Кандидат филологических наук Н. Еськова

Думаю, многие даже не подозревают, что есть такая "проблема": считают в простоте душевной, что роман Толстого - о войне и отсутствии войны. Некоторые решаются даже признаться, что охотнее читают "мир".

Однако в последнее время возникла версия, что такое понимание упрощает смысл великой эпопеи, что все гораздо глубже, что автор под словом "мир" имел в виду народ, общество и даже вселенную. Эта версия возникла не совсем на пустом месте (об одном из ее "источников" речь пойдет дальше).

В наше время с его стремлением пересматривать все и вся эта версия стала даже "модной". Нет-нет, да и встретишь в периодической печати высказывание в пользу "более глубокого" понимания романа Толстого. Приведу два примера.

В статье, посвященной новой постановке оперы Прокофьева "Война и мир" в Мариинском театре в Санкт-Петербурге, автор между прочим замечает: "...вспомним, что мир в названии романа вовсе не антоним войны, а общество и шире, Вселенная" ("Литературная газета"). Так и сказано: "вспомним"!

А вот интересное признание. "Когда узнал (вероятно студентом) о смысле, вложенном Толстым в название "Война и мiръ" и утраченном из-за новой орфографии, был как бы уязвлен, настолько привычным было воспринимать его именно как чередование войны и не войны". (С. Боровиков. В русском жанре. Над страницами "Войны и мира"//"Новый мир", 1999, № 9.) Автор этого высказывания избавился бы от ощущения уязвленности, если бы хоть раз в жизни "подержал в руках" дореволюционное издание романа!

Мы подошли к тому, о чем дальше и пойдет речь. Хорошо известно, что два слова-омонима, сейчас пишущиеся одинаково, в дореволюционной орфографии различались: написанию миръ - с и (так называемым "восьмеричным") передавало слово, имеющее значения "отсутствие ссоры, вражды, несогласия, войны; лад, согласие, единодушие, приязнь, дружба, доброжелательство; тишина, покой, спокойствие" (см. Толковый словарь В. И. Даля). Написание мiръ - с i ("десятеричным") соответствовало значениям "вселенная, земной шар, род человеческий".

Казалось бы, вопрос о том, какой "мир" фигурирует в названии романа Толстого, не должен и возникать: достаточно выяснить, как печаталось это название в дореволюционных изданиях романа!

Но случился казус, о котором я хочу рассказать, не скупясь на подробности, чтобы навсегда покончить с "проблемой".

В уже давнем 1982 году (когда телепередача "Что? Где? Когда?" еще не была "интеллектуальным казино" с миллионными ставками) "знатокам" был задан вопрос, связанный с великим романом. На экране появилась первая страница первого тома, в верхней части которой было название: "ВОЙНА и МIРЪ". Предлагалось ответить, как следует понимать значение второго слова в заглавии романа. Ответ гласил, что, судя по написанию мiръ , Толстой имел в виду не "отсутствие войны", как полагают наивные читатели. Строгий закадровый голос ведущего В. Я. Ворошилова резюмировал, что до сих пор многие недостаточно глубоко понимали философский смысл великого произведения.

Словом, все было разъяснено "с точностью до наоборот". Название романа по старой орфографии писалось через и (миръ). Хорошо известен "казус" с названием поэмы Маяковского "Война и мiръ", которое он имел возможность противопоставить орфографически названию романа Толстого. После реформы орфографии 1917-1918 годов это приходится сообщать в примечании.

Вернемся, однако, к рассказанному выше: на экране телевизора миллионы телезрителей увидели написание "ВОЙНА и МIРЪ". Что же за издание романа было продемонстрировано? На этот мой вопрос ответа с телевидения не последовало, но в комментарии к роману в 90-томном полном собрании сочинений содержится указание на это издание 1913 года под редакцией П. И. Бирюкова - единственное, в котором заглавие было напечатано с i (см. т. 16, 1955, с. 101-102).

