Слова «трагический», «трагизм» произошли от древне­греческого названия народных хоровых обрядовых пред­ставлений смерти и воскресения бога плодородия Диониса. Позднее у греков возник классово-государственный строй; это поставило перед ними нравственные вопросы, которые они пытались разрешать в пьесах, изображаю­щих конфликты человеческой жизни. Старое название представлений сохранилось, но им стали обозначать само содержание таких пьес. Аристотель писал в своей «Поэти­ке», что трагедия возбуждает у зрителя чувства «сострада­ния и страха» и приводит к «очищению («катарсису») подобных аффектов» (20, 56).

По мифологическим взглядам древних греков, над жизнью людей господствует воля богов, «роковые» пре­допределения «судьбы». В некоторых трагедиях, например в «Эдипе-царе» Софокла, это прямо изображалось. Герой трагедии Эдип, не ведая того, стал преступником - убий­цей своего отца и мужем своей матери. Вступив на пре­стол, Эдип своими преступлениями навлек на город чуму. Как царь он должен разыскать преступника и спасти на-род. Но в поисках обнаруживается, что преступник -

именно он сам. Тогда Эдип, испытывая тяжелые нравст­венные страдания, ослепляет себя и уходит в изгнание. Эдип сам виновен в своих преступлениях, но и автор тра­гедии, Софокл, и его герой осознают все случившееся как проявление «рока», «судьбы», которая, по их верованиям, предопределена свыше и от которой люди не могут уйти. Такое понимание жизни выражалось и в других античных трагедиях. Поэтому в теориях трагедии и трагического, в частности у Гегеля, их определение связывалось так или иначе с понятиями «рока», «судьбы», во власти которых вся жизнь людей, или с понятием «вины» трагических геро­ев, нарушивших какой-то высший закон и расплачивающих­ся за это.

Чернышевский справедливо возражал против таких сужающих вопрос понятий и определил трагическое как все «ужасное» в жизни человека (99, 30). Однако его определение надо признать слишком широким, так как «ужасными» могут быть и драматические положения, и те, которые создаются внешними несчастными случайностями. Видимо, более близко к истине определение трагического, данное Белинским: «Трагическое заключается в столкно­вении естественного влечения сердца с идеею долга, - в проистекающей из того борьбе и, наконец, победе или падении» (24, 444). Но и такое определение нуждается в серьезных дополнениях.

Трагизм реальных жизненных положений и вызывае­мых ими переживаний следует рассматривать по сходству и вместе с тем по контрасту с драматизмом. Находясь в трагическом положении, люди испытывают глубокую ду­шевную напряженность и взволнованность, причиняющую им страдания, часто очень тяжелые. Но эта взволнованность и страдания порождаются не только столкновениями с ка­кими-то внешними силами, ставящими под угрозу важней­шие интересы, иногда самую жизнь людей и вызывающими сопротивление, как это бывает в положениях драматиче­ских. Трагизм положения и переживаний заключается в ос­новном во внутренних противоречиях и борьбе, возни­кающих в сознании, в душе людей. Каковы же могут быть эти внутренние противоречия?

По определению трагического, данному Белинским, одна сторона внутренней противоречивости - это «естест­венное влечение сердца», т. е. душевные личные привязан­ности, любовные чувства и т. п., а другая сторона - «идея долга», то, что препятствует «влечению сердца», но с чем любящего связывает сознание нравственного закона.

Обычно это бывают законы брака, данные обеты, ответст­венность перед семьей, родом, государством.

Все эти отношения только тогда могут стать одной из сторон внутреннего, трагического противоречия, когда они имеют для человека не внешнюю принудительность, но осознаются им как высшие нравственные с и-л ы, стоящие над его личными интересами и имеющие для него «сверхличное» значение. Это всегда обществен­ное значение, хотя нередко оно истолковывается в рели­гиозном или абстрактно-моралистическом плане. Возни­кающая в душе человека внутренняя борьба, борьба с са­мим собой, вызывает в нем патетическое переживание и обрекает его на глубокие страдания. Все это возможно лишь для человека, обладающего высоким нравственным развитием, способным углубиться до трагических пережи­ваний в своем самосознании. Человек ничтожный, лишен­ный нравственного достоинства, не может стать траги­ческим субъектом.

Художественная литература, изображая трагические положения и переживания персонажей, всегда учитывает нравственный уровень их характеров. Однако (как и в изо­бражении драматичных положений и переживаний) па­фос трагического героя и пафос автора не всегда совпада­ют. Трагический пафос самого произведения, вытекающий из идейного миросозерцания писателя, может иметь раз­личную направленность - и утверждающую, и отрицаю­щую. Писатель сознает историческую прогрессивность и правдивость тех высоких нравственных идеалов, во имя которых его герой переживает трагическую борьбу с са­мим собой, или же сознает их историческую ложность и обреченность. Все это не может не сказаться на исходе трагической борьбы литературного героя, на всей его судь­бе и на пафосе произведения, в котором, однако, всегда звучит скорбь о страдании человеческого духа.

Таким образом, трагическое положение заключается в противоречии и борьбе личных и «сверхличных» начал в сознании человека. Такие противоречия возникают и в общественной, и в частной жизни людей.

Один из важнейших и очень распространенных типов трагических конфликтов, необходимо возникающих в раз­витии разных народов, заключается в противоречии между «исторически необходимым требованием» жизни и «прак­тической невозможностью его осуществления» (4, 495). Подобного рода конфликты с особенной силой проявляют­ся тогда, когда государственная власть господствующих

классов уже потеряла свою прогрессивность, стала реак­ционной, но те социальные силы нации, которые хотели бы ее свергнуть, еще слишком слабы для этого. Такой конфликт изображен во многих литературных произве­дениях, раскрывающих трагизм народных восстаний, на­пример восстания рабов в Древнем Риме под предводи­тельством Спартака в романе Джованьоли «Спартак» или стихийного крестьянского восстания в «Капитанской доч­ке» Пушкина, а также трагизм многих более сознательных политических движений. При этом трагизм обычно сочета­ется с героикой и драматизмом.

Героико-трагическим пафосом проникнуто художест­венное творчество поэтов-декабристов («Аргивяне» Кю­хельбекера, «думы» и поэмы Рылеева, а также их лирика). То же можно сказать о творчестве писателей-народников (лирика В. Фигнер, роман Степняка-Кравчинского «Ан­дрей Кожухов»).

Однако трагические противоречия могут возникать также в жизни тех прогрессивно мыслящих представите­лей общества, которые не участвуют непосредственно в героической борьбе против реакционной власти, но на­строены оппозиционно по отношению к ней. Сознавая не­обходимость и в то же время невозможность своими силами изменить существующее положение вещей, остро ощущая свое одиночество, эти люди также приходят к трагической самооценке. Такого рода трагизм показал, например, Шекспир в «Гамлете». Герой этой трагедии понимает, что его месть королю Клавдию не может что-либо существенно изменить в обществе, в котором он жи­вет, - Дания останется «тюрьмой». Но и примириться с окружающим злом Гамлет, человек высоких гуманисти­ческих идеалов, не может. Осмысляя политические и нравственные проблемы века в философском плане, он приходит к идейному кризису, разочарованию в жизни, настроениям обреченности. Но он нравственно побеждает страх смерти.

Трагическим пафосом часто проникнуты и те произ­ведения, которые воспроизводят частную жизнь, нравст­венно-бытовые отношения людей, не связанные непо­средственно с политическими конфликтами.

Трагический конфликт в семейно-бытовых отношениях показан А. Островским в пьесе «Гроза» (которая неточно названа им «драмой»). Выданная замуж не по своей воле Катерина трагически колеблется между сознанием своего супружеского долга, сызмала внушенного ей религиозными

представлениями ее среды, и любовью к Борису, которая ка­жется героине выходом из семейной порабощенное™. Она идет на свидание к Борису, но сознание своей гре­ховности берет в ней верх, и она кается перед мужем и свекровью. Затем, не вынеся угрызений совести, презре­ния и попреков семьи, равнодушия Бориса, полного оди­ночества, Катерина бросается в реку, но ее гибелью Ост­ровский утверждает силу и высоту ее характера, отвергаю­щего нравственные компромиссы.

Трагический пафос находит выражение не только в драматургии, но и в эпосе, и в лирике. Так, в сознании Мцыри, героя одноименной поэмы Лермонтова, таится глубокое противоречие между его презрением к рабской жизни монастыря, жаждой освободиться от нее, романти­ческими стремлениями в воображаемый «чудный мир тре­вог и битв» и невозможностью найти путь в этот мир, сознанием своей слабости, воспитанной в нем рабской жизнью, чувством обреченности. «Мцыри» - поэма роман-тико-трагическая по своему пафосу.

