Первый сборник стихов Заболоцкого «Столбцы» вышел в 1929 году. Его автор заявил себя мастером гротескной живописи, вирту­озно владеющим стихотворной техникой. Поэт весь свой гнев обру­шил на мир наглых и плотоядных обывателей. Книга вызвала рез­ко негативное отношение официальной критики. В поэме «Торжество земледелия», которая была опубликована через четыре года после «Столбцов», поэт стремился утвердить мысль о преобра­зующей силе человеческого разума, обуздывающего слепые силы природы, равно служащие добру и злу. Тема природы и ее взаимо­отношений с человеком становится преобладающей в творчестве

Заболоцкого 30-х — 40-х годов («Я не ищу гармонии в природе» (1947), «Гроза» (1946), поэмы «Деревья», «Птицы», «Облака»). Из стихии, противостоящей человеку, несущей ему страдания, природа становится полем его деятельности, источником его созидательной энергии и полноценного существования.

В 50-е годы на передний план в стихотворениях Заболоцкого выходит человек. В цикле стихотворений («Город в степи», «Творцы дорог») Н. Заболоцкий славит подвиги исследователей и созидате­лей. Наряду с темой природы в творчестве Заболоцкого зазвучала тема человеческих душ и сердец, человеческих судеб («Портрет» (1953), «Актриса» (1956), «Некрасивая девочка» (1955), «О красоте человеческих лиц» (1955). Поэт видит в окружающем мире и в че­ловеческой душе не одни светлые стороны, от его взора не укрыва­ются трагические коллизии действительности, но он преисполнен веры в то, что доброе и светлое способны одолеть любые преграды.

Зрелый Заболоцкий — это поэт мысли, прекрасно владеющий точным и зрительным образом, при всей строгости и скупости язы­ка. Неторопливый, очень весомый, важный, даже торжественный тон его стихов свидетельствует о творческом освоении традиций Державина, Тютчева, Пушкина, преломленных с глубокой ориги­нальностью и самобытностью. Стихи последних лет поэта носят ха­рактер бытовых зарисовок и носят дидактический характер, под­черкивая движение автора к стилистической простоте («Железная старуха», «После работы», «Генеральская дача», «Городок» и др.).

Заболоцкий был замечательным мастером художественного пе­ревода. Он приобщил русского читателя к «Витязю в тигровой шку­ре» Шота Руставели, произведениям Ильи Чавчавадзе, Д. Гурамишвили, Г. Орбелиани, современных грузинских поэтов, Леси Украинки, поэтов Германии и Венгрии. Ему принадлежит стихо­творное переложение памятника древнерусской литературы — «Слова о полку Игореве».

К теме поэзии и поэтического мастерства Заболоцкий обращался на протяжении всей своей жизни («Портрет», «Сентябрь», «Бетхо­вен» и др.). Стихотворение «Читая стихи», посвященное тайнам творческого процесса, таинству рождения слова, было написано Николаем Заболоцким в 1948 году. Оно построено как воображае­мый диалог поэта-мастера с молодым начинающим поэтом. Что же вызывает критику Заболоцкого? Лирический герой называет стихи, подлежащие критике, «бессмыслицей скомканной речи» и «щебе­таньем щегла», процесс их творения «забавой». Отсутствие живого смысла нельзя компенсировать никакими уловками и выдумками:

Нет! Поэзия ставит преграды Нашим выдумкам, ибо она Не для тех, кто, играя в шарады,

Надевает колпак колдуна.

Так поэт противопоставляет свое понимание роли русского слова как основы поэтического образа нелепым выдумкам авторов, пы­тающихся превратить «русское слово» в «щебетанье щегла». На­стоящей поэзии чужды изощренность, выдумка, бессмыслица. Он должен жить «жизнью настоящей», откликаться на все впечатле­ния бытия:

Тот, кто жизнью живет настоящей,

Кто к поэзии с детства привык,

Вечно верует в животворящий,

Полный разума русский язык.

Философско-эстетическую проблему о сущности красоты поэт с большой силой художественной убедительности и психологическим мастерством решает в своеобразных поэтических зарисовках из ок­ружающей жизни: «О красоте человеческих лиц», «Старая актриса», «Некрасивая девочка». Красота, величие, бессмертие природы — это то настоящее, что заслуживает восхищения и даже поклонения. Ко всему, что его окружает, Заболоцкий применяет высокую меру истинности. Он не верит первым обманчивым впечатлениям, на­пряженно вглядывается в души людей. Ставшее знаменитым сти­хотворение «О красоте человеческих лиц» (1955) основано на упо­доблении лица архитектурному сооружению. Как и здания, лица бывают пышными и скромными, распахнутыми и закрытыми:

Есть лица, подобные пышным порталам,

Где всюду великое чудится в малом.

Есть лица — подобия жалких лачуг,

Где варится печень и мокнет сычуг.

Композиционно стихотворение «О красоте человеческих лиц» делится на две части, которые противопоставлены друг другу. Так в лицах, подобных «пышным порталам», выражаются душевные свойства людей, склонных переоценивать свою собственную значи­мость. Лица, подобные «жалким лачугам», также неприятны поэту, потому что в них он не находит красоты; угнетенные бедностью и унижениями, эти люди заботятся только о хлебе насущном. Душев­ная пустота, угрюмость и жуткое дыхание смерти исходит от лиц, похожих на башни, в которых никто не живет. В лицах, запечат-

ленных в первой части стихотворения, внешняя монументальность и значительность прикрывают бедность внутреннего мира их вла­дельцев.

Вторая часть во всем противопоставлена первой. В ней поэт вы­ражает свое представление о красоте. Центральный образ второй части — лицо-хижина. Она «неказиста» и «небогата». Однако из ее окошка струится дыхание весеннего дня», что придает настроению текста свежесть, бодрость, ощущение молодости.

Истинная красота поэту видится в проявлениях «движениях души», в выражении богатства внутреннего мира, в открытости и искренности в проявлении чувств:

Поистине мир и велик и чудесен!

Есть лица — подобья ликующих песен.

Из этих, как солнце сияющих нот Составлена песня небесных высот.

Самые красивые лица, по мнению автора, — «подобья ликую­щих песен». Души, похожие на песни, — признак красоты внутрен­него мира. Эта же мысль ярко звучит в стихотворении «Некрасивая девочка». Веселая, лишенная чувства зависти, умеющая радоваться жизни, некрасивая девочка по-настоящему прекрасна:

А если это так, то что есть красота И почему ее обожествляют люди?

Сосуд она, в котором пустота,

Или огонь, мерцающий в сосуде.

