско-правовых дисциплин Московского государственного областного гуманитарного института

Российская Федерация, 142611, г. Орехово-Зуево, ул. Зеленая, 22

Исследуется правовая аккультурация - продолжительный контакт правовых культур различных социумов, использующих в зависимости от исторических условий разнообразные методы и способы воздействия друг на друга, необходимым результатом которого является изменение первоначальных структур культуры контактируемых социумов, формирование единого правового пространства и общей правовой культуры. Выявлены формы, методы, средства и способы правовой аккультурации, раскрыт механизм ее функционирования и воздействия на правовую систему современного российского общества.

Ключевые слова: правовая культура, правовая аккультурация, механизм правовой аккультурации, модернизация, унификация.

Mechanism of Legal Acculturation

L. V. Sokol"skaya, PhD in law

Moscow State Regional Institute of Humanities

22, Zelenaya st., Orekhovo-Zuevo, 142611, Russia

E-mail: [email protected]

Acculturation - this intercultural contact of various societies. When contacting legal cultures subject to investigation legal of acculturation. The article reveals the mechanism of legal acculturation as a set of interrelated, interdependent methods, tools, techniques and factors providing intercultural contact of various societies. Parties acculturation: the society-recipient, society-donor, society-partner. In the process of legal acculturation are the following steps: identification of needs, borrowing, adaptation, perception (assimilation), result. Depending on the position of society enters into intercultural contact and acculturation distinguish legal mechanism such historical forms as reception, expansion, assimilation, integration and convergence. The author applied the historical-cultural studies approach.

Keywords: legal culture, legal acculturation, the legal mechanism of acculturation, modernization, unification.

DOI: 10.12737/7571

Углубление процессов правовой интеграции в эпоху глобализации порождает потребность в создании и исследовании механизма правовой аккультурации1, который бы от-

1 Правовая аккультурация - это продолжительный контакт правовых культур различных социумов, использующих в зависимости от исторических условий разнообразные методы и способы воздействия друг на друга, необходимым результатом которого является изменение первоначальных

личался от уже известных и достаточно исследованных механизмов внедрения элементов чужой правовой культуры в национальную правовую культуру (например, механизма имплементации норм междуна-

структур культуры контактируемых социумов, формирование единого правового пространства и общей правовой культуры. См.: Сокольская Л. В. Взаимодействие правовых культур в историческом процессе. Орехово-Зуево, 2013.

Кто такие россияне в XXI веке? Что их объединяет и заставляет двигаться вместе в одном направлении? Есть ли у них общее будущее — и если да, то каково оно? Идентичность — понятие столь же комплексное и нечеткое, как и "общество", "культура", "порядок" и другие. Дискуссии вокруг определения идентичности идут давно и продолжатся еще долго. Ясно одно: без анализа идентичности мы не сможем ответить ни на один из поставленных выше вопросов.

Вопросы эти будут рассматриваться ведущими мыслителями, интеллектуалами на предстоящем юбилейном саммите Валдайского международного дискуссионного клуба, который состоится в России в сентябре этого года. А пока — время "проложить путь" к этим дискуссиям, для чего хотел бы предложить несколько, на мой взгляд, важных пунктов.

Во-первых, идентичность не создается раз и навсегда, она постоянно меняется в рамках процесса социальных трансформаций и взаимодействий.

Во-вторых, мы несем сегодня целый "портфель идентичностей", которые могут и совмещаться и не совмещаться друг с другом. Один и тот же человек, находясь, скажем, в отдаленном районе Татарстана, ассоциируется с жителем Казани; приезжая в Москву, он — "татарин"; в Берлине он — русский, а в Африке — белый.

В-третьих, идентичность обычно слабеет в периоды мира и укрепляется (либо, наоборот, распадается) в периоды кризисов, конфликтов и войн. Война за независимость создала американскую идентичность, Великая Отечественная война укрепила советскую идентичность, войны в Чечне и в Осетии дали мощные импульсы для дискуссий о современной российской идентичности.

Современная российская идентичность включает следующие измерения: национальная идентичность, территориальная идентичность, религиозная идентичность и, наконец, идеологическая, или политическая идентичность.