Прекрасный пример трагизма в лирике - цикл стихо­творений А. Блока «На поле Куликовом», написанный в 1908 г., задолго до войны и революции. Эти стихотворения иносказательно, на исторической тематике, выразили ве­ликую любовь поэта к своей родине, а вместе с тем хотя и смутное, но глубокое осознание им обреченности всего самодержавно-дворянского уклада русской жизни, с кото­рым поэт был крепко связан по рождению и воспитанию. Стихи проникнуты ощущением трагической невозможнос-"ти сберечь и спасти эту жизнь от неизбежной гибели.

Раскрывая трагические конфликты жизни, писатели иногда выражают идейное отрицание и характе­ров героев, и вытекающих из них действий. В трагедии Пушкина «Борис Годунов» вся государственная деятель­ность главного героя протекала в тяжелой борьбе с враж­дебными ему внутренними силами, в атмосфере нара­стающего нравственного его осуждения. «Мнение народа» становится как бы трагедийным хором, напоминающим Борису о его злодействе, совершенном ради захвата полити­ческой власти и вызывающем страшные мучения нечистой совести. Всем развитием сюжета своей реалистической трагедии Пушкин выражает идейное осуждение героя, поправшего нравственный закон.

В советской литературе нашли отражение трагические конфликты, которые возникали в условиях Великой Ок­тябрьской социалистической революции, гражданской вой-

ны, позднее - войны с фашистской Германией. Таковы, например, действия и переживания женщины-комиссара в развязке «Оптимистической трагедии» В. Вишневского. Окруженная со своим батальоном немцами, героиня, чтобы выиграть время для наступления других отрядов, обрекает себя на смерть перед самой победой, призывая матросов быть стойкими в борьбе. Или Федор Таланов в «Нашест­вии» Леонова, преодолевая тяжелые переживания, по­рожденные его прошлым, и свой разлад с семьей, самоот­верженно выдает себя перед врагами за командира парти­зан Колесникова и идет на смерть.

Итак, трагические противоречия, возникающие в про- цессе развития общества, имеют в конечном счете не слу- чайный, а социальн о-и сторический характер. Они проявляются в поступках и нравственном мире людей. обрекая их на страдания, иногда на смерть. Воспроизводя трагические конфликты, писатели усиливают в сюжетах произведений мучительные переживания своих героев и нагнетают тяжелые события в их жизни, раскрывая тел самым свое понимание трагических противоречий жизни.

Если героический пафос всегда является идейным ут- верждением изображаемых характеров, то драматический и трагический виды пафоса могут заключать в себе как их утверждение, так и их отрицание. Сатирическое же изображение характеров всегда несет в себе осуждающую идейную направленность.

Данную категорию впервые достаточно полно разработал Аристотель, наряду с пафосом выделявший элементы риторики: этос и логос. Углубившись в изучение трактовки Аристотеля, мы увидим, что пафос является неким приёмом, передающим эстетику повествования через трагедию героя, его страдания; не остаются без внимания и ответные эмоции зрителей. Посредством пафоса автор или оратор вызывает у аудитории нужные чувства, не до конца открывая собственные…

Позднее Гегель расширил понятие пафоса, помимо трагической оно стало включать в себя и торжественную возвышенную эстетику. Пафос разделяют на героический, трагический, сатирический, сентиментальный и романтический. В своих творениях его используют авторы эпосов, од, трагедий. В современном понимании этим термином обозначают напыщенность и наигранность чувств, передачу далеко не во всех случаях искренних эмоций лишь ради специфического воздействия на территорию.

Виды пафоса

Героический пафос показывает величие человека, идущего на подвиг во имя общего блага. При этом действие героя невозможно без личного риска, всегда присутствует вероятность значительных утрат каких-либо существенных ценностей – не исключая саму жизнь. Ещё одним главным условием проявления героического пафоса является свобода воли и инициативы человека: вынужденные действия нельзя приписывать к героическим. Стремление переделать кажущийся несправедливым мир или желание отстоять близкий к идеалу мир, и есть эмоциональная основа героики.

Трагический пафос в Древней Греции ассоциировался с господством воли богов над жизнями людей или с признанием вины трагических героев, которые нарушили высший закон и расплачиваются за это. Трагический пафос всегда связан с осознанием непоправимой утраты, человек теряет какие-то важные ценности – жизнь, социальную, национальную или личную свободу, личное счастье, ценности культуры и т.д. Неразрешимость конфликта, свойственная этому виду пафоса, всегда связана с жертвами, гибелью гуманистических целей. Такой характер конфликта присутствует, например, в «Маленьких трагедиях» А.С. Пушкина.

Сатирический пафос можно определить по негодующе-насмешливому отрицанию каких-либо сторон общественной жизни. Здесь характеры и межличностные отношения подвергаются насмешливому осмыслению и соответственному изображению. Именно смех в виде «проницающего» и углубляющего отображает главное свойство сатиры. Сатирический пафос в произведении может показывать насмешку и иронию персонажа, например, по отношению к высокопоставленным людям, которые придают большую важность сущим пустякам. Такой вид пафоса встречается в произведениях Н.В. Гоголя, А.С. Грибоедова, М.А. Булгакова и др.

Сентиментальный пафос. Почти каждый человек периодически проявляет сентиментальность – большинству людей сложно равнодушно пройти мимо страдающего человека или животного. В качестве примера можно рассмотреть повесть И. В. Гёте «Страдания юного Вертера». В ней показаны переживания юноши, которого разочаровывает пустая и суетная жизнь общества. Вертер принимает простую сельскую жизнь, любуется природой, помогает бедным. Безнадёжно влюблённый в замужнюю Лотту он кончает жизнь самоубийством.

Романтический пафос отображает восторг, связанный со стремлением к возвышенному идеалу. Романтическому герою свойственно быть трагичным, не принимать действительность, находиться в разладе с самим собой, он и бунтарь и жертва одновременно. Романтические герои обычно натуры духовно богатые, но проявлять себя в полной мере им не представляется возможным – жизнь ставит свои границы. Окружающий мир такие герои противопоставляют высшему, идеальному миру, который создаётся благодаря творческому воображению автора.

Романтический пафос схож с героическим тем, что в обоих видах пафоса герои стремятся к возвышенным идеалам. Однако героика является сферой активного действия, романтика же отображает эмоциональные переживания и стремления, не переходящие в действие.

Вместе со статьёй «Что такое пафос?» читают:

С идеей тесно связан пафос (греч. Pathos - чувство, страсть) - вдохновение, страстное переживание душевного подъема, вызванное идеей или событием. В пафосе мысль и чувство составляют единое целое. Аристотель под пафосом понимал страсть, которая побуждает к написанию произведения. По Белинским, пафос - это "идея - страсть". "Отсюда, - замечает А. Ткаченко, - берет свое начало понятийная тавтология: идею определяют через пафос, а пафос - через идею. Апогеем ухода от первичной сути понятия пафоса можно считать утверждение, согласно которому все виды пафоса создаются противоречиями социальных характеров, которые писатели осмысливают на основе идейных позиций. Эти позиции включают в себя партийность общественного мышления писателей и обусловленные классовостью их мировоззрения ". А. Ткаченко считает, что авторы учебника "Введение в литературоведение" под редакцией Г. Поспелова, называя такие виды пафоса, как героический, драматический, трагический, сатирический, юмористический, сентиментальный, романтичный, не соблюдают единых критериев классификации. Драматический, трагический, сатирический связан с жанрами, а сентиментальный и романтический - с литературными направлениями. Пафос, по мнению А. Ткаченко, - это чрезмерная риторичность, театральность. Он предлагает использовать термин "тональность". Видом тональности есть патетика. Кроме патетической тональности является лирическая с такими подвидами, как сентиментальность, романтичность, юмористичность, меланхоличность; драматическая с трагическим, сатирическим, саркастическим, сентиментальным, романтичным подвидами; эпическая с подвидами: героическая, описательная, фантастическая.

Каждый вид тональности имеет свои оттенки. Так, в лирике тональность может быть ностальгической, меланхоличной, грустной. Положительные эмоции связаны с мажорной тональности. По мнению А. Ткаченко, пафос более риторический, умышленный, чем тональность.

Героический пафос

Предметом героического пафоса является героика самой действительности - деятельность людей, которые преодолевают стихию природы, борются с реакционными силами общества, отстаивают свободу и независимость Отечества. Героическое занимает важное место в мифологии Древней Греции, где наряду с образами богов действуют образы героев, которые осуществляют величественные подвиги, вызывающие восхищение и желание подражать им. Таковы Ахилл, Патрокл, Гектор из "Илиады" Гомера, герои мифов Прометей, Геракл, Персей.