«… «Что есть красота?» — вопрос самого Заболоцкого, прямо за­данный им в стихотворении «Некрасивая девочка» и составлявший предмет его постоянных размышлений, входивший — с самого на­чала — в построение художественного мира… Красота человеческо­го лица, красота души человека, красота первозданной и укрощен­ной природы, красота любви, красота искусства… В русской послереволюционной поэзии XX века мало кто с такой настойчиво­стью и страстью «докапывался» до ответа искал его в жанре портре­та, возлагал на него такие надежды, как Заболоцкий» (И.И. Рос­товцева).

«Заболоцкий подробно объяснил смысл портрета некрасивой де­вочки. Объяснил и свое волнение, и тревоги, и надежды, и полную свою веру в «чистый этот пламень» души… Заболоцкий попытался помочь нам оценить «грацию души» некрасивой девочки. Сколь глубоко мы прониклись его мыслью и сочувствием, зависит не только от силы его художественного слова, но и от нашего нравст­венного склада. От того, насколько мы готовы принять его мысль и проявить сочувствие» (А. Урбан).

Стихотворение «Гроза идет» было написано в последние годы жизни Заболоцкого, в 1957 году. Лирический герой ощущает себя частицей вселенной. Поэт с особой настойчивостью стремится во­плотить гармоническое единство природы и человека. В феврале 1958 года в письме Л. К. Чуковской Николай Заболоцкий писал: «Человек и природа — это единство, и говорить всерьез о каком-то покорении природы может только круглый дуралей… Как могу я, человек, покорить природу, если я сам есть не что иное, как ее ра­зум, ее мысль». Эта мысль пронизывает все стихотворение «Гроза идет». Если раньше залогом бессмертия было вечное обновление природы, то теперь человек обретает вечность, растворившись в этой природе:

Пой мне песню, дерево печали!

Я, как ты, ворвался в высоту,

Но меня лишь молнии встречали И огнем сжигали на лету.

Почему же, надвое расколот,

Я, как ты, не умер у крыльца,

И в душе все тот же лютый холод И любовь, и песни до конца!

В стихотворении «Завещание» (1947) Заболоцкий говорит о том, что после смерти возродится в «дыхании цветов», «больших листах» многовекового дуба, полете птицы, каплях дождя. Жизнь вечна, а смерть мнима, и сознание этого наполняет душу спокойной радо­стью.

На этой странице искали:

• лирика заболоцкого
• заболоцкий лирика
• жизнь и творчество заболоцкого некрасивая девочка
• основные темы лирики заболоцкого
• тема лирики заболоцкого

Введение

Глава 1. Биография Н.А. Заболоцкого

Глава 2. Философская лирика Н.А. Заболоцкого

2.1 Философичность лирики Н.А. Заболоцкого

2.2 Натурфилософская концепция Н.А. Заболоцкого

Заключение

Список литературы

Введение

Заболоцкий принадлежит к поколению писателей, вступивших в литературу уже после революции. В этом поэте поражает удивительная преданность творчеству, упорная работа над совершенствованием поэтического мастерства, целеустремленное развитие собственной концепции. Он критически относился к своим произведениям и к их подбору, считая, что нужно писать не отдельные стихотворения, а целую книгу. На протяжении жизни несколько раз составлял превосходные сборники.

Заболоцкий очень внимательно относился к живой человеческой душе. Это привело его к психологически насыщенным сюжетным зарисовкам («Жена», «Неудачник», «В кино», «Некрасивая девочка», «Старая актриса»...), к наблюдениям над тем, как душа и судьба отражаются во внешности человека («О красоте человеческих лиц», «Портрет»). Для поэта большое значение имела красота природы, ее воздействие на внутренний мир человека. А также целый ряд замыслов и работ Заболоцкого был связан с неизменным интересом к истории и эпической поэзии («Рубрук в Монголии»). Постоянно совершенствовалась его поэтика, формулой творчества стала провозглашенная им триада: мысль - образ - музыка. Суммируя все эти признаки, можно сказать, что справедливы критики, называющие творчество Заболоцкого «поэзией мысли».

В творчестве поэта отчётливо выделяются три основных периода, каждый из которых отличается друг от друга. Раннее творчество Заболоцкого формировалось под влиянием эстетики обериутов, так как он был одним из создателей и идеологов литературной группировки ОБЕРНУ. В своей декларации они называли себя поэтами «голых конкретных фигур, вплотную придвинутых к глазам зрителя».

Диапазон идей лирики Н.А. Заболоцкого 20-х годов охватывает, в основном обличение бездуховности мещанского мира периода нэпа, жадность людей к материальным благам, которые мешают человеку чувствовать красоту мира. Образы ранних стихов Заболоцкого, вошедших в сборник «Столбцы», отличаются рельефностью и неожиданностью языковых изобразительных средств. В стихотворении «Свадьба» поэт сатирически рисует стаю «мясистых баб», которые едят «густые сласти». В «Вечернем баре» изображена атмосфера пивного погребка, названного бутылочным раем. Блик света, отражённый в пивной кружке, трансформируется в неожиданный образ - «в бокале плавало окно».

В конце 20-х - начале 30-х годов в поэзию Заболоцкого приходит его главная тема - тема природы. Сын агронома, Николай Заболоцкий, с детства видел в природе живое существо, наделённое разумом. И по мысли поэта, социалистическая революция должна освободить от эксплуатации не только людей, но и животных.

Поэт одухотворяет образы животных, птиц, деревьев. Восславив мудрость природы, поэт видит и её злые, стихийные силы. Человек для него -- венец природы, «мысль её, зыбкий ум её». И всё же человек не царь, а сын природы. Поэтому он должен не покорять природу, а бережно вести её от «дикой свободы», «где от добра неотделимо зло», в мир разума, гармонии и солнца.

Эти мысли звучат и в позднем стихотворении «Я не ищу гармонии в природе...», и в стихотворениях 30-х годов «Всё, что было в душе...» и «Вчера, о смерти размышляя...». В поздней лирике тема природы приобретает классическую стройность. Мир природы хранит «множество диковин» («Вечер на Оке»), но распознать их может далеко не каждый. Осень у Заболоцкого похожа на «молодую царевну в венце» («Сентябрь»), а сам поэт подобен кедру, расщеплённому громами («Гроза идёт»).

Увлекаясь в 30-е годы изучением трудов Ф.Энгельса и К.Циолковского, поэт размышляет о философии взаимоотношений человека и природы. В его натурфилософских стихах начинают звучать темы жизни и смерти, смерти и бессмертия. Заболоцкий уверен, что человек -- это скопление атомов, а после смерти, в процессе перерождений самой материи, человек может стать частью мира природы, поэтому всё живое на земле наделено разумом. Это отражено в стихотворении «Метаморфозы»:

Мысль некогда была простым цветком; Поэма шествовала медленным быком.

Мысли о человеческом бессмертии, воплощённом в процессе превращения материальной оболочки человека в другие формы материи, развивается и в более позднем стихотворении «Завещание»: «Я не умру, мой друг. Дыханием цветов // Себя я в этом мире обнаружу».