Национальная идентичность

В советский период на смену прежней имперской приходит интернациональная советская идентичность. Хотя в рамках СССР и существовала Российская республика, она не обладала важнейшими признаками и атрибутами государственности.

Распад СССР имел одной из своих причин пробуждение национального самосознания россиян. Но, едва родившись, новое государство — Российская Федерация — оказалось поставлено перед проблемой: является ли оно правопреемницей и законной наследницей СССР или Российской империи? Или же это совершенно новое государство? Спор по этому поводу продолжается до сих пор.

Неосоветский подход рассматривает нынешнюю Россию как "Советский Союз без идеологии" и требует в той или иной форме восстановить СССР. На политической сцене это мировоззрение в основном представляет Коммунистическая партия Российской Федерации (КПРФ).

Другой подход рассматривает Россию как многонациональное государство в нынешних границах и как правопреемницу Российской империи и СССР. Необходимости в территориальном расширении сегодня нет, но своя собственная территория, включая нерусские регионы, считается священной и неразделимой. В соответствии с этим подходом, Россия также имеет преимущественные интересы и даже миссию на территории бывшего СССР. Поэтому она должна, с одной стороны, стараться разными способами интегрировать это пространство, а с другой, защищать права своих соотечественников, живущих в новых независимых государствах. Этот подход разделяется большинством россиян и провозглашен президентом Путиным и партией "Единая Россия".

Третий подход утверждает, что Россия — это государство русских, что имперское и советское прошлое — равно трагические страницы истории, которые нужно закрыть. Вместо этого желательно воссоединение населенных русскими земель, таких, как Крым, Северный Казахстан и др. В то же время часть территорий, прежде всего Северный Кавказ и особенно Чечню, лучше, наоборот, отдать.

Главным вызовом национальной идентичности россиян сегодня следует назвать вопрос о праве выходцев из трудоизбыточных республик Северного Кавказа, не теряя своего языка и веры, свободно переселяться в крупные мегаполисы и исконно русские области. Хотя юридически никаких препятствий этому нет, процесс внутренней миграции вызывает сильнейшее напряжение и ведет к усилению русских националистических настроений, включая самые экстремистские.

Территориальный аспект российской идентичности

На протяжении последних пяти столетий этот аспект является одним из важнейших. Территория Российской империи, а затем СССР, непрерывно расширялась, что привело к образованию крупнейшего на Земле государства, и эта особенность России давно стала предметом нашей гордости. Любая территориальная потеря воспринимается очень болезненно, поэтому распад СССР нанес тяжелейшую травму российскому самосознанию еще и с этой точки зрения.

Война в Чечне продемонстрировала готовность России отстаивать эту ценность, не считаясь ни с какими жертвами. И хотя в отдельные моменты поражений идея согласиться с отделением Чечни приобретала популярность, именно восстановление российского контроля над этой республикой стало фундаментом беспрецедентной народной поддержки Путина в начале 2000-х годов.

Абсолютное большинство россиян считает сохранение территориальной целостности и единства России важнейшим элементом российской идентичности, важнейшим принципом, которым должна руководствоваться страна.

Третий аспект российской идентичности — религиозный

Сегодня более 80% россиян называют себя православными, а Русская православная церковь получила полугосударственный статус и имеет большое влияние на политику властей в значимых для нее сферах. Налицо российский вариант "симфонии", православного идеала сотрудничества мирской и священной власти, первосвященника и императора.

И тем не менее, престиж церкви в течение последних двух лет в обществе пошатнулся. Прежде всего, исчезло неофициальное табу на критику РПЦ, существовавшее на протяжении более чем двух десятилетий. Либеральная часть общества перешла в открытую оппозицию церкви.

На этом фоне даже забытый после крушения коммунизма атеизм постепенно возвращается на сцену. Но гораздо более опасна для РПЦ миссионерская активность неправославных христианских конфессий, прежде всего протестантских, а также распространение ислама за пределы его традиционного ареала обитания. Что самое важное, сила веры новообращенных протестантов и мусульман на порядок превосходит ту, которой располагают прихожане РПЦ

Таким образом, возвращение посткоммунистической России к православию носит сугубо поверхностный, ритуальный характер, реального воцерковления нации не произошло.

