(режиссер Сергей Снежкин). В интервью журналу «Огонек», данному прямо накануне показа, сопродюсер сериала Сергей Мелькумов признался: «Книжка сложная для экранизации, даже антикинематографическая. В сценарии важно было сохранить дух книги и дух города. У Михаила Афанасьевича в романе нет Киева, у него Город… Вот этот Город… которого не существует давно, хотелось придумать. Мы собирали его по камешкам, рисовали».

Алексей Гуськов в роли полковника Малышева. Кадр из фильма. Фотография: kino-teatr.ru

Константин Хабенский в роли Алексея Турбина. Кадр из фильма. Фотография: kino-teatr.ru

Алексей Серебряков в роли Феликса Най-Турса. Кадр из фильма. Фотография: kino-teatr.ru

Итак, команда снимала «Белую гвардию», обойдясь без «исходной кинематографичности» текста. Что получилось на выходе? Многие голоса уже хором заявили, что – провал. А, на мой взгляд, это вовсе не плохой для сериала уровень, с перекличками с романом Булгакова на всем протяжении ленты (при некоторой, увы, карикатурности Михаила Пореченкова в роли Мышлаевского и некоторой ходульности Федора Бондарчука в роли Шполянского).
Принципиальную близость текста и экранизации подчеркивают крупные куски романа, которые читает за кадром Игорь Кваша. Они точно стежки, «пришивающие» одно к другому. Наверное, можно было бы и без них обойтись, потому что видеоряд точен, а речь героев почти дословно взята из романа. За исключением самого конца киноэпопеи.

Продюсерам «Белой гвардии», по признанию Сергея Мелькумова, хотелось придать сериалу «финал с надеждой на жизнь». И вот вместо открытого и вовсе безрадостного финала романа, где почти всем снятся тягостные сны, в фильме являются эпизоды из рассказов Булгакова о Гражданской войне. Особенно узнаваем эпизод из рассказа «Я убил»: на экране доктор Турбин расстреливает петлюровского полковника Козыря-Лешко, диктатора и садиста. Потом самоотверженного врача спасает кто-то из знакомых по «прежней жизни», и авторы сериала дарят ему шанс, которым обделил своего героя Булгаков, – предаться любви с Юлией Рейсс.

Мне показалось довольно странным одной рукой подчеркивать «родство» фильма и текста обширными цитатами, а другой – дописывать за автора сюжет. Хотя справедливости ради следует отметить, что «переход» от одного текста к другому на экране не слишком бросается в глаза, а значит, он достаточно органичен.

Булгаков вообще любим советскими режиссерами. Первая экранизация «Дней Турбиных» – трехсерийный телевизионный фильм – была снята по заказу Гостелерадио в 1976 году. Режиссером и автором сценария выступил Владимир Басов, сыгравший одну из главных ролей – Мышлаевского. Но, пожалуй, о том фильме корректнее было бы сказать, что автором сценария был сам Михаил Булгаков, ведь «Дни Турбиных» не что иное, как авторское переложение для сцены романа «Белая гвардия». Басов же отнесся к тексту «Дней Турбиных» исключительно трепетно. Как и дуэт сценаристов и режиссеров Александра Алова и Владимира Наумова, создавший в 1970 году эпохальную киноленту «Бег» – экранизацию одноименной пьесы Булгакова с привнесением фрагментов из «Белой гвардии» и «Черного моря». Булгаков к тому времени уже тридцать лет как покоился в могиле, но в съемках принимала участие его вдова – Елена Сергеевна Булгакова (Шиловская). Наумов называл ее связующим звеном между съемочной группой и Михаилом Афанасьевичем, создававшим эффект присутствия писателя. Многие сцены она рекомендовала переделать, а одну сама внесла в фильм. Это сцена, где гробовщик проводит пальцем по щеке одного из белых офицеров, которые собираются застрелиться, и говорит: «Надобно побриться! А то мертвого будет несподручно брить!»

Гораздо смелее подошли Владлен Бахнов и Леонид Гайдай к созданию сценария лидера советского кинопроката 1973 года - фильма «Иван Васильевич меняет профессию», расцветившие текст комедии Булгакова дополнительными смешными репризами, а видеоряд – головокружительными гайдаевскими трюками. Но вот перенос действия в гораздо более позднюю эпоху – современную для создателей ленты и «посмертную» для автора пьесы – смотрится не слишком удачным анахронизмом.

С приходом перестройки на экране появились фильмы и по другим произведениям Булгакова. «Собачье сердце» Владимира Бортко (1988) – отличная экранизация, бережно сохранившая текст повести и включившая туда несколько блестящих фельетонов Булгакова (строго говоря, по такому же пути пошла и команда, снявшая сегодня «Белую гвардию»). Удачной находкой оказалось использование фильтра для камеры «сепия», задавшего коричнево-белую гамму и зрительно перенесшее действо в 20-е годы. Этот же прием Бортко применил и в десятисерийной картине «Мастер и Маргарита» (2005), но там уже такого художественного единства, как в «Собачьем сердце», не получилось. Однако Бортко ни в одном из своих фильмов не грешит против первоисточников, свято соблюдая исторический фон эпохи (даже в откровенно лубочном «Тарасе Бульбе»).

