Великие исполнители ХХ века

Фёдор Шаляпин. Царь-бас

Как Сабинин в опере Глинки, я восклицаю:
«Радость безмерная!»
Великое счастье на нас с неба упало!
Новый, великий талант народился...

(В. Стасов)

Мы живём в то удивительное время, когда чудеса стали обычным, повседневным явлением. Благодаря одному из таких чудес и мы сейчас, так же как когда-то Владимир Васильевич Стасов, можем воскликнуть: «Радость безмерная!» - слышим голос Шаляпина.

Царь-бас

«Про Шаляпина кто-то сказал, - писал В. И. Немирович-Данченко, - когда Бог создавал его, то был в особенно хорошем настроении, создавая на радость всем».

Этот голос, однажды услышав, действительно невозможно забыть. К нему возвращаешься вновь и вновь, несмотря на несовершенство старых грамзаписей. Прекрасные голоса были и до, и после Шаляпина, но с его высоким «бархатным» басом, отличавшимся невероятной выразительностью, сравниться могут немногие. И завораживает слушателя не только уникальный тембр, но и то, насколько точно и тонко удавалось певцу передать малейшие оттенки чувств, заложенных в произведении, будь то оперная партия, народная песня или романс.

Шаляпин поднял вокальное искусство на новую высоту, преподав уроки музыкальной правды тем, кто был рядом, и щедро поделившись своими секретами с грядущими поколениями артистов.

А история жизни русского Царь-баса – это урок для всех. В каких бы условиях ты ни жил, коль есть в тебе искра таланта – иди за мечтой, трудись, стремись к совершенству… И всё получится.

С 24 сентября 1899 года Шаляпин - ведущий солист Большого и одновременно Мариинского театров, с триумфальным успехом гастроли за рубежом. В 1901 году в миланском «Ла Скала» он с огромным успехом поёт партию Мефистофеля в одноименной опере А. Бойто с Энрико Карузо , дирижировал А. Тосканини. Мировую славу русского певца утвердили гастроли в Риме (1904), Монте-Карло (1905), Оранже (Франция, 1905), Берлине (1907), Нью-Йорке (1908), Париже (1908), Лондоне (1913/14).

Божественная красота голоса Шаляпина покоряла слушателей всех стран. Его высокий бас, поставленный от природы, с бархатистым, мягким тембром, звучал полнокровно, мощно и обладал богатейшей палитрой вокальных интонаций. Эффект художественного перевоплощения изумлял слушателей, - тут не только внешний облик, но и глубокое внутреннее содержание, которое передавала вокальная речь певца. В создании ёмких и сценически выразительных образов певцу помогает его необычайная многогранность: он и скульптор, и художник, пишет стихи и прозу. Такая разносторонняя одарённость великого артиста напоминает мастеров эпохи Возрождения, - не случайно современники сравнивали его оперных героев с титанами Микеланджело.

Искусство Шаляпина перешагнуло национальные границы и повлияло на развитие мирового оперного театра. Многие западные дирижёры, артисты и певцы могли бы повторить слова итальянского дирижёра и композитора Д. Гавадзени: «Новаторство Шаляпина в сфере драматической правды оперного искусства оказало сильное воздействие на итальянский театр... Драматическое искусство великого русского артиста оставило глубокий и непреходящий след не только в области исполнения русских опер итальянскими певцами, но и в целом, на всём стиле их вокально-сценической интерпретации, в том числе произведений Верди ...»

Особое значение имело участие Шаляпина в «Русских сезонах» как пропагандиста русской музыки, прежде всего творчества М. П. Мусоргского и Н. А. Римского-Корсакова . Он был художественным руководителем Мариинского театра (1918), выборным членом директорий Большого и Мариинского театров. Выехав в 1922 году за границу на гастроли, Шаляпин не вернулся в Советский Союз, жил и умер в Париже (в 1984 году прах Шаляпина перенесён на Новодевичье кладбище в Москве).

Крупнейший представитель русского исполнительского искусства, Шаляпин, был равно велик и как певец, и как драматический актёр. Его голос - удивительный по гибкости, тембровому богатству - звучал то с проникновенной нежностью, задушевностью, то с разящим сарказмом.

Мастерски владея искусством фразировки, тончайшей нюансировки, дикции, певец насыщал каждую музыкальную фразу образным смыслом, наполнял её глубоким психологическим подтекстом. Шаляпин создал галерею разнохарактерных образов, раскрывая сложный внутренний мир своих героев.

Вершинными творениями артиста явились образы Бориса Годунова («Борис Годунов» М. П. Мусоргского) и Мефистофеля («Фауст» Шарля Гуно и «Мефистофель» Арриго Бойто). Среди других партий: Сусанин («Иван Сусанин» М. И. Глинки), Мельник («Русалка» А. С. Даргомыжского), Иван Грозный («Псковитянка» Н. А. Римского-Корсакова), Дон Базилио («Севильский цирюльник» Дж. Россини), Дон-Кихот («Дон-Кихот» Ж. Массне).

Шаляпин был выдающимся камерным певцом: чутким интерпретатором вокальных произведений М. И. Глинки, А. С. Даргомыжского, М. П. Мусоргского, П. И. Чайковского , А. Г. Рубинштейна , Р. Шумана, Ф. Шуберта, а также проникновенным исполнителем русских народных песен. Выступал и в качестве режиссёра (постановки оперы «Хованщина», «Дон Кихот»). Снимался в кино. Ему принадлежат также скульптурные, живописные работы.

Память об артисте увековечена в городе его детства – Казани. К 125-летию со дня рождения здесь был открыт первый в мире городской памятник Ф. И. Шаляпину работы скульптора Андрея Балашова. Он занял место на пьедестале возле Богоявленского собора, в котором когда-то крестили Шаляпина, на центральной улице города.

Арии из оперы «Борис Годунов» М. П. Мусоргского

Больше всех композиторов Шаляпин любил Мусоргского. И пел его так, что кажется, будто всё, созданное Мусоргским, создано именно для Шаляпина. А между тем...

«Большое моё огорчение в жизни, что не встретил Мусоргского. Он умер до моего появления в Петербурге. Моё горе…»

Да, они никогда не знали друг друга. Впрочем, нет, это не так. Мусоргский Шаляпина действительно не знал. И об этом очень грустно думать. Как был бы счастлив Модест Петрович Мусоргский, если бы услышал, увидел в исполнении Шаляпина своего царя Бориса, своего Варлаама, Пимена, Досифея, всех своих мужиков, которых с такой любовью, с такой огромной болью и состраданием воспел в музыке.

А Шаляпин знал Мусоргского. Он понимал и любил его, как самый близкий друг. Сердцем большого художника он чувствовал каждую мысль его музыки, знал в ней каждую ноту. Все сочинения Мусоргского, которые мог спеть бас, были в его репертуаре. В опере «Борис Годунов» - три басовых партии. И все три исполнял Шаляпин.

Мы знаем, что Шаляпин был не только великим певцом, но и великим актёром. И хотя мы никогда не видели, как играет Шаляпин, мы понимаем это, глядя на его портреты в ролях. Трудно поверить, что это один и тот же человек, что это всё - Шаляпин.

И ведь не только грим и костюм так меняют артиста.

Борис Годунов . У Бориса Годунова сильное, волевое лицо; это красивый, мужественный человек с острым, пытливым взглядом. Но где-то в глубине его умных, прекрасных глаз бьётся, кричит большая тревога, почти отчаяние.

Слушание: М. Мусоргский. Монолог Бориса (пролог) «Скорбит душа…» из оперы «Борис Годунов», в исполнении Ф. Шаляпина.

Дочь Шаляпина, Ирина, вспоминает:

«Поднялся занавес, и под колокольный звон, «ведомый под руки боярами», появился царь Борис.

Скорбит душа...

Мы слушаем, как поёт Шаляпин. Красивый, сочный, густой, хочется сказать - царственный голос. Только в царственном этом величии нет покоя. В голосе ясно слышится тревога и печаль. Смутно на душе у царя Бориса. Не радует его колокольный звон, не радует торжественное избрание на царство. Но Борис Годунов - человек сильной воли. Он переборол свою тревогу. И вот уже по-русски широко:

А там сзывать народ на пир…

Словно обнял всех этот могучий, щедрый бас:

Всем вольный вход; все гости дорогие…

Слушание: М. Мусоргский. Монолог Бориса «Достиг я высшей власти...» (2 действие) из оперы «Борис Годунов», в исполнении Ф. Шаляпина.

Пимен - совсем другой. Много знает этот старик. Многое видит. Он спокоен и мудр, его не мучают угрызения совести, оттого его взгляд так прям и покоен. Помните, у Пушкина: «Ночь. Келья в Чудовом монастыре. Пимен пишет перед лампадой» .