В лирике Заболоцкого продолжаются традиции Тютчева и Баратынского. В стихотворении «Гроза» в метафорической форме показаны связи человека и природы, которая дарит миру возможность творить. Как во время грозы обновляется мир, идущий от тьмы к свету, так и в процессе творчества в «ночи вдохновенья» возникает «молния мысли», - и рождается слово.

В послевоенной лирике поэта ставятся проблемы истинной и ложной красоты, в стихотворениях «О красоте человеческих лиц», «Одинокий дуб», «Некрасивая девочка». Красоту души мы «творим по мере наших сил», она не «сосуд, в котором пустота», а «огонь, мерцающий в сосуде».

В философской лирике последних лет поэт раскрывает тему памяти и преемственности поколений («Журавли»), болью отдаётся в его стихах тема войны («Прохожий», «В этой роще берёзовой...»).

Вторя Тютчеву, Заболоцкий воспевает «последнюю любовь» в одноимённом цикле.

Вторя Тютчеву, Заболоцкий воспевает «последнюю любовь» в одноимённом цикле. Но его чувство лишено блаженства и полно горечи. То поэт признаётся, что «слезами и стихотвореньями» обожжёт «свою горькую, милую...», то душа его «кричит от боли», то между ним и его радостью «встаёт стена чертополоха», потому что «их песенка спета» и «счастья до гроба не будет, мой друг».

Стихи Заболоцкого отличаются свежестью художественных образов, глубокой мыслью, искренним чувством и повышенной музыкальностью, что создаётся причудливыми звукописными образами. В образах его произведений «золото дубравы» и «серебро березняка» («Подмосковные рощи»), «зелёный луч» морского заката («Зелёный луч»), «белый блеск вольтовой дуги» («Гроза идёт»). В них звучит призыв: «Откройся, мысль! Стань музыкою, слово, // Ударь в сердца, чтоб мир торжествовал!»

Таким образом, и в гротеске «Столбцов», и в классически стройной поздней лирике Заболоцкого заключена мысль и неожиданность поэтических образов, изящество и музыкальность поэтического слова.

Глава 1. Биография Н.А.Заболоцкого

Заболоцкий, Николай Алексеевич (1903-1958), русский советский поэт, переводчик. Родился 24 апреля (7 мая) 1903 под Казанью. Его дед по отцу, отслужив при Николае I положенные четверть века в солдатах, записался уржумским мещанином и работал объездчиком в лесничестве. Один из двух его сыновей, отец поэта, получил казенную стипендию и выучился на агронома. Женился он поздно и взял в жены городскую учительницу, «сочувствующую революционным идеям». Семья жила в селе Сернуре; сын, первый из шестерых детей, учился вдали от дома, в реальном училище Уржума. По окончании училища в 1920 Заболоцкий отправился в Москву, где поступил одновременно на филологический и медицинский факультеты Московского университета, однако вскоре переехал в Петроград и поступил в педагогический институт. Участвовал в литературном кружке «Мастерская слова», не был отобран в состав пролетарского писательского авангарда, однако нашел общий язык со стихотворцами, считавшими себя «левым флангом» ленинградского отделения Всероссийского союза поэтов (вскоре упраздненного).

В 1926-1927 Заболоцкий служил в армии, затем получил место в отделе детской книги Госиздата. Руководил отделом С. Маршак, в отделе работали Е. Шварц, Л. Чуковская, Н. Олейников. Отдел выпускал не только книги, но и два детских журнала - «Чиж» и «Еж». К работе были привлечены поэты-единомышленники Заболоцкого - Д. Хармс и А. Введенский, образовалась поэтическая группа со своей программой. В конце 1927 она стала именоваться Объединением Реального искусства (сперва ОБЕРИО, затем ОБЭРИУ), ее приверженцы - обэриутами. Манифест обэриутов появился в начале 1928 в Афишах Дома печати , раздел «Поэзия обэриутов» написал Заболоцкий. В духе тогдашнего культа новаторства было заявлено: «Мы - творцы не только нового поэтического языка, но и создатели нового ощущения жизни и ее предметов». Себя он при этом назвал «поэтом голых конкретных фигур, придвинутых вплотную к глазам зрителя». К этому времени было опубликовано вразброс несколько стихотворений Заболоцкого, более или менее подтверждавших эту декларацию (Вечерний бар , Футбол , Игра в снежки и т.д.). Они прошли незамеченными, зато изданный тиражом 1200 экз. сборник Столбцы (1929), включавший 22 стихотворения, «вызвал в литературе порядочный скандал», как сообщал другу Заболоцкий, добавив: «...и я был причислен к лику нечестивых». Статья в журнале «Печать и революция» (1930, № 4) называлась Система девок , в журнале «Стройка» (1930, № 1) - Распад созн а ния . Книга оценивалась как «враждебная вылазка», однако прямых распоряжений в отношении Заболоцкого не последовало и ему (при посредстве Н. Тихонова) удалось завязать особые отношения с журналом «Звезда», где и было напечатано около десяти стихотворений, пополнивших Столбцы во второй (неопубликованной) редакции сборника (в окончательной, впервые воспроизведенной в издании 1965 редакции раздел Столбцы и поэмы содержит 46 стихотворений).

Столбцы и примыкающие к ним стихотворения 1926-1932 представляли собой опыты словесной пластики, ориентированной на повседневную бытовую речь и сближавшей поэзию с современной живописью. Натюрморты, жанровые сцены и этюды Столбцов мотивировались «по-обэриутски»: «Посмотрите на предмет голыми глазами и вы увидите его впервые очищенным от ветхой литературной позолоты... Мы расширяем смысл предмета, слова и действия». Такое «расширение смысла» постепенно отдалило Заболоцкого от других обэриутов и явственно сказалось в поэме Торжество земледелия , написанной в 1929-1930 и полностью напечатанной в журнале «Звезда» в 1933: это была своего рода «мистерия-буфф», прославлявшая коллективизацию как начало вселенского благоустройства. О его полнейшей лояльности свидетельствует стихотворение на смерть Кирова (1934), немыслимое в контексте творчества других обэриутов. При этом в поэме Торжество земледелия , как и в последующих - Безу м ный волк (1931) и Деревья (1933), сказалось влияние В.Хлебникова. Как и для других поэтов левого толка, Хлебников был для Заболоцкого культовой фигурой, ему была особенно близка устремленность хлебниковской поэтической мысли к сотворению утопии, «учреждению» всемирной гармонии. Подоспело ко времени и знакомство с сочинениями К.Э. Циолковского, в которых Заболоцкий видел подтверждение визионерских мечтаний Хлебникова. Публикация Торжества земледелия повлекла за собой изъятие из обращения номера «Звезды» с текстом поэмы, оценку автора в органе ЦК ВКП(б) «Правда» (в статье В. Ермилова Юродствующая п о эзия и поэзия миллионов ) и шельмование в других периодических изданиях. Подготовленную к печати книгу Стихотворения 1926-1932 издать не удалось; попытка издать стихотворения и поэмы 1926-1936 оказалась тщетной. Семнадцать новых стихотворений Заболоцкого, большей частью опубликованных в газете «Известия» и максимально приближенных к среднему уровню советской интеллигентской («умствующей») поэзии 1930-х годов, составили сборник Вторая книга (1937), который, по-видимому, должен был свидетельствовать о полной «перековке» автора Столбцов и Торжества земл е делия . Заболочкий выпустил также переводы-пересказы для детей и юношества Гаргантюа и Пантагрюэля Ф.Рабле, одного из Путешествий Гулливера Дж.Свифта, Тиля Уленшпигеля Ш. де Костера, а также стихотворное переложение поэмы Шота Руставели Витязь в тигровой шкуре . Тем не менее в 1938 он был арестован и осужден как участник вымышленной террористической организации ленинградских писателей. Его «дело», следствие с пытками и лагерные мытарства кратко описаны в его воспоминаниях История моего з а ключения (журнал «Даугава», 1988, № 3).

