Одним из самых неприятных для родителей явлением по праву можно назвать ситуацию, когда после перенесенного простудного заболевания или купания в бассейне они видят, что у ребенка из уха вытекает какая-то жидкость. Что надо делать, чтобы очистить ушко ребенка, а чего нельзя ни в коем случае?

Чаще всего выделения из уха наблюдаются у детей, которые занимаются плаванием или прыжками в воду, не носят головные уборы в холодную и ветреную погоду, а также из-за неграмотного лечения простуд, сопровождавшихся сильным насморком. Иногда выделения из уха наблюдаются у детей, склонных к аллергии и у малышей до 1 года, вследствие неправильного кормления.

Течения гноя из уха с большей долей вероятности говорит о прорыве барабанной перепонки, через отверстие которой и вытекает жидкость. При перфорации барабанной перепонки капать в ухо лекарства нельзя, они могут попасть на слуховой нерв и слуховые косточки, что может вызвать глухоту! Также при выделении гноя из уха нельзя пытаться прочистить слуховой проход ребенка ватной палочкой, прогревать ухо, делать согревающие и спиртовые компрессы, закапывать в ухо теплое масло, как это часто советуют народные целители - эти процедуры только могут привести к усугублению воспалительного экссудативного гнойного процесса!

Родители, увидев, что у ребенка течет из уха жидкость, в первую очередь, должны идти на прием к врачу. В домашних условиях самостоятельно нельзя определить, что стало причиной появления выделений из уха. Этот симптом может сигнализировать о начале множества лор-патологий. Определить точную причину, назначить обследования и дальнейшее лечение должен отоларинголог. Медлить и заниматься самолечением, если у ребенка течет из уха гной, ни в коем случае нельзя. Заболевания слуховых органов развиваются быстро и могут дать серьезные осложнения, затронув горло, нос и мозг.

Заболевание, когда из уха течет жидкость, называется оторея. Как правило, оторея не является самостоятельным заболеванием, а считается лишь симптомом какой-либо патологии уха. В зависимости от характера выделений, можно предположить о наличии следующих очагов инфекции в слуховом проходе:

Если жидкость, вытекаемая из уха, имеет желтый цвет и специфический запах, то, скорее всего, у ребенка . Причина развития отита - закупорка евстахиевой трубы и застаивание жидкости в среднем ухе. Отит вызывают бактерии, которые проникают из глотки в среднее ухо. Кроме гноетечения, основными симптомами отита являются высокая температура, ощущение боли, шума и дискомфорта в ушах.

Если из уха вытекает не прозрачная и желтая жидкость, а густой гной, то это говорит о том, что воспалительный процесс находится во внутреннем ухе.

Если из уха течет гной с примесью крови, то это симптом наличия полипов или фурункул в ухе. Зачастую гной с прожилками крови свидетельствует о перфорации барабанной перепонки.

Если из уха ребенка течет прозрачная жидкость без запаха, то причиной ее появления является аллергическая реакция. При аллергии, в отличие от отита, повышения температуры тела может и не быть.

Если выделения из уха не жидкие, а напоминают хлопья, то это признак себорийного дерматита, лечение которого проводит .

Жидкость , образуемая в области барабанной перепонки, называется транссудат. Она является хорошей средой для размножения патогенных микроорганизмов при попадании инфекции в ухо, и тогда воспалительные процессы сопровождаются гнойными выделениями. Если гнойные выделения образуются в количестве, достаточном для прорыва барабанной перепонки, то в выделениях видны кровяные прожилки, свидетельствующие о перфорации.

После прорыва барабанной перепонки гноя из уха может быть так много, что можно увидеть большое пятно после сна на подушке, а ребенку кажется, что состояние улучшилось, потому что болевые ощущения после перфорации барабанной перепонки проходят. Разрыв барабанной перепонки не является опасным для ребенка. При правильном лечении обычно она быстро восстанавливается и остается лишь небольшой рубчик, который впоследствии не оказывает влияния на слух ребенка.

Определить, почему из уха ребенка течет гной и произошел ли прорыв барабанной перепонки, может только врач с помощью специальных инструментов. Использование капель и большого количества препаратов при выделении из уха гноя запрещено. Ранее врачи рекомендовали при появлении гноя из уха закапывать борный спирт, но современная фармакология уже располагает широким спектром лекарственных средств более щадящего действия. Борный спирт раздражает нежную кожу слухового прохода, а у детей первого года жизни он может вызвать судороги.

