(10 VII 1895, Мюнхен - 29 III 1982, там же)

Карл Орф выделяется среди современников тяготением к одному жанру - вокально-театральному, который отражает совершенно нетрадиционно и использует в самых различных видах (сценическая кантата, немецкая народная сказочная комедия, баварская драма, древнегреческая трагедия, средневековая сценическая мистерия) и на различных языках: средневековой и классической латыни, средневековом и современном немецком, баварском диалекте, старофранцузском, древнегреческом. Такое многоязычие являлось для композитора принципиальным: Орф стремился к «мировому театру», Theatrum mundi. Интерес к языкам и диалектам был обусловлен не просто намерением ощутить подлинность текста, стремлением передать «музыку языка», но и тоской по «былому величию старой культуры», по ее исконному, естественному бытованию, существовавшему, по мнению Орфа, в далекие эпохи, а ныне стертому и нивелированному современной цивилизацией.

Начав писать музыку очень рано, свой оригинальный стиль Орф обрел лишь к 40 годам. Отказавшись от привлекавших его в юности сложных приемов композиторской техники и изысканных средств музыкальной выразительности, он пришел к той особой простоте, важнейшая роль в которой отводилась ритму. Не случайны характеристики, даваемые исследователями его творчества: «Музыка Орфа, по своему складу простая до примитивности, обладает буквально гипнотической силой внушения. Она воздействует... закономерностью своего ритма даже там, где ее (музыки. - А. К.) по существу нет». «Музыка возвращается к своим истокам, когда шумы, удары и звоны, шепот и стоны воспринимались как музыка, как звуковые символы». У Орфа все - ритм, мелодия, гармония, фактура - пронизано остинатностью. Нередко целые страницы строятся на повторении одного или двух звуков, определяя магическую, завораживающую в своей архаичности силу сочинений композитора. Даже когда он обращается к симфоническому оркестру, главное место, как правило, отводит не струнным, а ударным и почти обязательным нескольким фортепиано; необычные сочетания инструментов дополняются необычными способами игры на них.

Композиторская деятельность Орфа тесно переплетшись с педагогической, которая с годами приобретала все более широкий размах. Его многотомный «Шульверк (школьное творчество). Музыка для детей» лег в основу педагогической системы, направленной на формирование гармонично развитой, наделенной высокими духовными качествами личности, способной как к восприятию самой различной музыки - от фольклорной, средневековой до современной, так и к практическому музицированию в разных формах. Педагогическая система Орфа получила широкое признание во всем мире, а в институте Орфа в Зальцбурге, готовящем деятелей детского музыкального воспитания, только за первое десятилетие его существования прошли курс обучения студенты из 42 стран.

Карл Орф родился 10 июля 1895 года в Мюнхене в семье потомственных военных. Домашняя обстановка сыграла важнейшую роль в формировании будущего композитора. В роду Орфов из поколения в поколение переходило увлечение любительским музицированием. Отец играл на фортепиано, альте и контрабасе, мать владела фортепиано профессионально. Она и стала педагогом 5-летнего Карла, который с первых лет жизни проявлял страстный интерес к музыке, постоянно звучавшей в доме. Столь же рано началось его увлечение театром. В 9 лет он организовывал кукольные представления на евангельские, бытовые и рыцарские сюжеты и сам писал для них пьесы с музыкой.

Будущий композитор развивался свободно, без строгой системы и подчинения авторитетам. В гимназии, куда его отдали в 6 лет, он интересовался древними языками и музыкой, солировал в хоре, играл в оркестре на виолончели, литаврах, органе. Сухие систематические занятия науками его отпугивали, и Орф совсем забросил их, уделяя все больше внимания театру. В драме на первом месте для него стоял Шекспир, в опере - Вагнер (знакомство с «Летучим голландцем» произвело на 14-летнего мальчика неизгладимое впечатление), а также Моцарт и Рихард Штраус. В симфонической музыке он делил свои симпатии между Моцартом, Бетховеном, Шубертом, Берлиозом, Р. Штраусом, Брукнером и Малером, особенно выделяя при этом Дебюсси. Однако попытки Орфа найти путь свободного нерегламентированного обучения вскоре вступили в резкое противоречие с требованиями семьи: получить аттестат зрелости и поступить в университет. Все это привело юношу к нервному срыву. Мать поддержала его решение бросить гимназию и подготовиться к поступлению в мюнхенскую Музыкальную академию. Орф полностью отдался сочинению музыки и в короткий срок написал более 50 песен.

Профессиональное образование в Музыкальной академии, продолжавшееся 3 года (1912-1914), не принесло Орфу удовлетворения. Там, по выражению композитора, царил «дух прошлого столетия». «Я всегда должен был идти по двум колеям одновременно, так как мою собственную работу и учебные штудии трудно было скоординировать». Орф продолжат самообразование по партитурам «Ноктюрнов» и «Пеллеаса и Мелизанды» Дебюсси и даже подумывал отправиться в Париж, чтобы брать у своего кумира уроки композиции. По окончании Музыкальной академии Орф начал работать концертмейстером оперного театра и одновременно брал уроки игры на фортепиано у пианиста, дирижера и композитора Германа Цильхера. Вскоре он занял должность капельмейстера и полностью погрузился в театральную атмосферу: был не только дирижером в драматических спектаклях, но и аккомпаниатором на хореографических вечерах, суфлером, осветителем, даже рабочим сцены. Успешно начатая работа в театре вскоре была прервана: летом 1917 года Орфа мобилизовали на Восточный фронт. Тяжелая контузия привела к потере памяти, нарушению речи и движений. Лишь год спустя он смог вернуться к капельмейстерской работе, сначала в Мангейме, затем в Дармштадте.

В это время зарождается интерес Орфа к творчеству старых мастеров. В 1919-1920 годах он знакомится с вокальными произведениями итальянских композиторов эпохи Возрождения, органными пьесами представителей немецкого барокко, крупными вокально-инструментальными сочинениями Шютца. Определяющим весь последующий путь Орфа стало знакомство с театром Монтеверди: «Я нашел музыку, которая мне столь близка, как будто я ее давно знал и лишь заново открыл». В 1925 году была поставлена его свободная обработка оперы Монтеверди «Орфей». Вскоре после премьеры к «Орфею» были добавлены «Жалоба Ариадны» и «Балет неблагодарных». Они были изданы в 1958 году под общим итальянским названием «Жалобы, театральный триптих», ознаменовав, как говорил сам композитор, окончание более чем 30-летнего учения у Монтеверди.

В 20-х годах начинается педагогическая деятельность Орфа. Его учениками были дирижеры хора, клавесинисты и исполнители на других старинных инструментах, готовившиеся к поступлению в Музыкальную академию или уже учивпшеся там, но недовольные методами преподавания. В 1924 году Орф принял участие в организации в Мюнхене Школы гимнастики и танца, руководимой молодой, но уже знаменитой гимнасткой-танцовщицей Доротеей Гюнтер. Танцы сопровождались звуками своеобразного музыкального ансамбля: различными погремушками, трещотками, бубенчиками, которые надевались на руки и ноги танцоров, разнообразными барабанами, бубнами, металлофонами, ксилофонами, в том числе китайскими и африканскими. Целью занятий было создание танцующего хора. Результатом работы Орфа в Школе Гюнтер явился его знаменитый «Шульверк», первая публикация которого относится к 1930 году.

В начале 30-х годов Орф обращается к крупным вокальным жанрам - хорам и кантатам как в сопровождении нескольких фортепиано и ударных, так и а капелла, а в середине десятилетия приходит к главному своему жанру - музыкальному театру. В течение 15 лет (1936-1951) возникают наиболее известные новаторские сочинения Орфа: сценические кантаты «Кармина Бурана», «Песни Катулла» и «Триумф Афродиты», объединенные им в цикл под общим названием на итальянском языке «Триумфы, театрачьный триптих». Этим заголовком Орф подчеркнул связь своих произведений с различными историческими пластами европейской культуры - от эпохи Возрождения (пышные карнавальные представления, особенно во Флоренции, «Триумфы» Петрарки, триумф Беатриче в последней песне «Божественной комедии» Данте и др.) до античности (триумфы императорского Рима и Древней Греции), объединяя два тысячелетия под знаком торжества гуманизма и естественных человеческих чувств. «Триумфы» противостояли и бесчеловечности фашистского режима, в условиях которого Орф начал работать над ними, и послевоенной разрухе и тревогам «холодной войны», когда они были закончены. Обращенные к массам, «Триумфы» в то же время не принадлежат к массовому развлекательному искусству; сам Орф однажды назвал их постановку - по аналогии с вагнеровским «торжествешшм сценическим представлением» (авторское определение «Кольца нибелунга») - «элитарным сценическим представлением».