А вот «Мастер и Маргарита» Юрия Кары (1994) против литературной основы нагрешил весьма существенно. Известно, что версия Кары не увидела свет до 2011 года из-за разногласий между режиссером и продюсерами, а также из-за претензий потомков Е.С. Булгаковой, которым принадлежат авторские права. Споры создателей фильма с владельцами авторских прав шли из-за «точки зрения». Надо признать, не без оснований. Кое в чем Кара прочитал и проиллюстрировал Булгакова лучше, чем, допустим, Бортко. (...) Но вот сама режиссерская концепция вызывает возражения – как и у наследников Булгакова.

Для чего в каноническую версию сюжета вставлен эпизод из первой, неопубликованной редакции – «Черного мага» (сцена на Патриарших), где Воланд подначивает Ивана Бездомного растоптать икону, чтобы не показаться «интеллигентом»? Ведь писатель собственноручно удалил его из позднейших версий романа, который переписывал, спорят булгаковеды, то ли пять, то ли шесть раз. Однако сценарная вольность Юрия Кары простирается еще дальше: на балу у сатаны являются еще живые на момент описываемых событий Сталин и Гитлер. Но ведь это противоречит сюжету – на балу в романе Булгакова был всего один живой гость, барон Майгель, присланный шпионить, и он был публично казнен на глазах остальных негодяев, уже мертвых, ибо Воланд – «часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо». Плюс к этому фильм был изуродован сокращениями...

Благодарим за предоставленный материал литературный интернет-проект

Здравия желаю! Недавно я общался с несколькими своими знакомыми, которые читали роман Булгакова «Белая гвардия» и пьесу «Дни Турбиных» и видели две самых известных экранизации романа и пьесы. В ходе диспута мы выели некоторое определение: дух Булгакова не сохранился ни в одной из этих двух экранизаций. Проще говоря, что советская экранизация плохая, что современная. Но здесь нужен более развернутый обзор. Коим я сейчас и займусь.

Для начала информация о фильмах:

• «Дни Турбиных» , фильм (телепостановка), 1976 год , режиссер — Владимир Басов . По одноименной пьесе Михаила Булгакова, в основу которой лег роман «Белая гвардия»
• «Белая гвардия» , сериал, 2012 го д, режиссер — Сергей Снежкин . По одноименному роману Михаила Булгакова.

Поискав по сети рецензии на «Белую гвардию», я нашел из вменяемых только текст Олеся Бузины , ныне покойного, с которым почти полностью согласен. Приведу здесь некоторые выдержки из оригинала под номерами, чтобы в последствии дать на них комментарий или опровержение:

1. Сериал «Белая гвардия» переполнен ляпами, отсебятиной и плоскими украинофобскими шутками, дописанными в классический текст. Даже петлюровцы в нем берут Киев не с Запада, а с Востока.
2. О Пореченкове в роли Мышлаевского: «Какой из него белый офицер-окопник? Сытое лицо, городской румянец на всю щеку, и вид лавочника, укравшего где-то погоны подпоручика и изображающего из себя «их благородие». Можно поверить, что этот человек несколько дней провел под Киевом на лютом морозе в жидкой цепи, отбиваясь от петлюровцев? Если бы такой тюфяк попал к настоящим белым, они бы его мигом разоблачили как ни дня не служившего в армии, и шлепнули без жалости - то ли дезертир с замашками артиста, то ли большевистский шпион.»
3. При виде Елены в исполнении Ксении Раппопорт вообще не понимаешь, как эта совершенно рядовая скучная истеричка может вскружить голову Тальбергу и Шервинскому? Из-за чего страсти? Предмета-то нет. Есть только попытки изобразить нервную даму в стиле модерн начала прошлого века, не имеющую ничего общего с «Еленой Ясной», которой восторгаются герои романа, заваливая турбинский дом букетами.
4. И совсем уж загадкой для меня осталось, почему в самом начале фильма умирающую мать Турбиных играет молодая актриса, неубедительно «состаренная» гримерами? Лежит маман - конфетка. По виду ровесница Хабенского, который по сюжету приходится ей сыном - и отдает Богу душу. Вопрос: кого надо было на роль матери пристроить? Чью «полезную» женщину? Ах, это заслуженная артистка России Ксения Павловна Кутепова! И впрямь ровесница! Она 1971-го, а Хабенский - 1972-го года рождения. Удивительные мамаша и сын! Что же это режиссер Сергей Снежкин так прокололся? Неужели на всю Россию одной подходящей пожилой дамы не нашлось, чтобы она перед смертью кокетливо глазами в камеру не блестела?