Но еще более опасный вызов православной составляющей российской идентичности — ее неспособность помочь моральному возрождению российского общества, в котором сегодня царят неуважение к праву, бытовая агрессия, отвращение к производительному труду, пренебрежение моралью, полное отсутствие взаимного сотрудничества и солидарности.

Идеологический аспект

Начиная со Средних веков, русское национальное самосознание формировалось на идее противопоставления другим, прежде всего Западу, и утверждало свои отличия от него как позитивные признаки.

Распад СССР заставил нас почувствовать себя неполноценной, неправильной страной, долгое время шедшей "не туда" и только теперь возвращающейся во всемирную семью "правильных" народов.

Но такой комплекс неполноценности — тяжкое бремя, и русские с радостью от него отказались, как только ужасы олигархического капитализма и интервенция НАТО в Югославии уничтожили наши иллюзии по поводу "прекрасного нового мира" демократии, рынка и дружбы с Западом. Образ Запада как модели для подражания оказался полностью дискредитирован уже к концу 1990-х годов. С приходом Путина на пост президента стартовал ускоренный поиск альтернативной модели, иных ценностей.

Сначала это было представление, что после ухода Ельцина "Россия встает с колен". Затем появился лозунг о России как "энергетической сверхдержаве". И, наконец, концепция "суверенной демократии" Владислава Суркова, которая утверждает, что Россия — это демократическое государство, но с собственной национальной спецификой, и никто из-за рубежа не вправе указывать нам, какую именно демократию и как нам нужно строить.

Естественных союзников, полагает твердое большинство, у России нет, и наша принадлежность к европейской цивилизации не означает общности нашей судьбы с Западной Европой и Америкой. Более молодая и образованная часть россиян по-прежнему тяготеет к Евросоюзу и даже хотела бы вступления в него России, но она — в меньшинстве. Большинство же хочет строить российское демократическое государство по-своему — и не ожидает из-за рубежа ни помощи, ни советов.

Общественный идеал современных россиян можно обрисовать так. Это независимое и влиятельное, авторитетное в мире государство. Это экономически высокоразвитая держава с достойным уровнем жизни, конкурентоспособной наукой и промышленностью. Многонациональная страна, где русский народ играет особую, центральную роль, но уважаются и защищаются права людей всех национальностей. Это страна с сильной центральной властью, возглавляемая президентом с широкими полномочиями. Это страна, где торжествует закон, и все перед ним равны. Страна восстановленной справедливости в отношениях людей друг с другом и с государством.

Отмечу, что в нашем общественном идеале отсутствуют такие ценности, как важность сменяемости власти на альтернативной основе; представление об оппозиции как важнейшем институте политической системы; ценность разделения властей и, тем более, их соперничества; идея парламента, партий и представительной демократии вообще; ценность прав меньшинств и, в значительной степени, прав человека в целом; ценность открытости миру, который воспринимается скорее как источник угроз, а не возможностей.

Все вышесказанное и есть важнейшие вызовы российской идентичности, на которые стране предстоит найти ответ, если она хочет достигнуть национальных целей — достойной жизни, общественной справедливости и уважения к России в мире.

Ведение

Процесс формирования российской идентичности, национальной идентичности граждан Российской Федерации – ключевая задача консолидации многонационального российского народа. Эта важнейшая политическая задача, нацеленная на единение полиэтнического, поликонфессионального общества, имеющего длительную историю становления, развития и взаимодействия его составляющих сторон. Российская национальная идентичность – это более высокий уровень идентичности. По формальным признакам она шире, чем этническая идентичность и имеет преимущественно выраженную политическую и культурную нагрузку, которую следует использовать для консолидации многонационального российского народа.

Но сам этот процесс далеко неоднозначен, требующий серьезных научных разработок и практических действий. Необходима разработанная концепция понимания общероссийской идентичности, которая должна опираться на локальные (местные), этнические, региональные, этноконфессиональные, не противоречащие формированию более высокого уровня – гражданской идентичности россиян. Более того, необходимо разработать конкретный механизм ее формирования, а здесь важно использовать практический опыт, накопленный в регионах и в целом страны.

