Первая встреча с «Богемой» у меня случилась с родном Большом театре и оказалась неудачной… От оперы Большого сложно ожидать чудес, но тот спектакль «далёкого» 2005 года был выбран неслучайно: очень хотелось услышать Мюзетту Ларисы Рудаковой и необъятный до неправдоподобности голос Елены Евсеевой. Обе певицы обладают безупречным выдающимся вокалом, и слушать их, несмотря на слабую сценическую органичность обеих, одно удовольствие. У Е.Евсеевой неготовность к неприятным сюрпризам оперной действительности проявилась уже в момент, когда «голодающий» Рудольф выдал совершенно невообразимый звук на месте ожидаемого верхнего «до» в знаменитой арии «Che gelida manina…». Скрыть в своих глазах ужас от «петушиного» сипа своего «коллеги» оказалось выше актерских способностей Елены Евсеевой, и её искренний испуг оттого, что такой кошмар может приключиться на главной сцене великой музыкальной державы, был, пожалуй, самым ярким впечатлением от спектакля. За державу было не так уж и обидно: подумаешь, приехала тут из своего Метрополитен"а на наших теноровых хомячков «пугаться»! Мы вон ходим, и ничего: хлопаем в ладошки и даже «браво» в знакомых паузах покрикиваем… Сопрано Евсеевой настолько же ярко и красиво, насколько её фигура мощна и «представительна» … «Распетушившийся» в божественной арии первого акта Рудольф был чуть пониже ростом, с комплекцией «крофь-с-молоком» … Эстетически пережить этот дуэт двух «голодающе-чахоточных» розовощеких «бегемотиков» было невозможно… Страдания зрителей усугублял «богемный» состав исполнителей, производящий впечатление «предпенсионного». Драматическая и вокальная неуклюжесть перезрелых и испорченных отсутствием вдохновения исполнителей никак не вязалась с «либреттной» искристостью самонадеянных и само-же-ироничных парижских мальчишек, мечтающих о творческой самореализации… Режиссура и сценография спектакля тоже не внушали никакого оптимизма: предсказуемая примитивность решений (режиссер Федерик Мердита) никак не способствовали установлению контакта между зрителем и сценой. Окончательно «добили» костюмы нищей «богемы» (художник Марина Азизян), мало уступавшие по своей выразительности последним коллекциям от «D&G». Уж настолько все наряды «с иголочки», уж так по-пижонски «сконструированы» (голубые штанишки, под голубой пиджак, под голубой галстук, под голубой шарфик и - кошмар! - под голубые же «туфельки»*), что диву даешься: чего народ мучается? Продали бы один такой костюмчик да и жили бы два месяца безбедно… Смотреть на всё это «картонное» безыдейное убожество было нестерпимо, и «Богема» для меня прочно вошла в ряд совершенно «избыточных» для полноценного мироощущения музыкально-театральных произведений (в зоне той же обструкции в моем сознании до сих пор находятся вердиевские «Аида» и «Трубадур»).

Признаюсь, до меня не сразу дошел гениально обличительный пафос этого шедевра (об этом пафосе, к сожалению, нет ни слова в знаменитом разборе оперы Тито Гобби в книге «Мир итальянской оперы»). До большинства режиссёров-постановщиков этот пафос, насколько я могу судить, не дошёл вообще. Пуччини часто брался за темы, объемность которых превышала его собственные мелодраматические способности (ср. столкновение цивилизаций в «Мадам Баттерфляй» или проблема взаимодействия власти и искусства в «Тоске», а окунув свою музу в буйство подсознания в «Турандот», увяз в потусторонней проблематике, так и не закончив оперу (работа «зависла» на сцене самоубийства Лю и не «шевелилась» почти год до самой смерти композитора)). В «Богеме» маэстро обращается к глубочайшему противоречию между творческой одержимостью художника и его человеческой полноценностью. Проблема конфликта между человеческой ответственностью за ближнего и «пламенем вдохновения» разворачивается в третьем акте, когда Рудольф не может вынести страданий смертельно больной Лючии и… бросает её. Мотив этого поступка с точки зрения «бытовой» буржуазной морали чудовищен: страдания мешают Рудольфу творить, его душа не может выносить мучений любимой женщины, и ему проще прослыть «боhемным» подонком, чем разделить физические страдания возлюбленной своей душевной болью. Эта незрелость, безответственность и жестокость станут в дальнейшем визитной карточкой и западного модерна с «югендштилем», и русского «Серебряного века»… Расшатывание эталонной системы ценностей, связанное с предательством, затрагивается в том или ином виде во всех операх Пуччини. У него, в отличие от Верди с Вагнером, герои не страдают идеологическими припадками (за исключением, пожалуй, бедного Каварадосси), напротив: его герои всегда сталкиваются с личной несостоятельностью перед лицом неких эталонных представлений о том, как себя нужно вести. По выстроенной самим Пуччини концепции своего творчества, недостойными сочувствия мерзавцами в этом столкновении всегда оказываются мужчины. Это нормально. «Ненормально» то, что именно в «Богеме» Пуччини «поднимает руку» на святая святых: на природу творчества, обвиняя её в эгоцентрической безответственности (ярче всего это проявляется в четвертом акте в сцене веселья «богемных» друзей перед самым приходом Мюзетты с умирающей Мими). На моей памяти подобных манифестов на оперной сцене не случалось ни до, ни после. Режиссеры чаще всего выстраивают «лестницу» морального взросления неопытного поэта перед лицом страданий любимой женщины (хотя плодами этого взросления, прости, господи, зрителю насладиться не придётся)… В лучшем случае, мы видим мучения мятущейся души, разрывающейся между долгом и душевным комфортом. Но ни в одной постановке я не видел (и ни про одну постановку не читал), что, в конце концов, Рудольф выбрасывает свою пишущую машинку в окошко в знак раскаяния и прозрения. Финальная сцена длится у Пуччини немилосердно долго: Мими умудряется довести себя изысканными «трелями» просто до изнеможения (предлагаемые партитурой пианиссимо и здорового человека способны в гроб вогнать!), а Рудольф в это время… «взрослеет душой», скорбно отвернувшись от задыхающейся Мими... Я не знаю, насколько глубоко знакомы современные слушатели с художественными реалиями эпохи границы XIX-XX вв., но уверен, что даже первоисточник «Богемы», основанный, как и большинство «декадансных» творений, на реальных событиях, не передаёт всей разрушительной убогости популярного тогда противопоставления жизни творчеству и вытекающего отсюда этического релятивизма. Известно что автор романа «Сцены из жизни богемы», легшего в основу либретто, популярный и гламурный Анри Мюрже, водивший знакомство с самим Виктором Гюго, реальную Мими (Люсиль Люве) не только истязал, скорее всего, беспочвенной ревностью, но и, спровоцировав разрыв, бросил умирать в городской больнице, ни разу не навестив свою возлюбленную и не явившись на её похороны…

Объект музыкальной инвективы, обозначенный в названии оперы, очень верно отражает саму суть этической «сверхзадачи» оперы Пуччини - неприемлемость превалирования творческого процесса над ответственностью перед ближним.

Нью-Йорк (09.12.2006 и 03.04.2007).

