Победивший в телеконкурсе "Голос" насельник Свято-Пафнутьева Боровского монастыря иеромонах Фотий (Мочалов) выступит 3 апреля на сцене "Крокус Сити Холла" в музыкальном проекте композитора и главы отдела внешних церковных связей Русской православной церкви митрополита Илариона (Алфеева) — исполнит партию тенора в его оратории "Страсти по Матфею". В свое время на активную концертную деятельность монаха поступила жалоба самому патриарху Кириллу, но предстоятель ответил, что "многие люди через отца Фотия открывают для себя православную веру". О том, как складывается жизнь после "Голоса", священнослужитель рассказал в эксклюзивном интервью РИА Новости. Беседовали Алексей Михеев и Ольга Липич.

— Отец Фотий, что изменилось в вашей жизни после "Голоса" в творческом плане?

— С победы в "Голосе" прошло более ста концертов. И сейчас много выступлений. Я считаю, это очень хороший опыт. Потому что замечаю большие изменения в технике исполнения — стараюсь сам себя исправлять, совершенствоваться. Оглядываясь назад, на участие в проекте, чувствую, что это было очень "зелено". Опыта выступлений на публике вообще не было, а тут телепроект… Я очень сильно переживал и от этого неуверенно пел.

— Неуверенности не было заметно.

— Может быть. Просто сравниваю себя — настоящего и того. Всегда есть куда расти. Я даже не на середине пути. Надо много еще работать над исполнительским мастерством и стараться быть на уровне настоящих певцов.

— Как вы решились петь ораторию митрополита Илариона "Страсти по Матфею" на сцене "Крокуса"?

— Совсем недавно я узнал, что это была лично инициатива самого владыки — пригласить меня в этот проект. Для меня это очень большая честь.

— Раньше вы не были знакомы?

— Нет, и я очень рад, что мы познакомимся. Владыка — композитор. Пример уверенности в своем деле, пример того, что это нужно и можно — соединять музыку и служение Богу.

— А "Страсти по Матфею" прежде слушали?

— Да, еще десять лет назад полностью прослушал. Мне было очень интересно, в том числе и как начинающему композитору, послушать, как пишет современный человек, который получил музыкальное образование и является духовным лицом, облеченным высоким саном.

— Как вы можете объяснить интерес современной публики к такого рода произведениям, как "Страсти", в чем отличие от Баха, в чем актуальность оратории?

— Бах писал "Страсти по Матфею" с функциональной задачей, для богослужения. Вот у нас в Церкви сейчас есть чин пассии ("пассии" в переводе "страсти", этот чин служится четыре раза за Великий пост воскресными вечерами. — Прим. ред.). Но чин пассии не похож на ораторию владыки. В оратории "самые соки", самые интересные моменты всего богослужебного круга Великого поста.

© Фото: из личного архива иеромонаха Фотия

— На сцене обещают 350 человек — оркестр, пять хоров, солисты. Доводилось ли вам участвовать в таком масштабном проекте раньше?

— Грандиозность, конечно, впечатляет. Не с чем сравнить: по числу музыкантов, одновременно стоящих на сцене, это для меня впервые.

— Прежде вы уже стояли на сцене "Крокуса", каково впечатление?

— Да, посчастливилось там выступать в июне прошлого года с сольным концертом, в котором я приглашал участвовать известных певцов с "Голоса" Витольда Петровского, Гелу Гуралиа, Ренату Волкиевич. Очень большой зал, пугающий своей грандиозностью. Там хорошая акустика, техника. Думаю, это идеальное место для такого проекта, как "Страсти по Матфею".

— С Григорием Лепсом сейчас общаетесь?

— Сейчас мало. Последний раз виделись на "Славянском базаре" в Белоруссии.

— Без наставника работаете, "в свободном плавании"?

— У меня есть педагог — Виктор Твардовский, с которым я и до "Голоса" занимался.

— Поменялся ли ваш репертуар с тех пор?

— Наверное, я стал больше интересоваться эстрадой. Интересны песни, которые похожи на баллады, на рассказ.

— А "Рюмку водки на столе" так и не спели пока? Было очень интересно, что именно с Лепсом вас жизнь свела.

— Нет, не спел, конечно. Но согласен, что это было судьбоносно.

— В вашем репертуаре есть "Монолог" на стихи Цветаевой, который широко известен нашей публике в исполнении Пугачевой. Не смущает ли вас, как священнослужителя, петь песни, написанные от женского лица?

— Когда узнал, что "мужской версии" текста этой песни нет, пришлось что-то придумывать. Нашел в интернете немного измененный текст — для исполнения мужчиной — и так спел. Но получил много критики от зрителей, которые посчитали, что нельзя так издеваться над текстом великой поэтессы. А что — мне делать женские окончания? Тоже было бы странно… Адаптации были всегда, и в этом нет ничего постыдного. Тем более что я всегда перед исполнением говорю, что это "мужская версия".

— От рока по-прежнему воздерживаетесь?

— Рок включаю иногда, но "пограничный", как "Maybe I, maybe you" Scorpions. Это баллада, не жесткий рок, не металл. "Город, которого нет" Корнелюка тоже можно назвать роком. И "Love of my life" Меркьюри.

— За рубежом выступаете?

— Да, пел в Белоруссии, Узбекистане. В Германии пел — на концерте, организованном одной из русских православных общин. Один концерт был в США, в Университете Северной Каролины, там собрались как русские эмигранты, так и коренные местные жители.

© Фото: из личного архива иеромонаха Фотия

— Когда ездили в США, ощущали в общении с американцами последствия напряженности в отношениях между нашими странами? И что вообще думаете об информационных войнах, высылке дипломатов и прочих тревожных фактах геополитики?

— Думаю, не нужно проецировать происходящее в политике на всех людей. Потому что политики думают одно, а неполитики — другое. В политике есть игра. Весь взаимный троллинг США и России, России и Украины выглядит очень смешно, я лично смотрю на это как на детский сад. Понятно, что никто не готов на серьезные шаги, идет просто выяснение отношений со знаком бесконечности.

— И люди, с которыми вы общались за границей, мыслят так же?

— Как и везде: есть более озабоченные политикой, есть менее. Кто-то видит угрозы, кто-то нет.

— А вы что видите?

— Зачастую от нас все равно скрывают истинное положение вещей и отношений, а мы видим только то, что показывают в новостях. Нужно просто не придавать этому вселенского значения, а помолиться, чтобы все было хорошо, — и это будет полезнее, чем переживать о неурядицах.

— Вы больше космополит или патриот?

— И то и другое. Мне комфортно и космополитом быть, и свою страну я в то же время очень люблю. Но до фанатизма не стоит доводить ни то, ни другое.

— Песни на английском, на французском, на армянском языках — чем еще удивите?