В самом начале сериала звучит закадровый текст: «Декабрь стремительно подходил к половине… 18-му году скоро конец… Что в это время происходило в Киеве, никакому описанию не поддается. Пока что можно сказать одно: по счету киевлян, у них уже было 18 переворотов». Какая глупость! Этот текст бездумно передран с некоторыми «усовершенствованиями» из очерка Булгакова «Киев-город». […] О 18 переворотах Булгаков писал, имея в виду ВСЮ гражданскую войну. На момент же подхода к Киеву Петлюры переворотов в городе было только шесть - в феврале 17-го царя сменило Временное правительство, власть Временного правительства в Киеве, как и по всей России, свергли большевики, их - Центральная Рада, Центральную Раду - снова большевики, большевиков - выгнали немцы, вернув Центральную Раду, а ту, с разрешения тех же немцев, сверг Скоропадский. Вот в этот момент к городу и подошел Петлюра!

«Под конец года плотными серыми шеренгами в город вошли немцы… К власти пришел Павел Петрович Скоропадский»… Но немцы пришли в Киев не в КОНЦЕ 18-го года, а в его НАЧАЛЕ - в марте! Большим специалистам по фентези супругам Марине и Сергею Дяченко следовало бы понимать, что они имеют дело все-таки с историей, а не сказкой, где действие происходит в некотором царстве, некотором государстве в незапамятные времена.

Почему, скажите, в начале сериала в доме Турбиных наряжают елку? Елена спрашивает: «Я не помню, звезду в начале надо надевать или в конце, когда елка уже убрана? Мама как делала?». Лена, звезду вообще еще рано надевать - до Нового года почти месяц! Петлюра взял Киев с 13 на 14 декабря 1918-го, а у вас он еще только стоит на подступах к городу! И во дворце Скоропадского елку тоже наряжать пока рано, как это придумали плохо разбирающиеся в датах создатели фильма. И адъютанты гетмана не могут на елку цеплять шары - это не адъютантское дело, а лакейское! Не по чину им!

Полной глупостью звучат слова, вложенные Дяченками в уста гетмана о 400-тысячном войске Петлюры, подступившем к городу. В реальности под Киевом оно не насчитывало и 40 тысяч! Не было у гетмана «батальона личной гвардии». Был - конвой. Не мог сказать докладывающий гетману генерал: «Полковник Болботун вместе с 1-й дивизией сечевых стрельцов перешел на сторону Петлюры», так как в армии гетмана был только ОДИН ОТРЯД сечевых стрельцов, с восстания которого в Белой Церкви и началась петлюровщина. С какой радости некий забулдыга, похожий на бородатого дворника, обращается к полковнику Най-Турсу с очередным фентезийным спичем: «Разрешите представиться, лейб-гвардии Ее Величества 16 уланского Нижегородского полка поручик Заманский»? Нижегородский полк был не уланским, а драгунским, в гвардии никогда не состоял (располагался вообще на Кавказе вдали от любых столиц!), носил не 16-й, а 17-й номер и был не «Ее Величества», а «Его Величества» - то есть имел шефство не императрицы, а императора. Всего одна фраза, и сразу четыре глупости. Не нужно экономить на военных консультантах! Смеяться будут!

И уж совсем бредом выглядит сцена, в которой полковник Козырь-Лешко с петлюровской кавалерией смотрит на Киев с левого берега через Днепр и объясняет своему ординарцу расположение звезд на небе. Петлюровцы пришли в Киев не с Востока, а с Запада. Они брали город через Брест-Литовское шоссе (теперь проспект Победы), Куреневку и Демиевку (нынешняя Московская площадь), а единственная речка, которую им нужно было форсировать, это Ирпень, а не Днепр. Стороны света перепутали, «астрОномы»! Так у вас скоро немцы в поход на Украину из-за… Урала начнут вылезать.

Петлюровцы, показанные в сериале, не имеют отношения к булгаковским. Это просто злобные «орки» на конях. Они говорят и делают то, чего ни в романе, ни в пьесе не говорили и не делали. Это не Булгаков, а его извратители вложили Козырю-Лешко фразу: «Церкви оставить, а все остальное - снести. Нельзя в городе воевать. Воевать надо в степи». И они же в ответ на вопрос стенографистки: «На каком языке мне дальше стенографировать?» заставили гетмана орать: «На собачьем, сударыня! На собачьем!». Это не Булгаков, а, видимо, главный продюссер сериала так самовыразился! А чего стоит шутовская сцена обязательного исполнения украинского гимна в кинотеатре перед показом (не было такого в гетманской Украине!) и фраза (тоже не булгаковская!), вложенной Елене: «Какая страшная страна Украина!».

Вот так, десять крупных пунктов. По всей видимости - это полстатьи Бузины. Но так надо. Теперь приступим к мои комментариям, которые никак не претендуют на истинность, а являются лишь моим собственным мнением:

Закончим обсуждение мнения Олеся Бузины. Теперь отсебятина.