Приглушённо звучат голоса струнных в оркестре, неторопливо, однообразно нанизывается нотка за ноткой. Словно тихий шелест гусиного пера по старинному пергаменту, словно тянется затейливая вязь славянского письма, повествуя о «минувшей судьбе родной земли».

Ещё одно, последнее сказанье и летопись окончена моя...

Мудрый усталый голос. Очень стар этот человек. Из голоса Шаляпина исчезла вся страстность, вся напряжённость, которая так потрясала нас в Борисе. Сейчас он звучит совсем ровно, совсем спокойно. И в то же время есть в нём какая-то неуловимая характерность. Что-то он напоминает. Но что? Впрочем, вам он может и ничего не напомнить: вы, наверное, не слышали никогда церковного пения. Разве только в кино. А Шаляпин хорошо знал, как поют священники: всегда хоть немного, но «в нос», чуточку гнусавя. Вслушайтесь в голос Шаляпина Пимена... Певец придаёт ему еле заметный «церковный» оттенок. Он чувствует, что этого требует музыка Мусоргского.

Почти весь монолог Пимена звучит неторопливо, раздумчиво. Но в голосе Шаляпина нет однообразной, скучной монотонности. Если в партии Бориса его можно сравнить с палитрой художника, на которой вы видите самые разные краски - и синюю, и жёлтую, и зелёную, и красную, то голос Шаляпина-Пимена - это как бы палитра с разными оттенками одной краски (мне почему-то представляется - лиловой) от густого тёмного до светлого; размытого.

Слушание: М. Мусоргский. Монолог Пимена (1 действие) из оперы «Борис Годунов», в исп. Ф. Шаляпина.

Варлаам . Вот он, весь как на ладони - неряшливый, обрюзгший, полупьяный бродяга. Но стоит взглянуть в его глаза, сразу видишь: нет, совсем не так прост этот беглый монах,- глаза у него умные, хитрые и очень недобрые.

Каким представляет его себе сам Шаляпин?

«Мусоргский с несравненным искусством передал бездонную тоску этого бродяги... Тоска в Варлааме такая, что хоть удавись, а если удавиться не хочется, то надо смеяться, выдумать этакое разгульно-пьяное, будто бы смешное...»

Вот почему такие глаза у Варлаама-Шаляпина.

В трагедии Пушкина роль Варлаама очень небольшая. Больших монологов у него нет. И Мусоргский, создавая своего Варлаама, не стал выдумывать ему какие-то специальные арии. Но помните, у Пушкина сказано: «Варлаам запевает песню «Как во городе было во Казани»?

Всезнающий Стасов разыскал подлинный текст этой старинной русской песни, которая рассказывает о том, как царь Иван Васильевич Грозный брал Казань. Эта песня и стала первой характеристикой Варлаама. А вместо второй, указанной у Пушкина песни Варлаама «Молодой чернец постригся», Варлаам Мусоргского поёт песню «Как едет ён».

Две песни и рассказывают нам о характере Варлаама. И как рассказывают! Особенно если Варлаама поёт Шаляпин.

Мы слушаем первую песню - «Как во городе было во Казани» и понимаем, что Шаляпин, говоря о том, как он представляет себе своего Варлаама, открыл нам не всё, что есть в его беглом монахе.

Как и с порохом, та бочка закружилася,
По подкопам, по подкопам покатилася,
Да и грохнула...

О нет, не только пьяный разгул слышится в голосе Варлаама. Стасов говорит, что Варлаам «распевает зверообразно и люто». Он говорит это о музыке Мусоргского, но и Шаляпин поёт именно так – «зверообразно и люто». Огромная сила - дремучая, неуёмная – чувствуется в этом человеке. Вырвется она когда-нибудь на волю!.. И вырывается.

«Впоследствии, - пишет Стасов, - этот самый Варлаам могучей рукой поднимет грозную народную бурю против иезуитов, забредших в Россию с Лжедмитрием» . Речь идёт о сцене, которая в дореволюционные времена была запрещена цензурой. Это финальная сцена оперы - народное восстание под Кромами, в котором Варлаам играет очень важную роль.

Вот вам и беглый пропойца-монах!

Три роли - три разных человека. У таких разных людей, конечно, и голоса должны быть совершенно разными. Но раз мы говорим о Шаляпине, то вполне понятно, что голос будет у всех один - незабываемый шаляпинский бас. Его узнаешь всегда, если слышал хоть один раз.

Слушание: М. Мусоргский. Песня Варлаама (1 действие) из оперы «Борис Годунов», в исполнении Ф. Шаляпина.

Рондо Фарлафа из оперы М. И. Глинки «Руслан и Людмила»

Ф. И. Шаляпин исполнял в опере М. И. Глинки «Руслан и Людмила» партии Руслана и Фарлафа, и именно во второй роли он, по словам А. Гозенпуда, достиг вершины, превзойдя своих знаменитых предшественников.

Дерзость, хвастовство, безудержная наглость, опьянение собственным «мужеством», зависть и злоба, трусость, сластолюбие, вся низость натуры Фарлафа раскрывались Шаляпиным в исполнении рондо без карикатурного преувеличения, без подчёркивания и нажима. Здесь певец достигал вершины вокального исполнительства, с виртуозной лёгкостью побеждая технические трудности.

Слушание: М. Глинка. Рондо Фарлафа из оперы «Руслан и Людмила», в исполнении Ф. Шаляпина.

Песня варяжского гостя из оперы Н. А. Римского-Корсакова «Садко»

Песня Варяжского гостя в исполнении Шаляпина - суровая, воинственная и мужественная: «О скалы грозные дробятся с рёвом волны». Тембр низкого мужского голоса и густая звучность духовых, преимущественно медных инструментов, хорошо гармонирует со всем обликом Варяга - отважного воина и морехода.

Партия Варяжского гостя таит в себе огромные художественные возможности, позволяющие создать яркий сценический образ.

Слушание: Н. Римский-Корсаков. Песня Варяжского гостя из оперы «Садко», в исполнении Ф. Шаляпина.

Ария Ивана Сусанина «Ты взойдёшь моя заря…» из оперы М. И. Глинки «Иван Сусанин»

«Шаляпинский Сусанин – это отражение целой эпохи, это виртуозное и таинственное воплощение народной мудрости, той мудрости, что в тяжёлые годы испытаний спасла Русь от погибели».

(Эдуард Старк)

Арию Сусанина Шаляпин с блеском исполнил на закрытом дебюте в Мариинском театре, когда приехал из провинции покорять столицу и был принят на императорскую сцену в день своего полного совершеннолетия 1 (13) февраля 1894 года.

Это прослушивание состоялось по рекомендации покровителя искусств, крупного чиновника Т. И. Филиппова, известного своей дружбой с русскими композиторами и писателями. В доме Филиппова юный Шаляпин встречался с сестрой М. И. Глинки Людмилой Ивановной Шестаковой, которая осыпала молодого певца похвалами, услышав в его исполнении арию русского национального героя.

Иван Сусанин в творчестве Фёдора Шаляпина сыграл судьбоносную роль. Весной 1896 года певец решает на лето ехать в Нижний Новгород. Там происходит его встреча с С. И. Мамонтовым – Саввой Великолепным, промышленником и меценатом, реформатором оперного театра, создателем Русской Частной оперы и подлинным собирателем талантов. 14 мая спектаклем «Жизнь за царя» с Шаляпиным в главной роли начались регулярные выступления труппы Мамонтова, гастролировавшей в Нижнем Новгороде.

Слушание: М. Глинка. Ария Сусанина «Ты взойдёшь моя заря» из оперы «Иван Сусанин», в исп. Ф. Шаляпина.

Шаляпин был необычайно музыкален. Он не просто понимал и знал музыку, он жил в ней, музыка пронизывала всё его существо. Каждый звук, каждое дыхание, жест, каждый шаг - всё было подчинено ей.

Великий певец всегда «выбирал» из богатейшего арсенала технических приёмов именно тот, которого требовал от него музыкальный образ. Шаляпин полностью отдаёт свой голос на службу музыке. Он люто ненавидит певцов, которые главным в своей деятельности считают собственное пение.

«Ведь вот знаю певцов с прекрасными голосами, управляют они своими голосами блестяще, то есть могут в любой момент спеть и громко и тихо... но почти все они поют только ноты, приставляя к этим нотам слоги или слова... Поёт такой певец красиво... Но если этому очаровательному певцу нужно в один вечер спеть несколько песен, то почти никогда одна не отличается от другой. О чём бы он ни пел, о любви или ненависти. Не знаю, как реагирует на это рядовой слушатель, но лично мне после второй песни делается скучно сидеть в концерте».

Не думайте, однако, что глубокое понимание музыки пришло к Шаляпину само собой. Были у него и ошибки, и неудачи, и срывы. Была неудовлетворённость собой. Так было даже с обожаемым им Мусоргским.