© Фото: из личного архива иеромонаха Фотия

© Фото: из личного архива иеромонаха Фотия

— С кем из композиторов сотрудничаете?

— Мы записали две песни с композитором Александром Морозовым — "Малиновый звон" и "Горница". Это не предел, надеюсь, еще будем сотрудничать.

Дружим с Евгением Крылатовым, он давно хотел записать песню "Будь со мною", и у нас тоже получился успешный тандем.

— Диск романсов в вашем исполнении вышел в прошлом году. Какие романсы вы выбрали и почему?

— Это настоящие классические произведения: 15 романсов из XVIII, XIX и XX веков. На музыку Даргомыжского, Римского-Корсакова, Чайковского, Рахманинова, Глинки.

— Планируете еще диски выпустить в ближайшие годы?

— Задумок очень много. Но надо последовательно все делать, не браться за все сразу.

— Если конкретно пока не анонсируете, то намекните хотя бы: в этом же жанре (романса) или в других?

— Думаю, в других уже.

Это была идея компании Universal Music (Russia), они решили создать именно такой альбом, эксклюзив.

— Сложностей со священноначалием не возникло в связи с выходом диска? Ведь это не только слава, но и деньги, а вы — монах?

— Нет. Я за этот диск ни копейки не получил. Это был проект лейбла Universal Music, мне — как подарок за участие в "Голосе", за победу.

— Но какие-то проценты от продаж диска вам должны выплатить?

— Какие-то маленькие проценты, но только после покрытия расходов. Еще они не покрылись.

— В каких-нибудь еще ТВ-шоу, конкурсах хотите поучаствовать?

Кому мешал благовест? О том, как власти Москвы колокольный звон запретили Борьбу с колоколами советские власти возвели в ранг политической задачи: в стране "зря пропадают" миллионы тонн ценнейшего цветного металла! То есть, получалось, что колокола тормозят индустриализацию страны, работу ударных строек первой пятилетки.

— Я регулярно участвую в различных телепроектах, но вот идти на вокальные конкурсы ("Главная сцена", "Артист") больше не хочу, мне достаточно "Голоса". Слава Богу, что такой трамплин вообще случился. Думаю, не нужно брать пример с музыкантов, певцов, которые стараются быть везде и всюду, пройтись по всем ключевым проектам нашей страны, по всем каналам. Если ты уже достиг какого-то уровня, не надо потом вновь проверять себя и людей: что, может быть, еще раз станешь победителем… Это может закончиться не так красиво, как тебе кажется.

— На все выступления берете благословение священноначалия?

— Ну, столько бумаги потратить (смеется), да и постоянно докучать архиерею как минимум нетактично. Я поговорил с ним до начала "бурной гастрольной деятельности", он в принципе не против. Но просит в какие-то периоды не выступать, например, в первую и последнюю недели Великого поста.

— А монастырские послушания у вас сохраняются?

— По возможности стараюсь присутствовать на богослужениях, петь на клиросе. Из-за разъездов, связанных с выступлениями, в монастыре меня видят нечасто, но относятся к этому снисходительно.

— Недавно, в декабре прошлого года, на Архиерейском соборе был представлен проект документа, в котором профессия певца (равно как и спортсмена, врача, госслужащего) названа не совместимой со священством. Проект отправлен на доработку. Что вам известно о его судьбе? И как вы вообще смотрите на этот вопрос?

— Насколько знаю, разработку документа пока заморозили. Этот проект получил массу критики со стороны духовенства, наших иерархов. Даже митрополит Иларион высказался: в проекте много канонических неточностей.

Нужно очень хорошо понимать, что запрещать священнику и почему, что является действительно несовместимым. А не закрывать дорогу только потому, что не было таких прецедентов.

Например, святитель Лука (Воино-Ясенецкий) работал хирургом и не находил ничего противоречивого в том, чтобы быть врачом и священником. Даже очень символично эти служения сочетаются: священник — врач душ человеческих, а хирург — врач тела.

Почему священник не может петь? Потому что в одном из определений Вселенских соборов сказано, что священник не может находиться на зрелищах, ристалищах и лицедействах? Но это касалось реалий того времени, ужасных вещей, связанных с язычеством, с жертвоприношениями! Это были страшные вещи, и было совершенно очевидно, что участвовать в них нельзя. А взять, например, меня? Я не нарушаю своего образа, благопристойно исполняю спокойные культурные вещи. Программа у меня выстроена ювелирно, без вульгарностей. Мой концерт ни на минуту не является развлекательным, и люди после него уходят одухотворенные.

Как говорить, что пение несовместимо со служением, если можно языком музыки добраться до сердец? Я стараюсь не только петь, но доносить до людей высокие смыслы.

— Какие высокие смыслы, какого эффекта вы хотите?

— Самое главное, чтобы люди заряжались чем-то позитивным, не просто усладили свой слух, но увидели что-то новое. В моем появлении на сцене вообще очень много говорящего. И я не хочу потерять людское доверие, посрамить честь Церкви. Хочу, чтобы люди повернулись к Богу, если кто-то еще не повернулся.

— То есть эстрада и священство совместимы, если цели благие и сценический образ соответствует?

— Да. Для сравнения, в Италии в проекте "Голос" участвовала и тоже победила монахиня (Кристина. — Прим. ред.), которая, я считаю, работает скорее на разрушение репутации Церкви. Потому что она вносит дисгармонию в свой образ: скачет, прыгает, танцует, поет фривольные песни.

— Что бы вы сказали людям, которые чувствуют в себе таланты, но боятся их развить, откладывают по разным причинам?

— Главное, не примерять на себя образ того, кем ты не являешься, слушать себя и своих ближних, которые иногда со стороны лучше видят ситуацию. Если будешь прислушиваться и при этом делать шаги в сторону самореализации, даже если они кажутся бессмысленными, все будет получаться. Мы часто не видим пути лишь потому, что нами управляют комплексы, страх, что ничего не получится. Надо брать и делать.

— А когда вам задают вопросы о смысле жизни (в монастырь же наверняка приходят люди с такими вопросами), как вы на них отвечаете?

— По-разному. Нет универсального ответа на этот вопрос. Нужно понять, чем человек живет, почему задумался об этом. Возможно, есть что-то, что его всецело поглощает и не дает, как птице, вспорхнуть — проблемы, сомнения, все валится из рук. Но чаще всего человек теряет смысл жизни, отойдя от Церкви и Бога. Смысл жизни, конечно, не в том, чтобы в церковь ходить, а в том, чтобы видеть духовные законы, без которых люди просто не уживутся рядом. Верующие знают, что любовь к ближнему равна любви к Богу.

© Фото: из личного архива иеромонаха Фотия

— Если бы изобрели машину времени и можно было вернуться в прошлое, вы снова выбрали бы постриг или все же сцену?