Прямое закапывание в ухо ребенка опасно, особенно при повреждении барабанной перепонки. При попадании капель в полость среднего уха может повредиться слуховой нерв, что повлечет за собой тугоухость. Поэтому чтобы очистить ухо ребенка вместо прямого закапывания лучше сделать из ваты турунду и вставить ее в наружный слуховой проход, а капать лекарства, если их назначил врач, надо на турунду из ваты, а не прямо в ухо.

При гнойных выделениях из уха рекомендуется удалять гной ватными турундами, обрабатывать ухо дезинфицирующими растворами и назначается лечение антибиотиками. В дополнение ребенка могут направить на тепловые физиопроцедуры, ультрафиолетовое облучение (УФО) и грязелечение. Лечение гнойного отита занимает около двух недель, в сложных случаях может потребоваться хирургическое вмешательство.

- Вернуться в оглавление раздела " "

Бой как состояние эпического мира. Все особенности и свойства эпического мира «Песни о Роланде» (симметричность и неоднородность, гиперболизм и т. д.) наиболее ярко проявляются в сценах борьбы, битвы, поединка, спора. В «Песни о Роланде» борьба выступает как неизменное, постоянное состояние эпического мира. Ни один из персонажей не участвует в бою впервые. В бою решается, жить ему или погибнуть. Конкретный персонаж часто не хочет сражаться, бороться: Марсилий не хочет сражаться с Карлом, Карл -- с Марсилием и т.д. Персонаж вовлекается в бой, становится героем или врагом героя, выходит из боя, победив или погибнув, но бой продолжается. Итак, борьба носит неопределенно-личный характер, не зависит ни от конкретных участников, ни от средств ее ведения. Борьба постоянна. Этим можно объяснить последнюю тираду «Песни о Роланде», которая противоречит как идее победы христианства над язычеством, так и сюжету, согласно которому бой велся со всеми силами языческого мира. Появление каких-то новых язычников, опять угрожающих христианам, объяснимо неустранимым, вечным состоянием борьбы в эпическом мире «Песни о Роланде» и неопределенно-личным характером этой борьбы.

Гиперболизм

Еще одна тенденция построения раннесредневекового эпического мира- гиперболизм, отличающийся от титанизма утратой прямого значения преувеличения. Объемы достигают невообразимых величин, но в них слушатели не должны верить непосредственно, гипербола выступает как непрямой образ более реального мира. Титанизм, построенный на прямом значении увеличения, требовал бы укрупнения героя вместе с врагом. Этого, как было показано, не происходит. Огромные размеры в их прямом значении теряют свою привлекательность. Следует различать эпический гиперболизм и литературную гиперболу. В литературе гипербола служит для выделения предмета, явления, характера, в народном эпосе же гиперболизировано все, и отдельная гипербола ничего не выделяет, она является лишь знаком общей системы мира.

Пространство и время

У эпического времени есть свои особенности, которые современному читателю порой тяжело понять. Основу эпического идеала составляют мечты народа, но они перенесены в прошлое. Эпическое время, таким образом, выступает как «будущее в прошлом». Этот тип времени оказывает огромное влияние не только на структуру, но и на саму логику эпоса. Причинно-следственные связи играют в ней незначительную роль. Главным принципом эпической логики является «логика конца», которую можно обозначить термином «логическая инверсия». Согласно логической инверсии, не Роланд погиб потому, что его предал Ганелон, а, наоборот, Ганелон предал Роланда потому, что тот должен погибнуть и тем навеки обессмертить свое героическое имя. Карл посылает Роланда в арьергард(часть войск, находящаяся позади главных сил) , потому что герой должен погибнуть, а плачет, потому что наделен знанием конца.

Знание конца, будущих событий рассказчиком, слушателями и самими героями -- одно из проявлений логической инверсии. События предваряются многократно, в качестве форм предварения выступают также вещие сны, предзнаменования.

Нужно особо отметить, что логическая инверсия полностью снимает тему рока. Не роковое стечение обстоятельств, не власть рока над человеком, а строгая закономерность испытания персонажа и возведения его на героический пьедестал или изображение его бесславной гибели -- таков эпический способ изображения действительности в «Песни о Роланде».