Итак. Как я уже говорил, в «днях Турбиных» нет искорки, нет эмоций. Актеры, замечательные актеры подобраны плохо:

• Андрей Мягков (Алексей Турбин) - простите меня, но Мягкову тут делать нечего. Ежели в пьесе «Дни Турбиных» Булгаков для сокращения объема собрал трех персонажей под одной личиной, то это должен быть актер посерьезнее. Полковник Малышев, полковник Най-Турс и доктор Турбин - это очень гремучая смесь! А что получилось? Получился сердитый Новосельцев… Алексей Серебряков (Най-Турс) и Алексей Гуськов (полковник Малышев) - чем вам не белогвардейские офицеры? Они выглядят намного более внушительно, чем «деревянные» офицеры у Басова.

  

  

• Валентина Титова (Елена Тальберг) - по книге ей 24 года, актрисе - 34, а выглядит на 50. Да и остальные актеры сильно старше своих героев.
• Олег Басилашвили (Владимир Тальберг) - я уважаю Басилашвили, он получился «хорошим» Тальбергом, но Игорь Черневич показал настоящего Тальберга, он даже внешне похож на крысу с этими усиками. Замечательный Тальберг, а как он говорит с Еленой! Это замечательный спич! Посмотрите вторую сцену в ролике выше: насколько классно Тальберг-Черневич классно выкручивается и подгоняет Елену: «Слушай… А чего ты меня не собираешь?» - это вообще шикарно. Офицер! Военная тайна! Крыса!
  
  
• Владимир Басов (Виктор Мышлаевский) - во-первых, Басов слишком стар для этой роли, Мышлаевскому 38, а Басову - аж 53. Ладно, возраст это такое, Бондарчук в 50 лет тоже играл молодого Безухова, бог с ним. Басов замечательно отыгрывает только один момент - за столом: «Как же вы будете кушать селедку без водки? Совершенно не понимаю.» и «Достигается упражнением»… ну и все, остальное неправдоподобно.
• Василий Лановой (Леонид Шервинский) - тут в точку. Очень хорош! Лановой всегда хорош. Но и Евгений Дятлов тоже прекрасно сыграл адъютанта и баритона. Тут «один один».

Остальных не буду перечислять, это не так важно. Главное то, что в телепостановке «Дни Турбиных» совершенно нет жизни, здесь все очень искусственно. В «Белой гвардии», напротив, сцены более живые.

Снова предлагаю посмотреть (или досмотреть) ролик, выложенный выше. И обратить внимание на последнюю сцену. В «Днях Турбиных» юнкера поначалу показывают выправку и дисциплину, а когда намечается бунт превращаются в шайку школьников, которые вообще не знают, что такое дисциплина и по очереди выкрикивают какие-то гадости в сторону офицера, который, на минуточку, полковник! В «Белой гвардии» хотя бы построение держат и «безобразную выходку» позволяет себе один офицер, у которого сдали нервы и один юнкер, которого вовремя угомонили. Полковник Турбин (Мягков) совершенно неубедителен, вот я слушал бы его и сомневался, а полковник Малышев (Гуськов) более чем убедительно рассказывает кто когда бежал.

Вот так. В обоих этих экранизациях есть много несуразностей, ляпов и косяков. Но выбирать приходится из двух или отвергнуть в целом. Я выбираю «Белую гвардию», так как «Дни Турбиных» фильм скучный и нужно выдержать 2 с половиной часа самой зеленой тягомотины.

Не согласны со мной? Замечательно, давайте пообщаемся! Милости просим в комментарии.

Вместо эпилога:

Основная проблема борьбы со спамом заключается в том, что пользователи стали настолько тупыми, что их сложно отличить от спама.

— ХЗ кто такой:/

Метки: ,
Писано 24.09.2017

В 1925 Булгаков опубликовал в журнале «Россия» роман Белая гвардия. Он говорит о теме, закрытой для эпохи. В центре семья Турбиных, выстраивается система Дом – Город (хаос). В городе все разрешено и он покушается на дом. Дом – это единственное пространство в романе, заполненное знаками прежней жизни. Здесь не возможна ложь. В доме есть время. Распадение прежнего мира обозначено смертью матери. Распадение душевного единства Турбиных более страшно, чем распадение пространства вокруг них. Все оцениваются по вертикальной иерархии ценностей. Высшей точкой является сон Алексея. В нем и белые и красные прощены. Напротив «абсолютный низ» - это морг в который пришел Николка за телом Най-Турса. Тем самым он замыкает мир романа – рай и ад в некоторое единство. Но роман – это не разочарование Булгакова во всем, ведь в финале показаны не только разделившиеся Турбины и их друзья, но и Петька Щеглов, жизнь которого идет мимо войн и революций. Главным законом Б. считал закон Великой Эволюции, сохраняющий связь времен и естественный порядок вещей.

«Дни Турбиных» - более безнадежна по звучанию. В ней есть разные герои – те, кто не мыслит себя вне привычных ценностей и те, кто уживается в новых условиях. В пьесе большее место уделено Елене и дому.