Обратившись к этому изданию, я обнаружила, что написание мiръ представлено в нем всего один раз, при том, что в четырех томах заглавие воспроизводится восемь раз: на титульном листе и на первой странице каждого тома. Семь раз напечатано миръ и лишь один раз - на первой странице первого тома - мiръ (см. иллюстрацию). Именно эта страница, показанная на телеэкране, призвана была произвести переворот в понимании смысла великого романа!

Моя тогдашняя попытка разоблачить ошибку "знатоков" на страницах "Литературной газеты" не удалась. А 23 декабря 2000 года в передаче, посвященной 25-летию "интеллектуального клуба" "Что? Где? Когда?", прозвучал вопрос, обозначенный как "ретро". На экране появилась все та же страница с надписью "ВОЙНА и МIРЪ", был повторен тот же вопрос и дан такой же ответ.

Телезритель, приславший "знатокам" эту страницу, мог не знать, что на титуле того же тома напечатано миръ! Но знатоки не удосужились проверить вопрос. И с интервалом в двадцать лет повторилась одна и та же ошибка.

В заключение выскажу одно предположение. В популярной книге С. Г. Бочарова "Роман Л. Толстого "Война и мир" (М., 1987) есть высказывание: "Заглавие будущей книги Толстого было как будто предугадано в словах пушкинского летописца:

Описывай, не мудрствуя лукаво,
Все то, чему свидетель в жизни будешь:
Войну и мир, управу государей,
Угодников святые чудеса..."
(С. 146, сноска.)

Может быть, эти слова великого поэта и подсказали Толстому название его великой эпопеи?

Во время своего последнего визита в Китай в сентябре этого года президент РФ Дмитрий Медведев озадачил студентку Института иностранных языков города Далянь, погруженную в чтение романа-эпопеи Льва Толстого «Война и мир». «Он очень интересный, но объемный. Там четыре тома», предупредил ее российский руководитель.

Без сомнения, почти 1900 страниц «Войны и мира» несколько напрягают своим объемом, подобно охраннику на входе в дискотеку.

Если в России это произведение является обязательным для изучения в средней школе, то в Испании ее прочитывают в лучшем случае до середины. А ведь, возможно, это - дин из лучших романов всех времен. «Когда читаешь Толстого, то читаешь потому, что не можешь оставить книгу», говорил Владимир Набоков, убежденный в том, что объем произведения отнюдь не должен вступать в противоречие с его привлекательностью

В связи с отмечаемым в этом году столетием со дня смерти Льва Николаевича Толстого в Испании переиздан его бессмертный роман (издательство «El Aleph», перевод Лидии Купер), который многие по праву считают Библией литературы. Это настоящая энциклопедия русской жизни девятнадцатого века, где исследуются самые сокровенные глубины человеческой души.

«Война и мир» захватывает нас, потому что исследует извечные философские проблемы, волнующие людей: что означает любовь и что такое зло. Эти вопросы встают перед Безуховым, когда он думает о том, почему злые люди так быстро объединяются, а добрые нет”, заявила в интервью газете El Mundo специалист по творчеству Толстого профессор литературы МГУ им. Ломоносова Ирина Петровицкая.

Десять лет тому назад Петровицкая была в Барселоне, где с ней случился приступ аллергии, в результате которого она испытала состояние клинической смерти и оказалась в одной из больниц Таррагоны. «Когда я находилась там, меня поразили испанские врачи. Узнав, что я преподаватель московского университета, они, борясь за мою жизнь, говорили: «Толстой, «Война и мир», Достоевский… Это было очень трогательно», вспоминает она.

Находясь на больничной койке, она испытала то же самое, что пережил князь Андрей Болконский, когда лежал раненый на поле битвы после сражения при Аустерлице, устреми взгляд на небо и приближавшегося к нему Наполеона. Тогда он в одночасье осознал тайну высоты, бесконечной высоты небосвода и невысокого роста французского императора («Бонапарт показался ему мелким и незначительным существом по сравнению с тем, что происходило в его душе и высоким и бесконечным небом, по которому плыли облака»).

