Ночь поминовения.

Не грусти, малыш, - брат Морли дружески обнял послушника. - Все мы когда-нибудь умрем, но, пока о нас помнят - мы живы. Правда?

Истинная, - откликнулся Анджей. - Смерть не стоит слез. Или страха.

Я и не боюсь!

Охотно верю, если б ты был трусом, то не сидел бы у этого костра. Трусам здесь не место. Ты нам лучше расскажи про… задание. - Морли хитро подмигнул, а, чтобы рассказывалось веселее, сунул Фоме котелок с кашей. - Кушай вот, и говори.

Да я сам почти ничего не знаю. - Отступать было поздно, пять пар глаз, внимательных и по-дружески теплых, смотрели на него, и Фома сдался. - Нам нужно доставить в Храм вампира.

Это мы уже знаем, ты вот что скажи, на кой ляд Святому папаше кровосос понадобился?

Я… Я… - информация была секретной, более того, Святой отец особо подчеркнул, что разглашение тайны может привести к тому, что враги Престола узнают о великом плане возрождения человечества, и тогда весь замысел рухнет, а люди никогда боле не достигнут былого величия. Фома облечен доверием и ответственностью, так имеет ли он право разглашать тайну? Но, с другой стороны, эти люди - не враги. Они - свои, они - защитники креста и радетели Истинной веры.

Так что же делать?

Хорошо… Только это тайна! Вампиры хранят знания о прошлом, - Фома оглянулся. Ничего. Ни какой реакции, ни удивления, ни радости, ни благоговения пред великим помыслом. - Эти знания должны принадлежать людям! Тогда отступят болезни, и голод, и не страшны будут монстры, выползающие из проклятых земель, ибо люди получат оружие, способное уничтожить не только монстров, но и саму память о них! Знания - вот истинное сокровище! Наши предки были подобны богам! У них…

Мы поняли, мальчик, - брат Рубеус прервал пламенную речь. - Мы поняли.

Если они поняли, тогда отчего в голосе командира столько печали? И разочарование? Даже при слабом свете костра Фома разглядел разочарование в глазах спутников. А Морли уже не улыбался, отвернулся, будто узрел нечто оскорбительное для очей служителя Церкви.

Но это же хорошо! Люди займут место, подобающее детям Господа!

Молод ты еще, парень, - вздохнул Анджей. - Прошлое следует оставить прошлому. Лечить болезни всякие - это хорошо, поля пахать да скот выращивать - тоже хорошо, но, сдается мне, коли речь пойдет о знаниях, то первым делом люди вспомнят не о хлебе, а о войне.

Люди должны защищаться!

Сначала от монстров, потом от ночных тварей, а потом друг от друга. Кому-то покажется, что сосед живет лучше, кто-то вспомнит старые обиды…

Всем спать! - приказал Рубеус. И спор угас, так и не начавшись.

"Не могу заснуть. Странные слова я услышал от братьев по вере, их души чересчур долго блуждали по просторам сего неустроенного мира и, отравленные ядом боли и страданий человеческих, кои доводилось лицезреть в пути, мечутся в сомнении. Мой долг - указать им свет Истины".

Красивые слова. Следовало бы встать, зажечь лучину и записать их, пока не забылись, но вставать не хотелось. Братья спали, завернувшись в плащи, и лишь у костра виднелась одинокая фигура.

В эту последнюю ночь пути дежурить у костра остался брат Рубеус.

Фома перевернулся на другой бок, чтобы не видеть ни огня, ни черного силуэта, но сон, как назло, не шел. Вероятно, следовало бы помолиться, но нужные слова словно испарились из памяти.

Почему нельзя ворошить прошлое?

Почему люди должны ползать в грязи, упиваясь собственным невежеством, и служить пищей для нечисти?

И почему в знаниях видят прежде всего зло? Запрет на прошлое возник сразу после катастрофы и держался сотни лет, а ведь, кто знает, не будь запрета и, возможно, за эти самые сотни лет людям удалось бы восстановить былое величие?

Не спится? - Вопрос прозвучал тихо, чтобы не мешать остальным, и Фома так же тихо ответил.

Иди к огню, - предложил Рубеус. - теплее.

Фома послушался, и вправду у костра теплее, дрова почти полностью перегорели, и кучка темно-красных углей переливалась самоцветами. Правда, жар от этих самоцветов шел такой, что аж воздух дрожал. Но главное, что в робком, красноватом свете костра лицо брата Рубеуса казалось не таким суровым, и даже шрам почти исчез. И Фома решился задать вопрос, который мешал ему спать.