«Белая гвардия» поставила Б. в ряд наиб. значительных соврем. писателей, хотя к тому времени уже были повести «Записки на манжетах» (1922), «Дьяволиада» (1924), рассказы, вошедшие позже в цикл «Записки врача». И хотя печатание «Б.г.» в ж-ле «Россия» оборвалось (полный текст ром. был опублик. в Париже в 1927-1929 гг.), ром. был замечен. М. Волошин сравнил дебют Б. с дебютами Толстого и Достоевского и назвал его «первым, кто запечатлел душу русской усобицы».

Б. изобразил в «Б.г.» мир «в его минуты роковые», что подчеркивалось самим началом повеств-я, выдержанным едва лине в летописной манере: «Велик был год и страшен год по Рождестве Христовом 1918, от начала же рев-ции второй». Но Б. вместе со стилем летописания, фиксировавшего только экст­раордин. события, выбирал и позицию бытописателя. Последнее было традиционно для старой рус. литер., но неожиданно для лит-ры послереволюц., ибо быт как таковой исчез.

Б. демонстративно описыв. семью и самый дух семьи - приверженность к толстовской традиции, о чем сам он сказал в письме к правит-ву СССР: «[...] Изображение интеллигентско-дворянской семьи, волею непреложной исторической судь­бы брошенной в годы гражд. войны в лагерь белой гвардии, в традициях "Войны и мира"».

Турбины. 2 брата и сестра, оставшиеся без родителей и пытающиеся сохранить уют и покой родительского дома. Стар­шему - Алексею, военному врачу, 28 лет, младш. - Николке, юн­керу, 17, сестре Елене - 24 года. Б. любовно описыв. окруж. их быт: часы с боем, печка с голландскими изразцами, мебель старого красного бархата, бронзовая лампа под абажуром, книги в «шоколадных» переплетах, портьеры. В семье Т. царят не только уют и порядок, но и порядочность и честность, забота др. о др., любовь. Прообразом этого домашнего рая был дом Булгаковых в Киеве.

Однако за окнами дома бушует метель и жизнь совсем не та, к-я описана в «шоколадных» книгах. Мотивы бурана, метели связаны с «Капит. дочкой» Пушк., из к-й взят эпиграф: «Пошел мелкий снег и вдруг повалил хлопьями. Ветер завыл. Сделалась метель. В одно мгновение темное небо смешалось с снежным морем. Все исчезло. - Ну, барин, - закричал ямщик, - беда: буран». Как и в «К. д.», метель становится символическим знаком утра­ты пути - герои заблудились в истории.

Т. любят Россию и ненавидят большевиков, к-е поста­вили страну на край пропасти. Но они ненавидят Петлюру с его идеей самостийности. Киев для Т. - русский город. Их задача - защищать этот город как от тех, так и от др. Т. воплощ. собой нравств. пр-пы, к-е сложились в лучших слоях рус. общ-ва. Алексей и Николка, избравшие военную профессию, хорошо осознают, что в их обяз-ть вход. защищать страну, и если надо, умереть за нее. Однако Рос., к-ю они хотят защищать, расколота на «умных гадов с «желтыми твердыми чемоданами» и тех, кто верен присяге и долгу. «Умные гады», к к-м Т. безошибочно относят мужа Елены полковника генерального штаба Тальберга, хотят жить. Умирать будут другие - те, кто представлен не только Турбиными, но и полк. Най-Турсом, пытающимся вместе с юнкерами органи­з-ть защиту города от петлюровцев. Когда он понимает, что их предали, то приказывает юнкерам срывать погоны, кокарды и уходить, а сам погибает за пулеметом, прикрывая их отход.

В один ряд с Най-Турсом Б. ставит полк. Малышева к-й, собрав в юнкерском училище последних защитников города объявл., что их предали и приказывает уходить. Совесть офицера велит ему позаботиться о том, чтобы люди не погибли бессмысленной смертью.

Алексей Турбин, Най-Турс, Малышев - немногие, к-е пони­мают, что им нечего защищать. Та Россия, за к-ю они готовы умереть, более не сущ-ет.

В хаосе гр. войны рушится не только старая Россия, но и традиц. понятия о долге и совести. Булгакова интересуют люди, к-е эти понятия сохранили и способны сообразно им строить свои поступки. Моральная сторона челов. личности не мож. зависеть ни от каких бы то ни было внешн. обст-в. Она носит абсолютный характер.

Алексею Турбину снится сон, в к-м он видит в раю Най-Турса: «Он был в странной форме: на голове светозарный шлем, а тело в кольчуге, и опирался он на меч, длинный, каких уже нет ни в одной армии со времен крестовых походов». Так выявляется рыцарская сущность этого ч-ка. Вместе с ним в раю Алексей видит и вахмистра Жилина, «заведомо срезанного огнем вместе с эскадроном белградских гусар в 1916 году на Виленском направлении». Жилин одет в такую же светозарную кольчугу.