1. Этническое многообразие россиян

Бытует несколько подходов в теоретическом осмыслении национальной идентичности россиян, предлагаются и соответствующие меры практической реализации. Одни исследователи полагают, что достижение национальной идентичности в России возможно посредством преодоления многообразия различных идентичностей, бытующих в стране, придавая им общий смысл, сопряженный с политической, экономической и культурной интеграцией российских народов. Иные высказывают мысль о том, что нужно игнорировать этнокультурное многообразие российских народов, их историческое прошлое и формировать национальную идентичность по американской модели. Этот подход предполагает формировать идентичность путем навязывания сверху на основе артикулированных общечеловеческих ценностей в их либерально-демократической интерпретации и исполнении.

Но Россия – это реальная множественность: этническое, религиозное и лингвистическое многообразие, в котором каждый этнос имеет свою историю и настоящее. При изучении этого многообразия предполагается классификация, систематизация, иерархизация идентичностей. Но стержневой формой многообразия идентичностей в России является этническая идентичность с ее важнейшими элементами: языком, религией, моральными ценностями, диалектами, фольклором, территориальными привязанностями, родо-племенными константами, набором этнических символов и пр. Все это в своей совокупности определяют самосознание того или иного этноса, специфику этнической идентичности.

И все это характерно народам России, объединенным в едином государстве на основе общеконституционных норм, способствующих формированию общей национальной идентичности всех народов страны. Формирование национальной идентичности предполагает выделение общих аспектов для всех форм этнических идентичностей, скрепляющих этносы, культуры, религии, языки. А затем и освоение этих аспектов. Россия – это исторически сложившееся государство, оно не создано искусственно из числа европейских иммигрантов, как, например, США. Она имеет совершенно иной культурно-исторический тип.

Она – государство-цивилизация, вобравшая в себя и объединившая различные этносы и конфессии в рамках российского социокультурного, политического пространства.
Исторически сформировались разные концепции осмысления пути развития России, а также понимания ее будущего.Классическими концептами, осмысливающими бытие народов России в общественной мысли страны, являются западничество, славянофильство и евразийство, в них сочетаются элементы консерватизма, неоконсерватизма, коммунитаризма, демократизма.

В них находят отражение различные варианты национальной идеи русских, российская самоидентификация, национальная идентичность.
Для современной России, объединившей на огромном пространстве, различные народы, культуры и конфессии адекватной моделью ее развития, с нашей точки зрения, является концепция евразийства. Ее сторонниками являются многие интеллектуалы восточных стран, представители христианства, ислама, буддизма, ламаизма. Евразийская сущность России достаточно подробно обоснована такими отечественными мыслителями, как Ф.Н. Достоевский, Н.С. Трубецкой, П. Савицкий, Л.Н. Гумилев, Р.Г. Абдулатипов, А.Г. Дугини др.

Сегодня особо подчеркивается роль России в евразийской интеграции, создания Евразийского Союза. Это не раз отмечали Н. Назарбаев, А. Лукашенко.
А президент государства Казахстан Н. Назарбев считается автором проекта экономической интеграции этого государства, России и других государств СНГ в рамках евразийского пространства, создания общей валюты и прочного политического союза.

В.В. Путин пишет о необходимости выйти на более высокий уровень интеграции стран СНГ – к Евразийскому союзу. Речь идет о модели мощного наднационального объединения как одного из полюсов современного мира, играющего роль эффективной «связки» между Европой и динамичным Азиатско-Тихоокеанским регионом. По его мнению, «на базе Таможенного союза и ЕЭП необходимо перейти к более тесной координации экономической и валютной политики, создать полноценный экономический союз»1.

Конечно же, такая интеграционная политика – закладывает основы для
формирования более широкой формы идентичности – евразийской. И ее
формирование – задача практическая, но как было выше отмечено, теоретическая
база для нее заложена евразийцами прошлого и настоящего. А современные
интеграционные процессы покажут насколько она окажется адекватной.