— Думаю, все имеет свое время и свое предназначение. Не случайно я пошел в монастырь и не случайно, придя туда, начал заниматься вокалом — смог реализоваться в творческом плане. Нужно слушать свое сердце и идти по пути, который из тебя сделает что-то новое. Если ты бежишь, как ручей, по пути преград, то учишься чему-то новому, открываешь для себя новые смыслы и горизонты.

Победителем 4-го сезона российского сверхпопулярного шоу «Голос» был признан иеромонах Фотий — совместно со своим наставником Г. Лепсом он прервал абсолютно беспроигрышную серию разных воспитанников А. Градского. Следует отметить, что вышеупомянутое шоу «Голос», которое выходит на Первом канале, — своеобразная русская версия формата The Voice и наиболее востребованного музыкального конкурса российского телевидения.

Тридцатилетний отец Фотий (в миру это Мочалов Виталий) — насельник нынешнего Свято-Пафнутьева Боровского монастыря; он является регентом хора монахов, а перед официальной подачей заявки на принятие участия в конкурсе получил должное благословение от своего настоятеля. Как победитель он также подписал контракт с Universal Music Russia и получил новенький внедорожник марки Lada XRay.

Всего в финале 4-го «Голоса» выступали только четверо музыкантов. Фотию здесь противостояла О. Задонская из команды Гагариной, А. Градского представлял М. Озеров, а Басту — юная студентка Гнесинки Э. Канн. В итоге Канн заняла 4-е место, Задонская — 3-е, а в суперфинал вышли только певцы. За отца Фотия свои голоса отдали три четверти телезрителей шоу.

По словам продюсера данного шоу Ю. Аксюты, от зрителей они получили 940 тысяч звонков и SMS. Все собранные финсредства будут перечислены для православной службы «Милосердие», а некую часть из них направят в благотворительный фонд К. Хабенского.

Представители церквей аналогичные конкурсы уже выигрывали. В прошлом году на итальянской версии победила монахиня Кристина. Видеоролик с ее выступлением завоевал неимоверную популярность на YouTube, она даже записала кавер на песню Мадонны «Like A Virgin», а потом выпустила и альбом под названием «Sister Cristina», который сумел добраться до 17-го места в чартах Италии.

Впрочем, основным итогом 4-го сезона стал не выигрыш команды Г. Лепса, а проигрыш г-на Градского. Дело здесь в том, что предыдущих 3 сезона на «Голосе» выигрывали исключительно его воспитанники. Тенденция продюсерам шоу показалась настолько настораживающей, что они приняли решение обновить весь тренерский состав — в надежде, что кто-то из новичков сможет поспорить с мэтром. Градский же остался, по его личному признанию, чтобы продемонстрировать преемственность поколений и им передать весь накопленный опыт. А вот компанию Градскому в результате составили Г. Лепс, съездившая на «Евровидение» П. Гагарина и рэпер Баста.

Данный шаг продюсеров телеканала выглядел спорным и сразу вызвал острую критику. Но нельзя не признать: большие шансы на победу были у участвующих воспитанников всех без исключения тренеров. И пусть фаворитами перед финалом считались Озеров и Фотий, но на непременную победу они не могли рассчитывать. Так, например, воспитанница рэпера Басты Эра Канн показала себя в предыдущих раундах очень хорошо. А Ольга Задонская из представленной команды Гагариной оказалась единой из тех, к кому повернулось все члены жюри на «слепых прослушиваниях» и кто дойти сумел до финала.

К отцу Фотию повернулось тогда только то кресло, в котором был Лепс. Перед финалом Лепс признал: «Я даже назвать не могу себя его наставником — я просто раб Божий, а он отец».

Впрочем, каждый финалист себя может чувствовать победителем. К «слепым прослушиваниям» допустили 150 исполнителей, а вот в следующий тур прошли лишь 57, которые и составили четыре команды наставников. Ну а дальше — через поединки до финала добрались те, кого тренеры сначала выделили из полутора сотен претендентов, а уже потом и из личной команды.

Руководитель музвещания Первого канала Ю. Аксюта после подведения результатов четвертого «Голоса» совсем не стал анонсировать 5-й сезон шоу, как это было один год назад, когда было объявлено в прямом эфире о продолжении шоу и непосредственно о смене наставников.

Пригожин: иеромонах Фотий обязательно должен продолжить выступать.

Специалисты издания "Биржевой лидер" информируют о том, что известный продюсер И. Пригожин считает, что иеромонах Фотий непременно должен продолжить выступать перед зрителями.

"Мне лично, как менеджеру, история с молодым иеромонахом Фотием совершенно понятна. Собственно я его вижу настоящим "музыкальным пастором", человеком, которой в наши дни несет Божие слово, поет какие-то лирические красивые песни. Почему бы и нет? Бог ведь создал музыку и нам всем дал возможность ее ощущать. Фотий может просто собирать залы, выходить и при этом говорить правильные слова именно в адрес аудитории, нести Божие слово, может петь Божие слово ", — рассказал Пригожин в интервью СМИ.

По мнению именитого продюсера, он записал бы лично иеромонаху альбом, "где в песнях будет непременно смысл - слово". "Человек с чистыми помыслами и чистым взглядом пришел и выиграл, значит, ему этот выигрыш определенно зачем-то пришел, он должен правильно им распорядиться. Куда-то спрятаться неправильно было бы, бог ему здесь помог", — добавил господин Пригожин. По мнению продюсера, для Лепса, который является наставником иеромонаха в телепрограмме, в каком-то смысле это также был Божий промысел. "Для Гриши это невероятно серьезная победа внутри самого себя. Фотий слишком индивидуален, на других не похож -и это такой именно вид очищения, можно в это искренне верить, а можно совсем нет", — рассказал Пригожин.

Иеромонах Фотий (Виталий Мочалов) из команды Григория Лепса стал победителем шоу Голос-4.

(в миру - Виталий Мочалов) родился в Горьком.

С детства любил пение, но в музыкальную школу его брать не хотели из-за кривых пальцев. В итоге школу он окончил по классу фортепиано, а в музыкальном училище не доучился из-за переезда в Германию.

В 20 лет решил уйти в монастырь, для чего переехал в Боровск.

Поет в церковном хоре. Увлекается изучением языков, фотографией.

На участие в вокальном конкурсе Первого канала Иеромонаха Фотия благословил архимандрит.

Финал шоу "Голос-4"

Перед финалом, именно из команды Григория Лепса считался главным претендентом на победу.

Кроме него в четверке лучших были Михаил Озеров (команда Александра Градского), подопечная Басты Эра Канн (Ирина Бручеева), а также представительница команды Полины Гагариной Ольга Задонская .