Колымский срок был прерван, и уже в 1943 Заболоцкий получил статус ссыльно-поселенца сперва на Алтае, затем в Казахстане. В 1946 он переехал в Москву, в 1948 опубликовал сборник Стихотворения , в котором превалируют произведения грузинской тематики, среди них - Горийская симфония , акафист Сталину, написанный еще в 1936 и переизданный к семидесятилетию вождя. Заболоцкому было предложено превратить свой пересказ 1930-х годов поэмы Шота Руставели в полный перевод. Как и заказанное ему стихотворное переложение Слова о полку Игореве , это было одной из самых престижных и выгодных переводческих работ советского времени.

Никакой лирики лагерно-ссыльного периода не сохранилось, и никаких свидетельств о существовании таковой не имеется; новые стихотворения начинают появляться с 1946. Они представляют собой результат творческой эволюции, определившейся еще в 1934-1937. Заболоцкий использует поэтику жестокого романса; характерна она и для стихотворений трагического звучания (В этой роще березовой , Старая сказка , Воспоминание , Где-то в поле возле Маг а дана и т.д.). Между тем стихотворение Облетают последние маки содержит прямое и открытое авторское признание: «Нет на свете печальней измены, чем измена себе самому». И прижизненный сборник Ст и хотворения (1957), и посмертное Избранное (1960) дают заведомо искаженное представление о лирике Заболоцкого, включая лишь немногим больше половины его произведений 1936-1958 и целиком отсекая стихотворения и поэмы раннего периода, противоречившие благолепному образу советского поэта.

Сам Заболоцкий от своего раннего творчества не отрекался и не оставлял надежды на публикацию более или менее полного собрания. Он составил его дважды - в 1952 и 1958; предугадывая обязательные претензии стилистической цензуры, пытался без особого успеха приглаживать тексты 1926-1936, вопреки тогдашней программной «красоте неуклюжести» (Битва сл о нов , 1931): «Весь мир неуклюжего полон значения!». Впервые поэзия Заболоцкого была представлена читателю с достаточной полнотой в 1965 (Большая серия «Библиотеки поэта»). Ряд ранних стихотворений и поэма Птицы (1933) оставались неопубликованными до 1972. В первоначальном виде Столбцы и поэмы 1930-х годов были заново опубликованы в книге Вешних дней лаб о ратория (1987). Умер Заболоцкий в Москве 14 октября 1958.

Глава 2. Философская лирика Н.А. Заболоцкого

2.1. Философичность лирики Н.А. Заболоцкого

Уже первая книга его стихов "Столбцы" имела шумный успех в конце 20-х годов. Поэзия Заболоцкого ярко выделялась среди различных поэтических направлений благодаря философской глубине. Например, о смерти поэты чаще всего писали как о символе, просто называли этот затертый образ, и все. Заболоцкий неординарно подошел к этому образу в стихотворении "Искушение":

Смерть приходит к человеку,

Говорит ему: "Хозяин,

Ты походишь на калеку,

Насекомыми кусаем.

Брось житье, иди за мною...

Как видим, образ смерти у Заболоцкого представляет собой некое существо, старающееся утешить человека, затюканного жизнью. Она является ему не перстом судьбы или логическим концом земного существования, а как бы подоспевшей вовремя подмогой. Далее в этом замечательном стихотворении поэт показывает, что герой внутренне пытается сопротивляться. Он уверен, что без него много потеряет наука, некому будет хлеб убирать и т.д. Смерть и на это с философской глубиной дает ему ответ:

Не грусти, что будет яма,

Что с тобой умрет наука:

Поле выпашется само,

Рожь поднимется без плуга...

Смерть говорит человеку, что с его уходом ровным счетом ничего не изменится на земле. Другие люди будут двигать науку, сеять и убирать хлеб. Но человек не верит смерти и начинает совершать горькие поступки, вступает со смертью в торги:

Дай мне малую отсрочку,

Отпусти меня, а там

Я единственную дочку

За труды тебе отдам.

С этого момента смерть перестает сочувствовать человеку. Она забирает у него дочь. Заканчивается стихотворение тем, что человечеству предстоит еще долгий путь до истинного понимания жизни и смерти. А сейчас человечество интересуют, волнуют и утешают совсем иные ценности:

Мужики по избам спят,

У них много есть котят.

А у каждого кота

Были красны ворота.

Шубки синеньки у них,

Все в сапожках золотых,

Все в сапожках золотых,

Очень, очень дорогих...

Вот награда человеку, которую он заслужил, откупившись от смерти жизнью своей дочери.

Глобальные проблемы присутствуют почти во всех стихотворениях Заболоцкого. Он бесстрашно оспаривает влияние знаков Зодиака на человеческую жизнь и характер в стихотворении "Меркнут знаки Зодиака":

Меркнут знаки Зодиака

Над просторами полей.

Спит животное Собака,

Дремлет птица Воробей,

Толстозадые русалки

Улетают прямо в небо...

Здесь с явной иронией поэт оживляет знаки Зодиака в небе и одновременно как бы переносит безжизненные символы на землю и дарит им счастье живой судьбы в образе собаки и кошки. Но поэт продолжает ерничать: он перечисляет массу земных "зодиаков", которых на небе нет, то есть земля богаче и таинственнее этой холодной схемы. Значит, живое должно больше влиять на безжизненное, а не наоборот. Поэт как бы говорит человеку: не терзайся, ты сам волен распоряжаться своей судьбой:

Колотушка тук-тук-тук,

Спит животное Паук,

Спит Корова, Муха спит,

Над землей луна висит.

Над землей большая плошка

Опрокинутой воды.

Спит растение Картошка.

Засыпай скорей и ты!