Посетить постановку Дзеффирелли в Метрополитен в декабре 2006 г. меня подвигло участие в спектакле Роландо Вийазона. К тому времени у меня не было собственного представления о том, что это за артист, но было уже предостаточно весьма противоречивой информации о качестве его вокально-драматических способностей. Русская пресса и форумы критиковали отсутствие вокального размаха (имея в виду «стадионную» громкость), западная пресса превозносила его театральный шарм, называя «маленьким Доминго». К тому же до самого дня спектакля «в тайне» держалось имя исполнительницы главной партии. Это добавляло интриги в предстоящее мое первое знакомство с одним из двух оперных театров «номер один» в мире. Меня поразила живописная выразительность режиссуры Дзеффирелли: при всей вычурной орнаментальности сценических решений режиссер очень точно выстраивает мизансцены «от музыки». Эта «зависимость» режиссуры Дзеффирелли от музыки проявляется и в том, что его построения никогда не мешают воспринимать саму музыкальную ткань оперы. Предлагаемые мастером решения редко докапываются до обнаружения внутренних драматических пружин партитуры, но вплетенность режиссерского «воззрения» Дзеффирелли в музыку всегда создает прекрасное визуальное обрамление. **) Костюмы Питера Дж. Хала органично вписались в классическое художественное решение спектакля, а душевная работа оркестра под управлением Доминго завершила в целом достаточное для приятного времяпрепровождения произведение. На этом ровная объективность завершается, ибо то, что творили на сцене солисты, производило просто магическое впечатление! Спектакль стал дебютом Майи Ковалевска - прекрасного рижского сопрано. Её Мими в первом акте - робкая крошка, слабая, безжизненная, но искренняя и наивная. «Сложные ноты» арии и дуэта были сделаны очень грамотно и артистически (робкая скованность) и вокально (необыкновенная выразительность). И тембр, и техника, и внешность Ковалевска удивительно «попадали» в общий драматический настрой спектакля, и оставляли впечатление удивительно свежего и искреннего прочтения образа. Кульминацией её работы стала смерть Мими. Как она умирала!... Её «отточенный» тембр медленно угасал, как свет в зале перед спектаклем… медленно-медленно… и вот уже сник на тишину шёпот оркестра, и где-то в нереальном послезвучии на пару тактов позже погас её голос… Это было нечто!

Мюзетту пела Анна Самуил. Пела уверенно, но неярко. Так, например, часто поёт Гурякова: и ноты все «где надо», и тембр «симпатичный», но долго не можешь понять, почему же ощущение какой-то «размытости» звучания… И вдруг до тебя доходит, что певица почему-то «не поёт» согласные… Вообще никак не проговаривает. Даже сонорные… Артикуляция у Самуил стройнее, чем у Гуряковой, но эффект один и тот же! После Мюзетты Нетребки ждешь обычно чего-то эдакого… но никак не дожидаешься… Грустно.

Второй раз первый акт нью-йоркской «Богемы» мне посчастливилось услышать во время юбилейного концерта, посвященного 40-летию переезда Мет"а в Линкольн Центр. Видимо, с этого вечера я влюбился в артистическое обаяние Мариуша Квеченя (Марсель), но его блестящее выступление всё же было вторичным: Рудольфа пел Вийазон, а Мими - богиня Анна. Ну, вот хоть убейте: ну совершенно уникальный дуэт! Ну, непередаваемое взаимопонимание на сцене, энергетический контакт и гармоничность! Такими дуэтами были Максимова и Васильев, Ананиашвили и А.Лиепа (в опере такого уровня дуэтной красоты, к сожалению, не упомню). Нетребко «вела себя» наивной девочкой, которая не может позволить себе быть искренней и готова простить неискренность другому… Эта детская щепетильность - непростая для передачи на сцене вещь… Только многогранному артистическому таланту дано так вырисовывать такие хрупкие нюансы роли! Это было очень трогательно…

Брегенц (DVD ORF, 2002 г.)

Сцена, сконструированная прямо на озере, представляет собой два гигантских круглых стола, вокруг - гигантские стулья, наполовину утонувшие в воде, на столе гигантские предметы «канцелярского быта»… Оформление контурно обозначает «суть» произведения: бегающие по столу артисты-лилипуты - словно фантазии автора, только что отошедшего от своего стола… Эти «фантазии» милы, надрывны, искренни и симпатичны, но они - лишь фантазии… Марсель рисует своё «Красное море» на обороте огромной почтовой открытки, Мюзетта поет свою роскошную арию “Quando me’n vo”лёжа на гигантской шариковой ручке, а середину сцены-стола занимает гигантская пепельница размером с фонтанный бордюр, а двухметровые спичи складываются то в слово «Mimi», то в «Printеmps»... Предметный мир умаляет живых людей и масштабами, и самодовлеющим смыслом: вещи могут обходиться без людей, а люди без вещей - не могут… Этот концептуальный «сюжет» сценографического решения и зыбок, и сложен одновременно… Ради этого решения и прекрасного актерского ансамбля, по-видимому, и была задумана вся постановка, ибо уже этих двух составляющих было бы достаточно, чтобы спектакль стал событием. Собственно мизансценная структура «в рамках» основного ансамбля исполнителей выглядит продуманной и стройной. За рамками основного «сюжета» у постановщиков проглядывают некоторые проблемы со вкусом и чувством меры (например, пожилая пара, перед началом спектакля смотрящая на боковом «просцениуме» телевизор…***) или такой «ход»: перед тем, как отправиться в кафе, философ Коллен решает справить малую нужду буквально на полотно своего друга Марселя…). Исключительно удачным решением я бы назвал сцену поиска ключа: Рудольф моментально находит ключ, но, дразня, не отдает его Мими: таким образом, вместо того, чтобы ползать по сцене и «ковыряться» с «электросвечами», артисты выстраивают великолепную игру в «кошки-мышки», и прекрасная ария «Che gelida manina» начинается, когда Мими, отважившись, сама прикасается к руке Рудольфо, чтобы забрать злополучный ключ…Не менее удачно «визуальное» присутствие Мими в первой части первого акта. Она не то чтобы наблюдает за своими веселыми соседями, но как бы всё время рядом («этажом выше»), и появление её в дверном проеме «богемного» обиталища не столь искусственно: она не «потерялась», и не заблудилась, - она пришла специально к Рудольфу. Этот ход снимает либреттную неубедительность моментальной влюбленности «с первого взгляда» (ну, в самом деле, молодые ребята живут в одном подъезде с хорошенькой молодой девчонкой и таки ни разу не встретились?..). К еще более удачным решениям я бы отнес ансамблевые сцены с участием балета (особенно во втором «рождественском» акте) и серпантинный фейерверк на воде. Привлечение в сцену балета (а не «цирка», как в «классических» постановках) композиционно облагородило этот шумный, «толпогенный» акт оперы. И хотя пластика спектакля основана на исключительно современном танце, эта модернизация совершенно не «оставляет следа» в восприятии основных сюжетных событий, что является ярким свидетельством того, что хореограф (Филипп Жиродо) и постановщики сделали все «правильно». Окрашенная синим светом, эта пляшущая толпа на миг возникает в самом финале, точечно обозначая трагическую параллель сопоставления «клубной» жизни «богемы» и смерти живого человека…

В костюмах преобладает слабо локализуемая стилистика конца XX в.- начала XXI в., но пристрастие постановщиков Ричарда Джонса и Энтони МакДональда к клеточке, пестрым штанишкам и псевдоподиумным цветовым комбинациям трогательно и уместно.