«Мусоргскому я упорно не изменял, исполнял его вещи на всех концертах, в которых выступал. Я пел его романсы и песни по всем правилам кантиленного искусства - давал рёберное дыхание, держал голос в маске и вообще вёл себя, как порядочный певец, а Мусоргский выходил у меня тускло...»

Так было в молодости. И Шаляпин пробует, репетирует, добивается. По-шаляпински страстно он рвётся к знаниям, жадно впитывает всё, что кажется ему нужным для достижения единственной цели. Цель эта - служение музыке.

Презентация

В комплекте:
1. Презентация - 15 слайдов, ppsx;
2. Звуки музыки:
Глинка. Опера «Иван Сусанин»:
Ария Сусанина «Ты взойдёшь моя заря...» , mp3;
Глинка. Опера «Руслан и Людмила»:
Рондо Фарлафа, mp3;
Мусоргский. Опера «Борис Годунов»:
Монолог Бориса (пролог), mp3;
Монолог Пимена (1 действие), mp3;
Песня Варлаама (1 действие), mp3;
Монолог Бориса (2 действие), mp3;
Римский-Корсаков. Опера «Садко»:
Песня Варяжского гостя, mp3;
(все произведения в исполнении Фёдора Шаляпина)
3. Сопровождающая статья, docx.

Подведем итоги: главное - необходимо глубоко осознать, прочувствовать, что работает не механическая, а психоакустическая модель голоса. Именно она работает у новорожденных детей и у выдающихся певцов, ораторов и актеров. Только в этом случае сила голоса, его дальнобойность будут постоянно увеличиваться.

Некоторые полезные советы:

1. Не наедайтесь перед выполнением упражнений, тем более - перед матчем. При переполненном желудке управлять голосом будет тяжелее.

2. Подготавливайте ключевые фразы заранее и прорабатывайте их по всем изученным этапам.

3. Придумывайте фразы поддержки своей команды с максимальным количеством сонорных согласных (М, Н, Л, Р).

6. Идеально будет, руководствуясь этими принципами, научиться петь гимн России, а также гимн своей команды (если его нет, то его необходимо создать). Пение гимна хором на стадионе - это эффективный способ снятия излишнего напряжения и наилучшая форма психологической поддержки своей команды.

Глава 8

Как Шаляпин соединял речь с пением

"...в русском искусстве Шаляпин -эпоха, как Пушкин" (Горький)

Пение - это та же речь, но вокальная. В разделе книги, посвящённом третьему секрету настройки голоса, об этом подробно говорилось. Чтобы понять, как перевести речевой голос в певческий, лучше всего обратиться к наследию Шаляпина. Сейчас не все знают, что Шаляпин себя, как певца и как личность, создал сам. Попробуем открыть завесу над тайной феномена Шаляпина.

Шаляпин при жизни и до сих пор является непонятым гением. Сущность любого явления можно познать только в том случае, если это явление рассмотреть во времени. Применительно к творцу нового подхода, каковым был Шаляпин в искусстве пения, это значит подробно ознакомиться с его биографией. Рассмотрим важнейшие вехи его жизненного пути.

Великий русский певец Федор Иванович Шаляпин родился в Казани 13 апреля 1873 года в семье земского писаря И.Я. Шаляпина. До сентября 1892 года - жизнь в тяжелейших бытовых условиях. Образования по бедности не получил. Первые музыкальные впечатления - от пения матери. Приобщается к пению в 8-летнем возрасте. Поет в церковном хоре, на свадьбах, живо интересуется театром. Участвует в различных антрепризах в Казани и других провинциальных городах России в качестве хориста. В 1892 году в результате неустроенной, скитальческой жизни близок к самоубийству. В результате знакомства в 1892 году в Тифлисе с вокальным педагогом Д. Усатовым, который принял участия в судьбе молодого певца, Шаляпин быстро становится известным в местных музыкальных кругах. В 1894 году переезжает по контракту в Петербург на летний сезон в сад "Аркадия", затем поет в Панаевском театре. В 1895 году становится солистом Мариинского театра. Сближается с ведущим актером этого же театра Мамонтом Дальским, от которого перенимает технику актерской игры. Летом 1896 года в Нижнем Новгороде во время гастролей на Нижегородской ярмарке Шаляпин знакомится с С. Мамонтовым, крупным промышленником и владельцем оперного театра, и соглашается перейти в его труппу, в которой состоит до декабря 1899 года. Летом 1998 года обвенчался с итальянской балериной Иолой Торнаги, танцевавшей в труппе С. Мамонтова.

В эти три года Шаляпин при активной поддержке С. Мамонтова вырабатывает новые подходы к оперному искусству и становится самым знаменитым и почитаемым русским певцом. С 1900 по 1922 год является солистом Мариинского театра.

Заграничные гастроли: Милан, "Ла Скала" - 1904, 1909, 1912; Монте Карло - 1907, 1908, 1910, 1911, 1913; Берлин, Королевский театр -1907; Париж, "Дягелевские сезоны" в "Гранд Опера" - 1907, 1908, 1909, 1911; "Нью-Йорк-Метрополитен Опера" - 1907, 1908; Лондон - 1914.

После отъезда в 1922 году за границу Шаляпин непрерывно выступал в спектаклях и концертах по всему миру и всюду имел огромный успех. Своим высшим творческим достижением считал роль Бориса Годунова из одноименной оперы М.П. Мусоргского. Фонотека записей голоса Шаляпина насчитывает более 150 произведений. В конце творческого пути снялся в звуковом фильме в роли Дон Кихота в английском и французском вариантах. Прекрасно владел итальянским, французским и английскими языками. Постоянно совершенствовался в рисовании, занимался лепкой, считая эти занятия неотъемлемой частью работы над художественным образом, воплощаемым им средствами голоса и пластики. Для работы над ролью использовал многочисленные литературные источники. Его личная библиотека насчитывала более тысячи книг, из которых более сотни были им досконально проштудированы. Умер в Париже 12 апреля 1938 года в 17 часов 15 минут. Последние слова Шаляпина: "Тяжко мне. Где я? В русском театре? Чтобы петь надо дышать, а нет дыхания", и через минуту, взяв за руку жену, находившуюся у изголовья, сказал: "За что я должен так страдать? Маша, я пропадаю".

Похоронен Шаляпин на парижском кладбище Батиньоль. 29 октября 1984 года состоялась церемония перезахоронения праха великого русского певца на Новодевичьем кладбище в Москве.

Великий русский певец Федор Иванович Шаляпин до сих пор является одной из самых загадочных натур человечества. Начиная с 1900 года и до момента кончины, его бесспорная гениальность была для всех очевидна. Тем, кому хоть раз в жизни посчастливилось услышать живого Шаляпина, те минуты считали ни с чем не сравнимыми в своей жизни и старались, чтобы дорогие им люди во чтобы то ни стало испытали такое же наслаждение от этого божественного голоса, как и они. Задолго до начала продажи билетов на спектакль с участием Шаляпина или на его концерт публика занимала место в огромной очереди и неделями выстаивала, только чтоб услышать великого певца и сохранить на всю жизнь эти незабываемые впечатления. Людей не останавливали ни баснословно высокие цены на билеты, ровнявшейся подчас месячному заработку, ни ночные бдения в зимнюю стужу, ни другие испытания.

Сохранившиеся звукозаписи из-за несовершенства техники того времени не могут дать истинного представления обо всем богатстве голоса певца. И даже при всем этом Шаляпин по тиражу проданных звукозаписей идет далеко впереди любого современного оперного певца.

Известно, что Шаляпин не сумел создать своей школы. Тому есть немало причин. Главная - это отсутствие свободного времени (на годы вперед были расписаны его спектакли и концерты как в самой России, так и за рубежом.). Незадолго до революции Шаляпин пытался реализовать свою мечту о создании своей школы, но этим планам по понятным причинам не суждено было сбыться. К западному пению, преклонявшемуся перед итальянской вокальной школой имел полнейшее отвращение и не помышлял что-либо в нём изменить.

Вот что пишет Шаляпин своей любимой дочери Ирине из Неаполя в!934 году: ".. .Здесь в первый (увы!) раз ставят "Князя

Игоря" достаточно грандиозно (театр S. Carlo), но, конечно, как везде в Италии, халтурно - я, как мог, в короткий срок научил всех действовать (актеры так себе). "Итальянское бельканто" мешает им быть хотя бы даже посредственными актерами, все горланят в "маску" и поют, конечно, одинаковым голосом -ненавижу и люблю, - работают, откинув ногу назад и разводя по очереди то одной, то другой руками в воздухе. Отвратительно. Устал я от этого глубокого идиотизма".