2. Иерархия идентичностей

Еще в античности цивилизованные греки каждого, кто говорил на греческом языке, считали эллином, а кто не говорил на нем и придерживался иных обычаев, считали варваром. Сегодня цивилизованный западный мир такой жесткой позиции не придерживается. Но знание европейских языков, особенно английского все-таки – это признак цивилизованности, ориентированности на современность, включенность в открытое западное общество. Вместе с тем, во многих европейских странах в силу развития ситуации мультикультурализма созданы прекрасные условия для иммигрантов («варваров») в плане изучения языка страны пребывания при одновременном изучении родных языков. В таких городах Норвегии, как Осло, Ставангер, Саднес, Калсберг, где приходилось бывать автору этих строк, дети чеченских иммигрантов в норвежских школах изучают родной язык. Для этого школы нанимают учителей чеченской национальности, оказавшихся в иммиграции.

Между тем для России, превратившейся в крупную страну мигрантов и иммигрантов, этот опыт был бы полезен, его следовало бы тщательно изучить и применить. Изучение русского языка и литературы, истории и культуры, основ российского государства и права жизненно важно для иммигрантов, ибо данный процесс при его основательном осуществлении способствует интеграции иноэтнического, инокультурного элемента в социокультурное пространство страны. В стране на это должно быть уделено большее внимание, ибо иммиграционный поток в Россию не будут уменьшаться. И это показывают современные политические процессы, протекающие на Украине, меняющиеся вокруг страны геополитические контуры, формирование новой украинской ментальности и идентичности.

Необходимость изучения русского языка, отечественной истории и культуры сегодня масштабно возросла, что требует и осуществления соответствующих практических мер. Здесь требуется основательная работа от улучшения качества преподавания русского языка, истории и культуры во всех школах страны до разработки оригинальных, новых учебников для школьников, методических пособий для учителей с соответствующим информационным обеспечением.

Вместе с тем вызывает удивление тот факт, что Минообрнауки России сокращает преподавание родных языков в некоторых субъектах страны – республиках. Такая языковая политика ошибочна, она непременно повлечет за собой негативные последствия вплоть до этнических возмущений, недовольств.

Так, в Чеченской Республике, например, все меньше выделяются часы на изучение чеченского языка. В образовательных стандартах школ ликвидированы часы для изучения истории края, республики, постепенно устранен так называемый региональный компонент. Если это – эксперимент, то он откровенно неудачный.

Образование федеральных округов и отнесение к ним различных областей, краев, республик страны приводит к формированию в общественном сознании людей региональной формы идентичности. Можно выстраивать такую иерархию идентичностей: локальную (местную), региональную и общероссийскую.

Можно предложить и такую связку: национальную, субнациональную и наднациональную формы идентичностей. При этом следует учитывать и то, что в формировании различных типов идентичностей, самосознания человека, группы людей, этноса важная роль принадлежит религии. Этническая идентичность – это совокупность различных уровней идентичностей и эти уровни должны поглощаться общероссийской идентичностью как осознание принадлежности граждан к общему государству, развитым патриотизмом.

3. Формирование российской идентичности

Формирование российской идентичности предполагает наличие и осознание этнической, групповой, региональной форм идентичностей. Сам этот процесс многоуровневый и на базе этих форм, реального их закрепления, как нам представляется, следует ее формировать. Механизм формирования общероссийской идентичности предполагает движение от локальных, этнических, региональных форм идентичностей до осмысления и закрепления общероссийских ценностей, формирующих национальную идентичность страны.

Российская идентичность – это те скрепы, которые удерживают народы, нации страны в общей орбите, определяющие государственную, геополитическую идентификацию, разрушение которой непременно влечет за собой государственный распад и образование ряда мелких государств, имеющих разные векторы политического развития. Российская идентичность сопряжена с отстаиванием государственной целостности, формированием национальной идеи, как главенствующей среди прочих форм идентичностей.

И для США проблема формирование американской национальной идентичности сегодня приобретает очень серьезное значение. Об этом подробно пишет известный американский политолог С. Хантингтон в своей книге «Кто мы?». Он заявляет о падении осознания американцами собственной идентичности и существовании угрозы замены ее субнациональными, двунациональными и транснациональными формами идентичностей своей книге он доказывает тезис о том, что США постепенно превращается в испаноговорящую страну3.