В написанных Орфом в 1938-1947 годах трех народных сказочных комедиях - «Луна», «Умница» («История о короле и умной женщине») и «Хитрецы» немало сатирических намеков на фашистский Третий рейх, высмеиваются диктаторский режим, атмосфера страха и раболепия, животные инстинкты нерассуждающей, одураченной толпы. Не случайно в письме в редакцию немецкого любителя музыки сцена бродяг из «Умницы» названа «доказательством духовного сопротивления» композитора нацистскому режиму. Многие сторонники Орфа даже считали, что «ни один немецкий музыкант на немецкой сцене не дал такой поддержки противникам нацизма, как Карл Орф в своих последних работах, появившихся во время злейшего террора». Прямо и непосредственно противостояние тирании воплощено композитором в трагедиях «Бернауэрин» и «Антигона», законченных уже после Второй мировой войны. «Бернауэрин» посвящена памяти одного из героев немецкого Сопротивления, друга Орфа, ученого-этнографа с мировым именем, исследователя немецкой народной песни Курта Хубера, расстрелянного фашистами. Вслед за «Антигоной» в 50-е годы появляются еще две античные трагедии Орфа - «Царь Эдип», где господствует ритмизованная речь и декламация с оркестровым сопровождением, и «Прометей», где ритмизованная речь или речитирование на одной ноте сопровождаются необычными инструментами - арабскими, африканскими, индийскими, японскими, латиноамериканскими ударными. В поздний период творчества Орф обращается и к сценическим духовным произведениями на латыни, которые, подобно «Триумфам», составляют трилогию. Это пасхальное представление «Мистерия о воскресении Христа», рождественское представление «Игра о чудесном рождении Младенца» и ночное бдение о Страшном Суде «Мистерия о конце времени», ставшее последним крупным сочинением композитора (1972).

А. Кенигсберг

Орф - последовательный и принципиальный противник традиционной оперной эстетики, создатель нового типа музыкально-драматического спектакля. С самого начала Орф шел к максимальному сближению музыкального и драматического театров. Его целью был качественно новый синтез музыки, поэтического слова и сценического действия. В пьесах Орфа музыка не автономна, она лишь способствует построению драматургической формы. Функции ее разнообразны: она «дорисовывает» характеры и ситуации, создает фон и придает колорит, регулирует напряжение отдельных сцен, готовит драматические кульминации.

Сценические сочинения Орфа не могут быть названы в полном смысле слова операми. В каждом новом своем сочинении Орф по-разному экспериментирует в сочетании речи и музыки. В «Бернауэрин» и «Умнице» разговорные сцены чередуются с музыкальными. Текст «Сна в летнюю ночь» весь будто пронизан мельчайшими раздробленными частицами музыки. В комедии «Хитрецы» использована лишь ритмизованная речь на фоне ударных инструментов, а музыкальной партитуры в обычном смысле нет. Многочисленные примеры использования в музыкальном театре XX в. неоперных форм Орф находил у своих предшественников: Дебюсси, Стравинского, Мийо.

В музыкальной практике начала XX в. уже сложилось множество переходных форм между оперой и балетом, оперой и ораторией. Подобно Бертольту Брехту, Орф стремился использовать старинные формы культовой драмы и светского народного театра, в том числе и комедию масок, которая имела издавна свою баварскую традицию. В сценических кантатах Орф приближается к нереализованным идеям французского композитора Лесюера, который полтораста лет назад размышлял о соответствии жеста и музыки, о «гипокритической» - актерской музыке, о «мимируемой» симфонии. К этим идеям Орф несомненно пришел через известную и популярную в начале XX в. теорию единства музыки и движения, теорию ритма, выдвинутую швейцарцем Э. Жак-Далькрозом. Жак-Далькроз и его последователи предлагали едва ли вообще осуществимую реформу всего музыкального театра на основе заново воспитанного чувства ритма. Орф, чуждый утопичности и универсализму идей Жак-Далькроза, сумел, однако, создать театральную музыку, заключающую в себе ясный пластический образ, который угадывается и без посредства сцены.

Театр Орфа, сложившийся в 30-40-х гг. под влиянием новаторских тенденций начала XX в., отступает от многих принципов оперного спектакля XIX в. Вместо буквально и однозначно понимаемого сюжета Орф предлагает иносказание, аллегорию, символ. Вместо действия - иллюстрированный «сценическими картинами» рассказ. Вместо динамичной драматургии нарочитую статику контрастных живописных картин. Вместо индивидуализированного образа обобщенный тип или даже маску. Идея нового синтетического спектакля объединяет в Орфе музыканта и поэта-драматурга. Гибкое сочетание элементов музыкального и драматического театра помогает Орфу сохранить полный текст выбранного им литературного источника. Он не приспосабливает словесный текст к сцене, а выбирает, как правило, изначально сценические произведения или сам сочиняет текст пьесы. Одним из сильнейших выразительных компонентов спектаклей Орфа является речь действующих лиц. При этом Орф не остается в рамках одного национального языка. Он использует старобаварский диалект, латынь, древнегреческий, старофранцузский. Национальный колорит речи он ощущает как мощный источник красочности и выразительности.

Орф всегда оригинально трактует пространство сцены. В «Антигоне» и «Царе Эдипе» это орхестра греческой трагедии. «Луна» и «Кармина Бурана» разыгрываются в символическом пространстве «мирового театра», где с наивной наглядностью показаны «движущие силы бытия»: «колесо мироздания», «колесо фортуны» и прочие атрибуты «мирового порядка». Часто Орф вводит прием «сцены на сцене»: внутри его пьес разыгрываются свои спектакли («Хитрецы», «Катулли кармина»). В «Умнице» действие происходит одновременно на двух сценических площадках и создает тем самым острые сюжетные переплетения.

Каждая пьеса Орфа имеет свою особую жанровую специфику. «Луна», «Умница», «Хитрецы», «Сон в летнюю ночь» - сказки, но театрализованы они по-разному. Первые две имеют черты театра марионеток. В двух других тип актера, по замыслу Орфа, должен соответствовать танцующему, поющему, играющему миму древности, который только и может, как универсальный актер, участвовать в создании «синтетического произведения искусства».

Сценические кантаты тоже имеют свои жанровые различия: «Кармина Бурана» - «песнопения с картинами»; «Катулли кармина» - мимический спектакль с пением; «Триумф Афродиты» - «сценический концерт» с декорациями и костюмами. Действующие лица здесь анонимны, как юноши и девушки в «Кармина Бурана», как юноши, девушки и старики в «Катулли кармина». Лишь в драмах («Бернауэрин» и «Антигона») индивидуальная личность персонажа приобретает существенное значение.

М. Сабинина, Г. Цыпин

Орф родился в Мюнхене и происходил из баварской офицерской семьи, которая принимала большое участие в делах немецкой армии и в которой музыка постоянно сопровождала жизнь дома.

Орф научился играть на пианино в 5 лет. В возрасте девяти лет он уже писал длинные и короткие музыкальные отрывки для своего собственного кукольного театра.

В 1912–1914 годах Орф обучался в Мюнхенской музыкальной академии. В 1914 он продолжил обучение у Германа Зильчера. В 1916 он работал капельмейстером в Мюнхенском камерном театре. В 1917 во время Первой мировой войны он отправился на добровольную службу в армию в Первый Баварский Полевой Артиллерийский полк. В 1918 году его пригласили на должность капельмейстера в Национальный Театр в Мангейме под руководством Вильгельма Фуртвенглера, а затем он стал работать в Дворцовом Театре Великого Герцогства Дармштадта. В этот период возникают ранние произведения композитора, однако они уже пронизаны духом творческого экспериментаторства, стремлением объединить несколько различных искусств под эгидой музыки. Орф обретает свой почерк не сразу. Подобно многим молодым композиторам, он проходит через годы исканий и увлечений: модным тогда литературным символизмом, произведениями К. Монтеверди, Г. Шютца, И.С. Баха, удивительным миром лютневой музыки XVI в.

Композитор проявляет неистощимую любознательность буквально ко всем сторонам современной ему художественной жизни. В кругу его интересов оказываются драматические театры, разноликий музыкальный быт, старинный баварский фольклор и национальный инструментарий народов Азии и Африки.

В 1920 году Орф женился на Алисе Зольшер, через год родился его единственный ребёнок, дочь Годела, а в 1925 году он развёлся с Алисой.

В 1923 году он познакомился с Доротеей Гюнтер и в 1924 совместно с ней создал школу гимнастики, музыки и танца («Гюнтершуле») в Мюнхене. С 1925 года и до конца своей жизни Орф являлся главой отделения в этой школе, где работал с начинающими музыкантами. Имея постоянный контакт с детьми, он разработал свою теорию музыкального образования.