Первыми выступили Эра Канн и Баста с композицией "Я или ты".

Ольга Задонская и Полина Гагарина - Кукушка

После них Озеров с Градским исполнили шлягер Александры Пахмутовой "Как молоды мы были".

Михаил Озеров и Александр Градский - Как молоды мы были

И завершили первый блок Иеромонах Фотий с Григорием Лепсом - песней "Лабиринт".

Иеромонах Фотий и Григорий Лепс - Лабиринт

Сольную часть финального шоу открыла Эра Канн с песней времен Великой Отечественной войны "Темная ночь" в современной обработке.

Задонская исполнила хит Глории Гейнор "I Will Survive", Озеров - "Unchained Melody", а Иеромонах Фотий - "Для тебя" на итальянском языке.

После этого Эра Канн выбыла из финала.

Заключительной песней Ольги Задонской стала композиция Константина Меладзе "Спектакль окончен".

Ольга Задонская - Спектакль окончен

Михаил Озерова исполнил "К стеклу прильнув лицом".

Михаил Озеров - К стеклу прильнув лицом

Иеромонах Фотий завершил свое выступление на проекте хитом Григория Лепса "Спокойной ночи, господа".

Иеромонах Фотий - Спокойной ночи, господа

Как оказалось, это выступал победитель.

30-летний Иеромонах Фотий победил очень уверенно - за него проголосовали 76% телезрителей!

"Оба конкурсанта показали в этом шоу свои высокие человеческие качества. Это даже более важно, чем профессиональные умения", - подбил итог конкурса Александр Градский.

Добавим, что в итальянском аналоге шоу в прошлом году победила сицилийская монахиня Кристина Скуччия, которая участвовала в шоу по благословлению Папы Римского Франциска.

И последнее. Доход Первого канала и других партнеров, собранный в ходе зрительского голосования 25 декабря, будет перечислен православной службе помощи "Милосердие", которая объединяет 25 проектов помощи детям, взрослым, старикам, инвалидам, бездомным.

Помощь этим людям оказывают сестры милосердия, соцработники, юристы, врачи и другие специалисты службы "Милосердие".

Иеромонах Фотий (Мочалов) из Свято-Пафнутьева Боровского монастыря считает свое участие в популярном российском телепроекте "Голос" на Первом канале дерзким поступком, но говорит, что согласовал его и получил благословение митрополита. В преддверии финала конкурса он рассказал в интервью для проекта "Религия и мировоззрение" РИА Новости о целях беспрецедентного и неоднозначного участия монаха в светском шоу, о том, где и как он учился пению, что привело его в церковь, как устроена современная монашеская жизнь, интересен ли старцу Власию Григорий Лепс и что будет после "Голоса". Беседовали Алексей Михеев и Ольга Липич.

Отец Фотий, вопрос, который вам уже задавали, наверное, много раз, но, возможно, вы как-то переосмысливаете ответ на него: какова цель, с которой вы пришли в телешоу "Голос"? Это некая миссия или простое человеческое желание реализовать заложенные в себе таланты, победить?

— Конечно, я пришел на "Голос" прежде всего как простой человек, чтобы действительно реализоваться как-то, показать дар, который мне Господь дал. Это желание было не совсем мое — большую роль сыграли друзья. И я хотел попасть еще на второй сезон проекта, но тогда не удалось получить благословение.

- Не успели просто или не дали?

— Вначале я просто побоялся обратиться к более высоким церковным властям. А в этот раз имею благословение митрополита (Калужского и Боровского Климента, который является правящим архиереем Калужской митрополии, на территории которой расположен Боровский монастырь — ред.). Уже и патриарх знает об этом.

- Патриарх уже после того, как вы начали участвовать в проекте, об этом узнал?

— Да, он по факту узнал и неофициально высказал свое отношение после переговоров с владыкой о том, что можно это сделать и что он благословит меня на этот конкурс.

- Долго ли вы сами решались на участие в проекте, были какие-то сомнения?

— Когда еще на второй сезон "Голоса" подавал заявку, думал, может быть, это не совсем правильно. И когда у меня не получилось это организовать, я посчитал, что это знак Божий, что все это не нужно, что, может, действительно, дело это не монашеское. Хотя и так и так оно не монашеское… Тогда я сказал себе, что я не буду этого делать, чтобы никого не вводить в соблазн и не повредить своей душе.

- А что потом заставило все-таки поменять решение?

— Меня спрашивали друзья: почему ты все же не попробовал? Говорили: напиши заявку еще раз! Я думал, что уже, наверное, не будет больше "Голоса" или прием заявок закончился, но зашел на сайт Первого канала и оказалось, что прием анкет в самом разгаре. И решил: была — не была, напишем. Мне позвонили с телеканала и спросили, в силе ли мое желание участвовать? Я ответил: да, только нужно получить благословение владыки. И они предложили сами написать ему письмо, от канала. Владыка благословил, сказал, что не против.

- Ваш духовный наставник — савтарец схиархимандрит Власий - тоже вас благословил и поддержал?

— Поддержал. Я у него спрашивал об этом.

- Это, наверное, первый человек, у которого вы спросили?

— Да, это кратчайший путь разрешения всех вопросов, потому что он - духовник и все-таки важнее, чем административное начальство.

- А сейчас он вам как-то помогает в ходе проекта?

— Я, конечно, ему рассказываю. И он даже посматривает за моими выступлениями - келейник показывает. Он меня спрашивает: "Да, ну как Лепс? Что ты там, прошел или не прошел?"

- Даже на сайте монастыря объявляется, когда будет ваше выступление. Вы чувствуете поддержку братии в целом?

— Конечно. И даже те, кто неоднозначно относится к этому проекту, стараются не показывать этого, чтобы меня не расстраивать. Они просто молчат об этом, но, в принципе, ко мне дружелюбны.

Думаю, те, кто поддерживает, воспринимают ваше участие в "Голосе" как миссию. Какую пользу с точки зрения церковной это приносит, на ваш взгляд?

— Люди испытывают большую радость, когда видят меня на экране — для них это как глоток свежего воздуха. Все привыкли видеть на экране только накрашенные, расфуфыренные лица. Шоу есть шоу. И даже если кто-то поет оперную арию, это не приносит такого эффекта, как появление батюшки. Самое приятное, что люди, увидев меня, задумываются о чем-то духовном.

- То есть привлекаете к размышлению о духовном?

— Да, напоминание какое-то о совести, о храме. Я получаю комментарии, что люди, увидев меня, хотят пойти в храм после того, как 10 лет в нем не были.

- В монастырь стало приезжать больше паломников — послушать ваше пение на клиросе?

— Не знаю, насколько больше. У нас в основном едут к отцу Власию. Но паломники меня встречают, узнают, хотят сфотографироваться. И наши постоянные прихожане, трудники, даже те, которые с первого раза не поняли моего шага, спустя месяц, послушав другие мои выступления, изменили свое отношение.