Почему вы против? Люди имеют право на знание.

Имеют, - согласился Рубеус. - Но мне не нравится мысль, что Святой престол получит знания из лап кровососа.

Какая разница?!

Благородная цель оправдывает любые средства? - Монах пошевелил угли, и огонь возмущенно затрещал, требуя пищи.

Да! Люди обязаны занять подобающее им место, и, если для этого придется договариваться с вампиром, пускай!

Пускай. С вампиром, с монстром, с самим Диаволом. Ради знания, ради того, чтобы стать лучше, выше, сильнее. Сначала одно, потом другое, потом третье… и вот уже мы полностью зависим от них… Сотрудничество. Знаешь, что такое сотрудничество? Это когда ты вежливо улыбаешься и пожимаешь руку тому, кого, по-хорошему, следует повесить. Тот, кто придумал весь этот…план, наверное, забыл, что вампиры - наши враги. Да и ты видишь перед собой лишь цель. Источник знаний, некую огромную книгу, в которой сыщутся ответы на все, волнующие тебя вопросы, а задумывался ли ты, чем придется платить за полученные знания?

Вампир не способен существовать без человеческой крови, а знания, которых ты так жаждешь, невозможно получить в один момент, то есть какое-то время придется не просто держать вампира взаперти, но и кормить его. Вот ты, Фома, готов взять на себя ответственность за смерть тех людей, которых придется убить, чтобы нежить не подохла раньше времени?

В таком ракурсе Фома над проблемой не думал. С одной стороны, сказанное братом Рубеусом, было неприятно, но с другой… ежегодно, ежедневно от болезней, голода, вызванного неурожаем, гибнут сотни и тысячи людей, а…

Хочешь скажу, о чем ты думаешь? О том, что спасенные жизни с лихвой окупят смерть нескольких человек. Так?

Фома опустил голову, ему вдруг стало стыдно, но вместе с тем он не мог понять, откуда взялся этот стыд, ведь правильно же все!

Может быть, ты и прав, вот только кто возьмется судить? Кто будет решать, что вот этих - на смерть, а вон тех - спасать? Я, например, не хочу становиться судьей, и тебе не советую.

Брат Рубеус некоторое время молчал, разглядывая огонь, молчание это тяготило, но Фома не решался нарушить его вопросом или каким-нибудь неуместным замечанием.

Уничтожать их надо! Огнем и мечом, как испокон веков заповедано, а не носиться как с писаной торбой. Нежить никогда не станет делать то, что не приносит ей пользы. Тем более да-ори… иногда они помогают людям, более того, вампиры содержат целые деревни, одну, две, десять… это как кому нравится. Там хорошо, сыто, и люди почти не болеют. Я родился в такой деревне. Сорок дворов, в каждом человек по двадцать…

Много. - Самая большая деревня из тех, что встретились у них на пути, насчитывала двадцать семь дворов, а тут сорок. Это ж сколько народу получается?

Восемьсот человек, - подсказал монах. - Запертых в крошечной долине между скал. Слева горы, справа горы, спереди и сзади… Ненавижу горы. На самой высокой - Эльба называлась - замок Повелителя, Орлиное гнездо. Любят они красивые названия… - брат Рубеус снова замолчал, а Фома сидел, боясь пошевелиться, чтобы не прервать тонкую нить, которая протянулась между ними.

Повелителя звали Карл. Он часто спускался вниз, иногда показывался, иногда просто следил за нашей жизнью. Вампира нельзя заметить, если он не хочет, но почувствовать можно. Все мы умели чувствовать Повелителя. Отец говорил, что это - потому что живем рядом, и предки наши жили, и предки наших предков. Ты когда-нибудь видел, как вампир кровь сосет? Хотя, чего это я спрашиваю, откуда…

«Нам нужны только стрессоустойчивые люди! Неженки и недотроги, тряпки и слабаки тут не смогут работать, им тут не место». Такие слова я неоднократно слышала от руководителей компаний разного профиля. Стрессоустойчивость – одна из самых востребованных характеристик сотрудников и кандидатов.

Как распознать стрессоустойчивого человека в ходе психологической оценки, входного интервью или просто неформальной беседы? Вот несколько явных признаков.