Итальянский философ Д. Вико в работе "Основы новой науки об общей природе наций» писал, что героизм характерен только для начального состояния развития человечества - "возраста героев". По его мнению, каждый народ проходит три стадии - теократическое, аристократическую и демократическую. Первой стадии отвечает "возраст богов", это период, когда люди связывают свою историю с мифологией, представляя, что ими управляют боги. Третья стадия - "возраст людей". Между "возрастом богов" и "возрастом людей" находится "возраст героев", которые царствуют в аристократических республиках. Вико считал, что эти герои - грубые, дикие, малокультурной, жестокие, с неограниченными страстями.

По мнению Гегеля, героика предусматривает свободное самоопределение личности, не подчинено законам. Общегосударственные задачи герой выполняет как свои личные. Гегель считал, что героическая деятельность присуща людям, которые живут в "век героев", то есть в догосударственный период. Когда государство достигает значительного развития, наступает, по его словам, "прозаически упорядоченная действительность", "каждый индивид получает лишь определенную и ограниченную часть в работе целого" и "государство в целом... не может быть доверена произволу, силе, мужеству, храбрости и пониманию отдельного лица ".

Гегель был прав, что "возраст героев" был исторической стадией развития национальных государств, когда можно было обнаружить героизм непосредственно и свободно. Но с возникновением государств героизм, вопреки утверждению Гсгсля, не исчезает, а меняет свой характер, становится осознанным и морально ответственным. Так, граф Роланд "Песни о Роланде" погибает за свободу родной Франции. Однако государство может быть не только прогрессивной, но и реакционной силой, которая препятствует национальному развитию, отсюда необходимость антигосударственной деятельности прогрессивных людей, направленной против отжившей власти. Эта борьба требует значительных героических усилий.

Начиная с эпохи Возрождения, национально-историческая героика тесно связана с формированием феодальных государств, а впоследствии - буржуазных наций.

В социологии XX века есть две противоположные тенденции: одна состоит в мистификации героической личности, вторая отвергает возможность героической личности в современном обществе. Англичанин Реглен писал, что герои продуктом социальных мифов. По мнению американского социолога Даниэла Бурстин, сегодня герой превращается в знаменитость, который является антиподом героя.

Каждую эпоху характеризует свой тип героизма: либо освободительное порыв, или самопожертвование, или просто жертвенность во имя общечеловеческих ценностей. Героическое может проявляться через прекрасное, возвышенное, трагическое и комическое.

Пафос драматизма

Как и героика, драматизм порождают противоречия жизни. Драматизм возникает тогда, когда высоким стремлением людей, а иногда и жизни угрожает поражение или гибель. Драматические события и ситуации могут быть общественно закономерными и случайными, но только первые являются темами произведений. Гегель отмечал, что искусство интересуется прежде всего общественно-исторической характерностью жизни изображенных индивидуальностей.

Когда люди ведут острую политическую борьбу, становятся жертвами репрессий, сознательно готовятся к освободительных войн, возникает глубокий драматизм действий и переживаний людей. Писатель может сочувствовать персонажам, которые оказались в драматической ситуации, такой драматизм является идейно утверждая пафосом. Он может и осуждать характеры, виновных в возникновении драматического состояния. В трагедии Эсхила «Персы» изображено поражение персидского флота в захватнической войне против греков. Для Эсхила и Древней Греции переживания персами драматических событий является актом осуждения врага, который посягнул на свободу греков. Пафосом драматизма проникнуто "Слово о полку Игореве". На примере Игоря автор произведения показывает, к каким печальным последствиям приводят княжеские междоусобицы.

В повести М. Коцюбинского "Fata morgana", в романе Бальзака "Отец Горио" драматизм возникает вследствие социального неравенства. Драматизм событий и переживаний может иметь идейно утверждая характер. Таким драматизмом характеризуется "Песнь о Роланде", в которой изображена борьба франкских войск Карла V с сарацинами и гибель Роланда и Оливера в Ронсильванський ущелье.

Часто драматизмом характеризуются личные отношения между людьми. Героиня романа Л. Толстого "Анна Каренина", которая не претерпела счастья в семейной жизни, впервые узнала его с Вронским, оставила мужа, порвала с лицемерным миром, приняла на себя весь груз сословного вигнанництва, но не выдержала этого и покончила жизнь самоубийством.

Сентиментальность

Сентиментальность как пафос нужно отличать от сентиментализма как направления. Теоретик немецкого сентиментализма Ф. Шиллер в статье

"О наивной и сентиментальной поэзии" (1796) учредителем сентиментальной поэзии назвал римского поэта Горация, превозносит в своем Тибуре "спокойную роскошь". Ф. Шиллер называет Горация постом "просвещенной и испорченной эпохи". Шиллер писал, что сентиментальность возникла тогда, когда наивное жизни с его моральной целостностью и чистотой уходило в прошлое или видтиснялося на периферию социальных отношений. Для возникновения сентиментального мировосприятия необходимо было, чтобы в обществе появилось недовольство его недостатками и чтобы его прогрессивные силы находили удовольствие в стремлении к морально чистого и целостной жизни, которое уходит в прошлое.

Г. Поспелов считает, что говорить о сентиментальный пафос произведений Горация, "буколика" Вергилия, идиллий Феокрита, повести Жеребенок "Дафнис и Хлоя" не стоит, потому что в них нет "эмоциональной рефлексии самих персонажей и еще больше - их авторов". Первые проблески сентиментальности он находит в произведениях провансальских трубадуров (XII в.). Пафос сентиментальности ярко проявился в литературе XVIII века. ее героем был прост, скромная, искренняя человек, сохранила пережитки патриархальности. Этот герой стал предметом художественной рефлексии.

Истоки сентиментального чувства в украинской литературе достигают XVII-XVIII вв., Они зарождаются в эпоху барокко. Писатели-сентименталисты проникаются сочувствием к героям, которые не могут найти гармонию в реальной жизни. Они далеки от социально-политических конфликтов, но близкие к природе, их чувствительность идет от "сердца". Для героев И. Котляревского ("Наталка Полтавка"), Г. Квитки-Основьяненко, Е. Гребенки ("Чайковский") характерны непреклонны моральные убеждения, желание преодолеть свои страдания, внутренний стоицизм.

На формирование Украинской сентиментализма заметное влияние имел кордоцентричнои характер украинской философии. "В отличие от западноевропейской философской традиции, где" сердце "никогда не имело онтологического аспекта, - отмечает И. Лимборский - в украинском мыслителей оно уже со времен Г. Сковороды выступает как источник всех чувств, так и инструментом познания, которому следует безоговорочно доверять ".

В учебнике "Введение в литературоведение" под ред. Г. Поспелова есть такое определение сентиментального пафоса: "Это душевная трогательность, вызванная осознанием морального достоинства в характерах людей социально униженных или связанных с аморальным привилегированным средой".

Условия для возникновения сентиментального пафоса существуют и в литературе XIX-XX веков. Ярким примером является повесть Достоевского "Бедные люди". ее герой чиновник Девушкин - бедный, маленький человек, которого презирают сотрудники за то, что только переписывает бумаги. Но он гордится, что зарабатывающего на кусок хлеба, считает себя добропорядочным гражданином, высоко ценит свою "амбиции", свою репутацию, готов защищать себя от унижения.

Пафос сентиментальности в произведениях Ю. Федьковича ("Люба-пагуба"), П. Грабовского ("Швея").

Способность к эмоциональной рефлексии способствовала появлению не только сентиментальности, но и романтики.

Романтика

Сентиментальность - это рефлексия умиления, растроганности, вызванная прошлой жизнью с его простотой, нравственным совершенством отношений и переживаний. Романтика - это рефлективная увлеченность, обращенная к возвышенному, к идеалу. Слово "романтический" (франц. Romantique) впервые появилось в английской поэзии и критике в середине XVIII в. (Томсон, Коллинз) для определения пафоса творчества.

Романтика чаще всего связана с идеей национальной независимости, гражданской свободы, равенства и братства народов, это приподнятое настроение.

А. Веселовский называл романтических писателей энтузиастами. Романтика является энтузиазмом эмоциональных стремлений и чувств. Она появилась в эпоху средневековья, ею проникнуты произведения о легендарных рыцарей, любовная лирика Петрарки, роман Сервантеса "Дон Кихот", трагедия Шекспира "Ромео и Джульетта". Романтический пафос присутствует в произведениях сентименталистов, романтиков, реалистов и неоромантиков.