Итак, мы видим, что в основе его философии лежит представление о мироздании как о едином целом, в котором ничто ни над чем не возвышается. Своей идеей Заболоцкий стремится объединить неживые и живые формы материи.

Судьба поэта-философа была горькой. Он был репрессирован в 1938 году и надолго оторван от литературы. Но в России всегда оставались честные люди, которые ценили его поэзию. Например, К. И. Чуковский писал: "Кое-кому из нынешних эти мои строки покажутся опрометчивой и грубой ошибкой, но я отвечаю за них всем своим семидесятилетним читательским опытом". Так Чуковский подкрепил свое мнение о Заболоцком, которое он выразил в трех словах - подлинно великий поэт.

2.2. Натурфилософская концепция Н.А.Заболоцкого

В основе натурфилософской концепции Заболоцкого - представление о мироздании как единой системе, объединяющей живые и неживые формы материи, которые находятся в вечном взаимодействии и взаимопревращении. Развитие этого сложного организма природы происходит от первобытного хаоса к гармонической упорядоченности всех ее элементов. И основную роль здесь играет присущее природе сознание, которое, по выражению К. А. Тимирязева, "глухо тлеет в низших существах и только яркой искрой вспыхивает в разуме человека". Поэтому именно человек призван взять на себя заботу о преобразовании природы, но в своей деятельности он должен видеть в природе не только ученицу, но и учительницу, ибо эта несовершенная и страдающая "вековечная давильня" заключает в себе прекрасный мир будущего и те мудрые законы, которыми следует руководствоваться человеку.

В поэме "Торжество земледелия" утверждается, что миссия разума начинается с социального совершенствования человеческого общества и затем социальная справедливость распространяется на отношения человека к животным и всей природе. Заболоцкий хорошо помнил слова Хлебникова: "Я вижу конские свободы я равноправие коров".

Постепенно положение Заболоцкого в литературных кругах Ленинграда укреплялось. С женой и детый он Жил в "писательской надстройке" на Канале Грибоедова, активно участвовал в общественной жизни ленинградских писателей. Такие стихотворения, как "Прощание", "Север" и особенно "Горяйская симфония" получили одобрительные отзывы в печати. В 1937 году вышла его книжка, включающая семнадцать стихотворений ("Вторая книга"). На рабочем столе Заболоцкого лежали начатые поэтическое переложение древнерусской поэмы "Слово о полку Игореве" и своя поэма "Осада Козельска", стихотворения, переводы с грузинского... Но наступившее благополучие было обманчивым...

19 марта 1938 года Н. А. Заболоцкий был арестован и надолго оторван от литературы, от семьи, от свободного человеческого существования. В качестве обвинительного материала в его деле фигурировали злопыхательские критические статьи и обзорная "рецензия", тенденциозно искажавшая существо и идейную направленность его творчества. По 1944 год он отбывал незаслуженное заключение в исправительно-трудовых лагерях на Дальнем Востоке и в Алтайском крае. С весны и до конца 1945 года уже вместе с семьей жил в Караганде. В 1946 году Н. А. Заболоцкий был восстановлен в Союзе писателей и получил разрешение жить в столице.

Начался новый, московский период его творчества. Несмотря на все удары судьбы он сумел сохранить внутреннюю целостность и остался верным делу своей жизни - как только появилась возможность, он вернулся к неосуществленным литературным замыслам. Еще в 1945 году в Караганде, работая чертежником в строительном управлении, в нерабочее время Николай Алексеевич в основном завершил переложение "Слова о полку Игореве", а в Москве возобновил работу над переводом грузинской поэзии.

Прекрасно звучат его стихи из Г. Орбелиани, В. Пшавелы, Д. Гурамишвили, С. Чиковани - многих классических и современных поэтов Грузии. Работал он и над поэзией других советских и зарубежных народов. В стихотворениях, написанных Заболоцким после длительного перерыва, четко прослеживается преемственность с его творчеством 30-х годов, особенно в том, что касается натурфилософских представлений. Таковы стихотворения "10-х годов "Читайте, деревья, стихи Геэиода", "Я не ищу гармонии в природе", "Завещание", "Сквозь волшебный прибор Левенгука"... В 50-х годах натурфилософская тема стала уходить в глубь стиха, становясь как бы его невидимым фундаментом и уступая место размышлениям над психологическими и нравственными связями человека и природы, над внутренним миром человека, над чувствами и проблемами личности. В "Творцах дорог" и других стихотворениях о труде строителей продолжается разговор о человеческих свершениях, начатый еще до 1938 года ("Венчание плодами", "Север", "Седов").

Дела современников и свой опыт работы на восточных стройках поэт соизмерял с перспективой создания стройной живой архитектуры природы. В стихотворениях московского периода появились ранее несвойственные Заболоцкому душевная открытость, иногда автобиографичность ("Слепой", "В этой роще березовой", цикл "Последняя любовь"). Обострившееся внимание к живой человеческой душе привело его к психологически насыщенным жанрово-сюжетным зарисовкам ("Жена", "Неудачник", "В кино", "Некрасивая девочка", "Старая актриса"...), к наблюдениям над тем, как душевный склад и судьба отражаются в человеческой внешности ("О красоте человеческих лиц", "Портрет"). Для поэта гораздо большее значение стали иметь красота природы, ее воздействие на внутренний мир человека. Целый ряд замыслов и работ Заболоцкого был связан с неизменным интересом к истории и эпической поэзии ("Рубрук в Монголии" и др.).

Постоянно совершенствовалась его поэтика, формулой творчества стала провозглашенная им триада: мысль - образ - музыка. Не все было просто в московской жизни Николая Алексеевича. Творческий подъем, проявлявшийся в первые годы после возвращения, сменился спадом и почти полным переключением творческой активности на художественные переводы в 1949-1952 годах. Время было тревожным. Опасаясь, что его идеи снова будут использованы против него, Заболоцкий зачастую сдерживал себя и не позволял себе перенести на бумагу все то, что созревало в сознании и просилось в стихотворение. Положение изменилось только после XX съезда партии, осудившего извращения, связанные с культом личности Сталина. На новые веяния в жизни страны Заболоцкий откликнулся стихотворениями "Где-то в поле возле Магадана", "Противостояние Марса", "Казбек". Дышать стало легче. Достаточно сказать, что за последние три года жизни (1956- 1958) Заболоцкий создал около половины всех стихотворений московского периода. Некоторые из них появились в печати. В 1957 году вышел четвертый, наиболее полный его прижизненный сборник (64 стихотворения и избранные переводы). Прочитав эту книжку, авторитетный ценитель поэзии Корней Иванович Чуковский написал Николаю Алексеевичу восторженные слова, столь важные для неизбалованного критикой поэта: "Пишу Вам с той почтительной робостью, с какой писал бы Тютчеву или Державину. Для меня нет никакого сомнения, что автор "Журавлей", "Лебедя", "Уступи мне, скворец, уголок", "Неудачника", "Актрисы", "Человеческих лиц", "Утра", "Лесного озера", "Слепого", "В кино", "Ходоков", "Некрасивой девочки", "Я не ищу гармонии в природе" - подлинно великий поэт, творчеством которого рано или поздно советской культуре (может быть даже против воли) придется гордиться, как одним из высочайших своих достижений. Кое-кому из нынешних эти мои строки покажутся опрометчивой и грубой ошибкой, но я отвечаю за них всем своим семидесятилетним читательским опытом" (5 июня 1957 г.).