Когда слушаешь незабываемый голос Фёдора Ивановича Шаляпина, особенно его исполнение русских народных песен, то всё время ловишь себя на мысли, что какое-то гениально простое решение кроется за этим феноменом, к которому более ста лет никто не может приблизиться. Казалось, что после защиты В. Дранковым докторской диссертации, посвященной природе художественного таланта и выхода в свет в 1973 году его книги "Природа таланта Шаляпина", секрет раскрыт. Напомним, что автор убедительно доказывает, что в основе феноменального успеха Шаляпина лежит художественная система, основанная на взаимодействии литературных, графических, скульптурных, режиссерских, актерских способностей. Эту систему целесообразно обозначить как психологическую компоненту - "альфу" феномена Шаляпина.

Но прошло около 25 лет - время, за которое, воспользовавшись имеющимися знаниями о системе Шаляпина, можно было бы добиться некоего подобия, - но ничего близкого и похожего мы не видим. Следовательно, не оставляла меня все эти годы мысль, есть ещё какая-то неразгаданная тайна, - "омега" феномена Шаляпина. Этой тайной, "омегой" феномена Шаляпина, вероятнее всего, является физиологическая составляющая его системы, поскольку пение, как и любое исполнительское искусство, является психофизиологическим процессом.

Однако физиологическая компонента системы Шаляпина, по-видимому, резко отличалась от известных, так как он всегда скептически относился к таким незыблемым для любого вокалиста понятиям, как "опора дыхания", "пение в маску" и др.

Ключом к разгадке физиологической компоненты феномена Шаляпина явилось внимательное прочтение трудов самого Шаляпина и воспоминаний о нём. Главным толчком в развитии его певческого таланта является, на мой взгляд, тот факт, что как слушатель в оперу он попал несколько позже, чем в драматический театр. Особо хочу подчеркнуть и то, что первые и потому самые сильные впечатления им были получены от постановки, в которой актёры исполняли свои роли в декламационной манере, с пафосом, громким голосом, как это требовалось при исполнении древнегреческой трагедии "Медея". "Царица я, но женщина и мать" - фраза Медеи, запомнившаяся двенадцатилетнему Шаляпину и постоянно декламируемая им, к удивлению ночных сторожей и случайных прохожих на улице. Вскоре он попадает в оперу и здесь его ошеломляет не то, что артисты поют (к тому времени он уже имел немалый опыт пения в церковном хоре), а то, что на сцене соединяются вместе близкие и одинаково дорогие Шаляпину драма и пение. Очень скоро он свою будничную жизнь превратил в оперу. Обращаясь к отцу и рискуя получить нагоняй, он пел: "Папаша, вставай, чай пи-ить!". Вот так он учился интонированному пению, основанному на живой речи, из которой в дальнейшем родилась система Шаляпина.

Эта система, как следует из достижений современной психологической науки, основывается на иных психофизиологических механизмах, нежели методы пения, практикуемые в учебных музыкальных учреждениях у нас и за рубежом. Не вдаваясь в подробности психофизиологических механизмов подобного рода явлений, начало изучения которых было положено Ленинградской психологической школой под руководством её основателя - академика Б. Ананьева, отметим лишь то, что касается непосредственно рассматриваемого вопроса. Пение Шаляпина являлось, по сути, рече-мыслительной деятельностью, регуляция которой идёт по информационным каналам, не требующим и сотой доли энергозатрат, которые требуются обычно при пении, особенно при взятии "верхов". Исходя из этого, можно предположить, что главным фактором физиологической компоненты - "омегой" системы Шаляпина -явилась сознательная минимизация всех физических усилий, связанных со звукоизвлечением. Это подтверждается, в частности, тем, что специалисты вокала и певцы, наблюдавшие за особенностями дыхания Шаляпина, не выявили какой-либо системы в его дыхании (ключичное, грудное, брюшное, смешанное). Создается обманчивое впечатление, что его "физиология" была как бы не причем. И вот в этом "как бы не причем", на мой взгляд, и "зарыта собака". Попытаюсь это доказать.

Как известно, Шаляпин, не получив по бедности образования, имел редкое свойство, как губка, впитывать в себя самое ценное из окружающей среды, которую подчас он сам и формировал для себя. Попытки соединить речь и пение Шаляпин не оставил, попав на сцену Мариинского оперного театра. И здесь, как и в детские годы, ему приходилось выслушивать, но уже от музыкального начальства, нарекания и издевки. Ему приходилось выслушивать такие замечания, от которых у многих бы опустились руки и отпала бы охота делать "не как все", т.е. ровно тянуть ноту, следя в первую очередь за звуком, а не за смыслом, как это пытался делать ищущий Шаляпин. Из режиссеров особенно его одёргивал И.И. Палечек. Как только Шаляпин пытался внести в роль что-то свое, тот его грубо останавливал: "Что вы еще разводите тут какую-то игру? Делайте, как установлено! Были и поталантливее вас, а ничего не выдумывали! Всё равно лучше не будет!.."

Убедившись в том, что соединение речи с пением не очень-то удается, Шаляпин всё свое свободное время (а его было предостаточно, так как в театр он был взят на далекую перспективу) начал проводить в Императорском Александрийском театре, пытаясь постигнуть секреты звучащего слова и актерского мастерства. Можно смело сказать, что наилучшей школой Шаляпина было отсутствие таковой, ибо он не успел наработать неправильных навыков, от которых затем очень трудно освободиться. Усвоенная им в раннем детстве манера речевой подачи вокального звука удачно совпадала с главным принципом физиологии человеческого голоса -минимизацией физических усилий при звукоизвлечении. Именно поэтому, думается, он и подходил с такой тщательностью к работе над ролью. Шаляпин постоянно подчёркивал, что он, находясь на сцене, ни на секунду не теряет контроля над своими действиями, а следовательно, добавим мы, и эмоциями. Именно потеря эмоционального контроля приводит к изменениям в дыхании и, следовательно, ко всем вытекающим отсюда отрицательным последствиям. И вот как он это объясняет в своей книге "Маска и душа": "Когда я пою, воплощаемый образ предо мною всегда на смотру. Он перед моими глазами каждый миг. Я пою и слушаю, действую и наблюдаю. Я никогда не бываю на сцене один... На сцене два Шаляпина. Один играет, другой контролирует. "Слишком много слез, брат, - говорит корректор актеру. - Помни, что плачешь не ты, а плачет персонаж. Убавь слезу". Или же: "Мало, суховато. Прибавь". Бывает, конечно, что не овладеешь собственными нервами. Помню, как однажды, в "Жизни за царя", в момент, когда Сусанин говорит: "Велят идти, повиноваться надо", и, обнимая дочь свою Антонину, поет:

"Ты не кручинься, дитятко мое,

Не плачь, моё возлюбленное чадо ",

я почувствовал, как по лицу моему потекли слезы. В первую минуту я не обратил на это внимания, - думал, что это плачет Сусанин, - но вдруг заметил, что вместо приятного тембра голоса начинает выходить какой-то жалобный клекот... Я испугался и сразу сообразил, что плачу я, растроганный Шаляпин, слишком интенсивно почувствовал горе Сусанина, то есть слезами лишними, ненужными, - и я мгновенно сдержал себя, охладил. "Нет, брат, - сказал контролер, - не сентиментальничай. Бог с ним, с Сусаниным. Ты уж лучше пой и играй правильно..."

Этот случай в наиболее яркой форме подтверждает нашу мысль о существовании в феномене Шаляпинского пения двух компонентов - психологического и физиологического, -одновременное взаимодействие которых и породило явление, к которому вот уже более ста лет никто не может приблизиться. И как в связи с этим не вспомнить нашего выдающегося соотечественника Владимира Стасова, писавшего о Шаляпине: "Ни в какой школе он не был, ни в каких классах не сидел, не учился никаким предрассудкам. Каким-то чудом он уберёгся от педагогической дрессировки, худых задач и примеров, особенно же уберёгся он от Музыкальной Италии, пожравшей и обезобразившей столько поколений".

Подведем итоги. Шаляпин добился таких выдающихся результатов только потому, что он в самом начале своего творческого пути сумел понять, что пение - эта та же речь, но выражаемая иными, более тонкими интонационно-музыкальными средствами, что требует не тренировки в механических приемах звукоизвлечения, а гармоничного развития личности. Непрестанное стремление к самосовершенствованию, неудовлетворенность достигнутым, постоянная готовность изменять то, что уже как будто вылилось во вполне художественную форму, становится неотъемлемым свойством таланта Шаляпина. Его манеру пения можно выразить формулой "говорить и петь одновременно".

Важный совет Шаляпина. Как учиться пению по пластинкам (звукозаписям)

По воспоминаниям С.Ф.Стрелкова, нашего соотечественника, большого любителя пения и поклонника Шаляпина, оказавшегося после революции в Америке.