Ю. Кузнецов определяет романтический пафос как "мечтательно-возвышенное настроение, которому присущи вспышки чувств, обостренное переживание необычных событий, процесса деятельности, противопоставлен обыденности".

Юмор и сатира

Юмор (лат. Humor - влага) - это отражение смешного, забавного в жизненных явлениях и характерах, проявление оптимистического, жизнерадостного отношения к действительности, торжество здоровых сил над отсталыми, бесперспективными. Юмор может быть мягким, доброжелательным, печальным, саркастическим, придирчивым, вульгарным. "Объектом юмора, - по наблюдению Ю. Кузнецова, - предстает не целостное явление, предмет или лицо, а некоторые погрешности в целом позитивных явлений, неадекватные конкретной ситуации человеческие поступки...

Юмор, включая противоречия и контрасты жизни, творится прежде всего метафорой, а не сравнением, что позволяет раскрывать возвышенное в ограниченном, мелком факте, поэтому он в художественном выражении часто приобретает не так критично, как оптимистичного окраску ".

Юмор - это в основном проявление оптимистического, гуманистического отношения к действительности, торжество здоровых сил над безрадостным, бесперспективным. По мнению Вольтера, сатира должна быть колючей и одновременно веселой. Жало сатиры направлено против социально значимых уродливых фактов. Объект сатиры - социально-комическое, опасное для общества и человека, объект юмора - элементарно-комическое. Смех в сатире и юморе имеет разную тональность, разные уровни социального и художественного осмысления жизненных явлений. В одном произведении порой сосуществуют юмористическая и сатирическая тональность. В юморе и сатире могут сочетаться такие виды комического, как остроумие, ирония, сарказм, и такие методы, как пафос, каламбур, карикатура, пародия, шутка, гипербола.

О том, что такое пафос, задумывается рано или поздно читатель любого жанра литературы. Подобное явление встречается достаточно часто, а потому людям важно знать о нем подробную информацию. Объяснение терминологии с историей возникновения и делением на разновидности можно найти в статье.

Терминология в давности

Если переводить, что такое пафос, дословно с греческого языка, то термин будет обозначать страсть, страдание или воодушевление. Аристотель первым дал правильное литературному приему. Это передача чувства страха или других сильных эмоций через мощный поступок героя. Чаще всего это трагические события, которые вводят читателя в состояние катарсиса, где случившееся можно переосмыслить. К страданию главного героя приводят его собственные поступки и череда событий, которая случается после них. Толкает на такие действия персонажа всегда сильная страсть или воодушевление, а потому сильные переживания для читателей или зрителей творения гарантированы. Современные писатели говорят о пафосе как об эмоциональном тоне произведения или настрое, откуда и пошли разновидности.

Первые применения

Что такое пафос, было неведомо до тех пор, пока этим приемом не начали активно пользоваться ораторы. Мастерство прекрасно говорить давалось далеко не всем, ведь доносить речи большой толпе людей было сложно. Именно потому были созданы основные понятия, на которые можно было ориентироваться. Термин «логос» обозначал все знания и идеи оратора, которыми он сможет пользоваться в ходе провозглашения речи. «Этос» является совокупностью личностных качеств человека и их использованием перед группой слушателей для пробуждения нравственных идеалов. В свою очередь понятие «пафоса» являлось второго термина. Это передаваемые эмоции с уст автора, которые должны задавать определенный тон настроения у слушателей. Не всегда они могут быть положительными, ведь все зависит от преследуемых целей оратором. Например, для негодования пафос должен быть использован в качестве указывания на определенные пороки, злобно высмеивать что-то, иметь полностью отрицательные черты.

Жертвенность героев

О том, что такое пафос героического стиля, знает каждый читатель произведений, где главные персонажи являются великими воинами, борцами за правое дело и другими типажами в этом роде. Центральный персонаж стремится совершить важный поступок, а потому обязательно идет на риск для себя или близких людей. Без этой важной черты героический пафос не может существовать. Эту же роль могут исполнять некоторые важные для человека ценности или моральные принципы. Вторым обязательным условием использования приема является необходимость действовать свободно. Идти на риск с возможными жертвами по чьему-то принуждению уже не будет геройством. Только мощный вольный позыв к изменению мира или созданию своих идеалов может дать точно ощутить читателю, что такое героический пафос. Яркими примерами такого приема являются большинство героев греческой мифологии. К этому списку относится Геракл, Ахилл, Гектор, Персей и другие, что запомнились своими рискованными подвигами ради достижения цели.

Драматическое повествование

Значение слова "пафос" можно понять на примере драматического стиля, где прием используется в большинстве случаев. В произведениях с его наличием автор старается максимально точно и эмоционально передать все душевные тревоги и страдания персонажей. Ориентации на главного героя в этом случае нет, ведь каждый человек на страницах книги может переживать внутреннюю борьбу, недоразумения в личной жизни, общее непонимание сокровенных идей. Эти проблемы рассматриваются под призмой детальности, чтобы читатель смог глубже понять всю суть. Нередко писатели применяют такой прием наряду с осуждением героев за их действия, неверный ход мышления или негативные стремления, которые привели к подобной проблематике. Бывают случаи, что драматизм возникает под давлением внешних факторов, которые могут даже расщепить личность на части. Тогда драма уже полноценно перерастает в трагедию, что прекрасно показал Булгаков в романе «Бег».

Трагедия на страницах

Трагический пафос в литературе далеко не редкость и применяется в самых разнообразных стилях. Он определяется полным осознанием своих утрат, которые уже нельзя вернуть назад. Эта потеря обязательно должна быть весомой, дабы показывать всю трагедию происходящих событий. Это могут быть жизненные ценности, распад моральных принципов, показ ложности идеологии, устарелость культурных веяний, а чаще всего просто уход из жизни. Это может быть один из центральных персонажей или же кто-то из близких людей. Подобные потери обязательно должны быть закономерными в ходе возникновения какого-то конфликта. Если этого не будет, тогда потеряется значение слова "пафос" в его главном виде. Еще одной важной чертой трагического стиля применения приема является обязательная развязка случившейся проблемы, но с вышеописанными потерями. Яркими примерами в этом случае могут служить повествования «Белая гвардия» Булгакова или «Гроза» Островского.

Высмеивание

Понять, что такое пафос в литературе, на примере сатирического стиля иногда бывает сложно. Все потому, что автор в негодовании высмеивает разные пороки людей, их существования в быту, разные идеологии и другие вещи. Чаще всего образцом для применения сатиры становится определенный типаж характера, которым обладает персонаж в сюжете. Такая личность ничего собой не представляет, но объективно пытается быть невероятно важной, умной, проницательной. Наделить себя другими свойствами, которые ей вовсе не присущи, является главным посылом к возникновению сатирического пафоса. Когда человек начинает эмоционально переосмысливать такого персонажа, то его будет чаще всего злить подобное противоречие или же вызывать смех. Гоголь отлично показал применение приема на лживом хвалебном тоне, которым описывал высшие слои общества столицы его времен. Ирония и сатира в этом случае призваны показывать парадокс, от которого обычному мыслящему человеку захочется смеяться. Часто сатира показывает абсурдность личности, что приводит к отвращению у читателей.

Прямые чувства

Виды пафоса в литературе бывают разными, и сентиментальный занимает среди них свое место. Этот прием используется авторами достаточно умело, ведь каждому человеку присуща чувствительность. Это слово в переводе на французский язык и обозначает название стиля. Прием часто изображают для показа сочувствия человеку с его бедами, но действий здесь никаких не предусмотрено. Сентиментальность играет роль психологического заменителя реальной физической помощи. Подобные переживания внутри себя может переживать даже одинокий персонаж, который расстроился по определенным причинам. Это можно увидеть в произведении Гете «Страдания юного Вертера», где главный герой молодой юноша стремился попасть в общество дворян. Когда же ему это удалось сделать, то он был ошеломлен теми принципами, по которым они живут. Чтобы как-то залечить эту рану, парень ищет себя в простоте сельской жизни, помощи бедным людям, любовании природой. К общим сентиментальным эмоциям прибавилась безнадежная любовь, что привело к самоубийству.

Романтика

Подъем гражданской свободы в своих действиях для романтической личности является напрямую связанным с одноименным стилем пафоса. Главный герой мечтает об определенных идеалах в свойственной манере, чем вызывает состояние восторга внутри себя. Персонажи, на которых показываются примеры романтического пафоса, всегда духовно богаты, но проявить эту черту им не удается. Жизнь всегда вставляет им палки в колеса, не позволяет полностью раскрыться, чем вносит нотки трагичности. Для общества романтические личности с характерным проявлением чувств всегда являются изгоями и их в ряды обычных людей не принимают. Возникает конфликт яркой романтической личности с социумом, который не хочет понимать стремление духовно богатого человека к идеалам.