Алексия Вульгариду в роли Мими производит необыкновенное впечатление: она, словно часть «богемы», создает свои искусственные цветы, ожидая весны, так же, как Рудольф, Марсель и Шонар создают свои искусственные «шедевры», мечтая о создании настоящих шедевров… Мими Вульгариду трезва и наивна одновременно (милая неброская внешность и мягкий, глубокий тембр помогают ей создать эту сложную комбинацию), её влечет мир «свободных художников», и она влюбляется в Рудольфа-поэта, а не в Рудольфа-мужчину… В спектакле это тонкое смещение акцента в образе Мими едва заметно, но серьезно корректирует тотально копируемое в других «традиционных» постановках недоразумение, связанное именно с психологической характеристикой Мими: одинокая больная девушка ни с того, ни с сего «вдруг» забредает к незнакомому мужчине и моментально в него влюбляется... Одним словом, «опера»… Если мы допускаем собственную «художническую» составляющую в образе Мими, картинка плавно меняется в сторону убедительности всех телодвижений и поступков «молодой особы». Вульгариду с её бархатистым тембром играет эту «концепцию» очень убедительно. Отдельно хочется отметить прекрасные актерские данные певицы: она с одинаковой полнотой убедительности «делает» и трогательное удивление, и истерический испуг. Особенный восторг вызывает то, что сложнейший как в актерском, так и в вокальном плане третий акт певица виртуозно проводит под проливным дождем… Когда она случайно узнает из разговора Рудольфа с Марселем о своей смертельной болезни, она от ужаса начинает кашлять, а потом этот тяжелый кашель переходит в истерический хохот: она бежит плача и смеясь одновременно через всю сцену в объятия Рудольфа… И этот тяжелый кашель.. А как она умирала! Оставшись наедине с Рудольфом, она встает и, шатаясь и опираясь на изрисованную «богемой» гигантскую стену-открытку, подходит к стоящему у двери возлюбленному, который не может скрыть своих слёз... Ее движения становятся медленными, плавными, вся пластика словно тает в тумане... и финальный аккорд…

Рудольф Вийазона весел и задумчив, раздражителен и увлечен: образ молодого поэта психологически пёстр, отчего сложность выбора между душевным комфортом и чувством долга перед умирающей возлюбленной представляется совершенно естественной: парень сам не знает, чего ему надо. Эта личностная «расшатанность» прекрасно передается пронзительной пестротой вийазоновского вокала: голос то льётся, то дрожит, то звенит, то плачет… Его Рудольфу тяжело с самим собой, а тут еще и Мими «со своими цветами»… Финал - трагическое прозрение молодого поэта, боль и неумение владеть собой не разрушают, а грамотно довершают безупречно созданный образ. Тонкая продуманность мотивационного рисунка всей роли делает эту работу Р.Вийазона (именно брегенцскую версию партии) одной из наиболее интересных в его репертуаре.

Исполнители «богемы» - Людовик Тезье (Марсель), Тоби Стэффорд-Аллен (Шонар), Маркус Маркуард (Коллин) - виртуозно артистичны и ансамблево сыграны! Поют все одухотворенно, кто как умеет. Мне думается, что впечатление «ребячливой» самодеятельности именно в ансамблях «Богемы» намного важнее «изысканного» вокала второстепенных персонажей.

Мюзетта в исполнении Елены Де ля Мерсэ - тоже часть «богемы»: яркая, вызывающая, провоцирующая, насмешливая, сексуальная. В четвертом акте она представляет нам диаметрально противоположную, сопереживающую и готовую к самопожертвованию женщину. Прекрасный образ! Да и голоса для этой партии у Де ля Мерсэ предостаточно.

Игру Венского симфонического оркестра (который вообще люблю не меньше Филармоников за отсутствие сухого академизма) под управлением Ульфа Ширмера я бы отметил как исключительно воодушевленную и яркую.

Неожиданной особенностью этого спектакля стала исключительная актерская самоотдача: когда в третьем акте лица артистов, выступающих на открытой сцене, стали поблёскивать от дождевой воды, костюмы темнеть, а прически опадать, только в этот момент стало ясно, что спектакль идёт под проливным дождем... Ни одним движением солисты не выдавали своего дискомфорта и виртуозно допели оперу до конца… Запись этого спектакля, по-моему, станет одним из самых ярких свидетельств бесконечной преданности настоящих мастеров своему делу!.. Как удивительно непогода вмешалась в концепцию представления, проведя тонкую границу между современной «богемой» и пуччиниевской: современные артисты мокли под дождем, выполняя свой долг перед зрителем, отдавая им не только свое искусство, но и свое здоровье; герои Мюрже-Пуччини не могли пожертвовать ради здоровья близкого человека даже собственным душевным комфортом…

Санкт-Петербург (29.02.2008.)

На спектакль не приехать было просто невозможно: после объявления 4-го февраля о беременности Анны Нетребко легко было просчитать, что в следующий раз в полноформатном спектакле в России её можно будет увидеть не раньше, чем через год. К тому же Мими была одной из тех партий, которые богине Анне петь «не советовали» (типа не её это всё; лучше бы отсоветовал ей кто-нибудь приближаться к Норме…). Сейчас Анна - одна из наиболее востребованных Мими «наших дней». Не совсем удачное расположение правой части декорации (лестница) заставило певицу выйти на сцену и подойти к лестнице еще до того, как друзья Рудольфа по этой же лестнице спустились. Этот «полузакулисный» момент, когда она «уже» на сцене, но «еще» не в образе хотя и не имеет отношения к спектаклю, очень важен для понимания самого сценического мастерства певицы: она умеет оставаться незаметной и «помнить» свое «место» по ходу «пьесы». Легко понять, почему Нетребко так стремилась сыграть роль Мими: в этой роли от самой Анны нет ничего вообще. Это притяжение противоположности и было, судя по всему, тем творческим магнитом, своеобразной артистической «высотой», взяв которую певица могла проверить, что она может сделать при помощи лишь одного своего профессионализма. Образ получился настолько ярким, что требовалось некоторое усилие, чтобы «отвлекаться» на «других хороших исполнителей». Яркость нетребкинской Мими не столько в вокальной интерпретации («уроненность» финальной ноты в дуэте из первого акта я слышал и у других исполнительниц, но никогда не слышал у самой Нетребко), сколько в пластике сценического рисунка и глубинной сверхзадаче образа: её Мими - средоточие поединка молодости и болезни, жизни и смерти… То, как она отдается чувству, как, преодолевая боль в горле, поедает мороженое в кафе, как хватает за ногу балерину-акробатку, - выглядит ярким фонтаном Жизни, не желающей мириться со своим финалом… Образ, который создает Нетребко, настолько неожидан для её «персональной» легковесности и экзистенциально глубок, что ни партнеры на сцене, ни, - что вообще кошмар, - зрители в зале не «считывают» предлагаемый актрисой укрупненный масштаб понимания своей героини. Разумеется, про «жизнь-смерть» в классической опере почти «всё». Но именно в амплуа «красивой женщины, которая должна умереть» Нетребко раскрывается, как ни в каком другом! Неслучайно ей так оказалась близка зальцбургская «Травиата» (2005 г.) с центральным образом часов, отсчитывающих остаток жизни, и человеком-смертью, сопровождающим главную героиню... Как она умирала! В ее Мими я боялся обнаружения «травиатиных» параллелей: её Виолетта умирает настолько многогранно и долго, что «выкачивает» из исполнительницы буквально все актерские ресурсы и «сценические эффекты». В Мими Нетребко не повторилась: её Мими «уходит» тихо и робко, словно извиняясь за то, что не смогла победить болезнь… В последней сцене у Нетребко, как ни у кого из слышанных мной, сильна тяга к жизни, она очень убедительно успокаивает плачущего Рудольфа, уверяя, что ей лучше: её голос исполнен жизненной силы и красоты, её голос - то, что протестует против кощунственного назначения самой смерти - прервать цветение молодости и красоты! Она умирает, не ослабленная болезнью, она умирает, ослабленная битвой за Жизнь…