Но самое удивит., что в раю вместе с ними оказ-ся и погибшие под Перекопом красные. Поскольку действие ром. про­исх. в 1918 г., а Перекоп брали в 1920 то => Турбин видит будущее и прошлое одноврем. Его душа смущена присут­ствием большевиков, не верящих в Бога, в раю: «Путаете вы что-то, Жилин, не может этого быть. Не пустят их туда». Жилин в ответ передает ему слова Бога: «Ну, не верят, говорит, что ж поделаешь. Пущай. Ведь мне от вашей веры ни прибыли, ни убыли. Один верит, др. не верит, а поступки у вас у всех одинаковые: сейчас др др за глотку. Все вы у меня, Жилин, одинак. - в поле брани убиенные».

Так реализуется II эпиграф к «Б.г.» - из Апока­липсиса: «И судимы были мертвые по написанному в книгах сообразно c делами своими». =>Нравств. поступки личности имеют оценку в некоей Высшей Инстанции. То, что происходит во времени, оценивается в вечности. Поводырем Гринева в «Капит. д.» был Пугачев, тогда как у героев «Б.г.» нет иного поводыря, кроме нравств. инстинкта, вложенного в ч-ка свыше. Проявл-е этого инстинкта в истории описано Б. как чудо, и именно в этот момент его герои оказ-ся на подлинной дух. высоте вопреки полной тупиковости их конкретных соц. судеб. Николка Т. не мож. допустить, чтобы Най-Турс остался непогребенным. Он отыскивает в морге его тело, находит его сестру и мать, и полковника хоронят по христ. обряду.

Мотив звезд в ром.не случайно носит сквозной хар-р. В хаос истории Б. вносит ориентирующее начало, так что его звезды, пользуясь выражением Вяч.Иванова, можно назвать «кормчими». Если история есть не что иное как время, и все происходящее в ней носит временный х-р, то ч-к долж. ощущ. себя под оцениваю­щим взглядом вечности. Но для того чтобы вечность предъявила себя ч-ку, живущему во времени, нужен разрыв временной ткани.

Одно из проявлений такого разрыва, позвол. ч-ку за­глянуть в вечность, - это сон. Таковы сны Алексея Турбина, а в конце - сон маленьк. мальч. Петьки Щеглова: большой луг, на нем сверкающий алмазный шар-> радость. Этот сон о жизни, какой она задумана и какой она может быть. Но сон кончается, и Б. описыв. ночь над многострадальным городом, завершая ром. мотивом звезд: «Все пройдет. Страдания, муки, кровь, голод и мор. Меч исчезнет, а вот звезды останутся, когда тени наших тел и дел не останется на земле. Нет ни одного ч-ка, к-й бы это не знал. Так почему же мы не хотим обратить свой взгляд на них?»

Др. форма вторжения вечности во время - чудо. Оно происх. во время жаркой молитвы Елены перед иконой Богородицы за жизнь тяжело раненного Алексея. Ей привиделся Христос «у развороченной гробницы, совершенно воскресший и благостный, и босой», и на мгновение кажется, что Богородица отвечает на обращен­ную к ней молитву. Алексей выздоравливает.

Самое большое чудо в ром. - это нравств. выбор, к-й делают его герои вопреки тому тупику, в который их загнала история. На этом позднее будет построен ром. «М. и М.». Б. должен был, безусловно, помнить слова Канта о двух самых удивительных явлениях: звездном небе над головой и морал. законе в душе ч-ка. В известном смысле эта кантовская формула явл-ся ключом к «Б.г.».

После закрытия ж-ла «Россия» печатание романа прервалось, и Б. переделыв. его в пьесу «Дни Турбиных» , к-я была поставлена МХАТом. Спектакль сразу же становится фактом обще­ств. жизни, чрезвычайно скандальным. Совет. критика увидела здесь апологию белого движения, а поэт А-др Безыменский назвал Б. «новобуржуазным отродьем, брызжу­щим отравленной, но бессильной слюной на рабочий класс и его коммунистич. идеалы». В 1927 г. пьесу исключ. из репертуара и восстановили лишь по просьбе Станиславского.

Пьеса более безнадежна по звучанию. В ней действуют разные герои: те, кто не мыслит жизни вне привычных ценностей (Алексей Турбин), те, кто в значит степени были к ним равнодушны и потому легко выживут в нов условиях (Шервинский), и те, к-е пытаются с ценностей общегосуд. переориентир-ся на ценности только семейные (Елена). В пьесе больше ощутима роль Елены, ведущее место принадлеж. Дому при почти полном отсутствии иных пространств.

В пьесах 20-х гг центр. становилась мысль, что эпоха оказывается беспощадна ко всему, что есть честного, умного и высокого в ч-ке. Об этом говорят трагические тупики судеб Алексея и Николки Турбиных, Хлудова и Чарноты, Серафимы Корзухиной и Голубкова. Реальность все больше и больше начинает напоминать бесстыд­ный фарс, демонстрирующий деградацию ч-ка («Зойкина кварти­ра» - 1926; «Багровый остров» - 1927).