Подлинный успех и признание принесла Орфу премьера сценической кантаты «Кармина Бурана» (1937), ставшей впоследствии первой частью триптиха «Триумфы». В основу этого сочинения для хора, солистов, танцоров и оркестра были положены стихи к песни из сборника бытовой немецкой лирики XIII в. Начиная с этой кантаты Орф настойчиво разрабатывает новый синтетический тип музыкально-сценического действа, сочетающего в себе элементы оратории, оперы и балета, драматического театра и средневековой мистерии, уличных карнавальных представлений и итальянской комедии масок. Именно так решены и следующие части триптиха «Катулли кармина» (1942) и «Триумф Афродиты» (1950–51).

Жанр сценической кантаты стал этапом на пути композитора к созданию новаторских по своей театральной форме и музыкальному языку опер «Луна» (по сказкам братьев Гримм, 1937–38) и «Умница» (1941–42, сатира на диктаторский режим «третьего рейха»). Во время второй мировой войны Орф, подобно большинству немецких художников, отошел от участия в общественной и культурной жизни страны. Своеобразной реакцией на трагические события войны стала опера «Бернауэрин» (1943–45). К вершинам музыкально-драматического творчества композитора также принадлежат: «Антигона» (1947–49), «Царь Эдип» (1957–59), «Прометей» (1963–65), образующие своеобразную античную трилогию, и «Мистерия конца времени» (1972). Последним сочинением Орфа явились «Пьесы» для чтеца, говорящего хора и ударных на стихи Б. Брехта (1975).

Особый образный мир музыки Орфа, его обращение к античным, сказочным сюжетам, архаике – все это было не только проявлением художественно-эстетических тенденций времени. Движение «назад к предкам» свидетельствует прежде всего о высоко-гуманистических идеалах композитора. Своей целью Орф считал создание универсального театра, понятного всем во всех странах. «Поэтому», – подчеркивал композитор, – «и темы я выбирал вечные, понятные во всех частях света… Я хочу проникнуть глубже, заново обнаружить те вечные истины искусства, которые сейчас забыты».

Музыкально-сценические сочинения композитора образуют в своем единстве «Театр Орфа» – самобытнейшее явление в музыкальной культуре XX в. «Это тотальный театр», – писал Э. Дофлейн. – «В нем особым образом выражается единство истории европейского театра – от греков, от Теренция, от драмы барокко вплоть до оперы новейшего времени». К решению каждого произведения Орф подходил совершенно своеобразно, не стесняя себя ни жанровыми, ни стилистическими традициями. Поразительная творческая свобода Орфа обусловлена прежде всего масштабами его таланта и высочайшим уровнем композиторской техники. В музыке своих сочинений композитор добивается предельной выразительности, казалось бы, самыми простыми средствами. И только пристальное изучение его партитур обнаруживает, как необычна, сложна, изысканна и вместе с тем совершенна технология этой простоты.

Выдающиеся заслуги Орфа в области музыкального искусства снискали всемирное признание. Он был избран членом Баварской академии искусств (1950), академии Санта-Чечилия в Риме (1957) и других авторитетных музыкальных организаций мира. В последние годы жизни (1975–81) композитор был занят работой по подготовке восьмитомного издания материалов его собственного архива.

Орф похоронен в церкви, построенной в стиле барокко, пивоваренного бенедиктского монастыря Андекского аббатства на юге Мюнхена.

Педагогический аспект

«Удобрения обогащают землю и позволяют зернам прорасти, и точно так же музыка пробуждает в ребенке силы и способности, которые иначе никогда бы не расцвели» – так считал Карл Орф

Орф внес неоценимый вклад в область детского музыкального воспитания. Уже в молодые годы, в период основания им в Мюнхене школы гимнастики, музыки и танца Орф был одержим идеей создания педагогической системы. В основе ее творческого метода – импровизация, свободное музицирование детей в сочетании с элементами пластики, хореографии, театра. «Кем бы ни стал в дальнейшем ребенок», – говорил Орф, – «задача педагогов воспитывать в нем творческое начало, творческое мышление… Привитые желание и умение творить скажутся в любой сфере будущей деятельности ребенка». Созданный Орфом в 1962 г. Институт музыкального воспитания в Зальцбурге стал крупнейшим интернациональным центром подготовки музыкальных воспитателей для дошкольных учреждений и общеобразовательных школ.

Свою систему музыкального воспитания Карл Орф создавал, учитывая опыт педагогов-предшественников: это Н. Пестолоцци – Ганс Негель, швейцарский педагог-практик, доказавший, что в основу музыкального развития должно быть положено воспитание ритмического начала; Иоганн Готфрид Гердер, утверждавший, что музыка, слово и жест в их взаимосвязи открывают новый путь для художественного творчества; Эмиль Жан Далькоз, создавший систему музыкально-ритмического воспитания; Бела Барток по-новому взглянувший на фольклор, на народный лады и ритмы всего этого в детском музыкальном воспитании.

Идея К. Орфа состоит в том, что в основе обучения лежит «принцип активного музицирования» и «обучение в действии», по мнению педагога-музыканта, детям нужна своя музыка, специально предназначенная для музицирования на первоначальном этапе, первоначальное музыкальное образование должно быть полно положительных эмоций и радостного ощущения игры. Комплексное обучение музыке на уроке предоставляет детям широкие возможности для творческого развития способностей. К. Орф считает, что самое главное-атмосфера урока: увлеченность детей, их внутренний комфорт, то, что позволяет говорить о желании детей проявить себя на уроке музыки в роли активного участника.

Прогрессивные идеи К.Орфа:

· всеобщее музыкально-творческое развитие;

· детское музыкальное творчество как метод активного музыкального развития и становления творческой личности;

· связь детского музыкального творчества с импровизаторскими традициями народного музицирования

Основные принципы методики:

1. Самостоятельное сочинение детьми музыки и сопровождения к движению, хотя бы в самой скромной форме.

2. Обучение детей игре на простых музыкальных инструментах, не требующее большого труда и дающее ощущение радости и успеха. С этой целью Орф придумал некоторые простые инструменты и использовал уже существующие. Главный инструмент ребенка – он сам: руки и ноги. Ребенок свободно пробует хлопать, топать, щелкать, шлепать и т.д.

3. Коллективность занятий детей младшего возраста. Минимальная группа состоит из двух участников, каждому из которых обеспечено равноправное участие в воспроизведении или импровизационном оформлении пьесы. Максимальное количество участников группы практически не ограничено, т.е. для такого музицирования переполненные школьные классы – не помеха.

4. Предоставление детям известной свободы на занятиях: возможности хлопать, топать, двигаться.

5. Уделение с первых же дней внимания дирижированию, с тем чтобы каждый ученик мог управлять исполнением.

6. Работа со словом, ритмизация текстов, речевая основа которой – имена, считалочки, простейшие детские песни. Помимо музыкальных целей, воспитывается подсознательное ощущение гармоничности и стройности родной речи, языка. Это – основа восприятия поэзии и шире – литературы вообще.

7. Постижение учеником импровизационным путем значения интонаций при выборе наиболее точной для данного контекста. Из интонации возникает ладовая конструкция и затем – переход к пятиступенному звукоряду.

8. Музицирование в пределах пятиступенного звукоряда в течение как минимум одного учебного года, а возможно и дольше. Органичное существование ученика в пятиступенном звукоряде обеспечивает мягкое вхождение в семиступенный звукоряд

Суть системы Орфа:

Развитие свободного, не скованного условностями восприятия и отношения к музыкальному искусству. Пройдя через собственное творчество, узнав законы элементарной музыки, можно предположить, что слушатель будет подготовлен к общению с музыкальной культурой в целом, куда он войдет как неотъемлемая ее часть.

Это в какой-то степени игра, но это еще и труд, поэтому привитое желание трудиться, воспитанная потребность в собственном творчестве будут затем перенесены на более широкие области деятельности. Поэтому «Шульверк» – система целостного музыкально-эстетического воспитания.

Педагогические пробы К. Орфа привели к созданию «Шульверка» – пособие по музыкальному воспитанию детей. «Шульверк» – это пьесы-модели, созданные талантом крупного мастера на основе народного материала и предназначенные для того, чтобы стимулировать музыкальное творчество детей, одаренных и менее способных, вызывать к жизни детское музыцирование, в первую очередь коллективное.

В известном смысле это роднит «Шульверк» с народным музицирование, участники которого нередко продолжают коллективно творить на основе уже созданного и вносят в устоявшееся что-то свое. Основным предназначением Шульверка является первичное приобщение всех детей к музыке, независимо от их талантов.