Стрессоустойчивый человек уверен в себе в любых ситуациях – знакомства, оценки, собеседования. Он держится свободно, прямо, без суеты и напряжения. Спокойно отвечает на вопросы, не отводит взгляд, смотрит в глаза. Демонстрирует достоинство и силу. Он не юлит, не стремится угодить, подстроиться, понравиться. Он не хорохорится, не хвастается и не подчеркивает нарочито свои достоинства. Даже в неприятные и острые моменты разговора он не нападает, не защищается, не выказывает враждебности или обиды, а говорит конструктивно, по существу, без лишних эмоций.

Стрессоустойчивый человек убедительно рассказывает о тех сложных случаях, тех стрессах, с которыми он в жизни сталкивался. Его примеры конкретны, детальны, вразумительны, реалистичны.

Я не особо верю робкому, боязливому, нервному кандидату, жизнь которого – сплошной и непроработанный стресс, если в ходе оценочного интервью он вдруг неожиданно заявляет «Моя сильная сторона – стрессоустойчивость». Он трепещет и сам себе не верит, не может привести ни одного внятного наглядного примера, подтверждающего этот сомнительный и самонадеянный тезис. Именно в такие моменты (а они неоднократно были в моей практике), мне хочется проверить его стрессоустойчивость «здесь и сейчас».

Для начала скажу несколько слов про стресс-интервью, свидетелем которых я была. В середине 90-х годов я работала в известной рекрутинговой компании. Один мой коллега обожал стрессовые интервью. Он так и называл себя – «Мастер стресс». «Бизнес – это война», – заявлял он и спешил проверить кандидатов именно на их бойцовские качества. Оценку же всех остальных качеств он доверял мне. Сейчас я понимаю, что он использовал стандартные приемы, но на людей – вкупе с его яркой, взрывной эмоциональностью и мужским брутальным обаянием, интервью действовало ошеломительно. Будучи отличным актером, он в ходе беседы постоянно менял тон – от приветливого, позитивного до раздражительного и даже агрессивного. Задавал самые разные вопросы в быстром темпе и подгонял собеседника давать такие же быстрые ответы (методика «Скоростные вопросы»). Бесцеремонно перебивал и сбивал с толку новым вопросом. Характер вопросов был совершенно непредсказуемый – от биографических и профессиональных до этических и философских.

Иногда он строгим учительским голосом спрашивал что-то из истории или географии. Нарочно использовал малоизвестные термины. Предлагал эффектные логические задачки (методика «Школьная олимпиада»). На полуслове мог прерваться и быстро выйти из кабинета. Часто сажал кандидата на низкий стул посредине комнаты (методика «На всеобщем обозрении»). Подвергал сомнению точность, искренность и оригинальность ответов. Упрекал людей в банальности. Позволял себя такие нелицеприятные и жесткие высказывания: «Вас трудно понять, вы неясно выражаете свою мысль», «Пока не чувствую, что вы сильный кандидат» (методика «Личные нападки»). Развязно просил объяснить, почему кандидат рассчитывает на тот или иной уровень зарплаты (методика «А ты действительно столько стоишь? Докажи!»). Любил предлагать воображаемые сложные житейские ситуации, из которых предлагалось быстро найти креативный выход, желательно не единственный. Например, классические «Представьте, что Вы заблудились в лесу», «Представьте, что оказались без знания языка, денег и документов в чужой стране. Европейские языки там никто не знает, посольство России закрыто», «Начальник на вас кричит в присутствии сотрудников и не слышит никаких ваших аргументов. Но уйти вы не можете – иначе вас сразу сочтут проигравшим».

Конечно, его интересовали не столько правильные ответы, сколько поведение, реакции людей на его невероятные эскапады. Их самообладание, способность адекватно реагировать на критику, умение работать с сопротивлением, саморефлексия, уверенность в себе, профессиональная состоятельность. Помню, как девушки еле сдерживали слезы (потом он их нежно успокаивал), как не могли справиться со злостью или тревогой некоторые эмоциональные особы (в конце интервью он перед ними обезоруживающе извинялся), как терялись, пугались и опускали руки одни, как заметно нервничали, но не отступали другие. Однако некоторые «бойцы» спокойно и очень достойно ставили его на место. Именно они и получали от «Мастера стресса» высший балл по стрессоустойчивости. Кстати, сам «Мастер стресс» был крайне не стрессоустойчив. Проработав пару лет в рекрутменте, он вообще ушел из бизнеса. Эта война оказалась не для него.