А не было мысли участвовать в этом конкурсе инкогнито, под мирскими именем, без подрясника, а потом в финале или на каком-то этапе сообщить о том, что вы монах? Для большего эффекта?

— Вряд ли это бы принесло дополнительный эффект. И я не имею права выступать в мирской одежде: я уже монах и везде на публике должен быть в монашеском одеянии, в подряснике.

То, что вы попали в проект и успешно участвуете в нем, для вас это знак, что Господь благоволит этому начинанию? Или вы воспринимаете происходящее как плоды смелого поступка, который может иметь разные последствия?

— Естественно, это был дерзкий поступок. Но я его согласовывал, то есть это было не по самочинию. Как монах я обязательно должен спрашивать благословения на все, что я делаю, тем более на то, чтобы выезжать из монастыря куда-то. До сих пор на каждое выступление, на каждую репетицию я пишу бумагу, чтобы меня настоятель отпустил. Я человек несвободный, не могу делать все, что я хочу. И, конечно же, я увидел во всем этом промысел Божий. Раз все так складывается, что митрополит Климент благословил и на кастинге ко мне было такое доброжелательное отношение со стороны продюсеров.

- Продюсеры учитывают вашу непохожесть на других конкурсантов, монашество?

— Да, и руководство канала, и музыкальные редакторы. И когда я пришел на слепое прослушивание, то увидел доброе отношение к себе наставников, Григория Лепса. Для него, конечно, это был шок. Некоторые писали в комментариях, что Лепс к нему повернулся, это была его ошибка, он его сольет в ближайшие баттлы. Сейчас мы понимаем, что это не ошибка Лепса. Он повернулся на голос: этот голос ему понравился — и он решил его развивать. Впоследствии я увидел, что он очень мной заинтересовался, не хочет отпускать из проекта.

- Но изначально вы хотели себе в наставники более академического Градского?

— Да, я рассчитывал на это. К Лепсу у меня было отношение поверхностное, я его рассматривал как певца рок-эстрады, которую я не люблю и не слушаю.

- Он стал вашим наставником, это что-то поменяло в вас?

— Я даже благодарю Бога за то, что он стал моим наставником. Потому что у Градского непонятно, смог бы я пройти дальше.

А вас не смущает в этом шоу соревновательный аспект, ринг, арена? У христианства ведь, в силу истории, особое отношение к такого рода вещам…

— Конечно, правила в конкурсе жесткие, 50 процентов участников уходят. И иногда кажется, что несправедливо убирать людей, когда только с ними познакомились. Но в течение конкурса не чувствуешь соперничества. От тебя мало что зависит — решает же наставник, не ты.

- А что потом? Если вы победите, это изменит вашу жизнь монашескую?

— Если так получится, что меня выведут в победители, это не означает, что я победитель как вокалист. Первый канал с помощью этого конкурса показывает, что хорошего есть в нашем обществе, какие есть певцы, которые могут быть примером для других. Допустим, раньше в "Голосе" выиграли Сергей Волчков, Александра Воробьева, Дина Гарипова — это не были такие звезды, которые создают шоу: побеждает не это, не нужно быть эпатажным, суперкрутым артистом сразу же. Побеждает именно зрительский интерес, наверное, спрос на что-то душевное, что берет сердца.

— Вернусь, конечно. Я и так живу в монастыре, делаю просто периодически такие вылазки.

- Как часто, кстати?

— Вначале — каждый месяц, потом вот неделя всего между выступлениями. Думаю, меня не будут раскручивать как поп-звезду. Меня нет смысла раскручивать — я уже ушел из мира. Будут приглашать иногда туда-то или туда-то, но так, чтобы не казалось, что я триумфально шагаю по телевидению, везде-везде. Чтобы это было максимально культурно и целесообразно.

А есть ли сейчас и предвидите ли в будущем ограничения в репертуаре, жанрах, лексике, в передачах, местах, где вам позволено выступать? Ограничения, продиктованные вашим внутренним цензором или тем человеком, который вас благословляет?

— Об этом мне никто никогда не говорил. Это действительно уже внутренний цензор — все зависит от моего вкуса, моего понимания приличия. Я не пою рок-музыку. Могу какие-то эстрадные композиции петь, но больше лирические.

- Почему рок не поете?

— Как жанр он мне не нравится. Не потому, что я священник. Просто я его не слушаю и, не имея симпатий к нему, не смогу его правильно исполнить.

- А какая музыка вам больше всего импонирует?

— Я меломан. Я люблю всякую музыку.

- А какие любимые жанры?

— Кроссовер — соединение классики с эстрадой. В таком стиле поют Джош Гробан, Андреа Бочелли.

- А из отечественного — эстрада или классика?

— Могу и Пугачеву спеть, если мне нравится песня, типа баллады, с мудрым философским содержанием, не попса.

- Сколько языков в вашем певческом активе?

— Много. Знаю я только немецкий и английский, немножко греческий. А пою на многих - итальянский, английский, испанский, немецкий, латинский, греческий, сербский…

- Кто вам помогает в этом музыкальном развитии? Есть педагог, с которым вы постоянно занимаетесь?

— Во время этого проекта я спрашиваю иногда своего педагога, с которым занимаюсь вокалом уже 10 лет. Как только пришел в монастырь, попал к хорошему педагогу. Здесь узнали, что я пою, что я музыкант, и сразу отправили меня к педагогу. Он из Москвы, и периодически всех певчих с клироса отправляли к нему на занятия. Во мне они увидели особый талант, и я провел в Москве даже больше времени, чем полагалось: всем обычно 10 уроков дают, а мне дали 20. Когда я приехал после этих уроков, произошли заметные изменения в моем голосе, звук стал ярче, звонче, как бы вторая ломка моего голоса произошла.

- А вы могли бы назвать этого педагога?

— Виктор Витальевич Твардовский, один из потомков нашего известного поэта. Он из Владимира, заканчивал Московскую консерваторию. У него очень интересная методика, он учит классическому итальянскому бельканто. Добавляются новые обертона, высокие частоты, певческий аппарат приобретает совершенно новое качество.

— А мы и занимаемся. Он сейчас приезжает к нам в монастырь и дает уроки, которые оплачивает монастырь.

Если вернуться к репертуару, то почему, идя на шоу с миссионерской задачей, вы не поете на нем духовных песен?

— Это не нужно. Если уж я пришел в такой светский конкурс, надо петь светские песни.

- В чужой монастырь не со своим уставом?

— Это тоже, да. Я священник, от меня ожидают духовного - и это будет для проекта неинтересно. Иное дело, когда кто-то мирской будет петь духовную песню, думаю, это будет более адекватно восприниматься.