«Война и мир» - это электрошок для души. Страницы этого романа изобилуют сотнями советов («радуйся этим моментам счастья, старайся, чтобы тебя любили, люби других! Нет в мире большей истины, чем эта»), размышлений, раздумий («я знаю только два настоящих зла в жизни: мучения и болезни», говорит Андрей), а также живых диалогов о смерти.

«Война и мир» является не только великолепным учебником по истории наполеоновских войн (в 1867 году Толстой лично посетил Бородинское поле, чтобы ознакомиться с местом, где произошло сражение), но, возможно, книгой самых полезных советов из всех когда-либо написанных, которая всегда готова придти к тебе на помощь.

«Кто я? Для чего живу? Зачем родился? Эти вопросы о смысле жизни задавали себе Толстой и Достоевский, поясняет Ирина Петровицкая, возвращаясь к толстовской мысли (нашедшей отражение в «Войне и мире») о чувстве ответственности человека за судьбы мира. Это одна из характерных особенностей русской души, которой посвящены многие классические произведения, в частности «Анна Каренина», еще один шедевр Толстого.

«Они не стремятся лишь к личной благоустроенности в этом мире, а хотят понять, что они могут сделать для всего человечества, для мира», подчеркивает Петровицкая.

Его персонажи

Наделяя своих героев вечной жизнью, Толстой завершает свое чудо подобно создателю, «Богу творцу» литературы. Поскольку герои его произведений сходят со страниц и вливаются в нашу жизнь при каждом новом прочтении романа. Из них фонтаном бьет жизненная энергия, когда они любят, размышляют, бьются на дуэли, охотятся на зайцев или танцуют на светских балах; они излучают жизнь, когда насмерть бьются с французами на Бородинском поле, когда изумленно взирают на видение царя Александра I (“Боже мой! Как счастлив был бы я, если бы он приказал мне прямо сейчас броситься в огонь», думает Николай Ростов), или когда размышляют о любви или славе («я никому в этом никогда не признаюсь, но, Боже мой, что я могу поделать, если не желаю ничего, кроме славы и любви людей?», задает себе вопрос князь Андрей).

«В «Войне и мире» Толстой говорит нам о том, что есть два уровня существования, два уровня понимания жизни: война и мир, понимаемый не только как отсутствие войны, но и как взаимопонимание между людьми. Или мы противостоим самим себе, людям и миру, или мы находимся в примирении с ним. И в этом случае человек чувствует себя счастливым. Мне кажется, что это должно привлечь любого читателя любой страны», говорит Ирина Петровицкая, добавляя, что завидует тем, кто еще не насладился этим столь русским по духу произведением.

У героев «Войны и мира», которые постоянно находятся в поисках самих себя, в глазах всегда видна жизнь (любимый прием Толстого). Даже когда их веки прикрыты, как, например, у фельдмаршала Кутузова, который предстает перед нами как самый обычный человек, засыпая во время изложения планы битвы при Аустерлице. Однако в романе-эпопее Толстого отнюдь не все сводится к вопросам бытия и трагедийности.

Юмор

Юмор витает над страницами «Войны и мира», подобно дыму над полем сражения. Невозможно удержаться от улыбки, когда мы видим отца князя Андрея, впавшего в старческое слабоумие и каждый вечер меняющего положение своей постели, или когда читаем следующий абзац: «Говорили, что [французы] увезли с собой из Москвы все государственные учреждения, и [...] хотя бы только за это Москва должна быть благодарна Наполеону».