Я не сторонник стрессовых интервью и считаю, что общение с психологом не должно оставлять у людей неприятный осадок. Я не люблю, когда людей унижают, обижают, намеренно ставят в неловкие и неудобные ситуации. К тому же, как мы знаем, мир тесен, и уж тем более тесен рынок. Но изредка я все-таки применяю легкие провокации. Моя цель – действительно проверить, как человек ведет себя в некомфортной ситуации, а не вводить его в стресс. Один из способов понять степень стрессоустойчивости человека – поспорить с ним. Более того, в ситуации спора проявляются разные качества: умение сохранять конструктивность по отношению к собеседнику, способность находить новые аргументы, вставать на чужую точку зрения, гибкость мышления.

Подходящие темы мне найти несложно. Кандидат их подкидывает сам, рассказывая о себе. Просто я аккуратно оспариваю то, что он сказал ранее. Например: «Вот вы говорите, что пунктуальны, но сегодня вы опоздали. Чему мне верить – вашим словам или реальности?» Или: «Вы так уверены в том, что с подчиненными надо «держать дистанцию», но я с вами не согласна: все современные практики свидетельствуют об обратном». Как правило, эксперт по оценке не должен вступать в дискуссию, давать свои комментарии. Задача эксперта – задавать вопросы, слушать, выстраивать внутренние гипотезы про человека, его особенности и характер. И для дела не имеет никакого значения – согласны ли мы с его этическими принципами, разделяем ли ценности или нет. Но спорить мы начинаем исключительно «в рабочих целях» – чтобы лучше увидеть человека в ситуации напряжения, противостояния. В зависимости от типа личности давление можно слегка усилить или, наоборот, действовать осторожно и мягко.

В таких противостояниях люди наглядно проявляются. Кто-то начинает запальчиво спорить, пытаясь доказать мне свою правоту. Кто-то моментально сдается, подстраивается, соглашается. Другие замолкают, обижаются. Согласитесь, вряд ли эти реакции свидетельствуют о хорошем самообладании. Стрессоустойчивые же собеседники не поддаются моим провокациям, не утрачивают конструктивность, сохраняют присутствие духа, невозмутимость и здравый смысл. Они находят убедительные аргументы, грамотно и легко работают с возражениями, демонстрируют незаурядное чувство юмора.

Какие проверки я еще иногда использую в ходе ассессмента? 1) Прошу сделать краткую презентацию о своей текущей работе и затем позволяю острые «проблематизирующие» комментарии (конечно, ничуть не оскорбляющие человека). Тут проявляются и умение держать удар, и находчивость, и коммуникативное мастерство. 2) Предлагаю рассказать о себе, использовав неожиданный ракурс – например, от лица собственного портфеля или наручных часов. 3) Прошу написать за 10 минут эссе «Чем я уникален» или сочинить четверостишие о себе и своей работе. Это стрессовые задания. Большинство людей находят сотни однообразных аргументов, почему они не смогут вот так без подготовки ничего написать («Я не поэт», «Литература не давалась», хотя некоторые незадолго до этого задания радостно хвастались, как хорошо они учились в школе, сколько пятерок получали и какие писали образцовые сочинения). Но ведь поэзии никто и не ожидает, не в ней дело.

В большинстве случаев подготовиться к стрессовым интервью довольно сложно. Если вы обладаете высокой стрессоустойчивостью и хорошей коммуникацией, у вас есть все шансы на победу. Если же вы чувствуете, что выдержка и хладнокоровие вас могут подвести, начинайте над собой работать. Как? Только через опыт и тренировку. Для начала, например, сходите на стресс интервью. Попробуйте себя в бою.

Трусам здесь не место

Ослепший старый маг ночью по лесу бродил.
На кладбище разлил он волшебный эликсир.
И лишь проговорил:
«Что ж я, старый, натворил?..»