Роман «Белая гвардия», главы из которого Булгаков читал в дружеских компаниях, в литературном кружке «Зеленая лампа», привлек внимание московских издателей. Но самый реальный издатель - это Исай Григорьевич Лежнев с его журналом «Россия». Уже был заключен договор, выплачен аванс, когда романом заинтересовались «Недра». Во всяком случае, один из издателей «Недр» предложил Булгакову передать им роман для публикации. «…Он обещал поговорить об этом с Исай Григорьевичем, ибо условия на роман были кабальные, а в наших „Недрах“ Булгаков мог бы получить несравненно больше, - вспоминал секретарь издательства „Недра“ П. Н. Зайцев. - В Москве из редколлегии „Недр“ в это время находились двое: В. В. Вересаев и я… Я быстро прочитал роман и переправил рукопись Вересаеву в Шубинский переулок. Роман произвел на нас большое впечатление. Я не задумываясь высказался за его напечатание в „Недрах“, но Вересаев был опытнее и трезвее меня. В обоснованном письменном отзыве В. В. Вересаев отметил достоинства романа, мастерство, объективность и честность автора в показе событий и действующих лиц, белых офицеров, но написал, что роман совершенно неприемлем для „Недр“.

И Клестов-Ангарский, отдыхавший в то время в Коктебеле и познакомившийся с обстоятельствами дела, совершенно согласился с Вересаевым, но предложил тут же заключить договор с Булгаковым на какую-либо другую его вещь. Через неделю Булгаков принес повесть „Роковые яйца“. Повесть понравилась и Зайцеву, и Вересаеву, и они срочно послали ее в набор, даже не согласовав ее публикацию с Ангарским.

Так что пришлось Булгакову на кабальных условиях печатать роман в журнале „Россия“ (№ 4–5, январь - март 1925 г.).

После выхода первых частей романа все ценители большой русской литературы живо откликнулись на его появление. 25 марта 1925 года М. Волошин писал Н. С. Ангарскому: „Я очень пожалел, что Вы все-таки не решились напечатать „Белую гвардию“, особенно после того, как прочел отрывок из нее в „России“. В печати видишь вещи яснее, чем в рукописи… И во вторичном чтении эта вещь представилась мне очень крупной и оригинальной; как дебют начинающего писателя, ее можно сравнить только с дебютами Достоевского и Толстого“.

Из этого письма ясно, что Ангарский во время пребывания в Коктебеле Зайцева давал читать роман и М. Волошину, высказавшемуся за его публикацию в „Недрах“, потому что уже и тогда увидел в романе впервые запечатленную в литературе „душу русской усобицы“.

Горький спрашивает С. Т. Григорьева: „Не знакомы ли вы с М. Булгаковым? Что он делает? „Белая гвардия“ не вышла в продажу?“

Булгаков любил этот роман, уж очень много автобиографического воплощено в нем, мысли, чувства, переживания не только свои, но и своих близких, с кем прошел все перемены власти в Киеве и вообще на Украине. И вместе с тем чувствовал, что над романом нужно было бы еще поработать… По выражению самого писателя, „Белая гвардия“ - „это упорное изображение русской интеллигенции как лучшего слоя в нашей стране…“, „изображение интеллигентско-дворянской семьи, волею непреложной исторической судьбы брошенной в годы гражданской войны в лагерь белой гвардии, в традициях „Войны и мира“. Такое изображение вполне естественно для писателя, кровно связанного с интеллигенцией. Но такого рода изображения приводят к тому, что автор их в СССР наравне со своими героями получает, несмотря на свои великие усилия стать бесстрастно над красными и белыми, - аттестат белогвардейца-врага, а получив его, как всякий понимает, может считать себя конченым человеком в СССР“.

Герои Булгакова очень разные, разные по своим устремлениям, по своему образованию, интеллекту, по месту, занимаемому в обществе, но для всех его героев характерно одно, пожалуй, самое главное качество - они хотят чего-то своего, только им присущего, чего-то личностного, хотят быть самими собой. И эта черта особенно ярко воплотилась в героях „Белой гвардии“. Здесь повествуется об очень сложном и противоречивом времени, когда невозможно было сразу во всем разобраться, все понять, примирить в самих себе противоречивые чувства и мысли. Всем своим романом Булгаков хотел утвердить мысль о том, что люди, хоть и по-разному воспринимают события, по-разному к ним относятся, стремятся к покою, к устоявшемуся, привычному, сложившемуся. Хорошо это или плохо - другое дело, но это абсолютно так. Человек не хочет войны, не хочет, чтобы внешние силы вмешивались в привычный ход его жизненной судьбы, ему хочется верить во все, что совершается как высшее проявление справедливости.

Вот и Турбиным хочется, чтобы все они всей семьей дружно жили в родительской квартире, где с детства все привычно, знакомо, от чуть-чуть поистершихся ковров с Людовиком до неуклюжих, с громким боем часов, где свои традиции, свои человеческие законы, моральные, нравственные, где чувство долга перед Родиной, Россией составляет коренную черту их нравственного кодекса. Друзья тоже очень близки к ним по своим стремлениям, мыслям, чувствам. Все они останутся верными гражданскому долгу, своим представлениям о дружбе, порядочности, честности. У них сложились представления о человеке, о государстве, о морали, о счастье. Обстоятельства жизни были таковы, что не заставляли задумываться глубже, чем это было принято в их кругу.