«В XXI веке эта книга должна рассматриваться как культовая, как трогательный бестселлер, поскольку прежде всего это книга о любви, о любви между столь запоминающейся героиней как Наташа Ростова и Андреем Болконским, а затем Пьером Безуховым. Эта женщина, которая любит своего мужа, свою семью. Это понятия, без которых никто не может жить. Роман наполнен нежностью, любовью, всем земным, любовью к людям, к каждому из нас», с воодушевлением поясняет писательница Нина Никитина, заведующая Домом-музеем "Ясная Поляна", где родился, жил, творил и был похоронен Лев Толстой, скончавшийся в 1910 году в доме начальника железнодорожной станции Астапово.

Как утверждает Никитина, все четыре тома «Войны и мира» излучают оптимизм, потому что «этот роман был написан в счастливые для Толстого годы жизни, когда он ощущал себя писателем всеми силами своей души, как он сам утверждал, благодаря помощи семьи, прежде всего своей жены Софьи, которая постоянно переписывала черновики его произведений».

Всемирное произведение

В силу чего «Война и мир» считается столь всемирным произведением? Как стало возможным, чтобы горстка русских графов, князей и княгинь XIX по-прежнему владела душами и сердцами читательской аудитории XXI века? «Моих 22-23-летних студентов больше всего интересуют вопросы любви и семьи. Да, в наше время создать семью возможно, и это одна из мыслей, заложенных в творчестве Толстого», подытоживает Петровицкая.

«Не женись никогда, никогда, мой друг; я тебе советую. Не женись до тех пор, пока не сможешь сказать себе, что ты сделал все, чтобы прекратить любить выбранную тобою женщину[...]», говорит князь Андрей Болконский, прообраз русского героя, Пьеру Безухову, диаметрально противоположному персонажу, неуклюжему и меланхоличному (у него все время съезжают очки, на поле боя он постоянно натыкается на мертвых). Его сыграл Генри Фонда в кинематографической экранизации романа 1956 года. Разговор между ними происходит в одном из московских светских салонов незадолго до наполеоновского вторжения в Россию в 1812 году, но если напрячь слух, то его вполне можно услышать и сегодня в автобусе по дороге на работу.

У Льва Николаевича роман назывался "Война и мiр". Когда пришли коммуняги, то упростили язык, убрав "лишнюю", на их пролетарский взгляд, букву из алфавита - тут "зеркало русской революции" и окривело, поскольку смысл названия изменился. Но всё-таки - каким он был у Толстого?
Как-то давно услышал версию, что слово "мiр" обозначало "общество" в отличие от "мир" - отсутствие войны. И значит, роман Л.Н.Толстого описывает поведение русского общества во время войны с Наполеоном, а не разницу в жизни при войне и при мире. Акцент сместился, хотя там охват времени большой - до, во время войны и после, так что и "новое" название кажется подходящим.
Но сегодня в блоге М.Задорнова () читаю: "... Когда Толстой писал «Войну и мир», то в слове «мир» (это мало, кто теперь знает), вместо нашего «и» была буква «i», которая до сих пор есть в белорусском, и в украинском. «Мiр» означал примерно то, что сегодня означает слово «Космос». То, что существовало всегда. Вселенная. ... Когда большевики провели реформу и заменили «i» на наше «и», название романа «Война и мир» упростилось. Потому что слово «мир» в отличие от «мiр» означало подписанный договор о дружбе между народами после войны. И величайшее литературное произведение, означавшее войну и Вселенную, (если переводить на сегодняшний более плоский язык), превратилось просто в войну и перемирие. " Он не объясняет при этом, какой тайный смысл спрятан в романе при такой трактовке.
Я полез в интернет. Нахожу на сайте "Школы Л.Н.Толстого" () подтверждение словам Михаила Задорного:
Мiр
Вселенная; наша Земля, земной шар; весь свет, все люди, весь род человеческий; община - общество крестьян, их сходка,
Примеры: Мiр - золотая гора, На мiру и смерть красна. Жить в мiру (в свете, в суетности). В мiре, что в море. Мiр, Бог на помощь!
Мир
Отсутствие ссоры, вражды, не согласия, войны; лад, согласие, единодушие, приязнь, дружба, тишина, покой, спокойствие.
Примеры: Мир дому твоему. Принять с миром. Мир в душе. Мирная беседа. Заключить мирный договор и т. д.
Но всё-таки есть у слова "мiр" значение "общины". Да и то, что мирское (светское) в отличие от религиозного означает для нас происходящее в обществе. Ищу дальше и нахожу образец школьного сочинения именно на эту тему (), где написано: "Дело в том, что в отличие от современного русского языка, в котором слово “мир” представляет собой омонимичную пару и обозначает, во-первых, состояние общества, противоположное войне, и, во-вторых - человеческое общество вообще, в русском языке XIX века существовало два написания слова “мир”: “мир” - состояние отсутствия войны и “мiр” - человеческое общество, община. В название романа в старом написании входила именно форма “мiр”. Из этого можно было бы сделать вывод, что роман посвящен прежде всего проблеме, которая формулируется следующим образом: “Война и русское общество”.
А дальше то, о чём я не знал: "Однако, как было установлено исследователями творчества Толстого, в печать название романа попало не с написанного самим Толстым текста. Впрочем, тот факт, что Толстой не исправил не согласованное с ним написание, говорит о том, что оба варианта названия писателя устраивали."
Заключительная часть как бы примиряет две точки зрения:
"И наконец, "мир" для Толстого - синоним слова “вселенная”, и не случайно роман содержит большое количество рассуждений общего философского плана. Таким образом, понятия “мир” и “мiр” в романе сливаются воедино. Вот почему слово “мир” в романе приобретает почти символическое значение."
Вот такую загадку нам загадал классик в слове из трёх букв...