Пробы создания «Шульверка» начались еще в середине 20-х годов в период расцвета немецкой музыкально-педагогической мысли. В обстановке реформ и спросов в 1931 году был создан первый вариант «Шульверка», но вскоре, как говорил К. Орф, «политическая волна смыла развиваемые в «Шульверке» идеи как нежелательные. Спустя почти два десятилетия появилась вторая версия «Шульверка». И если смысл первой концепции можно охарактеризовать словами: «Из движения – музыка, из музыки – танец», то в «Шульверке» 50-х годов Карл Орф также исходя из ритма, опирается не только на основу движения и игры на музыкальных инструментах, но, прежде всего, на речь, музыкальную декламацию и пение. Слову – элементу речи и поэзии, слову, из которого рождается пение; его метрической структуре и его звучанию уделяет теперь особое внимание. И, конечно, не только отдельному слову, но рифмам, поговоркам, пословицам, детским дразнилкам, считалкам и т.д.

Записанные пьесы «Шульверка» нельзя рассматривать как произведения искусства, предназначенные для концертного исполнения. Это модели для музицирования и изучения стиля элементарной импровизации. Они были записаны Орфом, чтобы дать толчок фантазии педагога для «варьирования звуковых одежд» и облачения записанных пьес в новые наряды, для творческой, импровизационной работы с моделью. Нотные записи партитур в «Шульверке» служат пособием для учителя, а не нотами для исполнения детьми. Запись моделей «Шульверка» показывает лишь «способ делания», изучать который по записи и интерпретировать затем вместе с детьми предлагается педагогу. Элементарная музыка предназначается не для воспроизведения, а для творческого самовыражения детей.

Орф был против раннего ограничения музыкального слуха ребенка рамками классической музыки и мажорно-минорной гармонии. Он считал это неоправданным и стремился в «Шульверке» создать условия для восприятия детьми в будущем разнонациональной музыки как прошлого, так и настоящего. Это было главной заботой Орфа: воспитать «открытый миру» слух и вкус, не замыкать ребенка в кругу европейской музыкальной классики 18–19 веков.

Карл Орф был убежден, что для детей нужна своя особая музыка, специально предназначенная для музицирования на первоначальном этапе. Она должна быть доступна переживанию в детском возрасте и соответствовать психике ребенка. Это не чистая музыка, а музыка. неразрывно связанная с речью и движением: петь и одновременно приплясывать, выкрикивать дразнилку и чем-нибудь звенеть.

Чередовать речь и пение для детей так же естественно, как и просто играть. Такая музыка есть у всех народов мира. Детская элементарная музыка любого народа генетически нераздельно связана с речью и движением. Ее Орф назвал элементарной музыкой и сделал основой своего «Шульверка».

Орф в «Шульверке» как бы обращается к тем временам, когда музыка существовала в единстве со словом и движением. Это попытка возвратиться к гармоническому синтезу речи и движения как важнейшим праосновам музыки, к ее коренным истокам. Но Орфа интересовала, конечно, не историческая реставрация давно забытого прошлого, а новые подходы к музыкальному воспитанию, которые бы учитывали интересы, возможности и потребности детей. Он предлагает взглянуть на музыкальное воспитание шире, чем просто на традиционное приобщение детей к исполнению и слушанию музыки профессиональной традиции. Дети должны не только слушать и воспроизводить сочиненную другими музыку, но и в первую очередь создавать и исполнять свою детскую элементарную музыку. Вот почему антология Орфа называется «Шульверк. Музыка для детей

Карл Орф создает для музыкального воспитания детей специальный комплект инструментов, так называемый «Орфовский набор». В «Шельверке» сразу бросается в глаза большое количество ритмико-речевых упражнений для новых не встречающихся на практике в 20-х годах инструментах. Это ставшие для нас уже привычными ксилофоны, колокольчики и металлофоны, образующий основной мелодический инструмент, блокфлейты, литавры и другие инструменты. Все эти инструменты принято называть ударными (по способу игры). Они разделяются на мелодические (звуковысотные): ксилофоны, металлофоны, и шумовые различных видов.

Разнообразие шумовых колористических инструментов, используемых на Орф – уроках, трудно даже перечислить: треугольники, бубенцы и колокольчики, браслеты с колокольчиками, пальчиковые тарелочки, бубны и тамбурины, деревянные коробочки, ручные барабаны и бонго, литавры, ручные тарелочки и многие другие их разновидности, имеющиеся в изобилии у каждого народа.

Завораживающая, чарующая красота звучания орфрвских инструментов притягательна для детей, что дает возможность педагогу с первого занятия привлечь их внимание к разнообразию мира звуков: ярких и тусклых, прозрачных и бархатных, хрустящих. Ведь знакомство с различными звуками должно быть первой ступенькой ребенка в мир музыки.

Интерес детей к орфовским инструментам неиссякаем. Они хотят играть на них всегда. Растормаживающий и побуждающий оркестр этих инструментов в музыкальной педагогике ни с чем не сравним. Техническая легкость игры, способность инструментов тотчас же откликнуться на прикосновение чудесными звуками располагают и побуждают детей к игре ими и далее – практическим импровизациям. Детей привлекают не только звучание и вид инструментов, но и тот факт, что они могут сами извлекать из них столь красивые звуки. С помощью этих инструментов может реализовано творческое музицирование с группами всех степеней одарённостей, и достигнута взаимосвязь элементарной музыки и движения. Комплект орфовских инструментов позволяет играть в ансамбле любым составом детей, независимо от их дарований, т.к. каждый в нем может получить задачу, соответствующую его способностям. Инструментарий Орфа позволяет музицировать всем. Это его главное педагогическое достижение.

Особое, очень важное внимание концепции Орфа уделяется музицированию с аккомпанементом «звучащих жестов». Звучащие жесты – это игры звуками своего тела: хлопки, шлепки по бедрам, груди, притопывание ногами, щелчки пальцами. Идея использовать в элементарном музицировании те инструменты, которые даны человеку самой природой, была заимствована Орфом у неевропейских народов и отличается универсальностью, важной для массовой педагогики. Пение и танцы с аккомпанементом звучащих жестов позволяет организовать элементарное музицирование в любых условиях, при отсутствии других инструментов. Четыре основных тембра – это четыре природных инструмента: притопы, шлепки, хлопки, щелчки.

Чрезвычайно развитая и изобретательно используемая Орфом система темброво-ритмического восприятия на основе звучащих жестов позволяет создавать не только аккомпанемент, но и целые композиции по всем строгим законам музыки. Звучащие жесты являются не только носителями определенных тембров – их использование вносит движение в освоение детьми ритма. Это является важным методическим моментом, т.к. ритм осознается и осваивается только в движении. Воспитание чувства ритма и тембрового слуха, развитие координации, реакции с использованием звучащих жестов обладают очень высокой эффективностью.

Практическая часть

На уроках применяют приемы и методы работы с ребятами, предложенными К.Орфом и его последователями. Безусловно, что это направление помогает в практической реализации общей концепции музыкального воспитания Д.Б.Кабалевского, а так как основное направление в технологии К.Орфа – игровые модели занятий, то они наиболее приемлемы в начальной школе. Овладевая языком музыки, познавая из урока в урок средства ее выразительности и применяя их в своей исполнительской практике, дети и разумом, и чувствами вовлекаются в творение музыки. Навыки, знания и умения приобретаются в процессе разносторонней деятельности к видам которой можно отнести следующее:

· пение и движение под музыку

· речевая декламация и ритмические упражнения

· освоение теории музыки в исполнительской практике и моделирование выразительных средств

· театрализация как совокупность интонационного, ритмического, двигательного в

· музыкальном воспитании

· слушание музыки с постепенной выработкой ценностного отношения

· игра на элементарных детских музыкальных инструментах

Малыши еще в детсадовской группе буквально с первого дня занятий осваивают музыкальные инструменты Карла Орфа. Они носят такие же названия, как обычные: ксилофоны, металлофоны и т.д., но заметно от них отличаются. Карл Орф адаптировал свои инструменты специально для детей. Например, на его ксилофоне коробка, на которой расположены клавиши, более объемная, она служит резонатором, и благодаря этому инструмент звучит глубже и протяжнее. Это придает ему удивительную особенность: звук ксилофона не заглушает голос исполнителя. Играя, ребенок слышит себя. Еще одна изюминка ксилофонов Орфа – съемные клавиши. Вы можете оставить только те из них, которые в данный момент нужно освоить ребенку. Играть на инструментах Орфа можно и с двухлетним малышом – существуют маленькие ксилофоны и металлофоны специально для этого возраста.

Дети постепенно осваивают музыкальную теорию, с первого дня играя в своеобразном оркестре. В ход идут не только инструменты Орфа, но и целая россыпь шумовых инструментов – трещотки, маракасы, бубенчики, колокольчики, самодельные тарахтушки. Это позволяет каждому ребенку независимо от уровня его способностей найти свое место в ансамбле. Если он не справляется с мелодией, которую нужно сыграть, ему предлагают другой инструмент. Через некоторое время все дети, независимо от способностей играют на блок-флейтах или ксилофонах. А на индивидуальных занятиях по выбору осваивают фортепиано, гитару или флейту.