- А есть какие-то табу для вас — в лексике, манере исполнения? "Рюмку водки на столе" споете?

— Нет, мне это не будут давать. Мне дают такие песни, которые соответствуют моему голосу и которые другие не споют.

- Как вы считаете, вас стараются не смущать?

— Продюсеры, в частности Юрий Аксюта, максимально стараются сделать так, чтобы ни в коем случае не затронуть мою репутацию.

- Они чуткие такие?

— Конечно.

- Не похоже на стереотипное мнение о шоу-бизнесе…

— А это не шоу-бизнес. В шоу-бизнес проникают не через конкурсы, а совершенно другими путями.

- Что это тогда для вас — просветительский проект?

— Нет. Это просто честный народный конкурс, где зритель сам выбирает, кого он хочет слушать. Не ему навязывают, а он выбирает.

— Естественно.

- Почему вы выбрали именно этот конкурс? Участвовали в каких-то других?

— Участвовал, да, но не в телевизионных. В Обнинске участвовал. Участвовал в конкурсах и не певческих — это к вопросу о соревнованиях.

- Не певческих, а с чем связанных?

— Связанных с сочинением музыки. В конкурсе композиторов. Еще был конкурс любительских видеофильмов в Калуге.

- Вы еще и кино снимаете?

— Делаю, да, такие небольшие фильмики.

- Вы очень разносторонний человек. Стихи не пишете, слова песен на свою музыку?

— На свои стихи у меня нет песен. Потому что я боюсь сочинять стихи. Умею это делать - знаю законы жанра, правила стихосложения. Но понимаю, что это огромная ответственность и лучше за это не браться, если не посвятил этому жизнь. На шару сочинить нельзя, нужно иметь призвание. Если все время у тебя в голове рифмы, если ты поэтически думаешь, тогда да. Я очень критически отношусь к любительской поэзии.

- К музыке вы менее критичны, чем к поэзии?

— Да нет, и к музыке… Просто я сочиняю музыку больше.

- В каком стиле? И как вы записываете свою музыку?

— Симфоническая, инструментальная музыка, в стиле киномузыки, саундтрека. Пишу, естественно, на компьютере, нотами, используя банки виртуальных инструментов.

- Будете продолжать участвовать в конкурсах со своими музыкальными произведениями?

— Нет. Я сейчас оставил сочинение музыки, потому что не вижу в этом перспективы. Как пришел в монастырь, я перестал писать музыку.

- То есть 10 лет назад перестали писать для конкурсов? А для себя?

— Да. Для себя музицирую, конечно, дома, в келье. У меня есть инструмент - клавиши цифровые, как пианино. Иногда пишу музыку к песням для воскресной школы.

Есть одна песня духовного плана, ее можно в сети найти - "Сколь краток век наш". Музыку сам написал, сам аккомпанировал, а стихи взял у одного автора, активно пишущего в сети, Виктора Шпайзера.

- Диски со своей музыкой или с исполнением произведений других авторов вы записывали, выпускали?

— Я записываю все в келейных условиях. Есть уже два диска кавер-песен. Полтысячи уже точно, наверное, раздал. Но все это я не имею права продавать, поскольку все эти песни не мои и минусовые фонограммы тоже беру в интернете.

Прецедент, который вы сейчас создаете, может послужить толчком к развитию творчества среди черного духовенства? И насколько подобная самореализация допустима для монахов в других видах деятельности, например, взять "Ледниковый период" — вдруг кому-то захочется показать владение коньками, лыжные или еще какие гонки выиграть?

— Я об этом не задумывался. В принципе, у нас и так духовенство талантливое, кто только чем не занимается в свободное время, и на лыжах катаются — все возможно. Священник — тот же самый человек, и человек, Богом помазанный. Думаю, если Господь человека поцеловал, то наградил его и другими дарами.

- Но может ли человек, отказавшийся от мира, их развивать?

— Все зависит от его желания. Ему никто не будет препятствовать.

- Образно выражаясь, церковь — не тюрьма?

— Конечно. Церковь — она для человека, а не человек для церкви. Наоборот, она даже поощряет, если человек, пришедший в церковь, изнутри показывает, что здесь адекватные люди, не мракобесы, не маргиналы. Ведь есть стереотип, что духовные люди —неважно, монахи они или белые священники - недалекие, глупенькие, поэтому поверили в Бога, типа секты. Очень важно показывать, что люди уходят и с талантами в монастырь: они настолько любят Бога, что решили пожертвовать даже своей карьерой.

- А почему вы лично выбрали монашеский путь?

— Из желания жить с Богом, жить в ограде церкви, не размешивать церковь с мирской жизнью, чтобы была такая простая чистая жизнь в церкви, служение, пение. Я думал, что если пойду в монастырь, смогу петь на клиросе, предполагал, что одним из послушаний у меня может быть хор — в детстве я пел в церковном хоре. Других причин нет.

- И все-таки вы ушли в монастырь очень молодым человеком… Сколько лет вам было тогда?

— Постригся в 24 года. Но стригут же не сразу — приехал в монастырь в 20 лет. У меня была такая переоценка жизненных ценностей. Ничего не случилось — просто решил оставить все ради Бога. Как вот есть изречение в Евангелии, что человек, нашедший поле, на котором зарыт клад, все оставляет и покупает это поле. Вот это поле можно сравнить с монастырем. Я все оставляю ради Божией благодати, этого клада невидимого, который есть в монастыре.

Не бывает сожалений об уходе из мира, особенно во время соприкосновения с телепроектом с его аплодисментами, зрительскими симпатиями, славой?

— Такого ощущения у меня нет. Я уже как-то абстрагировался от мира, чувствую свою непринадлежность к нему.

- Этот проект для вас — не искушение, а миссия, которую вы решили исполнить?

— Это дело временное, я всегда это осознаю.

- И будущее свое видите исключительно в монастырских стенах?

- А у вас есть желание управлять, стать в будущем епископом, патриархом?

— Я вообще от этого бегу, не то что бегу, мне никто не предлагал. Я боюсь и никогда не буду стремиться к руководящим должностям.

- Стремиться - это плохо?

— Нет, вообще стремиться это хорошо, вот апостол Павел говорит, что желание быть епископом - это благое желание, с точки зрения…

- Служения?

— Да, управлять церковью - это же огромная ответственность. У меня нет административных способностей. И мне бы меньше всего хотелось заниматься такими делами.

Какие проблемы вы видите сегодня в церкви, в монашестве и каковы пути их решения? Сохраняются ли традиции, старчество, зачем молодежь в большинстве своем постригается в монахи? Каким вообще вы видите монаха через 50 лет, через 100 лет?

— У нас идет активное восстановление храмов, постройка новых…

- Но только ли здания требуются сегодня?