Заключение

Николай Алексеевич Заболоцкий принадлежит к первому поколению русских писателей, вступивших в литературу уже после революции. Вся его жизнь - это подвиг ради поэзии. Когда заходит разговор о поэтическом мастерстве, всегда вспоминают Заболоцкого. Но главное качество и достоинство его поэзии - все-таки ее философичность.

В основе натурфилософской концепции Заболоцкого - представление о мироздании как единой системе, объединяющей живые и неживые формы материи, которые находятся в вечном взаимодействии и взаимопревращении. Развитие этого сложного организма природы происходит от первобытного хаоса к гармонической упорядоченности всех ее элементов. И основную роль здесь играет присущее природе сознание, которое, по выражению К.А. Тимирязева, "глухо тлеет в низших существах и только яркой искрой вспыхивает в разуме человека". Поэтому именно человек призван взять на себя заботу о преобразовании природы, но в своей деятельности он должен видеть в природе не только ученицу, но и учительницу, ибо эта несовершенная и страдающая "вековечная давильня" заключает в себе прекрасный мир будущего и те мудрые законы, которыми следует руководствоваться человеку.

Предсказание К.И. Чуковского сбывается. В наше время поэзия Н.А. Заболоцкого широко издается, она переведена на многие иностранные языки, всесторонне и серьезно изучается литературоведами, о ней пишутся диссертации и монографии. Поэт достиг той цели, к которой стремился на протяжении всей своей жизни, - он создал книгу, достойно продолжившую великую традицию русской философской лирики, и эта книга пришла к читателю.

Список литературы

1. Заболоцкий Н. Избранные произведения, тт. 1-2. М., 1972

2. Заболоцкий Н. Змеиное яблоко. Л., 1972

3. Турков А. Николай Заболоцкий. Жизнь и творчество. М., 1981

4. Заболоцкий Н. Собрание сочинений, тт. 1-3. М., 1983-1984

5. Ростовцева И.И. Николай Заболоцкий. Опыт художественного познания. М., 1984

6. Воспоминания о Н.Заболоцком. М., 1984

7. Заболоцкий Н. Стихотворения и поэмы. М., 1985

8. Македонов А. Николай Заболоцкий. Жизнь. Творчество. Метаморфозы. Л., 1987

Подобные документы

Николай Заболоцкий как один из лучших советских поэтов. Предпосылки возникновения произведений о преображении природы руками человека в художественной литературе. "Торжество земледелия" как идейный итог ранней натурфилософской лирики Н.А. Заболоцкого.

контрольная работа , добавлен 05.12.2010


Краткие сведения о жизненном пути и творческой деятельности Николая Алексеевича Заболоцкого - русского советского поэта. Период учебы и появление первых сборников автора. Основа философских поисков Заболоцкого. Последние годы жизни и смерть поэта.

презентация , добавлен 29.09.2014


Использование образов и метафор для описания концепта "старость" в поэзии Н. Заболоцкого. Картины старости в поэмах "Новый быт" и "Птица". Монолог лирического героя, прогуливающегося по аллеям осеннего парка, в стихотворении "Облетают последние маки".

реферат , добавлен 29.08.2013


Понятие "философская лирика" как оксюморон. Художественное своеобразие поэзии Ф.И. Тютчева. Философский характер мотивного комплекса лирики поэта: человек и Вселенная, Бог, природа, слово, история, любовь. Роль поэзии Ф.И. Тютчева в истории литературы.

реферат , добавлен 26.09.2011


Н.А. Заболоцкий как известный российский поэт, краткий очерк его жизни и творческого пути. Характеристика лирических произведений поэта конца 40-ых начала 60-ых гг. через призму исторической эпохи, в которой он творил. Художественные поиски и открытия.

курсовая работа , добавлен 25.02.2014


Владимир Соловьев - поэт, публицист, критик и философ. Философская и пейзажная лирика Соловьева, божественное единство Вселенной в поэме "Три свидания". Роль творчества поэта в наследии выдающихся творцов русской философской поэзии второй половины XIX в.

творческая работа , добавлен 24.01.2011


Биография Федора Тютчева (1803-1873) - известного поэта, одного из самых выдающихся представителей философской и политической лирики. Литературное творчество, тематическое и мотивное единство лирики Тютчева. Общественная и политическая деятельность.

презентация , добавлен 14.01.2014


Биография Игоря Северянина сквозь призму его творчества. Начало творческого пути поэта, формирование взглядов. Характеристика произведений, особенности монографической и любовной лирики поэта. Роль и значение творчества Северянина для русской литературы.

презентация , добавлен 06.04.2011


С.А. Есенин - представитель русской новокрестьянской поэзии и лирики, на позднем периоде - имажинизма. Биография, начало творчества, личная жизнь. Тема любви к Родине в лирике поэта. Участие в деятельности Суриковского литературно-музыкального кружка.

презентация , добавлен 14.12.2013


Изучение жизни и творчества Николая Алексеевича Заболоцкого - одного из поэтов-обериутов. Особенности поэтической манеры писателя, его пристрастие к философской лирике. Анализ лирического произведения на примере стихотворения А.А. Блока "Незнакомка".

Сочинение

Загадочными, парадоксальными, на первый взгляд, представляются и творчество, и сама личность Николай Алексеевича Заболоцкого - замечательного русского поэта ХХ века, самобытного художника слова, талантливого переводчика мировой поэзии. Войдя в литературу в 20-х годах в качестве представителя Общества реального искусства (Обэриу), автора авангардистских произведений и создателя так называемого «ребусного» стиха, со второй половины 40-х годов он пишет стихотворения в лучших традициях классической русской поэзии, где форма ясна и гармонична, а содержание отличается глубиной философской мысли. На протяжении всей жизни Н. Заболоцкий пользовался авторитетом человека рассудительного и предельно рационального, в 50-е годы, в зрелом возрасте, он имел внешность чиновника средней руки, непроницаемого и высокомерного для малознакомых людей. Но созданные им произведения свидетельствуют о том, каким тонко чувствующим и отзывчивым сердцем он обладал, как умел любить и как страдал, каким требовательным был к себе и какие величайшие бури страстей и мыслей находили утешение в его способности творить прекрасное - мир поэзии.