Сатирический пафос - это наиболее сильное и резкое негодующе-насмешливое отрицание определенных сторож общественной жизни. Словом «сатира» (лат. satura смесь) некоторые римские поэты называли сборники сти- хотворений с насмешливо-поучающей направленностью - басен, анекдотов, бытовых сценок. В дальнейшем такое название перешло на содержание произведений, в которых человеческие характеры и отношения становятся предме­том насмешливого осмысления и соответствующего изо­бражения. В таком значении слово «сатира» и утвердилось в мировой литературе, а затем и в литературоведении.

Сатирическая оценка социальных характеров убеди­тельна и исторически правдива только тогда, когда эти характеры достойны такого отношения, когда в них есть такие свойства, которые вызывают к себе отрица­тельное, насмешливое отношение писателей. Только

в этом случае насмешка, выраженная в художественных образах произведений, будет вызывать понимание и со­чувствие у читателей, слушателей, зрителей. Таким объ­ективным свойством человеческой жизни, вызывающим к ней насмешливое отношение, является ее комизм. Убедительное определение комизма было дано Чернышев­ским: комизм - это «внутренняя пустота и ничтожность (человеческой жизни. - Е. Р.), прикрывающаяся внеш­ностью, имеющей притязание на содержание и реальное значение» (99, 31).

Следовательно, когда человек по своему существу, по общему складу своих интересов, мыслей, чувств, стремле­ний пуст и ничтожен, но претендует на значительность своей личности, сам не сознавая в себе этой противоречи­вости, тогда он комичен; люди сознают комизм его пове­дения и смеются над ним.

Склонность многих писателей подмечать комическое в жизни и творчески воспроизводить его в своих произве­дениях определяется не только свойствами их прирожден­ного таланта, но и тем, что в силу особенностей их миро­воззрения они обращают преимущественное внимание на несоответствие претензии и реальных возможностей в людях определенной социальной среды.

Так, Гоголь надеялся на нравственное исправление русского дворянства и чиновничества как руководящих слоев общества своего времени. Но осмысляя их жизнь в свете своих высоких гражданских идеалов, писатель об­наружил, что за внешним сословным самомнением, самодо­вольством, зазнайством скрывается ограниченность и низ­менность интересов, склонность к пустым развлечениям, к карьере и выгоде. И чем выше по своему положению стоя­ли тогда те или иные дворяне и чиновники, тем сильнее про­являлась комическая сущность их в действиях, речи, тем резче осмеивал их Гоголь в повестях и пьесах.

Вот изображение чиновно-дворянского «общества» на главной улице Петербурга: «Мало-помалу присоединяются к их обществу все, окончившие довольно важные домаш­ние занятия, как то: поговорившие со своим доктором о погоде и о небольшом прыщике, вскочившем на носу, узнавшие о здоровьи лошадей и детей своих... Все, что вы ни встретите на Невском проспекте, все исполнено прили­чия... Вы здесь встретите бакенбарды единственные, про­пущенные с необыкновенным и изумительным искусством под галстук... Здесь вы встретите усы чудные, никаким пе­ром, никакою кистью неизобразимые; усы, которым посвя-

щена лучшая половина жизни, - предмет долгих бдений во время дня и ночи... Здесь вы встретите такие талии, ка­кие даже вам не снились никогда: тоненькие, узенькие та­лии, никак не толще бутылочной шейки...» и т. д. («Нев­ский проспект»).

Притворно-хвалебный тон гоголевского изображения выражает его насмешливое, ироническое отношение (гр. eirоneia - притворство) к столичному светскому об­ществу. В насмешке слышится скрытое недоброжелатель­ство и враждебность писателя к этим высокопоставлен­ным людям, придающим большую важность всяким пустя­кам. Ирония Гоголя иногда становится еще более резкой и переходит в сарказм (гр. sarkasmos - терзание) - осмеяние негодующее и обличительное. Тогда его изобра­жение проникается сатирическим пафосом (например, в лирической концовке «Невского проспекта»).

Сатирический пафос порождается объективными коми­ческими свойствами жизни, и в нем ироническая насмешка над комизмом жизни соединяется с резким обличением, негодованием. Сатира не зависит, следовательно, от про­извола писателя, от его личного желания осмеять что-то. Она требует соответствующего предмета - комичности самой осмеиваемой жизни. Сатирический смех - это смех очень глубокий и серьезный. Об отличительных особен­ностях такого смеха Гоголь писал: «Смех значительнее и глубже, чем думают. Не тот смех, который порождается временной раздражительностью, желчным, болезненным расположением характера; не тот также легкий смех, слу­жащий для праздного развлечения и забавы людей, - но тот смех, который... углубляет предмет, заставляет вы­ступить ярко то, что проскользнуло бы, без проницающей силы которого мелочь и пустота жизни не испугала бы человека» (45, 169).

Именно смех «проницающий», углубляющий предмет, составляет неотъемлемое свойство сатиры. Он отличается от простой шутливости или издевки своим познавательным содержанием. И если такой смех, по словам Белинского, «уничтожает вещь», то тем, что «слишком верно характе­ризует ее, слишком верно высказывает ее безобразие». Он происходит «от умения видеть вещи в настоящем виде, схватывать их характеристические черты, высказывать смешные стороны» (24, 244). И относится такой смех не к отдельному лицу или событию, а к тем общим, характер­ным особенностям социальной жизни, которые нашли в них свое проявление. Вот почему сатира помогает осозна-

вать какие-то важные стороны человеческих взаимоот­ношений, дает своеобразную ориентировку в жизни, ос-

Все это определяет место сатирического изображения

жизни в литературе разных народов. Сатира возникла

исторически позднее, чем героика, трагизм, драматизм.

Наиболее интенсивно она развивалась тогда, когда жизнь

господствующих слоев и их государственная власть на­чинали терять свое былое прогрессивное значение и все больше обнаруживать свою консервативность, свое не­соответствие интересам всего общества.

В древнегреческой литературе сатирическое обличение жизни господствующих слоев дано уже в баснях Архилоха (сына рабыни, ведущего скитальческий образ жизни). С особой силой сатирический пафос выражен во многих комедиях Аристофана. Например, в комедии «Всадники», написанной в период кризиса рабовладельческой афинской демократии, изображена борьба Кожевника (Пафлагонца) и Колбасника (Поракрита) за власть в доме старого Де-

моса, олицетворявшего афинский народ. Побеждает Кол­басник, который, задабривая Демоса, угощает его украден­ным у Пафлагонца зайцем. Вся комедия направлена про­тив военной политики стоящей у власти радикальной пар­тии, ее лидера Клеона (которого зрители легко угадывали в лице Пафлагонца).

В римской литературе славу наиболее острого сатирика приобрел Ювенал. Например, в четвертой сатире Ювенал

" рассказывает о том, как рыбак принес в дар императору огромную рыбу и государственный совет на особом заседа­нии обсуждал, как ее приготовить, на каком блюде подать, чтобы она была достойна императорского стола.

Большое развитие сатирическое осмысление и изобра­жение жизни господствующих слоев общества получило в западноевропейских литературах в эпоху Возрождения. Наиболее значительным его выражением была монумен­тальная повесть французского писателя Ф. Рабле «Гарган-тюа и Пантагрюэль» (1533-1534). В ней дана критика самых разнообразных сторон жизни средневекового об­щества. Рабле остро высмеивает феодальные войны, изобра­жая поход короля Пикрошоля против отца Гаргантюа. Воспользовавшись ссорой пастухов и пекарей из-за лепе­шек, Пикрошоль развязывает войну, не соглашаясь ни на какие уступки. Он самодовольно жаждет мирового гос­подства, уверен, что все крепости и города падут без вся­кого сопротивления, мечтает о добыче, заранее раздает

приближенным свои будущие владения, но терпит полное поражение. Едко высмеивает Рабле и господствующую религиозную идеологию, нелепости священного писания.

Столь же выдающееся значение в развитии мировой сатирической литературы имела повесть английского писателя Дж. Свифта «Путешествие Гулливера» (1726). Обобщая свои наблюдения над столкновениями политиче­ских партий в Англии, Свифт показывает борьбу за власть Тремексенов и Слемексенов, отличающихся друг от друга лишь высотой каблуков на башмаках, но придающих этому большое значение. А император колеблется, поэтому у него один каблук выше другого, и он прихрамывает. Так же желчно высмеивает Свифт и внешнюю политику стра­ны. Великие державы Лилипутия и Блефуску ведут ожес­точеннейшую войну, возникшую из-за того, что в первой из них указом императора предписано разбивать яйцо с ост­рого конца, а во второй - с тупого; и кровавой войне не видно конца.