Мать, умирая, напутствовала детей - „дружно живите“. И они любят друг друга, тревожатся, мучаются, если кто-нибудь из них находится в опасности, переживают вместе эти великие и страшные события, происходящие в прекрасном Городе - колыбели всех городов русских. Их жизнь развивалась нормально, без каких-либо жизненных потрясений и загадок, ничего неожиданного, случайного не приходило в дом. Здесь все было строго организовано, упорядочено, определено на много лет вперед. И если бы не война и революция, то жизнь их прошла бы в спокойствии и уюте. Война и революция нарушили их планы, предположения. И вместе с тем появилось нечто новое, что становится преобладающим в их внутреннем мире - острый интерес к политическим и социальным идеям. Уже нельзя было оставаться в стороне, как прежде. Политика входила в повседневный быт. Жизнь требовала от каждого решения главного вопроса - с кем пойти, к кому прибиться, что защищать, какие идеалы отстаивать. Легче всего остаться верным старому порядку, основанному на почитании триединства - самодержавия, православия, народности. Мало кто в то время разбирался в политике, в программах партий, в их спорах и разногласиях.

В теперь уже далеком 1927 году рижское издательство «Литература» выпустило в свет новый роман Михаила Булгакова «Дни Турбиных». Возможно, сегодня, этот факт уже и непредставлял бы особого интереса для всех нас, если бы ни одна интересная деталь. Дело в том, что издательство «Литература» не только не получило разрешения авторана выпуск романа, но и имело в наличии лишь часть первого тома, отпечатанного в России. Но, такое «незначительное» препятствие не могло остановить предприимчивых дельцов, и руководство издательства поручило некоему последователю «Графа Амори», а может быть и ему самому, исправить первый том и дописать роман. впервые предсталперед петербургской публикой в начале XX века. Обладателем этого необычного псевдонима был некий Ипполит Павлович Рапгоф. Он учился в петербургской Консерваториипо классу фортепиано. Закончив учение, основал в Петербурге вместе с братом Евгением, таким же ценителем музыки, «Высшие курсы фортепианной игры». Успех их предприятия был велик, и фамилия братьев стала весьма заметной в столичном музыкальном мире. Но недолго музыка играла в прежнем составе: через несколько лет родственники рассорились. Курсы остались навсегда «Музыкальными курсами Е. П. Рапгофа», а неутомимый Ипполит Павлович ввязался в соперничество с братом. Он возглавил частную музыкальную школу Ф. И. Руссо, которую вывел на высокий профессиональный уровень, отобрав при этом у брата некоторое количество учеников. Перемены начались весьма неожиданно и вполне банально: в Петербург привезли первый граммофон. И Ипполит Павлович понял: за этим изобретением – будущее. Чего он только не делал ради триумфа граммофона?! Ездил по всей России, читал лекции об этом чуде техники, открыл в Пассаже магазин грампластинок. Граммофонные его заслуги современники и потомки оценили вполне: именно он, по единодушному мнению, сумел сломить недоверие публики к «механическому чревовещателю». Но он, добившись уже победы, не знал покоя. Ипполита Павловича манила теперь литература. В 1898 году явился столичным читателям некто доктор Фогпари (де Куоза): имя, под которым скрылся все тот же неутомимый Рапгоф. Доктор писал о «гигиене любви», размышлял о том, «как дожить до ста лет», учил магии, описывал рецепты вегетарианской кухни – словом, брался писать обо всем, что могло заинтересовать обывателя. Следом за Фогпари (год уже 1904-й) вышел наконец на авансцену и сам Амори. Граф стал кумиром любителей бульварной литературы. Дебютировав в журнале «Свет» с романом «Тайны японского двора», он в дальнейшем писал по нескольку романов ежегодно. Кроме излюбленных авантюрных сюжетов это были и продолжения уже известных сочинений – арцыбашевского «Санина», купринской «Ямы», «Ключей счастья» Вербицкой. Каждый раз вокруг продолжений поднимался скандал, авторы кипятились – а книги разлетались, принося издателям немалый доход. Так вот «граф» добросовестно исполнил поручение, роман Булгакова был выпущен в трех частях, причем первый том был чрезвычайно безграмотно искажен и сокращен, а третья часть романа – последние 38 страниц книги, – ничего общего с текстом Булгакова не имела, и целиком выдумана халтурщиком. Подлинный же текст романа, аудиоверсию которого представляем вам в блистательном прочтении Сергея Чонишвили, был выпущен в Париже, в 1927 году, издательством «Конкорд». Продюсер издания: Владимир Воробьёв ©&℗ ИП Воробьев В.А. ©&℗ ИД СОЮЗ