Одному Всевышнему только известно, кто тут чего разлил, зачем бродил и не завелся ли в местном могильнике собственный мертвый анархист. С мрачным типом в черном кожаном плаще или без оного, а на этом кладбище явно неспокойно, и ужасов хватит на целый городок. Нет, гробы с покойничками над крестами не летают, мертвые с косами не стоят, земля торфяниками не взрывается, а памятники светопреставлений не устраивают. И все же что-то не так, раз крепкие мужики, которых принимают сторожами, рысью уносятся с кладбища. Суровому владельцу провинциального некрополя с чапаевским именем-отчеством так и пришлось звать на подмогу своего племянника, которому как раз остро понадобилось заработать. А парнишка-то орел! То ли Николай, как крепкий, бывалый боец, то ли просто Коля, как симпатичный субъект с душой романтика, но теперь обитель мертвых под надежным взором, ибо это вам не просто сторож, а натуральный охранник, который не спит, а бдит.

Вообще-то в самом страхе перед кладбищем, могилами и загробной жизнью ничего странного или постыдного нет. Недаром в деревнях и по сей день среди ребятни практикуются испытания на храбрость - провести ночь в таком месте, коли не дрейфишь. Охраннику же трястись аки осиновый лист не положено, он и не трясется, благо хоть и тихая земля, но неспокойная, только и успевай любителей тырить цветы с могил да сельскую алкашню сгонять. Кладбище-то не простое, раз местная братва своим драгоценным вниманием одаряет, а уж как ночь приходит, то даже бравый мужик не хилого роста едва в Буратино не обращается, ведь чудес на этом поле не счесть. Николаю, однако, длинный деревянный нос точно не нужен - он хоть и не шибко умный, зато сноровистый и от опасностей, сверкая пятками, бегать не будет. Это вам конечно не защитник сирых и убогих, и не какой-нибудь герой нашего времени, но внушительная фигура человека, на которого можно положиться в любой внештатной ситуации, тем более Александр Паль, в отличие от пары режиссеров, не новичок в кино, и образ выстраивать уже научился. И кого бы ни встречал свежеиспеченный охранник на своем посту, а его, кажется, и зеленоглазый пес с белой шерстью врасплох не застанет. Стало быть, знаменитый лозунг «Moscow never sleep» обрел новую жизнь.

Спи - не спи, а неразбериха все равно приходит, когда ее и не зовут. Дебютная лента братьев Чижиковых практически доверху наполнена легким, ненавязчивым юмором, добротным саспенсом и оккультной атмосферой, раз за разом меняющей облик. В таком режиссерском подходе заметно сквозит неразборчивость в средствах, желание сделать фильм и романтическим, и приключенческим, и в меру страшноватым, про сатиру на идиотские эзотерические шоу не забыть - едва не оборачивается сущим абсурдом, которого удалось избежать не в последнюю очередь благодаря обаянию действующих лиц. Пусть из Сашки Паля так себе истребитель нечистой силы, зато к этому парню сложно не проникнуться, если в каждом его движении ощущается уверенность, не по годам нажитая солидность и внимательность к чужим переживаниям. Под стать ему и колоритный Александр Ильин, чей взбалмошный директор кладбища вышел пародией на недалеких, зато чрезвычайно оборотистых начальников различного ранга. И конечно подлинной душой фильма стала Кристина Казинская, чья загадочная путешественница по могилам не только взбаламутила молодого парня, но и внесла ощутимый вклад в формирование ауры мистической притягательности жутковатого места.

Залог успеха при знакомстве с наспех слепленными фильмами - не ждать слишком многого, дабы потом не пришлось в стотысячный раз восклицать, какие в российской кинематографии бракоделы, и как у нас вообще все плохо. Далеко не обязательно сразу вешать на симпатичную картину культовый статус, а ее главного лицедея в униформе и с дрыном наперевес нарекать преемником Данилы Багрова. Полноте. В современном мире никому уже не нужен механистичный солдат, наводящий справедливость при помощи самых непопулярных средств. Куда интереснее тронуть за душу зрителя, не стесняться штампов, а преподнести их с иронией. Если кино реально способно рассмешить хотя бы сценой разговора охранника двумя бандитами-близнецами, один из которых сурово взирает с гранитного монумента, оно удачное. Безродные, малоизвестные актеры с какой-то нескромной легкостью оказались способны умело обыграться с мистикой на зависть раскрученным и до смерти всем надоевшим личностям, которые давно больше часть народного фольклора, чем гордость отечественного кино.