"...И еще один совет дал мне Шаляпин в тот вечер: "Чем лучше голос, - тем больше надо работать". Я похвалился, что купил его пластинку "Солнце всходит и заходит". Он улыбнулся и спросил:

А вы знаете, сколько вариантов у меня было хотя бы для слов "Солнце всходит и заходит"? Уйма целая! А если поработаешь хорошенько, то поймешь, что даже и одно-то слово: "всходит", "заходит", "ворон", "цепи" и т. д. и т. д. - можно спеть с разными оттенками, менять интонации слогов одного и того же слова много раз. - Вот вы похвалились, - сказал он, - что часто слушаете мои пластинки. Это хорошо, но надо быть осторожным, чтобы не впасть в почти всегдашнюю ошибку начинающего - имитацию. Вот я, например, только после многих лет работы над голосом и всеми другими нужными артисту средствами добился, скажем, именно такого звучания фразы "Прощай, мой сын, умираю..." - ну и вы начнете стараться так же спеть, дескать, не зря же хвалят. А это уж будет не учеба, а простое подражание, без всякой вашей осмысленности, вашего понимания. Лучше слушайте сначала пло-хеньких басов. Вы слышите, пластинка играет, трубит какой-то бас во все горло: "Прощай, мой сын, умираю", - вы и думаете: "Вот дрянь-то какая, зачем дальше слушать?" А надо не только прослушать все до конца, а понять: почему вы подумали, что такое пение дрянь, какие его ошибки вы не допустили бы в своем исполнении? Нашли все недочеты в данной пластинке, ставьте другую, лучшего певца. Поищите там, не найдете ли чего неудачного. И вот так одну пластинку за другой. Пройдет время, и вы сами увидите, какую громадную пользу принесет вам такая учеба. Ну, а потом опять послушайте Шаляпина и сделайте это тоже очень внимательно, дескать, не найду ли я и у него такого, что окажется не совсем удачным".

Глава 9

Метод перевода речи в пение, который вам будет предложен, может показаться кому-то необычным и даже нелепым. Однако это не так. Своим ученикам я советую вначале научиться пропевать в импровизационной манере стихи. Для этой цели очень подходят сказки Корнея Чуковского и великого Пушкина. Большую пользу можно извлечь из соединения речи и пения на бытовом уровне, как это делал в детстве Шаляпин и как это делают киноактеры во французском кинофильме "Шербургские зонтики". Так что композитор Легран не является здесь первопроходцем. После прохождения этого этапа (от 1 до 3 месяцев) советую обратиться к опыту выдающегося русского певца, главного конкурента Шаляпина, - В.И.Касторского. Вот его краткая творческая биография, помещенная в коллекции пластинок первой серии "Выдающиеся русские певцы прошлого".

Владимир Иванович Касторский (1871-1948) после окончания Пензенской духовной семинарии в 1890 году поступил в абхазский полк вольно-определяющимся, откуда через десять месяцев вышел прапорщиком запаса. Накопив за годы службы небольшую сумму денег, он поступил в 1893 году в Петербургскую консерваторию. Однако недостаток средств вынудил Касторского оставить занятия и поступить в оперную труппу, гастролирующую в Западном крае. Вскоре из-за болезни ему пришлось и вовсе бросить сцену. Но желание стать певцом победило. В 1897 году он выступил в Большом театре, а в 1898 году без дебюта был принят в Мариинский оперный театр, на сцене которого с успехом пел около полувека.

Обладатель красивого "бархатного" голоса, отличавшегося широким диапазоном и замечательной ровностью во всех регистрах, Касторский с одинаковой легкостью исполнял высокие и низкие басовые партии (и даже баритоновые). Он являлся великолепным исполнителем партий Сусанина, Руслана ("Иван Сусанин", "Руслан и Людмила" М.Глинки), Мельника ("Русалка" А. Даргомыжского), Пимена ("Борис Годунов" М.Мусоргского), Томского ("Пиковая дама" П.Чайковского) и многих других. Касторский вёл также педагогическую работу, был профессором Ленинградской консерватории.

Период его жизни с 1893 по 1897 год можно назвать периодом его болезни и страстного желания стать певцом. Потеряв голос в результате вокальных занятий с педагогами и отчаявшись от бесплодности всех своих попыток восстановить голос - самое дорогое, что у него было от рождения, певец решил покончить с собой. Полуживого, из петли его вынул его ближайший друг, состоятельный человек. Он неплохо разбирался в пении, знал о методе выдающегося итальянского вокального педагога и композитора XVIII века Порпора. Напомню, что Порпора прославился подготовкой самого выдающегося тенора того времени Фаринелли. Сам же Фаринелли прославился не только на оперной сцене. Невиданный гонорар он получил от испанского короля Филиппа VI. Король был болен, как всем казалось, неизлечимой формой шизофрении. Медики испробовали всё, но ничего не помогало. Дело дошло до того, что он их всех выгнал и никого к себе не подпускал. Даже пищу ему приносили в соседнюю комнату. Кто-то из ближайшего окружения предложил пригласить певца для проведения вокалотерапевтических сеансов. В то время о целебных свойствах человеческого голоса знали лучше, чем сейчас. Несколько дней с небольшими перерывами Фаринелли пел из соседней комнаты, и свершилось чудо: король выздоровел, болезнь исчезла, как будто ее и не было. На радостях Филипп VI одарил певца огромными имениями. Певец стал одним из богатейших людей того времени.

В конце 70-х годов в Эрмитаже была выставка знаменитых итальянских полотен. Анонсировался портрет Фаринелли. Почти всё время, выделенное на посещение этой выставки, я провел, всматриваясь в изображение этого певца. Вероятно, этот образ вошел в мое подсознание и каким-то образом (извините за невольную тавтологию) сыграл свою роль в выработке теории и методики. Певец был изображен во весь рост. Судя по всему, он был человеком среднего телосложения. Легкая, мягкая, непринужденная осанка. Правая рука на груди (примерно так же, как и у Шаляпина). Никакой атлетичности, что меня тогда поразило. Мне ведь вбивалось в голову представление о необходимости поддержания высокой спортивной формы, что я и делал.

Эта картина была первым толчком, пока не осознанным, но пробудившим, в конце концов, новые представления о природе пения. Если то, что вы узнаете о методе Касторского, нигде официально не зафиксировано, то о методе Фаринелли, точнее методе Порпора, который развил голос будущего мирового певца, хорошо известно в истории музыки. Порпора дал своему ученику лист нотной бумаги, на котором было, пять вокальных упражнений. Кроме этих пяти упражнений, певец ничего в течение пяти лет не должен был петь. При этом Порпора твердо обещал своему ученику, что тот станет самым выдающимся в мире певцом. Ученик выполнил завет учителя, и мы знаем, что так оно и случилось.

Сходная ситуация была и у В.И. Касторского. Его друг, спаситель и благодетель сказал, что предоставит Касторскому на три года в своем поместье полный пансион, но при условии, что тот в течение этих трех лет не будет выполнять никакого другого вокального упражнения, кроме фразы "Господи, помилуй!", которую он может проговаривать и пропевать сколько и как захочет. В.И. Касторский выдержал это непростое испытание и стал выдающимся певцом.

Итак, для перевода речи в пение проговаривайте и пропевайте фразу "Господи, помилуй!" в любых удобных для вас вариантах. Фонетически ее можно петь по-церковно-славянски (т.е. произносить тай, как пишется) или в обычном литературном произношении. Это задание не на три года, а на три месяца. За эти три месяца ваш голос выровняется, в нём исчезнут так называемые регистры и переходные ноты. Вы получите инструмент, с которым сможете начинать работу. Многое для вас прояснится само собою. Вы научитесь работать не со звуком, нотой, а со смыслом звука, с музыкой.

Через три месяца к этой фразе надо добавить еще две: "О, дай!" и "Аллилуйя!". Эти три фразы надо вначале проговаривать, а затем петь в таких комбинациях: первая фраза произносится низким голосом, вторая удобным средним голосом, третья высоким голосом. После каждого фразы (фрагмента) и в речевом, и в певческом варианте делаем придыхание. При этом надо следить, чтобы ваш голос не имел резких разрывов, был бы единым. Такой голос и является инструментальным. Иначе говоря, те навыки, которые вы выработали для средних звуков, надо перенести на низы и верхи. Надо добиваться, чтобы грудной регистр являлся основой для низов и для верхов. Это и будет, так называемый "триединый" голос, которым обладали самые выдающиеся певцы и певицы. В первую очередь, это сам Гарсиа-отец, родоначальник великой певческой династии, в которую входили его дочери Мария Малибран и Полина Виардо, а также его ученики и последователи: Рубини, Нурри, Марио де Кандиа.