Пространство и время реального исторического события

«Песнь о Роланде» («Chanson de Roland») записана впервые около 1170 г., она относится к эпосу развитого феодализма. В ее основе -- реальное историческое событие. В 778 г. Идет десятый год правления, короля франков Карла Великого(742-814). Он приступает к созданию империи и осуществляет неудачный поход в Испанию. Краткое описание этого похода содержится в труде «Жизнеописание Карла», написанном придворным историографом Эйнхардом. Он отметил, что двухмесячная кампания по присоединению Испании, принадлежавшей с 711 г. арабам (маврам), вылилась в безуспешную осаду Сарагосы, которую пришлось снять и отступить с войсками. При проходе войск через Ронсевальское ущелье в Пиренеях на арьергард напали горцы -- баски, при этом погибли знатные франки, в том числе префект(должное лицо) Бретонской марки(марка, созданная в VIII веке для защиты против бретонцев(народ, живущий в области Бретань на северо-западе Франции;бретонцы тесно связаны с кельтами) Хруотланд (очевидно, прообраз Роланда). Карл пытался отомстить баскам за гибель арьергарда, но те рассеялись по горам, и Карлу пришлось ни с чем вернуться в Ахен.

Событие, произошедшее в Ронсевальском ущелье в 778 г., в «Песни о Роланде» в результате фольклорной трансформации выглядит совсем иначе: император Карл, которому за двести лет, ведет в Испании семилетнюю победоносную войну. Не сдался только город Сарагоса. Чтобы не проливать лишней крови, Карл посылает к предводителю мавров Марсилию знатного рыцаря Ганелона. Тот, в смертельной обиде на Роланда, подавшего этот совет Карлу, проводит переговоры, но затем изменяет Карлу. По совету Ганелона во главе арьергарда отходящих войск Карл ставит Роланда. На арьергард нападают договорившиеся с Ганелоном мавры («нехристи») и уничтожают всех воинов. Последним погибает (не от ран, а от перенапряжения) Роланд. Карл возвращается с войсками и уничтожает мавров и всех «язычников», присоединившихся к ним, а затем в Ахене устраивает божий суд над Ганелоном. Боец Ганелона проигрывает поединок бойцу Карла, значит, бог не на стороне предателя, и его жестоко казнят: привязывают за руки и за ноги к четырем лошадям, пускают их вскачь -- и лошади разрывают тело Ганелона на куски.

Когда мы говорим об искусстве, литературном творчестве, мы ориентированы на впечатления, которые создаются при чтении. Они во многом определяются образностью произведения. В художественной литературе и поэзии выделяют особые приемы усиления выразительности. Грамотная презентация, публичное выступление – им также нужны способы построения выразительной речи.

Впервые понятие риторические фигуры, фигуры речи, появилось у ораторов древней Греции. В частности, их исследованием и классификацией занимался Аристотель и его последователи. Углубляясь в детали, ученые выделяли до 200 разновидностей, обогащающих язык.

Средства выразительности речи разделены по языковому уровню на:

• фонетические;
• лексические;
• синтаксические.

Использование фонетики традиционно для поэзии. В стихотворении часто преобладают музыкальные звуки, придающие поэтической речи особую напевность. В рисунке стиха для усиления используют ударение, ритм и рифму, сочетания звуков.

Анафора – повторение звуков, слов или словосочетаний в начале предложений, стихотворных строк или строф. «Задремали звезды золотые…» – повторение начальных звуков, Есениным использована фонетическая анафора.

А вот пример лексической анафоры в стихах Пушкина:

Одна ты несёшься по ясной лазури,
Одна ты наводишь унылую тень,
Одна ты печалишь ликующий день.

Эпифора – сходный прием, но встречается гораздо реже, при этом слова или словосочетания повторяются в конце строк или предложений.

Использование лексических приемов, связанных со словом, лексемой, а также словосочетаний и предложений, синтаксис, рассматривается как традиция литературного творчества, хотя широко встречается в поэзии тоже.

Условно все средства выразительности русского языка можно разделить на тропы и стилистические фигуры.

Тропы

Тропы – это использование слов и фраз в переносном значении. Тропы делают речь более образной, оживляют и обогащают ее. Некоторые тропы и их примеры в литературном творчестве перечислены ниже.