Учет этнического компонента при формировании российской идентичности обязателен, без чего она лишается своей опоры, корней, истории.
Американский вариант формирования идентичности, сконструированнойна основе «плавильного котла ассимиляции» для России неприемлем. Ибо Россия совершенное иное этнотерриториальное, политическое, культурное, поликонфессиональное образование. Важная роль в формировании российской идентичности должна сыграть религия, в частности, православие, ислам, ламаизм и т.д.

На примере США С. Хантингтон выделил четыре основных элемента американской идентичности –этнический, расовый, культурный и политический – и показал их меняющуюся значимость4.

По его мнению, «именно англо-протестантская культура переселенцев оказала наибольшее влияние на формирование американской культуры, американского пути и американской идентичности»5.

Бытуют ли среди россиян такие формы идентичностей? Думаю, что да, но не так выраженно, как это имеет место в американском обществе. Их проникновение, осознание – результат воздействия на россиян демократической культуры, либеральной идеологии. Но эти ценности не пустили глубоких корней в России, хотя охватили примерно 10 % населения. Прежде всего, к ним относятся носители идей Болотной площади и всех других, кто с ними солидарен.

Успех в формировании российской национальной идентичности во многом зависит от основательной теоретической и практической деятельности. Для этого необходимо выявить такие ценности, освоение которых способствовало бы единению многонационального российского народа. В свое время, находясь в иммиграции, на это обращал внимание русский философ И. Ильин. Он утверждает, что русский народ «создал правопорядок для ста шестидесяти различных племен – различных и разноверных меньшинств, столетиями проявляя благодушную гибкость и миролюбивую уживчивость…»6

Для него идея родины и чувство патриотизма неизбежны для исторического развития
народов, они имеют государственное значение и культурную продуктивность, кроме того они сакральны, то есть священны7.

Еще одна глубокая мысль И. Ильина: «Тот, кто говорит о родине, разумеет духовное единство своего народа»8.

Идея родины, любовь к ней, патриотизм относятся к ядровым компонентам национальной идентичности русских, а также любого народа.
Каждый народ, находясь в составе общего государства, должен иметь широкие возможности для развития своей культуры. В свое время на это обращал внимание ученый-языковед, основатель теории евразийства Николай Трубецкой. Он пишет: «В своей национальной культуре каждый народ должен ярко выявить всю свою индивидуальность, притом так, чтобы все элементы этой культуры гармонировали друг с другом, будучи окрашены в один общий национальный тон»9.

По мнению Н. Трубецкого, одинаковая для всех общечеловеческая культура невозможна. Поясняя свою позицию, он утверждает: «При пестром многообразии национальных характер и психических типов такая «общечеловеческая культура» свелась бы либо к удовлетворению чисто материальных потребностей при полном игнорировании потребностей духовных, либо навязало бы всем народам формы жизни, вытекающие из национального характера какой-нибудь одной этнографической особи»10.

Но такая «общечеловеческая культура», по его мнению, истинного счастья
никому не дала бы.

4. Искусственное конструирование этничности – путь ошибочный

Мысли Н. Трубецкова, с нашей точки зрения, оказались в определенной мере пророческими, они предвосхитили невозможность создания космополитической культуры, на основе которой можно построить универсальные общечеловеческие отношения, чего в свое время добивались большевики, сегодня добиваются и представители либерально-демократической теории, признающие возможность конструирования этносов, наций, а в перспективе и космополитического сообщества.

Несмотря на очевидные теоретические и практические провалы либералов их идеи в российской общественной мысли сохраняются и даже продуцируются.
Одним из российских авторов, сторонников конструирования этносов, наций по американскому образцу является В.А. Тишков. В своих публикациях он предлагает «забыть нации», объявляет некоторые российские этносы, например, чеченцев ворами и антисемитами, раскрывает механизм сконструирования чеченцев «на основе этнографического мусора»11, предлагает исполнить «реквием по этносам»12.