В это время «коллеги по сцене» играют «свою игру»: классически выстроенные предсказуемые и ходульные мизансцены Иана Джаджа… И лишь ярко пластичный и безупречно выразительный в роли Марселя Василий Герелло, пожалуй, единственный по своему вокальному и актерскому масштабу артист, который смог бы подхватить «тотально неуместную» в этой постановке философскую сложность созданного Нетребко образа Мими. И сцена из третьего акта - короткий дуэт Мими и Марселя - отразила эту «масштабную» близость двух Мастеров: когда они вместе на сцене, монополярность Нетребко нивелируется театральной энергетикой Герелло.

Рудольф Сергея Семишкура настолько же вокально красив и по-студенчески виртуозен (это когда техника демонстрируется как самодостаточная «прелесть»), насколько сценически невыразителен и бледен: мизансцены не продуманы, не пережиты, взаимоотношения и с друзьями, и с Мими «заучены», как в драмкружке… Вокал, конечно, для оперы инструмент центровой, но… «мама, капустка капусткой, но надо бы в доме иметь и мясные закуски» (С) Делая ставку лишь на свои яркие вокальные возможности и не уделяя внимание драматургической структуре образа, Семишкур теряет стройность роли, провоцируя совершенно недопустимый при его голосе эффект драматической «бледности».

Жанна Домбровская в роли Мюзетты не «зацепила»: «подпевка» Мими звучала настолько более ярко и сочно, что в неотразимую соблазнительность Мюзетты можно было поверить исключительно благодаря прекрасной сценической пластике и театральной экспрессии Домбровской.

Если говорить о режиссуре спектакля, то эта питерская работа Иана Джаджа лишний раз подтвердила тот очевидный факт, что вдумчивость режиссера - главный враг успеха у публики. Джадж сделал свой спектакль «как у всех»… Сразу оговорюсь, что эстетических претензий, кроме отвратительно поставленного света (художник по свету Найджел Левингс, судя по данной работе, учился сценическому освещению на профессиональных курсах электромонтеров), к спектаклю я не имею… Напротив, мне показалось весьма интересным режиссерским «поступком» сценическое «обнаружение» входа в «богемную» коморку: особенно удачно это решение сработало в финале оперы, когда «богемные» переростки дурачатся, мы видим, что в это время Мюзетта ведет к ним в коморку умирающую Мими. Во всем остальном спектакле (и, главным образом, в режиссерски сложном втором акте) режиссера не видно. То, что сделано с «Богемой» на сцене Мариинки в 2001 г., было сделано на сцене Большого в 1996, а еще веком раньше было сделано в Вене, в Милане, в Париже, в Нью-Йорке… В либретто чётко прописано, кто из действующих лиц что в какой момент делает. И они «это делают» во всех постановках…Когда я увидел на сцене Мариинки буквально те же декорации, какие «показывают» в Нью-Йорке, в Мадриде, в Москве, в Вене, я понял, что «Богема» как протест против этического релятивизма обречена: никому не интересна сложная проблематика противоречия между творчеством и этикой! Режиссерам, как и публике, нужна мелодрама («бросил, а потом пожалел») в стиле «все мужики козлы»… Ну, что ж… когда-нибудь ведь наступит время глубокого проникновения в «сверхзадачу» этого великолепного музыкального полотна Пуччини…

И чуть-чуть о питерской публике. Публика в театре - вещь не главная, но и не последняя. То, что после закрытия занавеса, в зале осталось моментально человек сорок, меня подкосило. Я привык, конечно, к дилетантской прохладности московской публики, но то, что питерцы будут так вяло принимать самую известную свою оперную актрису, меня обидело не на шутку. Стадионные овации с топотом, которые устраивает своим любимцам мюнхенская публика, разумеется, тоже перебор, но то, что питерский зритель оказался настолько неприветлив по отношению к самой яркой своей звезде, мне показалось непростительным снобизмом.

*) так выглядит в постановке Большого театра костюм «поэта Рудика»… только сумочки голубой не хватает…

**)интересно, что самая неудачная постановка Дзеффирелли - опера «Аида» в Ла Скала 2006 г. J

***) Еще один телевизор на оперной сцене, и я возненавижу современную режиссуру: телевизор стоит на сцене в «Евгении Онегине» в отвратительной версии А.Бреат, телевизор стоит на сцене в вымученной мюнхенской версии того же «Онегина», из-за просмотра телевизора ругаются и в брегенцской «Богеме»…

Д. Пуччини опера «Богема»

Опера Джакомо Пуччини «» написана по известному произведению Анри Мюрже «Сцены из жизни богемы». Авторы либретто: Луиджи Иллика и Джузеппе Джакоза. В опере показана жизнь молодых и очень талантливых людей, которые независимы, полны надежд и мечтаний, но живут очень бедно. Композитор мастерски передал атмосферу Парижа, его Латинского квартала и мансарды, где живут молодые артисты.

Краткое содержание оперы Пуччини «Богема» и множество интересных фактов об этом произведении читайте на нашей странице.

Краткое содержание «Богемы»

Все события в опере разворачиваются в Латинском квартале Парижа, в 1830 году. В небольшой мансарде по вечерам собираются четыре друга. Их многие знают и в шутку иногда называют «мушкетерами»: Рудольф (поэт), Коллен (философ), Шонар (музыкант), Марсель (художник). Своим дружным квартетом они часто посещают кафе «Момю», в котором собираются завсегдатаи – свободные художники. Ребята часто шутят и с юмором стараются относиться ко всему, даже к проблемам, которые постоянно возникают на жизненном пути.

В их комнате как всегда холодно, и нет денег даже на еду, но ребята не унывают, ведь они всегда найдут выход из любой ситуации. Даже своему арендатору они умудряются подолгу не платить за жилье.

Музыканту Шонару как-то удалось заработать немного денег и друзья тут же отправляются в небольшой кабачок, чтобы отметить это событие. Лишь Рудольф остается работать над своей очередной статьей. Внезапно к нему в гости приходит соседка - красавица Мими. Молодые люди знакомятся и понимают, что между ними вспыхивают взаимные чувства. Девушка теперь проводит все свое свободное время с любимым и его друзьями.