P.S. религиозные люди исключают компромисс в трактовке этих слов (): "... Не случайно также, что слова «мир» и «мiр» писались до послереволюционной реформы по-разному. Теперь это написание сохранилось только по-церковнославянски. Их смыл кардинально противоположен : «мiр» – это то самое житейское море, по которому плывет корабль спасения – Церковь. А «мир» – это мир Христов, Царство Божие..."

«Война и мир» написана Л. Н. Толстым

Согласование сказуемого с подлежащим - названием литературного произведения имеет свои особенности.

Мы говорим: «Накануне» написано И.С. Тургеневым (наречие накануне переходит в существительное среднего рода); «Без вины виноватые» возобновлены в репертуаре театра (согласуем с ведущим словом в названии); «Живые и мёртвые» К. Симонова экранизированы (согласуем так, как это делается при однородных подлежащих).

Но в заголовке «Война и мир» написана Л.Н. Толстым мы согласовали сказуемое не с «однородными подлежащими», составляющими название, а с первым «подлежащим», хотя второе относится к иному грамматическому роду. Можем ли мы, следуя этому образцу, сказать: «„Руслан и Людмила“ написан Пушкиным»; «„Ромео и Джульетта“ написан Шекспиром»? Вопрос нелёгкий: ни один из теоретически возможных вариантов (мужской род, женский род, множественное число) неприемлем.

В подобных случаях следует добавлять родовое наименование (поэма, драма, пьеса, опера и т.д.) и согласовывать сказуемое с ним. Этим мы избавим себя от затруднений и курьёзов типа «„Волки и овцы“ распроданы»; «„Двенадцать апостолов“ [фрегат] стояли на рейде».

Добавление родового наименования рекомендуется и для таких названий, как «Не в свои сани не садись », состоящих из группы слов, в которой не выделяется ведущее слово, пригодное для согласования с ним сказуемого. Поэтому лучше сказать так: Пьеса «Не в свои сани не садись» идёт в Москве в Малом театре .

Иногда нерасчленимая группа слов, образующих название, воспринимается как единое целое в значении существительного, и тогда сказуемое ставится в форме единственного числа среднего рода: «Не брани меня, родная» исполнялось вторично .