В очередной своей книге «Российский народ» В.А. Тишков высказывает не менее сомнительное утверждение, что «Россия существовало как национальное государство со времени поздних Романовых, было таковым в период существования СССР и, без сомнения, является национальным государством в содружестве объединенных наций, принципиально не отличаясь от остальных государств»13.

Комментируя это высказывание, нельзя не признать, что все-таки при Романовых Россия не существовала как «национальное государство», его не было и при СССР, представляющим «союз социалистических республик», устанавливающий совершенно иные экономические, политические порядки.

Сомнительно и то, что Россия является «национальным государством в содружестве объединенных наций». И как же это высказывание коррелируется с конституционным утверждением: «Мы, многонациональный народ Российской Федерации…»?
Разве Россия как государство не отличается от Франции, Британии, США?
До сих пор все известные отечественные историки в один голос заявляли о разительных отличиях российского государства от западных и восточных государств, теперь предлагается утверждение об отсутствии принципиального отличия между ними.

Вряд ли эти этнологические «новшества» приближают к научной истине, приводят к когнитивному позитиву, дают новые знания, работают на этнополитическую стабильность в стране.
В стране, чтобы добиться единения народов, консолидации наций принципиально важно преодолеть идеологические, психологические стереотипы их противопоставляющие. Не иначе как провокацией не назовешь откровенные высказывания в адрес кавказцев некоторых облаченных властью российских мужей. Имеются в виду антикавказская позиция губернатора Краснодарского края А. Ткачева и депутата Госдумы В. Жириновского.

Так, в А. Ткачев представляет северокавказцев как неких агрессоров, разрушающих межнациональное единство в крае. И для противодействия им он создал милицию из казаков в одну тысячу человек. Их цель –не допустить северокавказцев в Краснодарский край, а тех, кто пробрался, хотя они и граждане России, –выдавить14.

Многие политики в последние несколько лет почувствовали рост националистических настроений в России и пытаются поднять свой рейтинг, противопоставляя и сталкивая народы. Неподражаемым образцом такой позиции в России является Владимир Жириновский. В 1992 года, когда он посетил Чечню и встретился с Джохаром Дудаевым, находясь в хорошем подпитье, он изрек, что в мире есть трое мужчин: Саддам Хусейн, Джохар Дудаев и он – Жириновский. Но вернувшись в Москву, стал призывать власть решить «чеченский вопрос» силовыми средствами. Во время военных действий в 1995 году он предлагал решить этот же вопрос нанесением ядерного удара по территории Чечни.

В октябре 2013 года в телепередаче «Поединок» он предлагал Российскому государству обнести колючей проволокой Северный Кавказ и принять закон, ограничивающий рождаемость в кавказских семьях. Жириновский заявлял, что главная проблема для России – это Москва, Северный Кавказ, кавказцы, чеченцы, грабящие Россию. После таких его заявлений в разных городах России совершаются марши, митинги с лозунгами:«Долой кавказцев», «Мигранты – это оккупанты», «Хватит кормить Кавказ», «Кавказцы – враги России», «Россия – не Кавказ», «Россия без чурок, кавказцев и турок» и т.д.

Жириновский возглавляет оппозиционную партию в России, поэтому он волен в своих высказываниях, но эта вольность разжигает межнациональную рознь. Нередко за проявлением такой вольности следует убийства на улицах крупных городов страны кавказцев, азиатов, иностранцев от рук фашиствующих элементов.

Совершенно иная позиция на проблемы межнациональных отношений у В.В. Путина, которая в системной форме отражена в ее статье «Россия: национальный вопрос». Он пишет, что «мы являемся многонациональным обществом, но единым народом», подвергает осуждению национализм, национальную вражду, ненависть к людям иной культуры и иной веры15.

Раскрывая историю становления сложной и противоречивой российской государственности, единения народов, он подчеркивает наличие общих скрепов, ценностей их объединяющих, выделяет русскую культурную доминанту, признает необходимость стратегии государственной национальной политики, основанной на гражданском патриотизме. На основе этого В.В. Путин, заявляет, что «любой человек, живущий в нашей стране, не должен забывать о своей вере и этнической принадлежности»16.