Напомню, что Шаляпин по вокальной школе был "правнуком" Гарсиа-сына и всегда, когда выпадала возможность, прислушивался к звуку виолончели. Он говорил, что у нее он учится петь. У смычковых инструментов, как известно, нет резких переходов между соседними звуками, как, например, у фортепиано, и поэтому природа звучания виолончели очень близка звучанию человеческого голоса. Научившись петь последовательность 1."О, дай!", 2."Аллилуйя", 3."Господи помилуй!", комбинируем последовательность фрагментов. Комбинаций не так уж много - не 54700, как у Гарсиа-сына в его "Полной школе пения. Таким образом, это упражнение включает в себя 6 последовательностей: первая - 1-2-3, вторая - 1-3-2, третья - 2-1-3, четвертая - 2-3-1, пятая - 3-1-2, шестая - 3-2-1. Этому упражнению уделим еще три месяца.

Не спешите. Выверяйте каждый звук. Несколько раз пропойте первый звук, и, если вы чувствуете, что он звучит хорошо, добавляйте следующий и так далее. Те, кто преодолеют это нетрудное препятствие, сумеют сделать свой голос инструментальным. Это и будет ваш певческий голос.

Мой личный опыт восстановления певческого голоса начинался с простейших песен Булата Окуджавы. В них слово и музыка слиты идеальным образом, и к тому же в его песнях нет вокальных трудностей, связанных с высокими звуками. Пел под гитару. Но уверен, что полезно петь без аккомпанемента - так, как это любил делать Шаляпин для своих ближайших друзей: тихонько, фальцетиком. В полный голос он пел только в концертах и спектаклях. Не устаю повторять: главное - смысл звука, интонация. Вот над чем надо работать, а не над голосом. Главное уметь выработать навык интонирования на простом материале.

В дальнейшем голос запросит более сложных задач. Это могут быть русские народные песни, романсы, арии. Всегда пойте на родном языке. На иностранном языке можно петь только то, что вы понимаете так же, как на родном языке. Артикуляционная система при пении аналогична речевому голосу: никакого напряжения. Только "второй рот" при пении открыт чуть шире. Управление певческим голосом (его механической составляющей) происходит, по сути, через регулирование степени раскрытия "второго рта". Чем выше тон, тем шире открывается "второй рот", увеличивая тем самым глубину звукоизвлечения. Вы должны постоянно ощущать себя в качестве поющего раструба, который начинается в том месте, где диафрагма отделяет дыхательную систему от пищеварительной. Это место легко ощутить, если поджать живот. В этом главное искусство. При этом "первый рот" раскрывается не столь значительно (не более чем на ширину сложенных указательного и среднего пальцев).

"Аве Мария" Джулио Каччини - идеальное произведение для выработки выдающегося голоса. Это - завещание великого певца, композитора и вокального теоретика. Ранее мы уже приводили его мнение о том, что петь необходимо так, как говорить. Добавлю, что в пении на первое место он ставил слово, на второе - движение, на третье - жест, а голосу отводил лишь четвертое место. Это, по сути дела, система Шаляпина в одной фразе. Поэтому, если вы хотите добиться успеха в пении, вам необходимо большую часть времени посвятить первым трем компонентам. Именно они и увеличивают красоту голоса, его динамичность и обеспечивают его бесконечное разнообразие.

Сами же технические приемы владения голосом просты, как правда. Этими тремя секретами владели все выдающиеся ораторы и певцы. Уверен, что и вы будете владеть ими в скором времени. Возможно, что, овладев основными навыками настройки голоса, вы во время занятий будете испытывать ни с чем не сравнимое наслаждение от самого процесса звукоизвлечения. Об этом свидетельствует мой собственный опыт и высказывания многих учеников во время и после окончания занятий на речевой ступени.

Но то, что происходит на певческой ступени, не имеет никаких аналогов. Душа поет. Эти слова, наверно, лучше всего передают то гармоничное слияние тела и психики, которое

наступает во время пения, когда нет ни малейшего физического напряжения, а есть только звуковые вибрации всего вашего существа. Первые заметные изменения в голосе наступают через неделю после начала занятий и потом происходят регулярно по мере продолжения занятий (у меня, например, голос улучшается каждую неделю-две вот уже в течение всех восьми лет с тех пор, как я сделал это открытие). Эти занятия увеличивают вашу устойчивость ко всем жизненным невзгодам и делают вас просто другим человеком. Это касается и вашего здоровья, и вашего мировосприятия.

Уникальность голоса Шаляпина

Широко распространено мнение, будто секрет шаляпинского воздействия на слушателей -- в небывалой мощи и красоте его певучего баса. Это не совсем верно. И мировая, и русская сцена знали голоса куда более мощные, чем шаляпинский. И немало было очень красивых басов. Но не было в мире голоса, который был бы наделен таким разнообразием тембров и красок. „Мощь шаляпинского голоса, -- пишет певец С. Левик, неоднократно выступавший в спектаклях вместе с Шаляпиным, -- была не природной, а следствием его умения распределять свет и тени..." Иначе говоря -- менять и разнообразить тембры. „Чисто физиологически голос Шаляпина не был феноменом, но как художественный феномен этот голос неповторим".

Свой голос Шаляпин подчинил себе до пределов возможностей. Вот почему он звучал у него и мощнее, и звучнее, и шире, чем у других певцов, наделенных от природы более мощными голосами. И воспринимался как голос небывалый, неповторимый, единственный.

Говорили о школе, которую он прошел в Тифлисе у своего первого и, по существу, единственного учителя Д. Усатова. Однако это не может вполне объяснить вокального совершенства Шаляпина, ибо он усвоил все лучшее из того, что ему приходилось слышать, -- элементы всех школ -- и растворил их в „горниле своего пения" до такой степени, что они даже и не угадывались в его исполнении.

Шаляпин не мог бы достигнуть этого, если бы не был наделен даром гениального музыканта. Этот дар заключается в умении передавать не один лишь музыкальный текст, а заложенное внутри его содержание. „Ноты -- это простая запись, -- говорил Шаляпин,-- нужно их сделать музыкой, как хотел композитор".

Готовясь к выступлению в опере Демон, он на генеральной репетиции обратился к дирижеру Альтани с просьбой разрешить ему продирижировать со сцены всю свою партию. Альтани протянул ему палочку, и Шаляпин запел, показывая оркестру, чего он от него хочет. Когда он дошел до кульминации и заключительной арии, оркестранты пришли в такой восторг, что сыграли Шаляпину туш.

Деятели искусств о Шаляпине

Замечательный дирижер Фриц Штидри, концертировавший в Советском Союзе в 20--30-х годах, говорил, что плохой дирижер показывает то, что обозначено в партитуре, а хороший -- то, что ему дает партитура на его свободное художественное усмотрение. Шаляпин широко пользовался этими заложенными в партитуре возможностями.

Шаляпин даже не может быть назван в обычном смысле исполнителем вокальной партии потому, что каждый раз -- в большей или меньшей степени -- был сотворцом композитора. И тут правомерно сопоставить его с такими художниками, как, скажем, великий пианист Ферруччо Бузони, который привносил свои представления в трактовку Баха, Моцарта, Бетховена, хЛиста, Шопена. Или со скрипачом Эженом Изаи. Или с пианистом Леопольдом Годовским.

Музыковед Л. Лебединский как-то сравнил граммофонную запись одной из сцен Бориса Годунова в исполнении Шаляпина с музыкальным текстом Мусоргского. И выяснил, как далеко отошел Шаляпин от прямой передачи этого текста. Об этом же рассказывал В. Мейерхольд драматургу А. Гладкову. „Шаляпину в сцене „бреда", -- вспомнил он, -- было нужно время для замечательной актерской импровизации: он тут целый кусок играл без пения,-- а музыки не хватало. Тогда он попросил повторить в этом месте так называемую музыку „курантов". Те, кто слышал и видел его в этой роли, должны признать, что получилось замечательно". „Я не думаю,-- продолжал Мейерхольд, -- что сам Мусоргский стал бы с ним спорить. Но, разумеется, нашлись знатоки партитуры, которые были возмущены. Как-то я слушал по радио Бориса и поймал в сцене „бреда" те же „куранты". Значит, это стало традицией. Вот так бывает всегда. Сначала ты самоуправный новатор, а потом -- убеленный сединами основатель традиции".

И, действительно, многие шаляпинские открытия стали такими же каноническими, как листовские или бузониевские редакции фортепианной литературы. Это не значит, что каждый певец или пианист может вторгаться в авторский текст. Нет и нет! На это может пойти только гениально одаренный художник, завоевавший творческое право на это!

Известный советский виолончелист, профессор Московской консерватории Виктор Кубацкий вспоминает, как в 1920 году, во время сценических репетиций в Большом театре, чуть выдавалась свободная от пения минута, Шаляпин выходил на авансцену и, прикрывая ладонью глаза от острого света, вслушивался в игру виолончельной группы. Будучи концертмейстером группы, Кубацкий предположил, что Шаляпин не доволен звучанием и задал ему этот вопрос.

„Нет, -- ответил Шаляпин. -- У виолончелей я учусь петь". Сказать это мог только очень большой музыкант.