Однако не все оказывается так гладко, между Рудольфом и Мими неожиданно возникают разногласия. Основная их причина в том, что юноша сильно приревновал свою возлюбленную, увидев, как та танцевала с посторонним мужчиной. Мими не ожидала такого поведения от всегда нежного и доброго Рудольфа и даже решилась обратиться за помощью к его другу Марселю. Однако совершенно неожиданно для всех открывается страшная правда – возлюбленная Рудольфа больна чахоткой. Девушка в отчаянии и вынуждена разлучиться с любимым. Впоследствии возлюбленные снова оказываются вместе, когда умирающую Мими приводит на мансарду подруга. Встревоженные молодые люди тут же спешат к девушке, вызывают врача, пытаются согреть ее, но уже слишком поздно. Мими умирает, а рядом безутешно страдает Рудольфо.

Фото :

Интересные факты

• Главные герои имеют своих исторических прототипов. Даже легендарное кафе «Момю» являлось очень популярным заведением среди парижской богемы. А образ Рудольфа списан с самого автора романа Анри Мюрже.
• Любопытно, что над либретто Л. Иллика и Д. Джакоза работали около 2х лет, а саму музыку композитор написал всего за восемь месяцев, настолько увлекла его работа.
• В 1957 году среди бумаг либреттиста неожиданно была обнаружена одна любопытная рукопись. Ею оказалось полная версия либретто, куда было включен недостающий фрагмент перед 3 актом. В нём рассказывалось, почему именно Рудольф приревновал свою любимую Мими. Оказывается, четыре друга устроили небольшую вечеринку прямо на улице, куда была приглашена и Мими. Мюзетта одолжила ей красивое красное платье и познакомила с Виконтом, который тут же пригласил красавицу на танец. Увидев это, Рудольф не смог сдержать своих чувств и сильно приревновал любимую.
• Композитор и либретист Руджеро Леонкавалло предлагал свою версию либретто, но встретив отказ, написал еще одну «Богему», которая во избежание путаницы ставилась и под названием «Жизнь Латинского квартала. После этого дружба композиторов закончилась.
• Неудачная премьера не помешала дальнейшему показу спектакля, к 1903 году на сцене Opéra-Comique «Богему» исполнили сотню раз.
• Несмотря на мировой успех произведения, автор нередко слышал упрёки от критиков, считавших музыку слишком трудной или недостаточно утончённой. Так, в 1951 году композитор Бенджамин Бриттен писал: «После четырёх-пяти представлений я бы уже никогда не захотел вновь услышать «Богему». Несмотря на всю гладкость, мне жутко надоела её примитивная и бездушная музыка».
• Знаменитый тенор Энрико Карузо и его гражданская жена Ада Джакетти познакомились во время работы над «Богемой» и своих сыновей назвали в честь персонажей, роли которых исполняли: Рудольф и Энрико (по прозвищу Мими).

• Слово «богема» происходит от французского «bohèmiens» («богемцы») именно таким термином во Франции именовали цыган, зачастую бывших актерами и музыкантами.
• Когда композитора работал над оперой, вокруг него сложился своеобразный круг друзей, который назвали «Клубом богемы». Они собирались в лесной хижине у озера, местечко называлось Торре дель Лаго на севере Италии. Гости шутили, играли в карты или музицировали. Нередко Пуччини принимался увлеченно работать над оперой «Богема», попутно советуясь с друзьями по поводу каких-либо деталей. Но иной раз он слишком отвлекался на охоту, из-за чего его супруга и близкие друзья слишком волновались
• Кстати, композитор был очень недоволен выбранным театром для премьеры оперы в Турине. По его словам, в нем очень плохая акустика, к тому же запрещена бисы.
• Примечательно, что именно партия Рудольфа стала знаковой для знаменитого Лучано Поваротти и именно в этой партии он дебютировал на сцене. Неудивительно, что ее он исполнял на протяжении всей сольной карьеры на многих сценах Европы. Зрители до сих пор помнят его выступление в Ла Скала за одним пультом с Кляйбером. В последней сцене, он настолько вжился в роль страдающего Рудольфа, что плакал настоящими слезами.

Популярные арии из оперы «Богема»

Ария Рудольфа "Che gelida manina" - слушать

Ария Мими "Sì. Mi chiamano Mimì" - слушать

Ария Мюзетты "Quando m’en vò" - слушать

Дуэт Рудольфа и Мими "O soave fanciulla" - слушать

История создания

Сюжет оперы взят из романа Анри Мюрже «Сцены из жизни богемы», в котором повествуется о жизни необычайно талантливых, но весьма бедных артистов. Это наиболее знаменитое произведение французского писателя. Примечательно, что оно приглянулось сразу двум композиторам – Пуччини и Леонкавалло. Причем второй из них даже раньше приступил к работе над оперой. Но Пуччини это не остановило, он начал работу над своим спектаклем. Либретто было поручено сразу двум авторам – Л. Иллика и Д. Джакоза. Не секрет, что они несколько затянули сдачу работы, поэтому некоторые номера Пуччини написал на свой текст и включил их в спектакль.

Постановки

Премьера оперы состоялась 1 февраля 1896 года в театре «Реджо» в Турине. Дирижировал спектаклем Артуро Тосканини, которому на тот момент было 28 лет. Первая реакция публики оказалась достаточно прохладной, а некоторые критики и вовсе обрушились с язвительными замечаниями. Один из них написал в рецензии, что опера получилась «пустой, совершенно инфантильной». Композитор был очень опечален этим, однако, уже через один год постановка в Палермо прошла восхитительно. Публика была в восторге от музыки и сюжета, к немалой радости Пуччини.

В России премьера «Богемы» состоялась в 1897 году. Большая заслуга этого события, принадлежит исполнителям Частной оперы Саввы Мамонтова, среди всех артистов заметно выделялись Надежда Забела, исполнявшая партию Мими и Федор Шаляпин – партия Шонара.
В Большом театре «Богема» начала исполняться с 1911 года, благодаря Леониду Собинову, который перевел текст и выступил в роли Рудольфа. Также он был еще и режиссером-постановщиком.

В 1996 году в Большом театре состоялась новая постановка «Богемы» в честь столетия туринской премьеры, под руководством дирижера Петера Феранеца. Премьера прошла прекрасно и критики высоко оценили спектакль.

В кинематографе выделяется фильм-опера Роберта Дорнхельма. Бюджет в полтора миллиона евро полностью окупился, работа получилась великолепной. В нем приняли участие такие знаменитые исполнители, как Анна Нетребко и Рональдо Вильямсон.

Один достаточно курьезный случай связан с одной из постановок Богемы в Филадельфии и исполнителем Энрико Карузо. Его диапазон был необычайно широк, и это буквально спасло спектакль. Сохранилась запись, на которой он исполняет басовую партию – знаменитую арию Коллена. Ее еще называют Ария с плащом из 4 действия. Дело в том, что во время представления, внезапно охрип Андреас де Сигерола, исполнитель партии Коллена. Карузо решил прикрыть товарища и натянув шляпу пониже на глаза, вышел вместо него на сцену. Публика замены не заметила, критики были в восторге от такого исполнения, а вот дирижер Поллако был явно недоволен таким обманом.