Эпитет – художественное определение. Используя его, автор придает слову дополнительную эмоциональную окраску, свою оценку. Чтобы понять, чем отличается эпитет от обыденного определения, нужно уловить при чтении, придает ли определение новый оттенок слову? Вот несложный тест. Сравните: поздняя осень – золотая осень, ранняя весна – юная весна, тихий ветерок – нежный ветерок.

Олицетворение – перенесение признаков живых существ на неодушевлённые предметы, природу: «Мрачные скалы сурово глядели…».

Сравнение – прямое сопоставление одного предмета, явления с другим. «Ночь хмурая, как зверь…»(Тютчев).

Метафора – перенос значения одного слова, предмета, явления на другое. Выявление сходства, неявное сравнение.

«В саду горит костёр рябины красной…»(Есенин). Кисти рябины напоминают поэту пламя костра.

Метонимия – переименование. Перенесение свойства, значения с одного предмета на другой по принципу смежности. «Который в фетрах, давай на спор» (Высоцкий). В фетрах (материал) – в фетровой шляпе.

Синекдоха – разновидность метонимии. Перенесение значение одного слова на другое по признаку количественной связи: единственное – множественное, часть – целое. «Мы все глядим в Наполеоны» (Пушкин).

Ирония – употребление слова или выражения в перевернутом смысле, насмешливом. Например, обращение к Ослу в басне Крылова: «Отколе, умная, бредёшь ты, голова?»

Гипербола – образное выражение, содержащее непомерное преувеличение. Оно может касаться размера, значения, силы, других качеств. Литота – напротив, непомерное преуменьшение. Гипербола часто используется писателями, журналистами, а литота гораздо реже. Примеры. Гипербола: «В сто сорок солнц закат пылал» (В.В.Маяковский). Литота: «мужичок с ноготок».

Аллегория – конкретное изображение, сцена, образ, предмет, который наглядно представляет отвлеченную идею. Роль аллегории – навести на подтекст, вынудить искать скрытый смысл при чтении. Широко используется в басне.

Алогизм – намеренное нарушение логических связей в целях иронии. «Был тот помещик глупый, читал газету «Весть» и тело имел мягкое, белое и рассыпчатое». (Салтыков-Щедрин). Автор намеренно смешивает в перечислении логически разнородные понятия.

Гротеск – особый прием, соединение гиперболы и метафоры, фантастическое сюрреалистическое описание. Выдающимся мастером русского гротеска был Н.Гоголь. На использовании этого приема построена его повесть «Нос». Особое впечатление при чтении этого произведения производит сочетание абсурдного с обыденным.

Фигуры речи

В литературе используются также стилистические фигуры. Основные виды их отображает таблица:

Тест «Средства художественной выразительности»

Чтобы проверить себя на усвоение материала, пройдите небольшой тест.

Прочитайте следующий отрывок:

«Там война пахла бензином и копотью, горелым железом и порохом, она скрежетала гусеницами, строчила из пулемётов и падала в снег, и снова поднималась под огнем…»

Какие средства художественной выразительности использованы в отрывке из романа К.Симонова?

Швед, русский – колет, рубит, режет.

Бой барабанный, клики, скрежет,

Гром пушек, топот, ржанье, стон,

И смерть и ад со всех сторон.

А.Пушкин

Ответ на тест дан в конце статьи.

Выразительный язык – это, прежде всего внутренний образ, возникающий при чтении книги, прослушивании устного выступления, презентации. Для управления образами нужны изобразительные приемы. В великом и могучем русском их достаточно. Используйте их, и в вашем речевом рисунке слушатель или читатель найдет свой образ.

Изучайте выразительный язык, его законы. Определите для себя, чего не хватает в ваших выступлениях, в вашем рисунке. Думайте, пишите, экспериментируйте, и ваш язык станет послушным инструментом и вашим оружием.

Ответ на тест

К.Симонов. Олицетворение войны в отрывке. Метонимия: воющие солдаты, техника, поле боя – автор идейно соединяет их в обобщенный образ войны. Используемые приемы выразительного языка – многосоюзие, синтаксический повтор, параллелизм. Через такое сочетание стилистических приемов при чтении создается оживший, насыщенный образ войны.

А.Пушкин. В стихотворении отсутствуют союзы в первых строках. Таким способом передано напряжение, насыщенность баталии. В фонетическом рисунке сцены особую роль играет звук «р» в разных сочетаниях. При чтении возникает рокочуще-рычащий фон, идейно передающий шум битвы.