Шаляпин был глубоко убежден, что вся сила его пения заключена в точности интонации, в верной окраске слова и фразы. И вспоминал, как ощутил он это впервые, когда в молодые годы разучивал партию Мельника. Он работал упорно, а образ получался ненатуральным.

Недовольный собой, он обратился к знаменитому трагику Мамонту Дальскому. Дальский велел не петь, а прочесть ему по книге пушкинский текст. И когда Шаляпин прочел -- с точками, запятыми, передыханиями, -- Дальский обратил внимание на интонацию. „Ты говоришь тоном мелкого лавочника, -- заметил он, обращаясь к Шаляпину,-- а мельник -- степенный мужик, собственник мельницы и угодьев". „Как иголкой, насквозь, прокололо меня замечание Дальского, -- вспоминает Шаляпин. -- Я сразу понял фальшь моей интонации, покраснел от стыда, но в то же время обрадовался тому, что Дальский сказал слово, созвучное моему смутному настроению. Интонация, окраска слова -- вот оно что! Значит. .. в правильности интонации, в окраске слова и фразы -- вся сила пения".

И много раз в воспоминаниях своих Шаляпин говорил об интонации, как о способе проникновения в существо роли, в никем до него не раскрытые глубины романсов и песен. „Я нашел их единственную интонацию", -- пишет он о романсах и песнях Мусоргского. „Интонация одной фразы, правильно взятая, превратила ехидную змею в свирепого тигра", -- вспоминает Шаляпин другой момент, когда Мамонтов на репетиции Псковитянки подсказал, чего недостает ему в характере Грозного. „Холодно и протокольно звучит самая эффектная ария, -- пишет Шаляпин далее, -- если в ней не разработана интонация фразы, если звук не окрашен необходимыми оттенками переживаний".

И надо сказать, что чуткие музыканты, слушавшие Шаляпина, всегда отмечали значение интонационного мастерства в общем впечатлении от его гениальных спектаклей. И еще отмечали глубокий внутренний ритм.

„Мне всегда казалось, -- пишет Б. Асафьев,---что источники шаляпинского ритма, как и его глубоко реалистического интонационного пения, коренятся в ритмике и образности русской народной речи, которой он овладел в совершенстве".

И в этом не было разноречия у всех, кто вспоминал искусство Шаляпина как синтез „голосового дара", интонации, ритма, слова, сценической пластики. Наиболее чуткие отмечали при этом удивительное проникновение Шаляпина в строй русского языка, шаляпинское произношение, чувство слова, присущее ему органически.

„Фокус Шаляпина -- в слове, -- утверждал К. Станиславский.-- Шаляпин умел петь на согласных. Мне много пришлось разговаривать с Шаляпиным в Америке. Он утверждал, что можно выделить любое слово из фразы, не теряя при этом необходимых ритмических ударений в пении. . . Не обладая силой звука, например, баса [В. Р.] Петрова [он] производил несравненно большее впечатление благодаря звучности фразы".

Действительно, вокалистам известно, что Шаляпин умеет окрашивать слог, „сжимать" и „растягивать" его, не нарушая ни словесной, ни музыкальной структуры. И мало кто из русских актеров так понимал стих, как Шаляпин. Когда он поет пушкинского Пророка с несколько холодноватой музыкой Римского-Корсакова, то потрясает проникновением в библейский строй пушкинской речи, торжественность и образность пушкинского стиха. шаляпин голос оперный театр

И объяснение этого удивительного действия заключается прежде всего, как я думаю, в понимании соразмерности всех элементов, важности гласного слова, в умении донести рифму, окрасить в передаче каждый звук, каждый слог.. .

Слияние музыки с пластикой слова Шаляпин умел передать не только на русском, но и на других языках. Так, исполняя в Милане партию Мефистофеля в опере Бойто по-итальянски, он поразил итальянскую публику не только пением, не только игрой, но и своим итальянским произношением, которое великий певец Анжело Ма-зини назвал произношением „дантовским".

„Удивительное явление в артисте, -- писал Мазини в редакцию одной из петербургских газет, -- для которого итальянский язык -- не родной". Французская пресса неоднократно отмечала тонкое владение Шаляпина речью французской. Впрочем, и тогда, когда Шаляпин пел за границей по-русски, он потрясал самую искушенную публику.

В 1908 году, когда Париж готовился впервые увидеть Бориса, на генеральной репетиции, на которую были приглашены все замечательные люди французской столицы, Шаляпин пел в пиджаке (костюмы оказались нераспакованными). Исполняя сцену галлюцинации, после слов „Что это? Там!... В углу... Колышется!..." он услышал вдруг страшный шум и, косо взглянув в зал, увидел, что публика поднялась с мест, а иные даже встали на стулья, чтобы посмотреть, что там такое --- в углу? Не зная языка, публика подумала, что Шаляпин что-то увидел там и испугался внезапно.

„Сальвини!" --кричали Шаляпину в Милане после успеха в опере Бойто, сравнивая его с одним из величайших трагических актеров XIX столетия.

13 февраля 1873 года родился человек редчайшего таланта Федор Иванович Шаляпин. Слава об его уникальном раскатистом басе и мощном таланте драматического актера гремела на весь мир, но человек он был далеко не однозначный.

Стеснялся своего происхождения

Судьба Федора Шаляпина – это история о том, как крестьянский паренек сумел подняться к вершинам не только российской, но и мировой славы. Он стал воплощением национального характера и русской души, которая настолько широка, насколько и загадочна. Он любил Волгу, говорил, что народ здесь совершенно другой, «не сквалыжники». А между тем, по воспоминаниям современников, Шаляпин словно стеснялся крестьян. Часто во время отдыха у друзей в деревне у него не получалось поговорить с крестьянами по душам. Он словно надевал на себя маску: вот он, Шаляпин, парень-рубаха, душа на распашку, и одновременно «барин», постоянно на кого-то жалующийся и намекающий на свою горькую участь. Был в нем тот надрыв, который так свойственен русским людям.

Крестьяне же боготворили «золотого парня» и его песни, которые «за душу берут». «Вот бы царь послухал, - говорили они. – Может, поплакал бы, узнав крестьянскую жизнь». Шаляпин любил сетовать, что народ спаивают, замечая при этом, что водка придумана исключительно для того, чтобы «народ положения своего не понимал». И этим же вечером – напивался.

Неблагодарность

Неизвестно, как бы сложилась судьба Шаляпина, если бы в 1896 году он не встретился с великим русским меценатом Саввой Мамонтовым, который уговорил его покинуть Мариинку и перейти в свой оперный театр. Именно во время работы у Мамонтова Шаляпин приобрел известность. Он считал четыре года у Мамонтова важнейшими, ведь в его распоряжении был репертуар, который позволял реализовываться. Шаляпин прекрасно осознавал, что как ценитель всего прекрасного, Мамонтов не может им не восхищаться. Желая однажды проверить отношение Саввы Ивановича к себе, Федор Иванович заявил, что хочет получать жалование не помесячно, а как гастролер, за каждый спектакль. Дескать, любишь – плати. А когда Шаляпина упрекнули в неблагодарности, ведь именно благодаря Мамонтову он получил и имя, и славу, и деньги, бас воскликнул: «А каменщикам, которые театр строили, я тоже должен быть благодарен?» Говорили, что когда Мамонтов разорился, Шаляпин ни разу его не навестил.

Тяжелый характер

У Шаляпина был скверный характер. Не проходило и дня, чтобы он с кем-то не поссорился. В один из таких дней, перед исполнением главной партии в «Борисе Годунове», Шаляпин умудрился поскандалить с дирижером, парикмахером и… хором. В тот вечер он пел особенно восхитительно. Сам Шаляпин говорил, что ощущал себя на сцене Борисом. Друзья же метко подмечали, что после ссор Шаляпин всегда пел великолепно. Он не пытался подбирать слова или сглаживать острые углы. Часто не ладил с дирижерами, считая, что многие из этих «идиотов» не понимают, что играют: «Ноты – это еще не музыка! Ноты – это только знаки. Из них еще надо сделать музыку!» Среди знакомых Федора Ивановича было много художников: Коровин, Серов, Врубель, Левитан. Шаляпин мог напрямую заявить, что не понимает, что на картине: «Разве ж это человек? Я б такую не повесил у себя!» В итоге он рассорился почти со всеми.

Нежелание прощать

Шаляпин всегда повторял, что не любит прощать: «Прощать все равно, что дураком выставляться». Он считал, что если позволить, любой начнет тебя «эксплуатировать». Известен случай, который произошел с ним в Баку. Он сильно повздорил с антрепренершей, которая после спектакля выставила никому неизвестного певца без копейки со словами: «Гоните его в шею!» Много позже женщина, будучи в столице, решила навестить знакомого, имя которого стало уже популярным. Узнав, кто его спрашивает, Шаляпин громко пробасил: «Антрепренерша? Из Баку? Гоните ее в шею!»