Постановка в феврале 2012 года на Зальцбургском фестивале также не обошлась без сюрпризов. Петр Бечала – один из величайших теноров современности, исполнявший партию главного героя Рудольфа, внезапно почувствовал себя плохо. Требовалось срочно найти замену, так как спектакль был под угрозой срыва. К сожалению, не было в том время свободных солистов. Удалось найти лишь Йонаса Кауфманна – знаменитейшего исполнителя, у него было небольшое окно между спектаклями и он отдыхал с семьей на озере. К сожалению, времени на сценический ввод уже не было и ему пришлось петь из-за кулис, а Петр Бечала, играл на сцене и только открывал рот под такую «фонограмму».

В декабре 2015 года «Богема» была впервые поставлена в музыкальном театре «Новая опера». Режиссер-постановщик Фабио Мастранджело подготовил для слушателей массу сюрпризов в своей новой версии. Между действиями прошли десятилетия, и герои предстали совершенно неожиданно преуспевающими и богатыми.

Почему опера «» столь полюбилась публике? Дело все в прекрасной музыке? Конечно, она играет огромную роль в этом произведении, но также зрителям по душе пришлась трогательная история любви, которая закончилась трагически для героев. Эта опера знакомит всех с яркими и интересными картинами из жизни прекрасных художников, талантливых писателей, которые влюбляются, веселятся, работают и стараются с юмором преодолевать все тяготы такой беззаботной жизни. Не случайно, «Богема» официально признана критиками одной из самых лучших и популярных опер в мире. Вы готовы узнать, что такое настоящая богема и погрузиться в жизнь свободных художников? Тогда предлагаем вам прямо сейчас посмотреть оперу и проникнуться чувствами к легендарным героям, прогуляться по тесным улочкам Парижа в Латинском квартале и посетить вместе с «мушкетерами» знаменитейшее кафе «Момю».

Действие I
Картина 1
В мансарде
В нетопленной мансарде художник Марсель трудится над своим полотном «Переход через Красное море». Холод настолько сковал его пальцы, что он ужене в силах держать кисть. Его друг, поэт Рудольф, с завистью смотрит на дымящиеся тысячами труб крыши Парижа: в их жилище печка из-за отсутствия денег у хозяев стоит без дела. С грустью вспоминает Марсель свою ветреную подругу Мюзетту; его друзья отпускают колкие реплики по поводу пламенной любви... Обдумывая, чем бы лучше растопить печь — стулом, который надо будет сломать, или «творением» - Рудольф, пощадив неоконченное «Красное море», жертвует своей драмой, первый акт которой вскоре приносит в помещение тепло.

Другой приятель, философ Коллин, возвращается со связкой книг, которые он хотел заложить. Но сегодня, в сочельник, все закрыто. Мрачные предсказания о надвигающемся апокалипсисе сменяются радостными возгласами по поводу теплой печки, которая слишком быстро поглотила всю драму.

Шуточные нападки на недолговечную драму и ее автора прерываются с появлением четвертого представителя дружеского союза. Музыкант Шонар приносит изысканные закуски, вина, сигары, дрова. Все настолько заворожены зрелищем неожиданного богатства, что не слушают историю Шонара, которую тот во что бы то ни стало хочет поведать. Шонар познакомился со скучающим англичанином, который нанял его «заиграть»до смерти мешавшего ему попугая. Успешное мероприятие было щедро вознаграждено. Шонар приглашает друзей отведать лакомства Латинского квартала.

Веселое настроение нарушает приход домохозяина Бенуа, который требует внести давно просроченную плату за квартиру. Друзья успокаивают его, демонстрируя наличные деньги, соблазняют вином, и, вызывают у захмелевшего хозяина воспоминания о любовных похождениях. С «негодованием» они выставляют за дверь посрамленного «распутника», не заплатив при этом за жилье. Шонар великодушно делит свои деньги между друзьями, и они отправляются в свое любимое кафе. Рудольф задержался на несколько минут, чтобы закончить статью.

Заходит Мими, милая девушка, живущая по соседству, и просит зажечь ей потухшую свечку. Приступ кашля вынуждает ее задержаться в мансарде. Рудольф сразу же пленяется нежным созданием. Выйдя из комнаты, Мими возвращается вновь: где-то здесь она оставила ключ.

На сквозняке гаснут обе свечи. Рудольф и Мими в темноте шарят в поисках ключа. Пользуясь случаем, Рудольф представляется: он безнадежно бедный поэт и одновременно миллионер - в воздушных замках своей мечты.

Мими рассказывает о себе: она вышивальщица. Ее непритязательное существование согревается скромным счастьем «снов, несбыточных фантазий». Друзья, все еще ждущие Рудольфа внизу, напоминают о себе. Он обещает догнать их.

В волшебных лучах лунного света, заливающих мансарду, Рудольф и Мими говорят друг другу о любви. Затем они рука об руку направляются в Латинский квартал.

Картина 2
В Латинском квартале
На рождественской ярмарке перед кафе торговцы предлагают свой товар. Неожиданно разбогатевшие друзья делают покупки. Шонар выторговывает неисправный рожок, Коллин приобретает стопку книг. Рудольф дарит Мими чепчик. И только Марсель, тоскующий по своей подруге Мюзетте, не находит утешения ни в трате денег, ни во флирте с другими девушками.

Друзья собираются в кафе. Рудольф представляет им свою подругу как образец «поэзии». Мими с радостью принимают. Друзья заказывают изысканные яства. Влюбленность Рудольфа и Мими вынуждает ожесточившегося от любовных неудач Марселя изрекать горькие истины.

Появление Мюзетты в сопровождении богатого поклонника Альциндора вызывает всеобщее оживление. Любимица Латинского квартала, она всеми правдами и неправдами пытается привлечь внимание своего бывшего возлюбленного Марселя. Марселю, несмотря на все усилия, не удается сохранить равнодушный вид.

Мюзетта к большому неудовольствию Альциндора во всеуслышание исполняет песенку, обращенную к Марселю. Отправив Альциндора в магазин за новой парой обуви, она ловко избавляется от надоевшего ей поклонника. Едва тот уходит, Мюзетта и Марсель падают друг к другу в объятья. Счета, предъявленные официантами, приводят всех в замешательство, но Мюзетта велит отдать их для оплаты Альциндору.

Марширующий ночной патруль играет вечернюю зорю и дает друзьям возможность скрыться. Альциндору достаются лишь неоплаченные счета.

Действие II
У заставы д’Анфер
Марсель и Мюзетта нашли временное пристанище в скромной харчевне на окраине Парижа рядом с заставой д’Анфер. Для гостеприимного хозяина Марсель рисует вывеску. Ранним зимним утром подметальщики и крестьянки со своим товаром ждут разрешения войти в город.

Мими приходит к Марселю и рассказывает ему о своих волнениях. Мими знает, что Рудольф любит ее, но, тем не менее, он осаждает ее необоснованными подозрениями и хочет покинуть. Марсель подтверждает,что Рудольф появился здесь ранним утром и в изнеможении лег спать. При таких обстоятельствах Марсель выступает за расставание - ведь он, как его и его ветреная подруга Мюзета, предпочитает легкость в отношениях друг с другом. Увидев выходящего из харчевни Рудольфа, Мими прячется.