Если отвечая на тест, вы не смогли дать правильных ответов, не огорчайтесь. Просто перечитайте статью.

При изучении текста «Песни о Роланде» следует: обратить внимание на художественные средства, используемые в жесте; исследовать гиперболы, повторы, переносы места действия, характер течения художественного времени, описание героев, вооружения, природы, изображение борьбы, боя спора.

Главным методологическим принципом анализа является проведение грани между фольклором и литературой.

М. М. Бахтин выделял три основных отличия эпопеи от романа:

1. Предметом эпопеи служит национальное эпическое прошлое, «абсолютное прошлое», по терминологии Гёте и Шиллера;

2. Источником эпопеи служит национальное предание (а не личный опыт и вырастающий на его основе свободный вымысел);

3. Эпический мир отделен от современности, т. е. от времени певца (автора и его слушателей), абсолютной эпической дистанцией. (1)

Эпическое произведение фольклора (героический эпос) и литературы (например, роман) стоят на совершенно разных законах и должны по-разному изучаться.

Главным отличием фольклорного и литературного эпических произведений является проблема авторства. Группа зарубежных исследователей во главе с французским академиком Ж. Бедье пытались доказать единоличное авторство «Песни о Роланде». Но большинство ученых отвергли такой подход, они говорят о «коллективном авторе», о «полуличном певце старой эпопеи» и т. д.

Из этого следует, что патриотизм и другие идейные достоинства «Песни о Роланде» не принадлежат отдельному автору. В «Песни о Роланде», как и вообще в героическом эпосе, представлена общественная оценка, не личный, а общенародный суд, при этом суд не столько современников певца, сколько народа легендарных времен, суд праотцов, поддержанный всеми последующими поколениями. Это вечный и абсолютный суд в восприятии средневекового человека, вот почему даже эпические герои страшатся его (см. стихи 1013-1014, 1466, 1515-1517).

Однако было бы ошибкой делать вывод о нетворческом характере деятельности певца. Сказителю не разрешалась вольность (т. е. Авторское начало), но зато и не требовалось точность. Фольклор не заучивается наизусть, поэтому отступление от услышанного воспринимается не как ошибка (так было бы при передаче литературного произведения), а как импровизация. Импровизация – обязательное начало в героическом эпосе. Выяснение этой его особенности приводит к выводу о том, что в эпосе иная система художественных средств, чем в литературе. Она определяется принципом импровизации и первоначально выступает не как художественная, а как мнемоническая система, позволяющая удерживать в памяти огромные тексты и, следовательно, строящаяся на повторах, постоянных мотивах, параллелизме, схожих образах, действиях. Позже выявляется и художественное значение этой системы, ибо постепенная универсализация музыкального мотива (речитатива) приводит к перестройке прозаической речи в стихотворную, систематизация ассонансов и аллитераций порождает сначала ассонансное созвучие или аллитерационный стих, а потом и рифму. Повтор начинает играть большую роль в выделении важнейших моментов повествования.

В «Песни о Роланде» повторяемость затрагивает все уровни (от звукового, словесного, композиционного до сюжетного, идейного). Повторяемость есть общий закон поэтики «Песни».

Исследуя вопросы поэтики «Песни», следует остановиться не на эпитетах, метафорах и других средствах, характерных для литературы, а на различных повторах – подленном поэтическом языке устных форм эпоса. Рассматривая образные средства, нужно выявлять, чем их использование отличается от употребления их в литературе. Возьмем один пример. В «Песни о Роланде» 16 раз встречается словосочетание зеленая трава. В литературном произведении слово «зеленая» нельзя было бы даже считать эпитетом. Но в фольклоре постоянный эпитет служит не для выделения предмета, а является способом усугубления, концентрация его родового качества, т. е. выступает в функции, прямо противоположной функции литературного эпитета. Трава может быть только "зеленой" и не как не высохшей, прямой, как лес может быть только темным, а не редким, гора высокой, ущелье глубоким и т. д.

Обнаруживаются две основные тенденции в изображении действительности, преломленной через древнее сознание: тенденцию симметричности и тенденцию несимметричности, неоднородности эпического мира.

Симметричность связана с эпико-импровизационной поэтикой «Песни о Роланде», построенной на вариативных повторах. Примеры симметричности мы находим в одинаковом устройстве двора Карла и Марсилия, одинаковом вооружении враждующих сторон, сходной организации советов, посольств и т. д., в общем языке противников, позволяющем понимать друг друга и на переговорах, и на поле битвы.