— Да, внутренняя жизнь на самом деле требует большого лечения. В монастыри уходят, прибегают люди из этого сложного мира. Священство и монашество — это все равно отражение мира. Мы не имеем права требовать от священников святости. Монах — это человек, ушедший из этого же мира, с теми же самыми страстями, он с ними как-то борется. Сейчас очень много проникновения мира в монастырь. Как пророчествовали святые, "будет в монастыре как в миру, а в миру как в аду". Конечно, есть обмирщение, но это не апостасия (не отступничество), это неизбежный процесс - так сложилось. И это не значит, что все так плохо. Просто, если сравнивать с древними монастырями, о жизни которых мы читаем в книгах, то конечно, мы видим несоответствие.

- Да, многих смущает, например, приход технических новшеств в монастыри - айпадов и так далее…

— Опять же, почему люди удивляются? Потому что они начитанны, у них есть какой-то идеал, с которым они все время сравнивают. Это неправильно.

- А как правильно?

— Правильно — жить с Богом и мыслить гибко. Понимать, что заповеди можно исполнять и в современном мире. И неважно, есть у тебя компьютер, айпад, смартфон или нет. Если они у тебя есть, это не значит, что ты погиб. Это детали, реалии нашего мира. И в этом миру можно спасаться. Самое же главное — любовь, она может быть в любых условиях.

- А вообще, у вас какая основная цель в жизни — спасение?

— Это общая цель. Что значит "спастись"? Сам себе не скажешь, что вот если ты что-то делаешь, значит, спасешься. И сам процесс исполнения заповедей не для того существует, чтобы мы думали, что, исполняя это, спасаемся…

- Что очки набираем?

— Ну да, что бонус какой-то. Это не бонус, это духовный закон. Просто если ты его не исполняешь, ты сам отдаляешься от Бога, сам себя вовлекаешь в погибель. А если хочешь спастись, просто бежишь от огня. Мотылек, который летит на огонь, он глупый, он обжигает свои крылышки. Если мы знаем, что что-то опасно, мы от этого бежим. В заповедях Господь нас просто предупреждает: не делай вот так. Не потому что он такой строгий, а потому что есть духовные законы, и если ты их нарушаешь, то гибнешь духовно.

Но это если мы берем те десять заповедей, которые содержат запрет. А как с заповеданной Христом в Евангелии любовью к Богу и ближнему - она является основой?

— Да, Иисус Христос именно для этого и пришел на землю, чтобы донести это (любовь) до человека. Потому что ветхий человек так и не понял, зачем и для чего предыдущие заповеди. Он думал, что это просто такой юридический закон: исполняя это, ты будешь просто праведником, молодец такой. На самом же деле: почему не укради? Не потому что такой закон, а потому что это есть акт любви. Если ты украл, это преступление против любви и против человека.

- Что раньше пришло в вашу жизнь - вера или музыка? Какие ключевые моменты своей биографии вы бы выделили?

— Музыкой я начал заниматься с детства, когда меня привели в музыкальную школу, в 7 лет. До этого я просто дома подпевал маме, когда она пела, она у меня музыкальная, закончила ту же музыкальную школу. Крестился я вместе с мамой, в 7 лет, почему-то у меня возникло такое непреодолимое желание.

- Не мама вас повела за руку, а вы сами решили?

— Да, взял маму и сказал: пойдем креститься. И она вместе со мной и вместе с братом крестилась. А вот уже в 12 лет - получилось, что я через музыку попал в церковь - мой учитель по вокалу из музыкальной школы (я учился на двух специальностях, по фортепиано и вокалу) захотел взять меня в церковный хор в детский православный лагерь. И в 12 лет я туда поехал. А уже после лагеря я поступил в воскресную школу, отучился там года три, полюбил храм и все, что с ним связано, почувствовал благодать, которую Господь мне дал тогда, авансом. Когда я повзрослел, уже меньше ходил в храм, но все равно мама напоминала мне причащаться, молитву почитать, всегда мне говорила: читай Иисусову молитву.

Когда я приехал из православного лагеря, очень удивил маму произошедшими во мне глобальными изменениями. Я не был каким-то хулиганом, но все равно мама увидела, что что-то поменялось. И она тоже стала интересоваться духовной литературой и стала очень глубоко верующей.

- А потом где вы учились музыке?

— В музыкальном училище в Нижнем Новгороде, где и жил. Один курс проучился, не закончил, потому что мы семьей эмигрировали в Германию, в Кайзерслаутерн. Там я начал заниматься на органе, чтобы продолжать учиться музыке. Там в каждой церкви орган есть, и я подрабатывал — играл на органе, иногда даже концерты.

Параллельно мы ходили в церковь. Один православный приход Московского патриархата находился в Саарбрюкене, на цокольном этаже католического собора. Католики разрешили сделать там православный храм. Это очень благородный жест, мы бы у себя такого никогда не позволили.

- Почему?

— Мы враждебно просто относимся к католикам, известно почему — не только потому, что есть догматические какие-то расхождения, но и крестовые походы были…

И обвинения в прозелитизме (переманивании паствы — ред.), особенно после падения железного занавеса в 1990-е годы…

— Я за мир с любой конфессией. Я не призываю к объединению католиков и православных, не имею никаких экуменических идей — просто мне хочется, чтобы люди относились к любой конфессии христианской как к братьям по вере. Это те же самые христиане, и иногда мы даже можем у них чему-нибудь поучиться, иногда католик намного благочестивее, чем православный.

- А к другим религиям вы как относитесь: к иудаизму, исламу, буддизму?

— Если я общаюсь с представителями этих религий, то, естественно, стараюсь не конфликтовать, не заводить споры, не рассуждать о различиях. Я уважаю веру другого человека. Нужно понимать, что мы не какие-то там избранные люди, мы не должны этим кичиться, гордиться. Мы должны благодарить Бога, что он сподобил нас родиться в стране, где есть православная вера, и снисходительно относиться к другим.

Вернемся к музыке. Если сравнивать пение и игру на органе или на других инструментах, для вас они равнозначны? Искусство вообще градируется как-то по важности, чистоте в общецерковном и в вашем личном понимании?

— Нет, просто есть искусство ради искусства, когда человек творит что-то, пишет картины, книги и тем самым уподобляется Богу, использует по назначению свой талант, полученный от Бога. Было бы грехом зарыть его, не реализовать. А другое дело, когда человек использует свой дар для развлечения. Играя на музыкальном инструменте, ты можешь создавать и искусство, и предмет развлечения.
Господь принимал прославление в музыкальных инструментах. В Ветхом завете мы встречаем упоминания об игре на гуслях, тимпаны, литавры, бубны — всевозможные там были инструменты, на которых восхвалялся Бог. Просто изначально природа инструментов — есть такая теория — усладить слух. Орган в католическом храме — яркий пример того, что мы сами себе больше помогаем возгревать какие-то душевные движения, чтобы сердце умилилось, пришло в покаянное состояние. Для этого орган и существует. Человек думает, что у него слезы, потому что он проникся, осознал все свои грехи, - нет, это ему орган помог.