Говорить о светлом будущем режиссеров Чижиковых и сценариста Серышева преждевременно. Уже одно то что «Парню с нашего кладбища» удалось добраться до «Кинотавра», не затеряться в его закутках, а после и выйти в народ, говорит о хорошем старте. Не всем ведь снимать кино с неприподъемными претензиями на «Оскар» или цитируемость в массах, можно просто подарить людям возможность провести вечерок за просмотром очень легкой, динамично снятой картины, в которой найдется место скромной любви, настоящей отваге, остроумным выходкам и увлекательному расследованию. Итоговый по-индийски зажигательный танец заказан во славу многострадального российского кино, которое еще рано заколачивать в ситкомовский гроб и заказывать по нему комедиклабную панихиду. У нас очень даже могут снимать, а наш русский парень Коля не хуже заморского Итана Ханта. Заходите на кладбище и убедитесь сами.

Но в тишине ночной
В подвале кто-то рявкнул:
«Хой!»

Nightmare163

Нормальный фильм

Фильм заинтересовал своим актером, маленький бюджетом ($50 000) и продюсером Сергеем Сельяновым. И все-таки последний аспект был наиболее важным. Сейчас наверно любого актера можно заманить в любой фильм, абсолютно такого же любого качества. А вот на продюсера давно отлично себя зарекомендовавшего - можно положиться, тем более работающего на фильме с таким бюджетом, а это на минуточку всего лишь половина бюджета «Неадекватных людей».

Кинофильм «Неадекватные люди» тут не случайно. При просмотре трейлера и части фильма, не покидает ощущение, что это новый фильм Романа Каримова, такого консервированного, без какого либо роста и изменений. Но нет, это фильм других молодых режиссеров, который на проверку оказался вполне себе годным продуктом.

Фильм на самом деле довольно простой, не считая умело подкрученной сюжетной линии, что выходит далеко не у всех. Никаких новых образов в фильме нет. Александр Паль, играет все того же парня с нашего двора, только уже без гоповских замашек. Все остальные так вообще исполняют свои привычные образы: Игорь Жижикин - бандит, Александр Ильин - подлый капиталист.

В картине много съемок на натуре, с учетом такого бюджета, можно предположить, что кто-то работал за еду. В переносном смысле конечно, но не за привычный гонорар. Что говорит о добротном сценарии. Снято всё качественно, в разных стилистиках: мистика и комедия. Присутствуют шутки, посмеяться от души не удастся, но улыбнуться они заставят.

В итоге. Советовать идти на этот фильм трудно. Как таковой романтики там не много, есть любовная линия - но не та ради которой стоит идти с кем-то. Комедии там тоже не много. Но если не знаешь куда сходить, а сходить надо - иди на «Парень с нашего кладбища». Его смело можно смотреть, но не обязательно в кинотеатре.

Ворота Исправительной Колонии №33 с приятным лязгом закрылись за спиной Романа Пластинина. Он не стал вдыхать полной грудью якобы пьянящий воздух свободы, а закурил. Вряд ли трехметровый забор с колючкой, отделяющий зону для бывших сотрудников внутренних органов от остального мира, способен изменить свойства входящих в легкие газов. Что тут, что там одинаково пахло ранней майской сиренью, и солнце светило одинаково ярко, только здесь оно не было поделено решеткой на квадраты.

Роман - крепкий мужик, лишенным сантиментов. Сейчас он хотел только три вещи - отмыться, напиться, женщину (очередность не важна), а потом уже можно начать новую жизнь, никак не связанную с ФСБ и криминалом.

С него хватит!

Два года в банде он разрабатывал преступную группировку: производителей и продавцов новых наркотиков. Внедрился к ним, занимался паскудными вещами, чтобы его не раскрыли, тратил накопленный опыт на повышение ненужных нормальному честному человеку характеристик и навыков, вроде Вымогательства и Взлома, прокачивал Разговор по фене, повышал лояльность среди откровенно отмороженных ублюдков. Вместо увеличения Интеллекта или Восприятия, пришлось тратиться на повышение Ловкости и Удачи, таких необходимых, когда ходишь каждый день по лезвию даже не ножа - бритвы.

И что он за это получил? Как его наградила Родина, общество?

Свои же впаяли две статьи 285 и 286 за “превышение служебных полномочий” и четыре года колонии. А за что?

Добывал доказательства в лаборатории, с первой попытки взять все, что нужно, не удалось, вернулся и нарвался... То ли его ждали, то ли удача сработала в минус, но посреди ночи заявились туда ученый-химик с бойцами. Прятаться поздно, оправдываться - глупо. Все за стволы, перестрелка затянулась, одного он положил, второго ранил, но шальной пулей срезал еще и химика. Приехали менты... причем чужие, не свои. Всех задержали.