Творчество поэта рождало споры в литературных кругах, у него было немало поклонников, но немало и недоброжелателей. Его подвергали клеветническим обвинениям и репрессиям в 30-х годах, предали в 60-х и вновь - заслуженно - вознесли в 70-х. Так что его творческий путь был тернистым и трудным. Литературное наследие Н. А. Заболоцкого сравнительно невелико. Оно включает томик стихотворений и поэм, несколько томов поэтических переводов зарубежных авторов, небольшие произведения для детей, несколько статей и заметок, а также его немного численные письма. Однако до сих пор литературоведы дискутируют по вопросам его творческой эволюции, о ее движущих силах, о принципе ее периодизации. В настоящее время творчество Н. А. Заболоцкого по праву занимает видное место в литературе, так как ему, несмотря на трудную жизнь и неблагоприятные исторические условия для совершенствования и проявления таланта, удалось вписать новое весомое слово в русскую поэзию.

Любовь к природе, открытие ее величайшего значения для человечества стали знамением, которое Н. Заболоцкий - сознательно или невольно - воздвигнул позднее над зданием всего творчества. Н. А. Заболоцкий быстро и успешно вошел в круг литераторов и начал вершить карьеру поэта. Стихотворения молодого автора не были порождением только голой фантазии. Часы, проведенные им в родительском доме за чтением книг античного философа Платона, классических русских поэтов Г. Державина, А. Пушкина, Е. Баратынского, Ф. Тютчева и, наконец, немецкого поэта Гете, сформировали в его сознании специфические требования к создаваемым им произведениям: остроту и глубину мысли в них, эмоциональность, искренность. Однако, не желая оставаться под влиянием чужого опыта, он вел поиск собственного оригинального стиля.

Утверждению своеобразной творческой манеры «раннего» Заболоцкого служило несколько обстоятельств. Во-первых, способность поэта мыслить и воссоздавать в стихотворениях окружающий мир пространственными образами, что сближало его произведения с жанровой живописью П. Брейгеля, М. Шагала, П. Филонова, К. Малевича, творчеством которых он интересовался. Во-вторых, его желание запечатлеть действительность 20-х годов со всеми ее неприглядными сторонами, рожденными переходным периодом. Он стремился зафиксировать в образах все детали стремительной жизни, а потом в общей наглядной картине современного быта разграни чить «белое» и «черное» и ответить на философские вопросы: для чего дана человеку жизнь? в чем смысл бытия? В-третьих, участие Заболоцкого в работе литературной авангардистской группы Обэриу, проводившей смелые словесные эксперименты с целью отыскать такую поэтическую форму, которая выражала бы в абсолюте сознание художника, его неординарное, обостренное видение мира. «Мир - без прикрас, поэзия - без украшательства» - принцип, положенный обэриутами в основе творчества. Они утверждали, что поэзии пора перестать быть облегченным, романтически-отвлеченным жанром. Она должна соответствовать жестким условиям времени. Поэтому члены Обэриу отказывались пользоваться традиционными поэтическими приемами, и это была серьезная попытка сделать новый шаг в литературе в сторону от классических канонов.

Перечисленные обстоятельства подвели Н. А. Заболоцкого к созданию «ребусной» формы стиха: стихотворений-ребусов, где в сложных словесных конструкциях, состоящих из алогичных метафор, гипербол и гротеска, зашифрованы высокие философские мысли. В 1929 году они вышли из печати в сборнике «Столбцы» и принесли Заболоцкому шумную, скандальную известность. Сборник «Столбцы» состоит из двух циклов: «Городские столбцы » и «Смешанные столбцы». Циклы различны и как бы противопоставлены один другому по тематике и по настроениям, побудившим автора к их созданию.

Каждое стихотворение «Городских столбцов» - выхваченная из городского быта картина, словно сфотографированная памятью художника в виде уродливой фантасмагории, где однообразно и бездумно живут сытые, плотоядные существа, подобные тем, каких на рубеже XV и XVI веков изображал на своих полотнах нидерландский живописец Иероним Босх. Эмоциональный взрыв, вызванный ощущением дисгармонии, хаоса, несправедливости и грубости обстановки в стране в период НЭПа, рождал взрыв-стихотворение. Трагически-мрачные настроения, усиленные максимализмом молодости, заставили поэта наполнить стихи полуфантастическими уродами, совершающими нелепые и отвратительные действия. Это был своеобразный способ сатирического изображения мещанского быта в городе, который он отвергал и презирал. Автору был чужд и противен душный мир рынков, толкучек со спекулянтами, лавок, замкнутых квартирок, шумных равнодушных улиц с калеками и попрошайками, ставших главным местом действия в цикле. В этом мире все подлежит купле-продаже, определена даже цена человеческой жизни, но она невелика, потому что кругом властвует материальное, телесное, бездуховное:

Весы читают «Отче наш»,

Две гирьки, мирно встав на блюдце,

Определяют жизни ход…

(«Рыбная лавка»)

Здесь атрофированы понятия чести, достоинства, сострадания:

И пробиваясь сквозь хрусталь,

Многообразно однозвучный,

Как сон земли благополучный,

Парит на крылышках мораль.

(«Свадьба»)

Персонажи стихотворений не способны к волеизъявлению, их движения бездумны, автоматизированы. Происходящее вокруг них и с ними фатально. Их жизнь не имеет духовных идеалов и обречена на бесследное исчезновение. Значительный художественный прием, использованный поэтом для выражения противоестественности происходящего, - мотив сна. Сон в «Столбцах» - инструмент для передачи трансформированной действительности, фантасмагорическая суть которой не отличается от сути сновидения. В стихотворениях «Футбол», «Болезнь», «Фигуры сна» имеют место приемы «нанизывания», «вырастания» одной детали из другой без логической мотивации, обрывочность, из которой в результате складывается сюжетная целостность.

Во сне он видит чьи-то рыла,

Тупые, плотные, как дуб.

Тут лошадь веки приоткрыла,

Квадратный выставила зуб.

Она грызет пустые склянки,

Склонившись, Библию читает…

(«Болезнь»)

Абсурдность ирреального сна - интерпретации возможных дневных событий - приравнивается автором к сумбуру реальной действительности, в которой он не находит ни одной целесообразной, приятной черты. Он периодически прибегает к использованию образа Сирены, античного мифологического существа, чтобы подчеркнуть зыбкость и иллюзорность изображенной жизни:

А там, где каменные стены,

И рев гудков, и шум колес,

Стоят волшебные сирены

В клубах оранжевых волос.

(«Ивановы»)

Н. Заболоцкий приходит к выводу, что власть большого города губительна для человека: не он контролирует город, а именно это нагромождение камня и стекла, разрушающее связи человека с природой, диктует ему свою волю, растлевая и уничтожая его. Спасение молодому поэту виделось в возвращении людей к природе, в возобновлении их нравственных связей. «Смешанные столбцы» - логическое продолжение предыдущего цикла в сборнике:

Мы тут живем умно и некрасиво.