Для того чтобы развить у каждого ребёнка музыкальный слух и способности, которые в той или иной степени есть абсолютно у всех, надо дать возможность ребенку быть деятелем. Классические методы обучения музыке в детских садах часто бывают скучноваты. Воспитатель играет на пианино, а дети сидят и слушают не шевелясь. Если на первом же уроке дать малышам в руки инструменты и попросить попадать в такт, эффект будет гораздо выше. Именно так и поступают педагоги, работающие по методу Орфа. Они уверены: чем больше разных инструментов, пусть даже и самодельных, предложить детям, тем лучше. Попросите, например, двухлетнего малыша взять в руки пластмассовую бутылочку, наполненную крупой, и показать, как бежит мышка. Или с помощью двух деревянных палочек изобразить, как прыгает козлик. Даже просто потрясти маракасы под музыку, попадая в такт, – восторгу не будет предела! Казалось бы, балуется малыш: шуршит, стучит и ничего больше. Но на самом деле он развивает чувство ритма, чувство метра, ощущение динамики, словом, свою природную музыкальность.

Звуковая сказка

Как известно, слух есть у каждого человека. Но если его не развивать, эта способность с годами угасает. Заниматься дома с малышом может любая мама. Вы наверняка обращали внимание, как годовалые малыши любят колотить ложкой по тарелке или по столу. Превратите эту любовь в захватывающую игру. Для этого надо лишь дать понять крохе, что за каждым звуком что-то есть. Игра на инструменте – это условный язык, в котором надо научиться разбираться. Придумайте звуковую сказку с переводом. Сначала произведите звук, а потом объясните, что это значит. И тогда удар по клавише ксилофона превратится в падение звездочки, а стук палочек по барабану – в цокот копыт маленьких козлят, которые бегут к маме. Попробуйте поговорить с малышом на языке инструментов. Не надо произносит ни одного слова, просто «говорите» бубном или ксилофоном что-то ребенку, а он пусть с помощью своего инструмента «отвечает». А после этого попросите рассказать, о чем был «разговор». Примите любую его версию – малыш научится слушать. Пусть это только первоначальное представление о возможностях музыки. Позже фантазия подскажет ему, о чем хотели рассказать нам своей музыкой великие композиторы.

Описание творческих работ

На фортепиано или любом другом звуковысотном музыкальном инструменте играем высокие, низкие и средней высоты звуки. Перед детьми ставим задачу: расположить точки правильно на чистом листе бумаги. Если звук высокий, то вверху, а если низкий, то внизу на листе и т.д. Затем предлагаем детям обвести цветной линией поставленные точки. У всех получается разный рисунок. Получаем точки соприкосновения музыки и живописи.

Куда катился колобок

Птичий хор

Игра, аналогичная предыдущей.

Учимся слушать классику

Все знают, что слушать классическую музыку надо в абсолютной тишине. Для начала выбранную музыкальную пьесу надо дать ребенку «проиграть». Пусть он подыгрывает в такт мелодии на любом инструменте. Спросите его, что он чувствует, слушая ее. Попросите его станцевать свою фантазию под эту пьесу. Теперь, когда ребенок «прощупал» ее телом, нашел ее в себе с помощью фантазии и эмоций, можно рассказать о том, как слушают музыку в концертных залах. Малыш по вашей просьбе посидит тихонько, а вы предложите ему сыграть в «угадайку». Попросите его назвать известную мелодию среди незнакомых отрывков. Увидите, как он обрадуется, когда услышит «свою». Вот теперь он готов к прослушиванию музыки. Это станет для него настоящим удовольствием, ведь с этой пьесой у него связана масса положительных эмоций.

Упражнения для работы на уроках (1–3 класс)

Похожая информация.

Сороченко Иван Дмитриевич

Цель данной работы – изучить жизненный и творческий путь Карла Орфа.

Задачи работы:

1. Рассмотреть и изучить жизненный путь Карла Орфа.

2. Выяснить особенности музыки Карла Орфа.

3. «Кармина Бурана» Карла Орфа

3. Педагогическая деятельность Карла Орфа.

Скачать:

Предварительный просмотр:

Департамент образования мэрии г. Архангельска

Муниципальное бюджетное общеобразовательное учреждение

муниципального образования «Город Архангельск»

«Средняя школа №14 с углублённым изучением

отдельных предметов имени Я. И. Лейцингера»

163061, Архангельская область, г. Архангельск,

Октябрьский территориальный округ, пр. Троицкий, д. 130,

тел: 21-59-06, факс: 28-57-37, 21-59-06, Е-mail: [email protected]

«Карл Орф»

Исследовательская работа

Выполнил ученик 6 «Б» класса

имени Я.И.Лейцингера»

Сороченко Ивана

Научный руководитель – учитель музыки

муниципального бюджетного общеобразовательного

Учреждения муниципального образования

«Город Архангельск» «Средняя школа № 14

с углублённым изучением отдельных предметов

имени Я.И.Лейцингера»

Кузнецова Татьяна Николаевна

г. Архангельск, 2016

1. Введение……………………………………………………………………3
2. Основная часть

1. Жизненный и творческий путь немецкого композитора Карла Орфа…………………………………………………………………4
2. Особенности музыки Карла Орфа ………………………………6
3. «Кармина Бурана»…………………………………………………8
4. Педагогическая деятельность Карла Орфа…………………….10

1. Заключение………………………………………………………………12
2. Литература……………………………………………………………….13

ВВЕДЕНИЕ
На фоне музыкальной жизни XX в. искусство К. Орфа поражает своей самобытностью. Каждое новое сочинение композитора становилось предметом споров и дискуссий. Критики, как правило, обвиняли его в откровенном разрыве с той традицией немецкой музыки, которая исходит от Р. Вагнера к школе А. Шенберга. Однако искреннее и всеобщее признание музыки К. Орфа оказалось лучшим аргументом в диалоге композитор - критика. Книги о композиторе скупы биографическими данными. Сам К. Орф считал, что обстоятельства и подробности его личной жизни не могут представлять никакого интереса для исследователей, а человеческие качества автора музыки вообще нисколько не помогают понять его произведения.

Цель данной работы – изучить жизненный и творческий путь Карла Орфа.

Задачи работы:

1. Рассмотреть и изучить жизненный путь Карла Орфа.

2. Выяснить особенности музыки Карла Орфа.

3. «Кармина Бурана» Карла Орфа

3. Педагогическая деятельность Карла Орфа.

Формы работы : изучение и анализ справочной и специализированной литературы; поиск и отбор информации в Интернет; использование различных форм представления информации; опрос сверстников; самостоятельная поисково-исследовательская деятельность.

Ожидаемые результаты : использование материалов на уроках немецкого языка; приобретение навыков проектной и исследовательской деятельности в решении учебно-исследовательских задач; успешность проведения тестирования учеников основной и средней школы; повышения творческих способностей.

ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ

2.1. Жизненный путь немецкого композитора Карла Орфа.
Карл Орф родился в офицерской баварской семье, в которой музыка постоянно сопровождала жизнь дома.

Полковой оркестр его отца, по всей видимости, часто играл произведения молодого К. Орфа. К. Орф научился играть на пианино в 5 лет. В возрасте девяти лет он уже писал длинные и короткие музыкальные отрывки для своего собственного кукольного театра.

В 1912-1914 годах К. Орф обучался в Мюнхенской музыкальной академии.
В этот период возникают ранние произведения композитора, однако они уже пронизаны духом творческого экспериментаторства, стремлением объединить несколько различных искусств под эгидой музыки. Композитор проявляет неистощимую любознательность буквально ко всем сторонам современной ему художественной жизни. В кругу его интересов оказываются драматические театры и балетные студни, разноликий музыкальный быт, старинный баварский фольклор и национальный инструментарий народов Азии и Африки. В 1914 он продолжил обучение у Германа Зильчера.

В 1916 он работал капельмейстером в Мюнхенском камерном театре. В 1917 во время Первой мировой войны он отправился на добровольную службу в армию в Первый Баварский Полевой Артиллерийский полк.
В 1918 году его пригласили на должность капельмейстера в Национальный Театр в Мангейме под руководством Вильгельма Фуртвенглера, а затем он стал работать в Дворцовом Театре Великого Герцогства Дармштадта.
В 1920 году Орф женился на Алисе Зольшер (Alice Solscher), через год родился его единственный ребёнок, дочь Годела, а в 1925 году он развёлся с Алисой.