Но более важной, определяющей является тенденция изображать мир несимметричным, неоднородным, т. е. он предстает в освещении с одной позиции, и такой единственной точкой отсчета является позиция самого народа – создателя эпоса. Заметим, что силы в борьбе почти всегда не равны, героям приходится сражаться с превосходящими силами, с более мощным противником. 20 тысяч французов во главе с Роландом сражается против 400 тысяч мавров; Карл ведет 10 полков, в которых 350 тысяч воинов, на 30 полков язычников, в которых свыше 1.5 миллионов человек; Роланд в одиночестве сражается с 400 сарацинами; худощавый Тьерри бьется с огромным Пинабелем. Но сохраняющее естественные человеческие пропорции герои неизменно оказываются победителями или (если это второстепенные герои), погибая, наносят врагу большой урон.

Другое проявление неоднородности эпического мира – разная материальная плотность людей и предметов. Можно заметить тенденцию: тело француза обладает большой плотностью, чем тело араба. Мавр как бы пуст внутри, поэтому копье легко проходит через него и даже вышибает спинной хребет, меч разрубает мавра пополам (см. тирады 93,94,95,97-100,104,106,107,114,119,124,145, 259 и др.). Напротив, тела французов сравнительно непроницаемы. Неуязвимость тела героя и проницаемость тела его врага – очень древняя черта эпического мира (ср. бой Ахилла и Гектора, Кухулина и Фердиада). Особенно важен в этом отношении образ Роланда. Его тело как бы заколдованно для врагов (см. стихи 2155-2160).

Предельной материальной плотностью могут обладать и предметы (например, меч Роланда Дюрандаль).

В описании гибели героев вскрывается еще одна сторона неоднородности эпического мира, а именно аксиологическая неоднородность. Оливье был убит в спину, Готье и Турпен - брошенными в них копьями, в Ролана мавры мечут копья и стрелы. Итак, происходит разделение ударов на благородные (сверху и спереди) и неблагородные (сзади и издалека). Другой пример: мавры избирают для боя неблагородную позицию (ущелье дает им преимущество), войска же Карла ведут бой с войсками Балигана на огромном плоском пространстве. Неоднородность эпического мира выражается в том, что удар не равен удару, право – праву, бог – богу, все должно быть испытано на истинность. Гибнущие французы не отрекаются от своего бога, гибнущие арабы свергают своих богов. Два внешне равноценных права (вассальное и право на усобицу, государственное и родовое) испытываются божьим судом, и он показывает превосходство одного права над другим. Здесь обнаруживается источник победы героев над сильнейшим противником – правота (см. стихи 3366-3367).

В эпическом мире правота – не столько сознание верности своих действий, сколько материализованное качество, сросшееся с физической силой, с характером. Или, по-другому, правота – это само героическое состояние человека, именно поэтому даже все религиозные мотивы сосредоточены не на небе, а на состоянии правоты. Человек не зависим в эпическом мире от неба. Напротив, божество и природа подвергаются испытанию, играя зависимую (не от человека, а от его правоты) роль. Следует обратить внимание на образ природы. Она или испытывает героев (не равноценностью позиций в ущелье), или помогает им (день наступает, что бы начался правый бой, ночь – всегда как способ остановить бой), или скорбит о героях (см. тираду 110). Природа не отделена от человека.

Обратить внимание на различие эпического гиперболизма и литературной гиперболы. В литературе гипербола обычно служит для выделения какого-либо предмета, явления, характера, в народном же эпосе все гиперболизировано, и отдельная гипербола ничего не выделяет, она является лишь знаком общей концепции гиперболизированного мира.

Все особенности и свойства эпического мира «Песни о Роланде» (симметричность и неоднородность, гиперболизм и т. д.) наиболее ярко проявляются в сценах борьбы, битвы, поединка, спора. В «Песни о Роланде» борьба выступает как перманентное состояние эпического мира. Ни один из персонажей не участвует в бою впервые. До боя герой может жить сколько угодно (Карлу за 200 лет, Балиган старше Гомера и Вергилия и т. д.). В бою же мгновенно решается, жить ему или погибнуть. Конкретный персонаж часто не хочет сражаться, бороться: Марсилия не хочет биться с Карлом, Карл – с Марсилием, Ганелон боится опасного поручения, Роланд считает назначение его в арьергард изменой Ганелона, Оливье предлагает трубить в рог, чтобы избежать побоища, Карл в финальной сцене снова должен воевать (см. стихи 3999-4001). Персонаж вовлекается в бой становиться героем или врагом героя, выходит из боя, победив или погибнув, но бой продолжается.