Из СИЗО выживший боец оперативно своим слил, что Роман - крот, значит назад дороги нет. По накопившимся за два года уликам коллеги в тот же день задержали и закрыли кого смогли, но верхушка ушла, в том числе самый подлый и мерзкий ублюдок - Рубинчик. Не брезгующий собственноручно проводить акты публичной экзекуции неугодных или провинившихся.

Закрыли и Пластинина: на камерах видеонаблюдения видно, да и баллистическая экспертиза показала, что химика свалила его пуля. Сам ученый в перестрелке не участвовал, был признан случайным гражданским прохожим - абсурдный аргумент, как считал Роман - и как назло, в больнице в скором времени умер при странных обстоятельствах, но ведь ясно, что ему помогли!

В итоге срок. Все, что смогли сделать коллеги и начальство - определить в нужную зону для бээсников, где все бывшие служащие исправляются. На обычной зоне ему бы и ночи не протянуть.

А что теперь? На службу обратно таких не берут, да и противно после всего, что пришлось от своих же вытерпеть, выслушать. Из тех, кого считал друзьями, боевыми товарищами, его поддержали трое. Полковника Дунаева потом сняли, за то что заступался за Пластинина слишком рьяно. До пенсии год не дотянул. Зато прокурорским радость была.

Что стало с теми бандитами - не ясно. Они же как гидра: голову отрубил - три новых вырастут. И не забывается в преступном мире то, что бывший капитан Роман Пластинин им устроил. Развалил-таки функционирующую группировку, бизнес обломал, разработку новой дури откинул назад, химика главного шлепнул… хотя здесь большой вопрос. Допустим, на тридцать третьей зоне им было его не достать, а сейчас? Не захотят ли поквитаться?

Значит что? На дно и новую жизнь начинать… хотя он ее уже четыре года назад начал, когда за вот этот синий забор попал. Столько злости в нем было, столько обиды, но в четырех стенах ей выхода не много: работа, церковь и библиотека. От работы и так никуда не денешься, в церковь всю жизнь ходит, а вот библиотеке он стал посвящать все свободное время. За два года в банде так часто с химией сталкиваться пришлось - десять раз пожалел, что в науку и интеллект недостаточно в жизни вкладывался.

И вот ведь сволочи, таких головастых ученых собрали, что прямо на его глазах те все новые и новые наркотики, стимуляторы изобретали. И ведь не на благо общества, а наоборот.

Пластинина это еще тогда очень задело. Он реально увидел, как не силой, а умом можно помочь людям. Но что поделать, если он был раскачан иначе. Всю жизнь, с малолетства, готовили его стать мужчиной. Таким, который в первую очередь Воин. Поэтому кидал он по наставлению взрослых очередную единичку повышения характеристик то в Силу, а то в Выносливость… ну и изредка еще куда-нибудь, чтобы совсем троллем или огром мифическим не вырасти.

Но ведь понятно, что и за целую жизнь не прокачать так Силу, чтобы один человек всему человечеству помочь был в состоянии. А через Интеллект можно… через науку. И Восприятие добавить в помощь!

Его запала хватило на половину срока на зоне. Все-таки тяжело с непривычки совершенно нового человека из себя лепить. А потом вообще апатия и депрессия одолевать начали. Первый раз в жизни Пластинин растерялся и не знал, чего хочет. Делать он что-то продолжал, но как-то по инерции, на автомате. Очки характеристик копил и ни во что не вкладывал, решил, что когда откинется с зоны, там и определится. Потратить ведь легко, а вот назад вернуть пока ни у кого не получалось.

Сплюнув и щелчком послав окурок точно в урну, Роман отправился к автобусу в новую жизнь.

Прошло три месяца.

Красные листы металла на кровле одноэтажного кирпичного здания ловили последние лучи заходящего солнца. Скромная вывеска "Кафе-бар Волховстрой", оставшаяся бы без внимания в большом городе, в пятничный вечер манила жителей района лучше, чем раскрытая сумка - щипачей.

В помещении звучала радиостанция: одна из тех, словно застрявших в девяностых годах. Было многолюдно: разношерстная публика ужинала, пропускала стопки и кружки после рабочей недели, кто-то даже был на свидании, о чем говорили бутылка вина и три чуть подувянувших цветка.