Театр К. Орфа самобытнейшее явление в музыкальной культуре XX в. Это тотальный театр, - писал Э. Дофлейн. - В нем особым образом выражается единство истории европейского театра - от греков, от Теренция, от драмы барокко вплоть до оперы новейшего времени.

Подлинный успех и признание принесла К. Орфу премьера сценической кантаты «Кармина Бурана» (1937), ставшей впоследствии первой частью триптиха Триумфы. В основу этого сочинения для хора, солистов, танцоров и оркестра были положены стихи к песни из сборника бытовой немецкой лирики XIII в.

Начиная с этой кантаты К. Орф настойчиво разрабатывает новый синтетический тип музыкально-сценического действа, сочетающего в себе элементы оратории, оперы и балета, драматического театра и средневековой мистерии, уличных карнавальных представлений и итальянской комедии масок. Именно так решены и следующие части триптиха «Катулли кармина» (1942) и «Триумф Афродиты» (1950-51).

Жанр сценической кантаты стал этапом на пути композитора к созданию новаторских по своей театральной форме и музыкальному языку опер «Луна» (по сказкам братьев Гримм, 1937-38) и «Умница» (1941-42, сатира на диктаторский режим третьего рейха).

Во время второй мировой войны К. Орф, подобно большинству немецких художников, отошел от участия в общественной и культурной жизни страны. Своеобразной реакцией на трагические события войны стала опера «Бернауэрин» (1943-45). К вершинам музыкально-драматического творчества композитора также принадлежат: «Антигона» (1947-49), «Царь Эдип» (1957-59), «Прометей» (1963-65), образующие своеобразную античную трилогию, и «Мистерия конца времени» (1972).

Выдающиеся заслуги К. Орфа в области музыкального искусства снискали всемирное признание. Он был избран членом Баварской академии искусств (1950), академии Санта-Чечилия в Риме (1957) и других авторитетных музыкальных организаций мира.

В последние годы жизни (1975-81) композитор был занят работой по подготовке восьмитомного издания материалов его собственного архива.
К. Орф умер 29 марта 1982 года.

2.2. Особенности музыки Карла Орфа

Стиль Карла Орфа отличается строгой избирательностью музыкально-выразительных средств и одновременно редкой убедительностью. Его музыка, по своему складу удивительно простая, порой до примитивности, обладает гипнотической силой воздействия на самые широкие массы слушателей. Композитор добивается предельной выразительности с помощью элементарных музыкальных средств. Считая, что сложные приемы современной композиторской техники привели музыкальное искусство к разрыву с широкой аудиторией, Орф стремился вернуть его к древним народным истокам. Именно здесь он усматривал основу выживания искусства.

Гармония Орфа обладает завораживающей силой в своей элементарности, архаичности (в этом ощущается сходство со стилем И. Стравинского, Б. Бартока).

Главным же средством выразительности в его сочинениях является первобытная магия ритма, которая вносит в музыку Орфа языческое, коллективное начало. Мощные, завораживающие ритмы, переменность акцентики, ритмические остинато воплощаются композитором не только с помощью огромного состава ударных инструментов, но и за счет четкой, скандированной подачи поэтического текста.

Приоритет ритмического начала в музыке Орфа приводит к отказу от симфонического оркестра (к середине 50-х годов). Композитор заменяет его чрезвычайно разнообразным ансамблем ударных инструментов, включая многочисленные инструменты Восточной Азии и Африки. Но даже в более традиционных оркестровых составах ведущую роль играют ударные, а наряду с ними – несколько фортепиано, которые являются почти обязательными инструментами в театре Орфа. Самый характерный для него инструментальный состав – рояль и ударные.

Роль струнных резко падает, особенно традиционно ведущих скрипок и виолончелей. Вместе с тем, композитор изобретательно пользуется необычными сочетаниями инструментов и необычными приемами игры на них (плектром или палочкой по струнам фортепиано, аккордовое pizzicatoсмычковых по типу гитарных приемов, флажолеты контрабасов).

Отказываясь от симфонического оркестра, Орф сосредоточивает исключительное внимание на человеческом голосе. Источником его музыки является слово, которое ставится во главу угла. Способы подачи слова в произведениях Орфа исключительно разнообразны:

• разговорная речь;
• ритмизованная речь без определенной высоты;
• псалмодирование (в том числе хоровое) на одной ноте, в узких интервальных пределах, или, наоборот, со свободной мелизматикой;
• собственно пение;
• «речевая ария» (где слова имеют как бы мелодическое звучание, например, в «Царе Эдипе»).

Ведущая роль слова в произведениях Орфа определила его настойчивый интерес к различным языкам и диалектам. Стремясь к подлинности, аутентичности текста, композитор использует языки прошлых эпох: древнегреческий, старофранцузский, классическую и средневековую латынь, баварский диалект. Эта практика неотделима от его собственного словесно-поэтического творчества (Орф – автор текстов большинства своих произведений).

Нарочитая простота используемых Орфом музыкальных средств, производившая сильнейшее впечатление на его современников, свидетельствовала не о бедности композиторского мышления. Эта простота вобрала в себя разные пласты многовекового опыта как европейской, так и мировой культуры – культуры всего человечества.

«Музыка возвращается к своим истокам, когда шумы, удары и звоны, шепот и стоны воспринимались как музыка, как звуковые символы». У Орфа все - ритм, мелодия, гармония, фактура - пронизано остинатностью, его свойствоМ накапливать напряжение.

2.3. «Кармина Бурана»

«Вы можете теперь уничтожить все, что я создал раньше

И что вы, к сожалению, напечатали.

С «Кармина Бурана» начинается мое

собрание сочинений".

"Кармина Бурана" - уникальный, интересный и по справедливости популярный театральный шедевр. "Бойернские песни" (таков перевод слов "Carmina Burana") являются памятником светского искусства эпохи Возрождения. Рукописный сборник, заинтересовавший Карла Орфа, был составлен в XIII столетии, а найден в начале XIX века в Баварском монастыре. В основном, это стихи странствующих поэтов-музыкантов, так называемых вагантов, голиардов, миннезингеров. Тематика сборника весьма разнообразна. Здесь соседствуют пародийно-сатирические, любовные, застольные песни. Из них Орф выбрал 24 стихотворных текста, оставив неприкосновенными старонемецкий и латинский языки, и адаптировал их для большого современного оркестра, вокальных солистов и хора.

1953 году три сценические кантаты были поставлены в миланском театре «Ла Скала» под названием «Триумфы. Театральный триптих». В 1957 году «Кармина Бурана» впервые прозвучала в Москве, оставив глубокое впечатление и возбудив у советских слушателей серьезный интерес к творчеству К. Орфа.

Неумолимо совершает свой оборот Колесо Фортуны в центре которого вращающаяся фигура богини с традиционной повязкой на глазах а перед сооружением на котором установлено это колесо «та толпа ряженых взывающих заклинающих, молящих. Ручку колеса крутит с одной стороны ангел с белыми крыльями, а с другой - черт. Здесь все средневековые маски - черти монахи, нищие.

В первой части кантаты "Раннею весной" (десять музыкальных номеров) с калейдоскопической быстротой меняются кадры-картины основная эмоциональная тональность которых - буйное кипение молодости, радостное " выплескивание " своих чувств через песню и танец, пластинку и экспрессию движения.

Вторая часть - "В кабаке" в сумрачных, гротесковых тонах. Здесь мелькают совсем другие лица - уродливые, утратившие человеческий облик, страшные лица беспробудных пьяниц. Пьяные монахи и монахини превращаются в чертей и ведьм Центральным эпизодом этой части можно считать " Плач жареного лебедя ", визуальное воплощение которого совершенно необычно. Сначала главную тушу Лебедя повар вертит на вертеле под огнем, а затем мы видим ее уже на столе, за которым собрались пирующие с вилками и ножами готовыми вот-вот начать свою трапезу.

Третья часть "Двор любви" возвращает зрителя к любовным играм "Ранней весны". За мощными высокими башенными стенами Сераля укрылись очаровательные девушки, которые с игривой улыбкой поглядывают на молодых парней, пытающихся что-либо предпринять чтобы быть рядом с красотками.

Искусство К. Орфа поражает своей самобытностью.

Первая из кантат триптиха – "Кармина Бурана" живописным музыкально-хореографическим "действом" передает образы сменяющихся в жизни удач и неудач, счастья и несчастья. Их пестрое мелькание, словно кадров фильма, символизирует непрерывное движение "Колеса Фортуны", сменяющего жизнь и смерть. Затем в музыке в соответствии с поэтическим текстом появляются образы комического характера, лирические и другие.

Вторая кантата триптиха – "Катулли кармина" (буквально "Стихи Катулла"). Ее подзаголовок "Сценические игры" определяет специфику вокально-хореографического действа. В "Катулли кармина" воспевается страстная, полная восторгов и страданий любовь Валерия Катулла к Лесбии.