В России развитие сатиры также было тесно связано с исторической жизнью общества. В XVII в. сатира пред­ставлена в народном творчестве («Повесть о Ерше Ершо­виче», «Шемякин суд»), в XVIII в. - в творчестве Канте­мира, Ломоносова, Новикова, Фонвизина, Крылова. Рас­цвет русской сатиры падает на XIX в. и обусловлен все усиливающейся антинародностью самодержавного крепо­стнического строя и ростом освободительного движения в стране. Сатирическим пафосом проникнуты «Горе от ума» Грибоедова, эпиграммы Пушкина и Лермонтова, «История села Горюхина» Пушкина, творчество Гоголя. Мировое значение имеет сатира Салтыкова-Щедрина, прежде всего его «История одного города» (1869-1870).

Исходя из своих революционно-демократических взгля­дов, Салтыков-Щедрин остро раскрыл глубокое социально-политическое противоречие русской общественной жизни целой исторической эпохи. Он показал полное вырождение самодержавной власти, которая представляет собой кос­ную, тупую и жестокую силу, существующую только для подавления народа и доведшую его до состояния «глупов-ства», до способности или рабски умиляться своими на­чальниками, или стихийно и жестоко бунтовать. Писатель всецело сосредоточился на этом отрицательном политиче­ском состоянии власти и народа, художественно воплотив его в фантастических образах и сценах, вызывающих у чи­тателей саркастический смех. В изображении жизни наро­да его сатира граничит с трагизмом.

В советской литературе, отражающей прогрессивное развитие всего общества, сатирическое изображение жиз­ни, естественно, не получает такого размаха, но все же имеет свои основания. Сатира направлена прежде всего против врагов революции. Таковы, например, сатирические басни Демьяна Бедного или «Окна РОСТА» Маяковского. Позже появляются сатирические произведения, изоблича­ющие не только внешних врагов Советской страны, но и пережитки старого в сознании и поведении людей, а также раскрывающие противоречивые явления в жизни нового общества. Стихотворение Маяковского «Прозаседавшие­ся», вызвавшее положительную оценку у В. И. Ленина, вы­смеивает бюрократический стиль работы, когда людям «поневоле приходится разрываться» между множеством заседаний. Та же проблематика разработана поэтом в ко­медии «Баня»: Главначпупс Победоносиков, кичась своими прежними заслугами перед революцией (в которой он не участвовал), тормозит движение «машины времени» вперед.

Сатирические произведения созданы также И. Ильфом и Е. Петровым, Е. Шварцем, С. Михалковым, Ю. Олешей, М. Булгаковым и другими писателями.

ЮМОР

Юмористическое отношение к жизни долгое время не умели отличить от отношения сатирического. Только в эпоху романтизма литературные критики и представители эстетической и философской мысли осознали его как осо­бый вид пафоса.

Слово «юмор» (англ, humor - влага, жидкость) снача­ла получило значение жидкости в человеческом организме, а затем, в переносном смысле, - нрава человека, далее, - расположения его духа и, наконец, - душевной склонности к шутке, насмешливости.

Юмор, подобно сатире, возникает в процессе обобщаю­щего эмоционального осмысления комической внут­ренней противоречивости человеческих характеров - не­соответствия реальной пустоты их существования субъ­ективным претензиям на значительность. Как и сатира, юмор представляет собой насмешливое отношение к таким характерам со стороны людей, которые могут осмыслить их внутреннюю противоречивость. Однако противоречия между реальной пустотой жизни и претензией на ее значи­тельность могут проявляться в разных областях деятель­ности людей - не только в их гражданских, но и в их

частных отношениях. Вследствие ложной социальной са­мооценки люди и в бытовой, семейной жизни также могут обнаруживать внутреннее противоречие между тем, чем они являются на самом деле, и тем, за кого они хотят себя вы­дать. Здесь люди также могут обманываться в истинном значении своих действий, переживаний, стремлений, своей роли в обществе и претендовать на значительность, кото­рой у них на самом деле нет. Такое внутреннее противоре­чие их социального самосознания, их действий, образа жизни комично и вызывает к себе насмешливое отношение.

Но это смех иного рода, чем в сатире. Неоправданные претензии на значительность в частной, а не в граждан­ской жизни не затрагивают непосредственно интересов всего общества или целого коллектива. Эти претензии вре­дят не столько окружающим, сколько самим людям, которым они свойственны. Поэтому такие люди вызывают к себе насмешливое отношение, соединенное не с негодо­ванием, а с жалостью, грустью об их самообманах и за­блуждениях, об унижении человеческого достоинства.

Юмор - это и есть смех над относительно безобидны­ми комическими противоречиями, соединенный нередко с жалостью к людям, проявляющим эту комичность. Именно к юмору очень подходит то определение смеха, которое дано Гоголем в начале VII главы «Мертвых душ», когда он писал, что ему «долго еще определено... озирать всю гро­мадно-несущуюся жизнь...сквозь видимый миру смех и не­зримые, неведомые ему слезы!» (Иначе: слезы сквозь смех, а не смех сквозь слезы, как часто говорят. - Е. Р.)

Но откуда же возникают в юмористическом смехе жа­лость, грусть, слезы? Они вытекают из сознания глубокого несоответствия между комическими свойствами наблюдае­мых характеров и высоким нравственным идеалом юмори­ста. Настоящий юмор всегда исходит из обобщающего, философского раздумья над недостатками жизни.

В русской литературе величайшим юмористом был Го­голь, величайшим сатириком - Салтыков-Щедрин. Это различие вытекало из особенностей мировоззрения писате­лей. Салтыкрв-Щедрин мыслил политически, выход из со­циальных противоречий своего времени он видел в уничто­жении самодержавно-помещичьей власти и революционно-демократическом переустройстве общества.

Гоголь также обладал гражданскими идеалами. Но он полагал, что жизнь русского общества может измениться к лучшему только тогда, когда господствующие слои - дво­рянство и чиновничество - осознают свои обязанности,

свой долг перед родиной, встанут на путь нравственного исправления. Комические противоречия дворянской и чи­новничьей жизни он оценивал с точки зрения этих граж­дански-нравственных идеалов. Поэтому там, где Гоголь за­трагивал общественную деятельность правящих дворянско-чиновничьих групп (провинциальное чиновничество в «Ре­визоре», столичное «общество» в «Невском проспекте» и губернское - в «Мертвых душах»), его насмешка станови­лась сатирической. Изображая же помещиков и чиновни­ков в их частной жизни, он был, в основном, юмористом.

Особенно характерна в этом отношении «Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоро-вичем» - повесть о двух провинциальных помещиках, ве­дущих в своих маленьких усадьбах совершенно пустое, никчемное существование, но воображающих себя людьми важными и значительными. Внезапная ссора из-за пустя­ка, обида на друга и двенадцатилетняя судебная тяжба, изнуряющая их материально и нравственно, все эпизоды их ссоры (спиливание гусиного хлева, прошения в суд, попытки примирения) в полной мере раскрывают ничтож­ность нравственной жизни героев и нелепость той важно­сти, которую они придают каждому своему поступку. Го­голь весело смеется над такой жизнью, но заканчивает повествование грустной обобщающей мыслью, имеющей философское содержание: «Скучно на этом свете, гос­пода!»

Яркий пример юмористического произведения - по­весть Ч. Диккенса «Посмертные записки Пикквикского клуба» (1837), в которой изображаются комические при­ключения мистера Пикквика и его друзей, принадлежащих к буржуазным кругам Лондона. Простодушно вообразив себя настоящими учеными и хорошими спортсменами, они попадают во всякого рода нелепые и смешные, но в общем совершенно безобидные положения (приняв, например, придорожный камень за археологическую находку или рыбку, пойманную в пруде Гайд-парка, за научное откры­тие). Об их приключениях Диккенс рассказывает очень серьезным тоном, что усиливает юмористическое впечатле­ние от его повести.

Юмор, в отличие от сатиры, не всегда выражает идей­ное осуждение характера, иногда он передает авторскую симпатию к герою, как в «Тарасе Бульбе» Гоголя, в «По-лрыгунье» и других рассказах Чехова.

Некоторая общность юмора и сатиры сближает их и по принципам художественного воплощения. Комизм харак-

теров в основном проявляется во внешних чертах и пове­дении людей - в их наружности, жестах, манерах, дейст­виях, высказываниях. Писатели-юмористы и писатели-са­тирики обычно почти не раскрывают внутренний мир своих героев (или делают это в слабой степени), но выделяют и усиливают в своем повествовании комизм внешних деталей изобразительности (портретов, речевой характеристики персонажей, сюжетных сцен).