- Но, в принципе, в этом же нет чего-то греховного?

— Греховного, конечно, нет ничего. Я имел в виду очень тонкие духовные процессы. Духовная жизнь очень интересна, и если человек хочет ее сделать максимально беспримесной, максимально искренней, все-таки орган - это не искренность. Это "прелесть" по-русски называется, на духовном языке, когда человек льстит самому себе, что он такой верующий, такой благочестивый. Настоящая духовная жизнь основана не на этом, она абсолютна трезвенная, без всяких услад и всяких вспомогательных костылей.

- А пение не является усладой или костылем?

— Здесь все остается за голосом, непосредственно принадлежащим тебе, то есть ты из сердца, из своего существа поешь, непосредственно восхваляешь Бога своим голосом, как своей речью, так и своим пением. Пение — это своя какая-то ипостась, ее нельзя сравнивать с инструментом.

Как вы думаете, для чего Господь позволил такому разнообразию существовать в этом мире: разные люди, религии, искусства, таланты, страсти, столько сложностей?

— Чтобы не скучно было. На самом деле во всем есть причина, какая-то отправная точка. Люди сами во всем виноваты.

- Мир — он вообще совершенен или нет?

— А в чем он несовершенен?

- В том, что существуют войны, насилие, агрессия…

— Все это происходит из-за вражды, а вражда — плод греха.

А как же природные катаклизмы или то, что живые существа, в том числе и человек, вынуждены убивать других, чтобы выжить? Это все следствия грехопадения?

— Конечно, наш мир несет печать этого разрушения, которое человек сам произвел. С того момента, как человек был изгнан из рая, он был призван своим трудом кормиться.

- Если мы за скобки выносим человека с его грехами, в чем виноваты другие живые твари?

— Так они же вместе были…

- И человек всех потащил в этот круговорот?

— Произошло такое вот огрубение. Человек стал больше похож на животное, а животные стали такими агрессивными. Почему комары кусаются? Не потому что Господь так придумал. Ну зачем в раю такое существо? После грехопадения изменилась природа. А вообще, они питаются нектаром…

- В чем суть первородного греха?

— Непослушание. Господь дал человеку разум и свободу выбирать между добром и злом. И зло заключалось в том, что человек не захотел слушаться Бога, своего Творца, а захотел сделать по-своему и поэтому попробовал запретный плод.

Еще важно то, что Адам и Ева услышали от змия, какой мотив был совершения этого непослушания: что станете как боги.

А какой вывод из этого можно сделать для современной повседневной жизни? Человеком не должно двигать стремление возгордиться, возвыситься над остальными, а мотивацией любого поступка должно быть послушание и служение Богу?

— Не нужно зацикливаться только на религии как связи с Богом или постоянно думать о том, как бы угодить и каждое свое действие рассматривать с точки зрения пользы в духовном смысле. Нужно просто в определенные моменты своей повседневной жизни понимать, что есть грех. Часто мы соглашаемся с грехом и говорим, ну и ладно, плюем на совесть, а это все больше и больше приводит к окаменению — и совести потом уже почти не слышно. Нужно прислушиваться к своей совести.

«У меня был личный кот Зайчик, но он всем мешал»

Я был приглашен к нему домой. У него большая коллекция икон, как в Третьяковской галерее.

- Вас впечатлило это собрание или вам показалось неправильным собирать иконы как коллекцию?

Григорий Лепс - верующий человек, у него есть много вопросов, он человек ищущий. Я не думаю, что он просто коллекционирует иконы без веры.

- Вы как-то оказали влияние на его духовный рост?

Он человек самодостаточный, и я не имею права как-то влиять на него. Я всячески избегал моментов, когда можно было бы читать какие-то нравоучения. Думаю, что Григорий Лепс и так все прекрасно понимает, просто его образ жизни не всегда позволяет быть ему благочестивым. Да и зачем быть благочестивым напоказ? Все ведь должно быть в сердце, это твое личное отношение к Богу.

- Но другой наставник, Баста (Василий Вакуленко), например, брал у вас благословение.

Да, все время брал. Он тоже в свое время прислуживал в алтаре, подкован в духовном плане. У меня со всеми наставниками были хорошие, приятельские отношения. Александр Градский, например, всячески старался помочь, относился ко мне объективно, говорил, что у меня не самый лучший голос на проекте, но в целом мой образ приятен зрителю - и они будут голосовать за меня.

- У вас среди участников были свои фавориты?

Я болел за Ренату Волкиевич, которая приехала на конкурс из Польши. У нее очень хорошие вокальные данные. Мы с ней подружились. Также мне очень нравились Витольд Петровский и Армен Авджан, у которых тоже были большие шансы пройти в финал.

- Вы могли отказаться исполнять какую-то песню?

Мог. Но я не отказывался, принимал все как данность. Раз такую песню дали - значит, на то воля Божья. Хотя многие песни были не в привычном мне жанре.

Последней тройке исполнителей на проекте вручили сертификаты на поездку на двоих во Францию. Вы планируете им воспользоваться?

Он лежит у меня. Поездка рассчитана на три дня, но ее нужно согласовать с митрополитом.

- Если надумаете, кого с собой возьмете в поездку, может, друга, отца Макария?

Ему также надо будет писать прошение. Это осложнит положение. Может, и один поеду, а может, и маму возьму с собой.

- Вы получили в подарок ключи от нового автомобиля. Вам его уже привезли?

Машина еще не сошла с конвейера. На программе была ее презентация.

- Это будет ваша личная машина?

Я давал обет нестяжательства, поэтому, если меня призовут отдать ее монастырю, - я так и поступлю. Не призовут, буду пользоваться, у меня есть права на вождение машины.

- Отец Фотий, о чем вы мечтаете?

У меня мечты достаточно реализуемые. Когда-то я мечтал о рояле, о машине, а также проехаться по Америке. Все это исполняется...

Мы остаемся на вечернее богослужение. В храме Рождества Богородицы, построенном царем Федором еще в 1586 году, прекрасная акустика. Поет монастырский хор. Голоса монахов, отражаясь от потолка, окутывают каждого из молящихся. И внешний мир куда-то исчезает.

Одна из прихожанок, кивая на отца Фотия, говорит тихо: «От избытка сердца глаголют уста». Не потому ли россияне отличаются от европейцев, что на конкурсе голосуют не за эпатажную женщину с бородой, а выбирают скромного священника с ангельским голосом?