Бросил Родину

Он всегда считал, что русские люди должны жить лучше. Но события 1905 года только ухудшили ситуацию. Глядя в окно, Шаляпин говорил, что «в этой стране жить нельзя». «Электричества нет, даже рестораны закрыты…» И несмотря на сетования, он проживет в России еще 17 лет – целую жизнь. За это время он дебютирует в кино, исполнив роль Ивана Грозного, неоднократно выступит в роли режиссера и станет руководителем Мариинки, а также получит звание Народного артиста. Шаляпину запретят вернуться в Страну Советов и лишат звания Народного в 1927 году по причине его якобы нежелания «возвращаться и обслуживать тот народ, звание артиста которого было ему присвоено». Да, Шаляпин не был на Родине уже 5 лет - в 1922 году он отправился в заграничные гастроли, а накануне «приговора» посмел передать деньги от концерта детям эмигрантов (по другой версии, Шаляпин в эмиграции щедро финансировал монархистов). Как бы то ни было, увидеть родной дом Шаляпину больше не удастся.

Тяготился славой

В начале XX века Федор Иванович Шаляпин был одним из самых популярных людей не только в России, но и во всем мире. Его любили все, независимо от чинов и сословий: министры и ямщики, композиторы и плотники. Вспоминали, что в первый же сезон работы у Мамонтова Шаляпин стал настолько знаменит, что любой обед в большом ресторане превращался в немую сцену: Шаляпин ел – публика смотрела. Позже Шаляпин будет жаловаться, что слишком устает от «всей этой ерунды»: «Терпеть не могу славу! Им кажется, что это очень легко – петь. Есть голос, спел и, ап, Шаляпин!» Конечно, были те, кто не понимал Шаляпина. Говорили: «Хорошо ему! Спел и пожалуйте – вот вам денежки». Видимо, злословившие забывали, что на одном таланте далеко не уедешь. Чтобы добраться до таких вершин, и, тем более удержаться, надо было неустанно работать. А Шаляпин, безусловно, был великим тружеником.
Особенную усталость Шаляпин ощущал под конец жизни. В последние месяцы перед кончиной от лейкемии Федор Иванович мечтал попеть еще пару годков, а затем, как он говорил, «на покой, в деревню». «Там уж буду называться Прозоровым, по матушке. А Шаляпина не надо! Был да сплыл!»

Хотел выразить интонацию

В своих мемуарах «Маска и душа» Шаляпин писал: «Есть буквы в алфавите и знаки в музыке. Всё вы можете написать этими буквами и начертать этими знаками. Но есть интонация вздоха. Как написать или начертать эту интонацию? Таких букв и знаков нет!» Всю свою жизнь Федор Иванович великолепно передавал эту самую едва уловимую интонацию. Именно он открыл русскую оперу не только для мировой публики, но и для самой России. Почти всегда было непросто, но Шаляпин обладал теми качествами национального характера, которые позволили ему стать русским достоянием и гордостью: удивительным талантом, широтой души и умением прятать сокровенное где-то глубоко внутри.

Фёдор Ива́нович Шаля́пин (род. 1873 - ум. 1938) - великий русский оперный певец (бас).

Фёдор Шаляпин родился 1 (13) февраля 1873 года в Казани. Сын крестьянина Вятской губернии Ивана Яковлевича Шаляпина (1837-1901), представителя древнего вятского рода Шаляпиных (Шелепиных). В детстве Шаляпин был певчим. Получил элементарное образование.

Началом своей артистической карьеры, сам Шаляпин считал 1889 год, когда он поступил в драматическую труппу В. Б. Серебрякова. Вначале на должность статиста.

29 марта 1890 года состоялось первое сольное выступление Шаляпина - партия Зарецкого в опере «Евгений Онегин», в постановке Казанского общества любителей сценического искусства. Весь май и начало июня 1890 года Шаляпин - хорист опереточной антрепризы В. Б. Серебрякова.

В сентябре 1890 года Шаляпин прибывает из Казани в Уфу и начинает работать в хоре опереточной труппы под руководством С. Я. Семёнова-Самарского.

Совершенно случайно пришлось из хориста преобразиться в солиста, заменив в опере Монюшко «Галька» заболевшего артиста. Этот дебют выдвинул 17-летнего Шаляпина, которому изредка стали поручать небольшие оперные партии, например Фернандо в «Трубадуре». В следующем году Шаляпин выступил в партии Неизвестного в «Аскольдовой могиле» Верстовского. Ему было предложено место в уфимском земстве, но в Уфу приехала малороссийская труппа Дергача, к которой и примкнул Шаляпин. Странствования с ней привели его в Тифлис, где ему впервые удалось серьёзно позаняться своим голосом, благодаря певцу Д. А. Усатову. Усатов не только одобрил голос Шаляпина, но, ввиду отсутствия у последнего материальных средств, стал бесплатно давать ему уроки пения и вообще принял в нем большое участие. Он же устроил Шаляпина в тифлисскую оперу Форкатти и Любимова. Шаляпин прожил в Тифлисе целый год, исполняя в опере первые басовые партии.

В 1893 году он перебрался в Москву, а в 1894 году - в Санкт-Петербург, где пел в «Аркадии» в оперной труппе Лентовского, а зимой 1894/5 г. - в оперном товариществе в Панаевском театре, в труппе Зазулина. Прекрасный голос начинающего артиста и в особенности выразительная музыкальная декламация в связи с правдивой игрой обратили на него внимание критики и публики. В 1895 году Шаляпин был принят дирекцией Санкт-Петербургских Императорских театров в состав оперной труппы: он поступил на сцену Мариинского театра и пел с успехом партии Мефистофеля («Фауст») и Руслана («Руслан и Людмила»). Разнообразное дарование Шаляпина выразилось и в комической опере «Тайный брак» Д. Чимароза, но все же не получило должной оценки. Сообщают, что в сезон 1895-1896 гг. он «появлялся довольно редко и притом в мало подходящих для него партиях». Известный меценат С. И. Мамонтов, державший в то время оперный театр в Москве, первый заметив в Шаляпине дарование из ряда вон выходящее, уговорил его перейти в свою частную труппу. Здесь в 1896-1899 гг. Шаляпин развился в художественном смысле и развернул свой сценический талант, выступив в целом ряде ролей. Благодаря его тонкому пониманию русской музыки вообще и новейшей в частности, он совершенно индивидуально, но вместе с тем глубоко правдиво создал целый ряд типов в русских операх. В то же время он много работал и над ролями в иностранных операх; так, например, роль Мефистофеля в «Фаусте» Гуно в его передаче получила поразительно яркое, сильное и своеобразное освещение. За эти годы Шаляпин приобрел громкую известность.

С 1899 года он снова на службе в Императорской русской опере в Москве (Большой театр), где пользовался громадным успехом. Он был высоко оценен в Милане, где выступил в театре «La Scala» в заглавной роли Мефистофеля А. Бойто (1901, 10 представлений). Гастроли Шаляпина в Петербурге на Мариинской сцене составляли своего рода события в петербургском музыкальном мире.

В революцию 1905 года примкнул к прогрессивным кругам, жертвовал сборы от своих выступлений революционерам. Его выступления с народными песнями («Дубинушка» и др.) порой превращались в политические демонстрации.

С 1914 года выступает в частных оперных антрепризах С. И. Зимина (Москва), А. Р. Аксарина (Петроград).

С 1918 года - художественный руководитель Мариинского театра. Получил звание Народного артиста Республики.

Долгое отсутствие Шаляпина вызывало подозрения и отрицательное отношение в Советской России; так, в 1926 году Маяковский писал в «Письме к Горькому»: «Или жить вам, / как живет Шаляпин, / раздушенными аплодисментами / оляпан? / Вернись / теперь / такой артист / назад / на русские рублики - / я первый крикну: / - Обратно катись, / народный артист Республики!» В 1927 году сборы от одного из концертов Шаляпин пожертвовал детям эмигрантов, что было истолковано и представлено как поддержка белогвардейцам. В 1928 году постановлением СНК РСФСР он был лишен звания Народного артиста и права возвращаться в СССР; обосновывалось это тем, что он не желал «вернуться в Россию и обслужить тот народ, звание артиста которого было ему присвоено» или, согласно другим источникам, тем, что он якобы жертвовал деньги эмигрантам-монархистам.

Весной 1937 года у него обнаружили лейкемию, а 12 апреля 1938 он скончался на руках жены. Похоронен на парижском кладбище Батиньоль.

29 октября 1984 года в Москве на Новодевичьем кладбище состоялась церемония перезахоронения праха Ф. И. Шаляпина.

31 октября 1986 года состоялось открытие надгробного памятника великому русскому певцу Ф. И. Шаляпину (скульптор А. Елецкий, архитектор Ю. Воскресенский).