Третье звено – "Триумф Афродиты" – Орф назвал "сценическим концертом". Здесь гимны, песни, танцы в честь, во хвалу любви и ее богини Афродиты достигают экстатической силы и яркости. И снова композитор добивается ярчайшей выразительности самыми простыми средствами. Гармонический язык Орфа одновременно и сложен и прост, так как воспринимается он легко, не настораживая слуха непривычностью. И только при анализе партитуры можно обнаружить, как необычно сложна технология кажущейся простоты.

Все мелодии "Кармины Бурана" так или иначе связаны с песенностью – либо с народной, либо с популярными церковными напевами, пародийно переосмысленными композитором, либо с бытовой музыкой современного города – шлягером.

2.4. Педагогическая деятельность Карла Орфа

В 1923 году он познакомился с Доротеей Гюнтер и в 1924 совместно с ней создал школу гимнастики, музыки и танца («Гюнтершуле») в Мюнхене. С 1925 года и до конца своей жизни К. Орф являлся главой отделения в этой школе, где работал с начинающими музыкантами. Имея постоянный контакт с детьми, он разработал свою теорию музыкального образования. Результатом работы композитора в школе Гюнтер явился пятитомный труд «Шульверк». В основе «Шульверка» лежит фольклор – южно-немецкие песни и танцы.

Карл Орф был убежден, что для детей нужна своя особая музыка, специально предназначенная для музицирования на первоначальном этапе. Она должна быть доступна переживанию в детском возрасте и соответствовать психике ребенка. Это не чистая музыка, а музыка, неразрывно связанная с речью и движением. Такая музыка есть у всех народов мира. Детская элементарная музыка любого народа генетически нераздельно связана с речью и движением. Ее назвал Орф элементарной музыкой и сделал основой своего Шульверка.

Кем бы ни стал в дальнейшем ребенок, - говорил К. Орф, - задача педагогов воспитывать в нем творческое начало, творческое мышление... Привитые желание и умение творить скажутся в любой сфере будущей деятельности ребенка. Она опирается, главным образом, на развитие чувства ритма как первоначальной основы музыкальных способностей, а также на синтез музыки и движения.

Педагогическая система Орфа ставит целью не обучение музыканта-профессионала, а формирование гармонично развитой личности, способной как к восприятию самой различной музыки – от средневековой до современной, так и к практическому музицированию в самых различных формах.

Музыкальные инструменты вызывают у ребенка большой интерес.

Детское музицирование расширяет сферу музыкальной деятельности дошкольников, повышает интерес к занятиям музыкой, способствует развитию музыкальной памяти, внимания, помогает преодолению излишней застенчивости, скованности, расширяет музыкальное воспитание ребёнка.

Русский фольклор является хорошим материалом для ритмических импровизаций.

Обучая детей навыкам коллективного музицирования, Карл Орф делал упор: на пение, импровизацию, движение, игру на простейших ударных инструментах. Отсюда и название - “элементарное музицирование” - состоящее из элементов.

Одна из общих идей, лежащих в основе системы детского музыкального воспитания Карла Орфа: “Каждый узнаёт лишь то, что сам пробует сделать ”.

Заключение
Поразительная творческая свобода К. Орфа обусловлена масштабами его таланта и высочайшим уровнем композиторской техники. Все это и создает «Театр Орфа» – одно из интереснейших явлений в музыкальном театре наших дней.

Особый образный мир музыки К. Орфа, его обращение к античным, сказочным сюжетам, архаике - все это было не только проявлением художественно-эстетических тенденций времени. Движение «назад к предкам» свидетельствует, прежде всего, о высоко-гуманистических идеалах композитора.
Своей целью К. Орф считал создание универсального театра, понятного всем во всех странах. «Поэтому, - подчеркивал композитор, - и темы я выбирал вечные, понятные во всех частях света... Я хочу проникнуть глубже, заново обнаружить те вечные истины искусства, которые сейчас забыты».

Литература

1. Все о великих людях истории. Карл Орф. – М., 2006.
2. Классическая музыка: Биографии. – М., 2007.
3. Статья на тему: 100 великих композиторов - Новейшее время. – М., 2004.
4. Сто великих композиторов. Карл Орф. – М., 2004.
5. Фассони А. Карл Орф. – М., 2002.
6. Чубрик А. . Классическая музыка. – СПб., 2006.

В 1920 году Орф женился на Алисе Зольшер (нем. Alice Solscher ), через год родился его единственный ребёнок, дочь Годела, в 1925 году состоялся его развод с Алисой.

Орф был близким другом гауляйтера Вены и одного из руководителей гитлерюгенда Бальдура фон Шираха .

Также Орф был близким другом Курта Хубера , одного из основателей движения сопротивления «Белая роза » (нем. Die Weiße Rose ), приговорённого к смерти Народной судебной палатой и казнённого нацистами в 1943 году . После Второй мировой войны Орф заявил, что был участником движения и был сам вовлечён в сопротивление, но нет никаких доказательств, кроме его собственных слов, поэтому некоторые источники оспаривают это заявление . Мотив, кажется, ясен: заявление Орфа было принято американскими денацификационными властями, позволив ему продолжать заниматься композиторством . Известно, что Орф не решился использовать свой авторитет и дружбу с фон Ширахом для защиты Хубера, мотивируя это опасениями за собственную жизнь. При этом он не делал каких-либо публичных заявлений и в поддержку режима .

Орф сопротивлялся тому, чтобы какую-либо из его работ просто называли оперой в традиционном смысле слова. Свои работы «Der Mond» («Луна», нем. Der Mond , ) и «Die Kluge » («Умница», нем. Die Kluge , ), например, он относил к «Märchenoper» («сказочные оперы»). Особенность обоих произведений состоит в том, что в них повторяются одни и те же лишённые ритма звуки, не используются никакие музыкальные техники периода, когда они были созданы, то есть о них невозможно судить как об относящихся к какому-то конкретному времени. Мелодии, ритмы и вместе с ними текст этих произведений проявляются только в союзе слов и музыки.

Премьера последней работы Орфа, «De Temporum Fine Comoedia » («Комедия на конец времен»), проходила на Зальцбургском музыкальном фестивале 20 августа 1973 года и была исполнена Симфоническим оркестром Кёльнского радио и хором под управлением Герберта фон Караяна . В этой в высшей степени личной работе Орф представил мистическую пьесу , в которой подвёл итог своим взглядам на конец времён, воспетый на греческом, немецком и латинском языках.

«Musica Poetica», которую Орф сочинил вместе с Гунильд Кетман , была использована как основная музыкальная тема к фильму Терренса Малика «Опустошённые земли » (). Позднее Ханс Циммер переработал эту музыку для фильма «Настоящая любовь » ().

Педагогическая работа

В педагогических кругах он, вероятно, лучше всего известен своей работой «Шульверк » («Schulwerk», -). Её простая музыкальная инструментовка позволяла даже необученным музыке детям исполнять части произведения с относительной лёгкостью.

Идеи Орфа совместно с Гунильд Кеетман были воплощены в новаторском подходе к музыкальному обучению детей, известному как «Орф-Шульверк ». Термин «Schulwerk» - немецкое слово, означающее «школьная работа». Музыка является основой и соединяет вместе движение, пение, игру и импровизацию.

Память

В селе Варна работает школа, названная в честь Карла Орфа, в которой детей обучают музыке по его программам.

Напишите отзыв о статье "Орф, Карл"

Литература

• Леонтьева О. Карл Орф. - М.: Музыка, 1964. -160 с., нот. ил.
• Alberto Fassone «Carl Orff» // Grove Music Online ed. L. Macy (проверено 27 ноября ),
• Michael H. Kater «Carl Orff im Dritten Reich» // Vierteljahrshefte für Zeitgeschichte 43, 1 (January 1995): 1-35.
• Michael H. Kater «Composers of the Nazi Era: Eight Portraits» // New York: Oxford University Press, 2000.
• Andreas Liess , Carl Orff, Idee und Werk , Atlantis Musikbuch-Verlag, Zürich 1955. Zweite überarbeitete Auflage, Atlantis Musikbuch-Verlag, Zürich 1977, ISBN 3-7611-0236-4 . Taschenbuchausgabe Wilhelm Goldmann-Verlag, München 1980, ISBN 3-442-33038-6
• Andreas Liess, Zwei Essays zu Carl Orff: De Temporum Fine Comoedia , Böhlau Verlag, Wien-Köln-Graz 1981

Примечания

Ссылки

• Захарова О. А., Захаров Н. В. // Электронная энциклопедия «Мир Шекспира».