ПАФОС СЕНТИМЕНТАЛЬНОСТИ

Рассмотренные виды пафоса развивались уже на ран­них этапах литературно-художественного творчества раз­ных народов. В отличие от них пафос сентиментальности (фр. sentiment - чувство, чувствительность) стал активно развиваться и получил свое осмысление позднее. Его развитие породили определенные обстоятельства социаль­ной жизни. Важнейшим из них было усилившееся к середи­не XVIII в. нравственное разложение господствующих классов старого феодально-дворянского общества (Фран­ция, Россия, Германия), а также общества буржуазно-дворянского (Англия). Осознавая все растущую нравст­венную развращенность утонченной и усложненной город­ской, столичной жизни, некоторые наиболее чутко мысля­щие писатели, враждебные этим слоям, стали искать им антитезу в жизни нравственно неиспорченной, простой, естественной, близкой к природе. Они находили эти поло­жительные свойства в патриархальных слоях крестьянст­ва и городского трудящегося люда, а также в среде патри­архального усадебного дворянства.

Умиляясь проявлением нравственной чистоты и естест­венности в характерах и отношениях таких слоев общест­ва, эти писатели сами стремились нравственно приобщать­ся к их жизни. Они искали в своем собственном внутрен­нем, духовном мире подобные положительные свойства и культивировали в себе чувствительные переживания. Это приводило к развитию их эмоционального самосознания и рефлексии (фр. reflexion - размышление, раздумывание). В свете таких переживаний они и изображали в своих про­изведениях характеры простых людей, безыскусственность их отношений, близость к природе, а также характеры представителей дворянской и разночинной интеллигенции, враждебных развращенному «обществу», склонных к само­созерцанию и чувствительности.

Таким образом, сентиментальный пафос - это душев-

ная умиленность, вызванная осознанием нравственных до­стоинств в характерах людей, социально униженных или связанных с безнравственной привилегированной средой. В литературных произведениях сентиментальность имеет и д е и н о-у тверждающую направленность.

Так, во Франции XVIII в. особенно значительным сен­тиментальным произведением был роман в письмах «Юлия, или новая Элоиза» Руссо, писателя с революционно-демо­кратическими общественными взглядами. В романе изобра­жены сентиментальные любовные отношения между де­вушкой из знатной дворянской семьи Юлией д"Этанж и скромным разночинцем Сен-Пре. Чувствительность в их отношениях возникает потому, что, преодолевая сословные предрассудки, Юлия смогла увидеть в безвестном учителе, служившем в ее богатом доме, человека, равного себе по нравственным достоинствам. Это пробуждало и в самом Сен-Пре, несмотря на его бедность и зависимость, соответ­ствующую высокую самооценку. Руссо идейно утверждает чувствительность в их отношениях, раскрывая пережи­вания своих героев в их тайной переписке.

В английской литературе сентиментальные романы пи­сал Ричардсон. В первом из его романов - «Памеле» - социальный конфликт противоположен конфликту, поло­женному в основу «Новой Элоизы» Руссо. Здесь доброде­тельная бедная девушка Памела, находящаяся в услуже­нии у богатого сквайра Б., подвергается его любовным преследованиям и в письмах к родителям выражает чувст­вительные переживания, вызывая явное сочувствие автора.

В немецкой литературе XVIII в. самое характерное сентиментальное произведение - повесть Гёте «Страдания юного Вертера». Пафос ее создается изображением пере­живаний юноши, разочаровавшегося в пустой и суетной жизни городского дворянско-чиновного общества. Вертер ищет удовлетворения в простой сельской жизни, в чувст­вительном любовании природой, в помощи бедным. Его трогательная любовь к Лотте безнадежна - Лотта заму­жем. И из-за драматической безвыходности своего поло­жения, неосуществимости своего возвышенного идеала Вертер кончает жизнь самоубийством.

В России в конце XVIII в., после Пугачевского восста­ния и революционных событий во Франции, самодержав­ная власть перешла к крутой политической реакции, а в столичной светской жизни усилились бюрократизм, чино­почитание, угодничество, погоня за выгодой. Тогда в неко­торых кругах консервативной дворянской интеллигенции

возникло стремление уйти от нравственного разложения своей среды в простую, неиспорченную, патриархально-усадебную жизнь. Это сопровождалось переходом от куль­та разума, рассудка (характерного для литературы класси­цизма) к культу чувства, чувствительных переживаний и к сентиментальной идеализации внутреннего мира писателя, к любованию естественной жизнью народа и природы («натуры»).

Чувствительные переживания Карамзина, Жуковского и других писателей, близких к ним по взглядам, имели свое идейно-познавательное значение. Идеализируя патри­архально-усадебную жизнь, ее нравственную чистоту, эти писатели стали находить идеальные свойства и в тесно связанной с нею крестьянской жизни. Они стремились ви­деть в характерах крестьян не недовольство и протест, а доброту и смирение. Подобное осмысление и оценка крестьян особенно ярко выражены в повести Карамзина «Бедная Лиза». Писатель высказывает в ней обобщающую мысль о том, что и «крестьянки любить умеют». Такое «от­крытие» возвышенных, человеческих чувств в простых, за­висимых людях вызывало у писателя-сентименталиста умиление и растроганность. Карамзин впервые дал понять дворянскому обществу, что крестьянин тоже человек. Но, увлекшись такой идеей, он изобразил свою героиню Лизу неправдоподобно чувствительной и даже экзальтированной девушкой, покончившей с собой из-за несчастной любви к молодому дворянину Эрасту, который соблазнил ее и бросил.

«Открытием» тогда было сознание не только способ­ности крестьян к чувствительным переживаниям, но и спо­собности самого автора, писателя-сентименталиста, уви­деть высокое в низком, душевно умилиться простотой и тишиной патриархально-усадебной и крестьянской жизни и связанной с нею природы. Важно было также и высокое нравственное наслаждение писателя этим собственным своим умилением, развитие сердечной рефлексии, самосо­зерцания. Это содействовало утонченному изображению душевной жизни и было большим художественным дости­жением творчества русских дворянских сентименталистов.

Надо отметить, что сентиментальные умонастроения выражались тогда не только в творчестве писателей, стоявших на консервативных позициях. Если Карамзин и его последователи своей идеализацией патриархальных от­ношений призывали к мирной жизни усадьбы и деревни, то Радищев хорошо понимал всю глубину противоречий

между ними. В «Путешествии из Петербурга в Москву» он показал страшное угнетение крепостного крестьянства по­мещиками и чиновниками. Еще в большей мере, нежели Карамзин, он видел в простом крестьянине человека, спо­собного к возвышенным переживаниям. Книга Радищева, проникнутая глубоким сердечным сочувствием народу, была направлена на защиту его от поработителей. «Я взглянул окрест меня, - писал Радищев, - душа моя страданиями человечества уязвленна стала». Идеалом писателя было полное освобождение крестьянства.

Хотя пафос сентиментальности особенно проявился в произведениях второй половины XVIII в., из этого не сле­дует, что такой разновидности пафоса не существовало в литературе предыдущих и последующих эпох. Сенти­ментальность как пафос надо отличать от сенти­ментализма как литературного направления. Немецкий по­эт и драматург Ф. Шиллер в статье «О наивной и сенти­ментальной поэзии» правильно указывал, что зачинателем сентиментальной поэзии был еще римский поэт Гораций - «поэт культурного и испорченного века», воспевавший в противовес ему «спокойное блаженство» патриархальной жизни. Но, конечно, собственно сентиментальная рефлек­сия проявлялась в его лирике еще очень слабо.

Сентиментальная направленность нередко возникала и в литературе XIX в. Так, в некоторых реалистических про­изведениях русской литературы 40-60-х годов XIX в. вы­ражается чувствительное отношение к жизни крепостного крестьянства. Например, в «Бежином луге» и «Живых мо­щах» Тургенева, повести Григоровича «Антон Горемыка», некоторых поэмах Некрасова («Орина, мать солдатская», «Мороз, Красный нос»). Немало чувствительности в изоб­ражении усадебных, патриархальных отношений в повести Л. Толстого «Детство», еще больше в изображении жизни мелкого чиновника Девушкина в повести Достоевского «Бедные люди». Сентиментальность встречается во многих произведениях советских писателей (В. Астафьева, К. Па­устовского, В. Распутина, В. Белова).

РОМАНТИЧЕСКИЙ ПАФОС (РОМАНТИКА)

Как трагизм положений и переживаний следует рас­сматривать по отношению к драматизму, так и романти­ческий пафос надо рассматривать по отношению к сенти­ментальному - по сходству и вместе с тем по контрасту.