Итак, борьба как перманентное состояние эпического мира, проявляясь только через человека и подвластные ему сферы. Не зависит ни от конкретных участников, ни от средств ее выделения, она носит неопределенно-личный характер. Этим можно объяснить мало понятную последнюю тираду «Песни о Роланде», которая противоречит как идее победы христианства над язычеством, так и сюжету, согласно которому бой велся со всеми силами языческого мира. Появление каких-то новых язычников, опять угрожающих христианам, объяснимо неустранимым, вечным состоянием борьбы в эпическом мире «Песни о Роланде» и неопределенно-личным характером этой борьбы.

Перейдем к проблеме героя и обратим внимание на то, что художественные средства в обрисовки отдельного человека еще не развиты, портрет не выделился из описания и оценки, обычно внешность героя слита с его вооружением его действием (облачение в доспехи), и в целом характеры главных героев представляют собой вариации общего типа эпического героя в его идеальном звучании. Герой еще не выделился из массы людей, его эмоциональная жизнь носит публичный характер (герои на глазах у всех плачут, рвут волосы, падают в обморок, гневаются, оскорбляются и т. д.), не предполагающий внутренних скрытых переживаний. Личное начало не признается. Герой (особенно король) редко принимает решение без совета (отсюда большая роль совета как элемента эпического повествования). Личное начало (как злое начало) торжествует в Ганелоне, однако он не утрачивает и внеличного, общественного начала. Двойственность поведения Ганелона во время посольства объясняется совмещением двух функций образа (как посол он должен провести переговоры, как изменник – изменить).

Обратимся к проблеме заменяемости героев. Функции и атрибуты даже важнейших героев передаются другим. После гибели Роланда Карл назначает на его место Гинемана. Однако со вступлением в битву Карла функция Роланда переходит к нему. Поэтому Гинеман уходит из повествования (гибнет – тирада 250), вся полнота героизации полководца и храбрейшего воина переходит к Карлу. Аналогично Марсилий замещается Балиганом и т. д.

Итак, неопределенно-личный характер эпического мира координируется с заменяемостью героев при сохранении их функции. Парадоксальный выход вытекает из фольклорного подхода к «Песни о Роланде»: этот памятник начал складываться задолго до битвы в Ронсевальском ущелье 778 г. Исторические события, люди, отношения накладывались на уже созданный эпический мир. Речь идет не о подстановке исторических имен в готовую поэму, а о том, что даже первый певец, начавший воспевать Роланда, не был автором поэмы, ибо вводил героев в существовавший уже в устном народном творчестве эпический мир, наделял песню уже существовавшей идеей, использовал систему художественных средств, позволявшую лишь варьирование, а не оригинальное творчество. Иначе говоря, до гибели Роланда уже сложилась опора для импровизации. Эта опора далеко не во всем совпадала с историческими событиями, но они не меняли ее, а сами подчинялись ей. Эпический мир древнее героев и уходит корнями в незапамятные времена. Естественно, необходимо учитывать развитие самого эпического мира за много вековую историю создания «Песни о Роланде».

Эпическое время выступает как «будущее в прошлом». Этот тип времени показывает огромное влияние не только на структуру, но и на саму логику эпоса. Причинно-следственные связи играют в ней незначительную роль. Главным принципом эпической логики является «логика конца» (обозначим ее термином «логическая инверсия»). Согласно логической инверсии, не Роланд погиб потому, что его предал Ганелон, а, наоборот, Ганелон предал Роланда потому, что тот должен погибнуть и тем навеки обессмертить свое героическое имя. Карл посылает Роланда в арьергард, потому что герой должен погибнуть, а плачет, посылая его, потому что наделен знанием конца.

Нужно особо отметить, что логическая инверсия полностью снимает тему рока. Не роковое стечение обстоятельств, не власть рока над человеком, а строгая закономерность испытания персонажа и возведение его на героический пьедестал или изображение его бесславной гибели – таков эпический подход к изображению действительности в «Песни о Роланде».