Отрывок, характеризующий Орф, Карл

Он облокотился на стол с пером в руке, и, очевидно обрадованный случаю быстрее сказать словом всё, что он хотел написать, высказывал свое письмо Ростову.
– Ты видишь ли, дг"уг, – сказал он. – Мы спим, пока не любим. Мы дети пг`axa… а полюбил – и ты Бог, ты чист, как в пег"вый день создания… Это еще кто? Гони его к чог"ту. Некогда! – крикнул он на Лаврушку, который, нисколько не робея, подошел к нему.
– Да кому ж быть? Сами велели. Вахмистр за деньгами пришел.
Денисов сморщился, хотел что то крикнуть и замолчал.
– Сквег"но дело, – проговорил он про себя. – Сколько там денег в кошельке осталось? – спросил он у Ростова.
– Семь новых и три старых.
– Ах,сквег"но! Ну, что стоишь, чучела, пошли вахмистг"а, – крикнул Денисов на Лаврушку.
– Пожалуйста, Денисов, возьми у меня денег, ведь у меня есть, – сказал Ростов краснея.
– Не люблю у своих занимать, не люблю, – проворчал Денисов.
– А ежели ты у меня не возьмешь деньги по товарищески, ты меня обидишь. Право, у меня есть, – повторял Ростов.
– Да нет же.
И Денисов подошел к кровати, чтобы достать из под подушки кошелек.
– Ты куда положил, Ростов?
– Под нижнюю подушку.
– Да нету.
Денисов скинул обе подушки на пол. Кошелька не было.
– Вот чудо то!
– Постой, ты не уронил ли? – сказал Ростов, по одной поднимая подушки и вытрясая их.
Он скинул и отряхнул одеяло. Кошелька не было.
– Уж не забыл ли я? Нет, я еще подумал, что ты точно клад под голову кладешь, – сказал Ростов. – Я тут положил кошелек. Где он? – обратился он к Лаврушке.
– Я не входил. Где положили, там и должен быть.
– Да нет…
– Вы всё так, бросите куда, да и забудете. В карманах то посмотрите.
– Нет, коли бы я не подумал про клад, – сказал Ростов, – а то я помню, что положил.
Лаврушка перерыл всю постель, заглянул под нее, под стол, перерыл всю комнату и остановился посреди комнаты. Денисов молча следил за движениями Лаврушки и, когда Лаврушка удивленно развел руками, говоря, что нигде нет, он оглянулся на Ростова.
– Г"остов, ты не школьнич…
Ростов почувствовал на себе взгляд Денисова, поднял глаза и в то же мгновение опустил их. Вся кровь его, бывшая запертою где то ниже горла, хлынула ему в лицо и глаза. Он не мог перевести дыхание.
– И в комнате то никого не было, окромя поручика да вас самих. Тут где нибудь, – сказал Лаврушка.
– Ну, ты, чог"това кукла, повог`ачивайся, ищи, – вдруг закричал Денисов, побагровев и с угрожающим жестом бросаясь на лакея. – Чтоб был кошелек, а то запог"ю. Всех запог"ю!
Ростов, обходя взглядом Денисова, стал застегивать куртку, подстегнул саблю и надел фуражку.
– Я тебе говог"ю, чтоб был кошелек, – кричал Денисов, тряся за плечи денщика и толкая его об стену.
– Денисов, оставь его; я знаю кто взял, – сказал Ростов, подходя к двери и не поднимая глаз.
Денисов остановился, подумал и, видимо поняв то, на что намекал Ростов, схватил его за руку.
– Вздог"! – закричал он так, что жилы, как веревки, надулись у него на шее и лбу. – Я тебе говог"ю, ты с ума сошел, я этого не позволю. Кошелек здесь; спущу шкуг`у с этого мег`завца, и будет здесь.
– Я знаю, кто взял, – повторил Ростов дрожащим голосом и пошел к двери.
– А я тебе говог"ю, не смей этого делать, – закричал Денисов, бросаясь к юнкеру, чтоб удержать его.
Но Ростов вырвал свою руку и с такою злобой, как будто Денисов был величайший враг его, прямо и твердо устремил на него глаза.
– Ты понимаешь ли, что говоришь? – сказал он дрожащим голосом, – кроме меня никого не было в комнате. Стало быть, ежели не то, так…
Он не мог договорить и выбежал из комнаты.
– Ах, чог"т с тобой и со всеми, – были последние слова, которые слышал Ростов.
Ростов пришел на квартиру Телянина.
– Барина дома нет, в штаб уехали, – сказал ему денщик Телянина. – Или что случилось? – прибавил денщик, удивляясь на расстроенное лицо юнкера.
– Нет, ничего.
– Немного не застали, – сказал денщик.
Штаб находился в трех верстах от Зальценека. Ростов, не заходя домой, взял лошадь и поехал в штаб. В деревне, занимаемой штабом, был трактир, посещаемый офицерами. Ростов приехал в трактир; у крыльца он увидал лошадь Телянина.
Во второй комнате трактира сидел поручик за блюдом сосисок и бутылкою вина.
– А, и вы заехали, юноша, – сказал он, улыбаясь и высоко поднимая брови.
– Да, – сказал Ростов, как будто выговорить это слово стоило большого труда, и сел за соседний стол.
Оба молчали; в комнате сидели два немца и один русский офицер. Все молчали, и слышались звуки ножей о тарелки и чавканье поручика. Когда Телянин кончил завтрак, он вынул из кармана двойной кошелек, изогнутыми кверху маленькими белыми пальцами раздвинул кольца, достал золотой и, приподняв брови, отдал деньги слуге.
– Пожалуйста, поскорее, – сказал он.
Золотой был новый. Ростов встал и подошел к Телянину.
– Позвольте посмотреть мне кошелек, – сказал он тихим, чуть слышным голосом.
С бегающими глазами, но всё поднятыми бровями Телянин подал кошелек.
– Да, хорошенький кошелек… Да… да… – сказал он и вдруг побледнел. – Посмотрите, юноша, – прибавил он.
Ростов взял в руки кошелек и посмотрел и на него, и на деньги, которые были в нем, и на Телянина. Поручик оглядывался кругом, по своей привычке и, казалось, вдруг стал очень весел.
– Коли будем в Вене, всё там оставлю, а теперь и девать некуда в этих дрянных городишках, – сказал он. – Ну, давайте, юноша, я пойду.
Ростов молчал.
– А вы что ж? тоже позавтракать? Порядочно кормят, – продолжал Телянин. – Давайте же.
Он протянул руку и взялся за кошелек. Ростов выпустил его. Телянин взял кошелек и стал опускать его в карман рейтуз, и брови его небрежно поднялись, а рот слегка раскрылся, как будто он говорил: «да, да, кладу в карман свой кошелек, и это очень просто, и никому до этого дела нет».
– Ну, что, юноша? – сказал он, вздохнув и из под приподнятых бровей взглянув в глаза Ростова. Какой то свет глаз с быстротою электрической искры перебежал из глаз Телянина в глаза Ростова и обратно, обратно и обратно, всё в одно мгновение.
– Подите сюда, – проговорил Ростов, хватая Телянина за руку. Он почти притащил его к окну. – Это деньги Денисова, вы их взяли… – прошептал он ему над ухом.
– Что?… Что?… Как вы смеете? Что?… – проговорил Телянин.
Но эти слова звучали жалобным, отчаянным криком и мольбой о прощении. Как только Ростов услыхал этот звук голоса, с души его свалился огромный камень сомнения. Он почувствовал радость и в то же мгновение ему стало жалко несчастного, стоявшего перед ним человека; но надо было до конца довести начатое дело.
– Здесь люди Бог знает что могут подумать, – бормотал Телянин, схватывая фуражку и направляясь в небольшую пустую комнату, – надо объясниться…
– Я это знаю, и я это докажу, – сказал Ростов.
– Я…
Испуганное, бледное лицо Телянина начало дрожать всеми мускулами; глаза всё так же бегали, но где то внизу, не поднимаясь до лица Ростова, и послышались всхлипыванья.
– Граф!… не губите молодого человека… вот эти несчастные деньги, возьмите их… – Он бросил их на стол. – У меня отец старик, мать!…
Ростов взял деньги, избегая взгляда Телянина, и, не говоря ни слова, пошел из комнаты. Но у двери он остановился и вернулся назад. – Боже мой, – сказал он со слезами на глазах, – как вы могли это сделать?
– Граф, – сказал Телянин, приближаясь к юнкеру.
– Не трогайте меня, – проговорил Ростов, отстраняясь. – Ежели вам нужда, возьмите эти деньги. – Он швырнул ему кошелек и выбежал из трактира.

Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…
– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?
Денисов всё молчал и не шевелился, изредка взглядывая своими блестящими, черными глазами на Ростова.