В беседе с Марселем Рудольф утверждает, что Мими беспрерывно кокетничала с другими мужчинами, и поэтому жизнь с ней стала невозможна. Марсель сомневается в услышанном, и Рудольф раскрывает истинную причину своего разрыва с Мими - это ее неизлечимая болезнь. Ведь необустроенность их холодной комнаты только ускоряют течение ее болезни. Марсель не может помешать Мими узнать горькую правду. Приступ кашля выдает ее присутствие. Полный раскаяния Рудольф обнимает Мими, в то время как ревнивый Марсель, разъяренный кокетливым смехом Мюзетты, устремляется в харчевню.

Кажется, теперь и Мими решила покинуть Рудольфа. Она просит его собрать ее скромные пожитки и оставить их у привратника. Щемящие воспоминания о совместной жизни все же не дают им расстаться. А в это время Марсель устраивает очередную сцену ревности Мюзетте, которая опять уходит от него. Рудольф и Мими решают отложить расставание до весны.

Действие III
В мансарде
Несколько месяцев спустя. Рудольф и Марсель снова одни в мансарде. Они разыгрывают друг перед другом прилежных трудяг, но при этом не могут освободиться от воспоминаний о былом счастье. Таясь, они рассматривают - каждый свой - залог любви: Марсель - портрет Мюзетты, Рудольф - чепчик Мими.

Вошедшие Шонар и Коллен приносят к столу лишь черствый хлеб и селедку. С черным юмором они обыгрывают великосветские застольные ритуалы.

В самый разгар веселья вбегает Мюзетта: Мими умирает... Желая еще раз увидеть Рудольфа, Мими с трудом добрела до мансарды. Невзирая на безденежность, каждый старается что-то сделать, чтобы облегчитьучасть умирающей. Марсель продает серьги Мюзетты и возвращается с лекарством, Мюзетта приносит свою муфту. Она поддерживает иллюзию Мими, что это подарок Рудольфа. Мими засыпает счастливой. Марсель объявляет, что скоро придет врач. Мими умирает...

Распечатать

Опера «Богема» («La bohème») - лирическая опера Джакомо Пуччини. Либретто - Джузеппе Джакоза и Луиджи Иллик.
Премьера прошла 2 февраля 1896 г. в Турине, дирижером выступал Артуро Тосканини.

Джузеппе Джакоза и Луиджи Иллик писали либретто к опере около двух лет. У композитора на сочинение музыки ушло примерно восемь месяцев.

В основу оперы положена драма, сюжет которой позаимствован у романа «Сцены из жизни богемы » французского поэта и писателя Анри Мюрже. В книге повествуется о жизни талантливых артистов - писателей, музыкантов, художников.

Они проживают в Латинском квартале Парижа. Главные герои любят жизнь, мечтают, питают надежды на лучшие времена. Но жизнь не стремится вознаградить сполна их ожидания: счастье кажется таким близким, но оказывается совершенно недостижимым.

Спектакль подробно описывает взаимоотношения действующих лиц, подчеркивая те или иные моменты множеством деталей. Публика внимательно и сочувственно следит за развитием событий, однако, предчувствует трагедию.

Рассказ Мими "Зовут меня Мими..." в исполнении божественной Марии Каллас

В центре постановки две влюбленные пары, которые оттеняют друг друга: Марсель и Мюзетта постоянно бранятся, тем нежнее выглядят трепетные чувства Рудольфа и Мими.

Атмосфера «Богемы» дышит молодостью и страстью. Персонажи не скрывают своих взглядов, мыслей и чувств. Музыкальное сопровождение только усиливает откровенность картины. Композитор проявил талант настоящего психолога. С помощью музыки он акцентирует внимание зрителя на чертах характеров главных героев: оркестр играет на чувствах зрителя, усиливая его эмоции (радость, грусть, сочувствие, надежды).

Ария Рудольфа в исполнении солиста Большого театра Дениса Королева (запись 1967 года)

Лирическая, даже сентиментальная мелодия сменяется стремительными и бойкими темами. Но как бы ни была опера преисполнена жажды жизни, смерть берет свое: возлюбленная Рудольфа умирает.

Опера Богема Пуччини показывает публике не только личную трагедию героев. Она открывает яркие сцены из жизни артистов, которые стараются весело и беззаботно преодолевать все тяготы бедности. «Богема» признана одной из самых знаменитых мировых опер.

Постановка Дзефирелли в Метрополитэн Опера

Занимательные факты:

Термин «богема» пошел от французского «bohèmiens» (буквально «богемцы»), так ранее во Франции называли цыган, которые и сами часто были актёрами, музыкантами или певцами;

Биограф Жорж Ричард Марек утверждает, что личности главных героев представляют вполне реальных людей из жизни Анри Мюрже. Рудольф - сам Мюрже. Написав книгу и поставив на основе ее сюжета собственную пьесу, писатель смог, наконец, расстаться с богемным образом жизни. Мими - подруга автора Лючия, умершая от туберкулеза.

Марсель представляет собой симбиоз характеров друзей-художников Мюрже: преуспевающего Лазаря и талантливого Табара. Мюзетта - некая модель, знакомая писателю.

Вальс Мюзетты в исполнении солистки Большого театра Клары Кадинской (запись 1956 года)

Прототипом Шонара был Александр Шанне (писатель, музыкант, художник, впоследствии ставший преуспевающим изготовителем игрушек). Бенуа - настоящий домовладелец на Рю де Каннетте, но в жизни его постоялицей была Лючия, а не Рудольф (Анри Мюрже).

Эдриан Эрод и Виталий Ковалев . Музыку исполняет Симфонический оркестр Баварского радио под руководством Бертрана де Билли. Дирижер также управляет хором Баварского радио и детским хором Государственного театра на Гартенплатц в Мюнхене .

О ФИЛЬМЕ

Сочетание одной из наиболее любимых публикой опер и одного из наиболее популярных оперных дуэтов в мире - это рецепт гарантированного успеха. «Богему» Пуччини редко исполнял столь фотогеничный и обаятельный дуэт. Фильм Роберта Дорнхельма , номинанта на премию Оскар, - это «сочетание ярких эмоций, сильных голосов, великой оперы и потрясающего кино», как пишет одно из ежедневных изданий Вены. Если декорации и костюмы отличает реализм, то в самом фильме Дорнхельм создает причудливую атмосферу со смешением ярких цветов, черно-белыми кадрами воспоминаний, световыми наплывами и другими спецэффектами. И все же фильм полностью держится на Нетребко и Вильясоне. С самого начала Дорнхельм дал понять, что хочет воздвигнуть памятник двум певцам, и бюджет в пять миллионов евро помог ему достичь цели.

Главные роли и голоса

Сюжет

1-е действие

Сочельник на маленькой мансарде в Латинском квартале Парижа . Бедный поэт Рудольф и такой же бедный художник Марсель сидят у остывшего камина , им нечем его растопить. Марсель хочет пустить на дрова последний стул, но Рудольф останавливает его, жертвуя для растопки одну из своих рукописей . После растопки камин остывает так же быстро. Приходит философ Коллен, вслед за ним - музыкант Шонар, которому удалось раздобыть еды, вина и дров. Появившийся хозяин комнаты требует квартирную плату, но друзья прибегают к хитрости, предложив вина и заведя разговор на тему женщин. Сделав возмущенный вид, они упрекают домохозяина в супружеской измене и с хохотом выпроваживают его из мансарды. После этого все, кроме Рудольфа, решают пойти в кабак «Момус» в Латинском квартале. Поэт остаётся дома, чтобы закончить работу над статьёй, но тут в дверь робко стучит соседка Мими, просящая огня для погасшей свечи. Когда она собирается уходить, Мими замечает, что обронила свой ключ, который оба начинают в темноте искать. Услышав рассказ Мими о своей жизни, Рудольф признается ей в любви, и она отвечает ему тем же. С улицы доносятся голоса друзей, и новоиспечённая пара решает пойти вместе в «Момус».