Общие свойства романтики и сентиментальности обус-

ловлены тем, что их основой является высокий уровень развития эмоционального самосознания человеческой лич­ности, рефлективности ее переживаний. Такой уровень эмоционального самосознания образованные, мыслящие слои общества разных народов достигли исторически поздно - в эпоху разложения старого феодально-дворян­ского общества и перехода к буржуазным отношениям. Особый подъем романтического пафоса в жизни и литера­туре происходит в конце XVIII в. - после расцвета сенти­ментальности, в период революционных сдвигов и потрясе­ний в общественной жизни передовых стран Европы. Ог­ромное значение имела буржуазная революция 1789- 1794 гг. во Франции, оказавшая большое влияние на обще­ственное сознание, а отсюда и на литературу других стран. Но в каждой стране того времени существовали и свои противоречия социальной жизни, порождавшие глубокую неудовлетворенность и активные рефлективно-эмоциональ-ные искания возвышенных идеалов, романтические умо­настроения.

В чем же заключается существенное различие сенти­ментального и романтического пафоса? Сентименталь­ность - это рефлексия умиленности, обращенная к отжи­вающему, уходящему в прошлое укладу жизни с его прос­тотой и нравственной неиспорченностью отношений и пе­реживаний. Романтика - это рефлективная душевная восторженность, обращенная к тому или иному возвышенному «сверхличному» идеалу и его вопло­щениям.

Сфера романтики, по мнению Белинского, который увидел в ней пафос творчества, - это «вся внутрен­няя, задушевная жизнь человека, та таинственная поч­ва души и сердца, откуда подымаются все неопределенные стремления к лучшему и возвышенному, стараясь находить себе удовлетворение в идеалах, творимых фантазиею» (26, 145-146). Здесь верно указано, что «стремления к лучше­му и возвышенному» тогда обретают романтическую на­строенность, когда они не рассудочны, а исходят из эмоци­ональных глубин душевной жизни человека; поэтому ли­шены были романтики самые патетические, но рассудо­чные произведения поэтов классицизма. Ломоносов писал, например: «Восторг внезапный ум пленил... Ведет на верьх горы высокой...» В его переживаниях решающее значение имели «восторг ума», возвышенные размышления и рас­суждения, а не эмоционально-рефлективная восторжен­ность.

Другую важнейшую сторону романтики Белинский ви­дел в том, что она возникает из «стремлений» к возвышен­ным идеалам и содержание таких идеалов определяет ха­рактер самого романтического пафоса. Поэтому романти­ка бывает различной в произведениях разных писателей даже в пределах одной национальной литературы.

В русской литературе, например, первыми романтиками были такие непохожие друг на друга поэты, как Жуков­ский, Пушкин, поэты-декабристы. Жуковский начал свое творчество как сентименталист, стремившийся «быть дру­гом мирных сел, любить красы природы» и передававший в лирике настроения уныния, меланхолии, разочарования, тоски. Переход к романтике в его творчестве наметился тогда, когда сентиментально-меланхолические пережива­ния осложнились у него напряженным ожиданием встречи с умершей возлюбленной в ином мире, восторженно-ра­достным предчувствием такой встречи, томительно-страст­ным стремлением к ней. В стихотворном послании «К Ни­не» (1808) он писал:

В этих настроениях отчетливо видна их связь с сен­тиментальным миросозерцанием поэта; доминирующей стала романтически-восторженная мечта, влекущая в таин­ственно-неопределенный, но истинно прекрасный мир веч­ности. Мотивы чудесного, фантастического в лирике и бал­ладах Жуковского 1808-1827 гг. раскрывали его романти­ку - культ высокой, чистой, нравственно возвышающей любви, веру в возможность таинственного общения с поту­сторонним миром, восторженное ощущение своей духов­ной причастности к этому миру.

Совсем иной была романтика молодого Пушкина. В 1818 г. он писал «К Чаадаеву»:

Пока свободою горим, Товарищ, верь: взойдет она,

Пока сердца для чести живы, Звезда пленительного счастья,

Мой друг, отчизне посвятим Россия вспрянет ото сна,

Души прекрасные порывы! И на обломках самовластья

Напишут наши имена!

Здесь поэт мечтает не о таинственно-чудесном общении с потусторонним миром, а об освобождении от самодержав­ной власти. Подъем романтического самосознания вызван устремленностью к идеалу гражданской свободы. Осуществ-

ление такого идеала возможно было только в самоотвер­женной борьбе, героический пафос которой с большой силой проявился в творчестве Рылеева и Кюхельбекера.

Позже, в период южной ссылки, Пушкин стал искать свободу в простой воинственной жизни горцев, в бродячей жизни цыганского табора. Там увидел он воплощение на­стоящей «вольности» и изобразил эту жизнь с романтически эмоциональным подъемом. Изменились идеалы поэта, изме­нилось и содержание его романтики, - сохранив граждан­ский характер, она утратила непосредственное политическое звучание, но осложнилась новыми идейными мотивами.

Таким образом, разница идеалов определила отличие нравственно-религиозной романтики Жуковского от поли­тической и гражданской романтики Пушкина.

В других национальных литературах различия романти­ческого пафоса также вытекали из особенностей идеалов тех или иных писателей. В Англии это было различие роман­тических стремлений консервативных поэтов «озерной шко­лы» - Колриджа и Вордсворта, искавших свои идеалы в патриархальном прошлом, и романтического пафоса таких поэтов, как Байрон и Шелли, выражавших в лирике и поэ­мах мотивы общественного протеста и освободительной борьбы. Зачинателем романтического творчества во Фран­ции был Шатобриан, уходивший в своем творческом вообра­жении от революционной современности к жизни полудиких племен, не затронутых цивилизацией; позднее Гюго выразил в своей лирике и драматургии романтические переживания, связанные с борьбой демократических масс против пере­житков феодальных отношений. И в Германии такие писате­ли, как Новалис, Гельдерлин, Гофман, сильно отлича­лись друг от друга в проблематике и пафосе своего роман­тического творчества.

Расцвет романтики в художественном творчестве конца XVIII и первой трети XIX в. позволил литературной общест­венности и критике передовых стран Европы наметить само понятие романтизма и осознать его исторические границы. Но романтика в литературе возникала и в другие эпохи, за­долго до того, как появилось понятие о ней.

Еще поэты и драматурги эпохи Возрождения выражали романтические переживания. Так, Петрарка в сонетах, по­священных Лауре, Сервантес в «Дон Кихоте», Шекспир в «Ромео и Джульетте» и других пьесах открыли способность отдельной личности, преодолевающей нормы господствую­щей морали, возвыситься в своем эмоциональном мире до стремлений к «сверхличному» возвышенному идеалу. С по-

зиций гуманистической веры в человека они высоко оценили сам непосредственный эмоциональный порыв личности к освобождению от нравственной регламентации извне, от традиций старого общества.

Романтика продолжала развиваться в литературе и после i того, как направление романтизма потеряло свое значение. Для многих произведений русского критического реализма характерна, в той или иной мере, романтическая направлен-ность. Таков, например, роман Тургенева «Дворянское гнез­до» или те главы «Войны и мира» Л. Толстого, в которых изображается счастливая жизнь молодых Ростовых в От­радном и в Москве, или такие повести Короленко, как «Со-колинец», «Художник Алымов». В этих произведениях ро­мантические переживания принадлежат или самим героям, или рассказчику, а писатели идейно утверждают романтику персонажей, развивают и усиливают ее в своем изобра­жении.

Позднее романтический пафос стал закономерной сто­роной содержания литературы социалистического реализ­ма. Им пронизаны «Разгром» и «Молодая гвардия» А. Фа­деева, лирика В. Маяковского и В. Луговского, многие про­изведения, посвященные Отечественной войне, повести Ч. Айтматова.

Итак, романтика - это восторженное состояние души, вызванное стремлением к возвышенному идеалу и могущее быть объективированным в тех сторонах и явлениях жиз­ни, которые связаны с сознанием этого идеала 1 .

Таковы некоторые разновидности пафоса, встречающи­еся в литературе. Все они создаются противоречиями со­циальных характеров, которые писатели осмысляют на ос­нове своих идейных позиций. Эти позиции заключают в себе партийность общественного мышления писате­лей и обусловлены классовостью их мировоззрения.

В то же время п в жизни, и в литературе встречается ложная романтика. Это романтическое позерство, чаще всего подражательное и только претендующее на подлинно эмоциональную глубину. Такого «романтика» Лермонтов показал в Грушницкоч, Гончаров - в Александре Адуеве, Фадеев - в Мечике. Ложноромантическую позицию может за­нять и писатель в своем творчестве.