Быть гражданином России и гордиться этим, признание законов государства и подчинение им национальных и религиозных особенностей, учет этих особенностей российскими законами – основа патриотизма, российской национальной идентичности.
Многонациональность, многообразие, как не раз акцентирует свое внимание В.В. Путин, исторически сложились в России, это ее преимущество и сила. А в чем же проявляется общность, единство этого многообразия? И это глубоко выражено в мыслях И. Ильина, процитированных в статье В.В. Путина: «Не искоренить, не подавить, не поработить чужую кровь, не задушить иноплеменную и инославную жизнь, а дать всем дыхание и великую Родину…

всех соблюсти, всех примирить, всем дать молиться по-своему, трудиться по-своему и лучших отовсюду вовлечь в государственное и культурное строительство»17.

В этих примечательных словах заложен механизм формирования общероссийской идентичности, а их современное осмысление позволяет сформировать соответствующуют концепцию. В стране создано немало условий для формирования общероссийской идентичности, что сопряжено с деятельностью государства по этнокультурному развитию народов страны, при этом каждый народ трудится развивается по-своему, в рамках общей государственной национальной стратегии, преодолевается межэтническая вражда, лучшие представители народов привлекаются в государственное, культурное, образовательное, научное строительство.

Вместе с тем в общероссийской политике формирования национальной идентичности имеются огрехи: далеко не всегда лучшие представители этносов попадают на федеральный уровень, если и попадают, то через коррупционные схемы; наблюдается клановость, семейственность в подборе и расстановке кадрови и прочее. Эти негативные социальные явления ослабляют процесс прочного формирования общероссийской гражданской идентичности.

Их преодоление, отбор достойных представителей российских этносов для работы в различных структурах регионального и федерального уровней, развитие гражданского самосознания будут направлены на консолидацию многонационального российского народа и формированию общероссийской национальной идентичности.

Заключение

Проблемы многообразия идентичностей, их сосуществования и взаимодействия, пути перехода этнической идентичности к гражданской форме идентичности предполагают основательную теоретическую проработку, создание практических условий, осуществление пристального мониторинга над межнациональными отношениями, обобщение его результатов. Эта работа, нацеленная на координацию усилий теоретиков и практиков. Для успешной реализации этой важнейшей государственной важности задачи, как нам представляется, следовало бы создать особое учреждение.

Полагаю, что давно назрело время воссоздания в России Министерства по национальной политике, которое было бы ориентировано на решение круга старых и новых задач, сопряженных с этнополитическими, этнокофессиональными и миграционными проблемами, сегодня выпукло обозначившихся в стране. Нет сомнения в том, что события на Украине и вокруг нее вполне могут негативно воздействовать на межнациональные отношения в России.

1. Путин В.В. Новый интеграционный проект для Евразии - будущее, которое
рождается сегодня // Известия. – 2011. – 3 октября.
2. Хантингтон С. Кто мы?: Вызовы американской национальной идентичности. – М.:
2004. – С. 15.
3. Там же. – С. 32.
4. Там же. – С. 73.
5. Там же. – С. 74.
6. Ильин И.А. Почему мы верим в Россию: Сочинения. – М.: Эксмо, 2006. – С. 9.
7. Там же. – С. 284.
8. Там же. – С. 285.
9. Трубецкой Н. Наследие Чингисхана. – М.: Эксмо, 2007. – С. 170.
10. Там же.
11. Тишков В.А. Общество в вооруженном конфликте (этнография чеченской войны).
– М.: Наука, 2001. – С. 193, С. 412-413.
12. См.: Тишков В.А. Реквием по этносу: Исследования по социально-культурной
антропологии. – М.: Наука, 2003.
13. Тишков В.А. Российский народ: история и смысл национального самосознания.
– М.: Наука, 2013. – С. 7.
14. Акаев В. Странное заявление губернатора // http://rukavkaz.ru/articles/
comments/2461/
15. Путин В.В. Россия: национальный вопрос // Независимая газета. – 2013. - 22
января.
16. Там же.
17. Цит.: Там же.
71. ноябрь 2014 №11

Вайнах, №11, 2014