2-е действие

В Латинском квартале все шумно празднуют Рождество. Дела у уличного продавца игрушек Парпиньола идут в эти дни особенно в гору - от детворы нет отбоя. Рудольф покупает для Мими розовый чепчик, который она уже давно желала, как она потом признается. В Кафе «Момус» друзья встречают бывшую возлюбленную Марселя Мюзетту, рядом с которой находится её новый богатый поклонник Альциндор. Мюзетта всячески помыкает стариком, обзывает его Лулу - лишь только бы прежний возлюбленный обратил на неё внимание. Марсель ревнует, но Мюзетте удаётся отослать Альциндора с поручением, чтобы вернуться к Марселю. Друзья весело покидают «Момус», не расплатившись - Шонар обнаружил, что его деньги закончились, на что Мюзетта сказала слуге, что за них по возвращении расплатится пожилой господин (Альциндор). Возвратившись и увидев счёт, старый ухажёр теряет равновесие и в шоке падает на стул.

3-е действие

Мария Кузнецова в роли Мими

Февральское утро на окраине Парижа. У Марселя появился шанс заработать немного денег, выкрасив кабаре на окраине города. Здесь выступает Мюзетта, из кабаре слышится её смех. Мими разыскивает Марселя, чтобы поговорить с ним о необоснованной ревности Рудольфа, которая делает её жизнь невыносимой. При неожиданном появлении поэта Мими прячется и подслушивает разговор друзей. Так она узнаёт о настоящей причине поведения Рудольфа - Мими неизлечимо больна чахоткой , а он не хочет или боится, что не сможет её содержать. Выдав себя рыданиями, Мими пытается убедить Рудольфа остаться с ней, вместе они решают остаться парой до конца зимы, хотя каждый тайно надеется, что весна не начнется никогда. Марсель обвиняет Мюзетту в ветрености, они ссорятся и окончательно разрывают отношения.

4-е действие
В мансарде полгода спустя. Рудольф и Марсель чувствуют, что скучают по своим любимым, но не признаются в этом друг другу. Появляются Коллен и Шонар, они приносят немного еды, но друзья с юмором относятся к сложившейся ситуации. Чуть позже появляется Мюзетта, приведшая с собой больную Мими, которая уже не в состоянии самостоятельно взойти по лестнице. Мими хочет повидаться с Рудольфом. Чтобы обогреть комнату и вызвать врача для больной, Мюзетта жертвует серьгами, а Коллен расстаётся со своим любимым пальто. Друзья оставляют возлюбленных наедине, те вспоминают своё общее прошлое. Мими начинает задыхаться, на крик Рудольфа сбегаются все остальные. Рудольф позже всех понимает, что его любимая мертва и в отчаянии выкрикивает её имя.

Музыка

II акт «Богемы»

«Богему» отличает отсутствие увертюры , она разделена на 4 акта. Общая длительность оперы составляет около 1 часа 50 мин. Богема является одним из самых значительных оперных произведений поколения композиторов следующего после Джузеппе Верди . Музыка и либретто составляют одно целое. Лирично-сентиментальная музыка в зависимости от сценария сменяется живыми, полными энергии темами.

В 1-м акте музыка полна молодого задора, она знакомит зрителя с романтичным поэтом Рудольфом и его друзьями. С появлением Мими музыка становится более нежной и хрупкой. Второй акт охарактеризован широким применением медных музыкальных инструментов , обозначившим уличные гуляния народа. Стремительный вальс вырисовывает образ Мюзетты. Свежая, утренняя музыка открывает 3-й акт, сменяется страданиями Мими, а затем постепенно приобретает драматический характер. Четвертый акт начинается с музыкальной темы, в которой слышится тоска по утраченному счастью. При появлении женщин музыка приобретает смятенный характер, сменяется на упоённый диалог возлюбленных и в конце выразительно окрашивается траурно-трагическими нотами.

Постановки

Известные аудиозаписи

• Рудольф - Сергей Лемешев , Мими - Ирина Масленникова , Мюзетта - Галина Сахарова, Марсель - Павел Лисициан , Шонар - Владимир Захаров, Колен - Борис Добрин, хор и оркестр Всесоюзного радио , дирижёр - Самуил Самосуд , 1948 год .

• Рудольф - Джанни Раймонди, Шонар - Джузеппе Таддеи, Марсель - Роландо Панераи, Колен - Иво Винко, Бенуа - Петер Кляйн, Мими - Мирелла Френи , Мюзетта - Хильда Гюден, Альциндор - Зигфрид Рудольф Фрезе, Парпиньоль - Курт Эквилус, хор и оркестр Венской государственной оперы, дирижер - Герберт фон Караян , 1963 год .

• Рудольф - Франко Бонисолли, Марсель - Бернд Вайкль, Шонар - Алан Титус, Барбемуш - Александр Мальта, Паоло - Йорн Вилсинг, Коллен - Раймунд Грумбах, Мюзета - Александрина Милчева, Мими - Лючия Попп, Юфимия - София Лис, хор и оркестр Мюнхенского радио, дирижёр - Хайнц Вальберг, 1981 год.

• Рудольф - Роберто Аланья, Марсель - Томас Хэмпсон, Шонар - Саймон Кинлисайд, Коллен - Сэмюэль Рейми, Мюзета - Рут Энн Свенсон, Мими - Леонтина Вадува, хор и оркестр Лондонской Филармонической хоровой школы, дирижёр - Антонио Паппано, 2006 год.

Примечания

Литература

• Друскин М.C. 100 опер. История создания, сюжет, музыка . - Л.: Музыка, 1970.

Ссылки

• Краткое содержание (синопсис) оперы Пуччини «Богема» на сайте «100 опер»
• Либретто оперы (итал.)
• Опера «Богема» в «Санктъ-Петербургъ Опера», Искусство ТВ, 2011

Оперы Джакомо Пуччини

Категории:

• Оперы по алфавиту
• Оперы Джакомо Пуччини
• Оперы на итальянском языке
• Оперы по литературным произведениям
• Оперы 1896 года

Wikimedia Foundation . 2010 .

Смотреть что такое "Богема (опера)" в других словарях:

Богема (фр. bohème) многозначный термин: Богема эксцентричный стиль жизни, характерный для определенной части художественной интеллигенции. Богема (опера) опера в четырёх актах Джакомо Пуччини. Богема (фильм, 2005) фильм… … Википедия

У этого термина существуют и другие значения, см. Богема (значения). Богема (фр. bohème цыганщина) неконвенциональный, эксцентричный стиль жизни, характерный для определенной части художественной интеллигенции, или тех, кто ведёт… … Википедия

Opera Lyra Ottawa Жанр опера Годы 1984 н. вр. Страна … Википедия