Справляя жизнь, рождаясь от людей,

Мы забываем о деревьях.

Стихотворения второго цикла выдержаны в торжественном тоне радостного открытия. В центре внимания поэта - образ земли-родительницы, от которой веет силой, любовью, лаской. Она дарит жизнь, и она же принимает живое после смертного часа. Фантазия художника позволила Заболоцкому на время раствориться в Природе, стать деревом, травой, птицей - частью Ее в буквальном смысле, как в стихотворениях «В жилищах наших», «Искушение», «Человек в воде». Животные, растения, стихия наделяются сознанием, «оживают », подобно тому, как «оживала» в предшествующем цикле стихия городского быта. Но если в сатирических стихах о мещанском прозябании автор в силу художественного восприятия «вселял» в предметы злой, мстительный дух, уродующий психику людей, то в произведениях о природе он признает факт существования в ней «всеобъемлющей души», то есть универсально духовного абсолюта. Она мыслит, страдает, сомневается, но при этом остается величественной, гордой и снисходительной к невежественному, эгоистичному человеку-потребителю, как взрослая великодушная Мать. Человек не способен оценить ее, защитить и сберечь. Напротив, он унижает и разоряет ее в корыстных порывах, не думая о том, что сам является детищем и продолжением природы:

Когда б видали мы

Не эти площади, не эти стены,

А недра тепловатые земель,

Согретые весеннею листвой,

Когда б мы видели в сиянии людей

Блаженное младенчество растений, -

Мы, верно б, опустились на колени

Перед кипящею кастрюлькой овощей.

В «Смешанных столбцах» Н. Заболоцкий создал символ природы, в котором угадывается желание философского осмысления ценности жизни и ее сути. Первая книга Н. Заболоцкого «Столбцы», состоящая из двадцати двух стихотворений, заметно выделялась оригинальностью стиля даже на фоне того многообразия поэтических направлений, каким характеризуется русская литература 20-х годов. В 1929–1930 годах была написана поэма «Торжество земледелия », обращенная к проблеме взаимоотношений природы и человека. Впервые автор заговорил о страдании как философской проблеме: человек страдает от собственного несовершенства и несет страдания природе, создавшей его. Если люди смогут победить в себе эгоизм, избавятся от корыстного, потребительского образа жизни, сплотятся между собой, то им откроется мудрость коллективного преобразования жизни, земледелия, самой природы. В поступательной научной деятельности видел поэт выход из хаоса, из жестокого преобладания сильного над слабым, людей над растениями и животными, утверждая в будущем победу разума. В 1932 году Н. Заболоцкий познакомился с космогонистическими идеями К. Э. Циолковского о монизме вселенной - единстве и взаимосвязи всех организмов и материй. В его стихотворениях, помимо ностальгических нот о величии земной природы, зазвучал голос мыслителя, заглянувшего в тайны мироздания. Однако и теперь, в решении великой научной загадки, он не отказался от пантеистического подхода.

В начале 30-х годов были написаны поэмы «Безумный волк», «Деревья», «Птицы», несохранившаяся поэма «Облака», стихотворения «Школа жуков», «Венчание плодами», «Лоджейников». В их основе лежит натурфилософская концепция о мироздании как единой системе, объединяющей живые и неживые формы материи. Согласно теории монизма вселенной, все явления в мире представляют собой различные виды движущейся материи, наделенной сознанием в большей или меньшей степени. Благодаря их вечному взаимодействию и взаимопревращению возможно существование общего здания природы. Материя, каждый элемент которой «чувствует » и «отзывается» как в высокоорганизованном существе, так и в неорганическом мире, составляет основу вселенной. В зрелом творчестве Заболоцкого природа утрачивает статус Матери и Спасительницы и перестает обозначать контекстуально только целинные просторы земли, леса с их диким населением. Природа - это все сущее: материя, малые и большие частицы, из которых строится ткань и плоть звезд, планет, предметов и организмов, заполняющих космос. В стихотворениях 30-х годов она приобретает абстрактное значение, можно сказать, космическую суть. Одновременно поэта продолжала волновать идея избавления мира от вечного «размерного страдания» («Прогулка»), от подавления слабого сильным. Он по-прежнему утверждал возможность преобразования мироздания.

Его совершенствование поэт видел в последовательном развитии материи (от простых - к сложным), разума, присущего всем частицам. И разум же, воплощенный в большей мере в человеке, должен стать движущей силой этого развития. Природа больше не противопоставляется художником людям, не возвышается над ними, она становится соучастницей и помощницей человека-творца, сопереживает с ним трудности и успехи, дарит ему накопленную мудрость и сама обогащается новым опытом. Они равноправны, взаимосвязаны и взаимозависимы. Этой теме посвящены стихотворения «Засуха», «Весна в лесу», «Все, что было в душе», «Вчера, о смерти размышляя». К концу 30-х годов поэт утверждается во мнении, что стихия Земли - это уменьшенная модель огромной вселенной в действии. Земная природа одновременно является и ее составной частью, и ее проявлением. Подобный размах мысли помог ему в постижении философских истин сущности жизни, рождения и смерти. Он признает смерть неотъемлемым элементом великой непрерывной в космосе жизни:

Я - живой.

Кровь моя остынуть не успела,

Я умирал не раз. О, сколько мертвых тел

Я отделил от собственного тела!

(«Метаморфозы»)

Все больше внимание художника концентрируется на образе человека. Люди - важнейший элемент вселенной, результат и вершина творчества природы. Именно в их разуме необыкновенным светом вспыхнуло присущее ей сознание. А стремление постичь мудрость мироздания, его секреты, сложные для понимания, возвышает их. В стихотворениях «Север», «Горийская симфония», «Седов», «Голубиная книга» появился образ человека-преобразователя, возвеличенного над природной стихией. За такой Алчностью Н. Заболоцкий закрепил право искоренения всего несовершенного в мире - того, что вызывает страдание. Только люди способны освободить природу от «вековечной давильни», руководствуясь в созидательной деятельности ее же мудрыми законами во имя торжества этических идеалов.

Со временем стих Н. Заболоцкого заметно упростился, стал яснее и мелодичнее. Из него ушел эксцентричный гротеск, метафора утратила парадоксальность. Однако к алогичной метафоре поэт по-прежнему питал уважение и применял ее, что придавало его произведениям особый эмоциональный тон. Поэт остался верен себе. Однажды провозглашенный принцип: «Вера и упорство. Труд и честность…» - соблюдался им до конца жизни и лежал в основе всего творчества. В «поздней» лирике Заболоцкого имеют место черты его «ранних» произведений: например, отголоски натурфилософских представлений, элементы юмора, иронии, даже гротеска. Он не забыл о своем опыте 30-х годов и использовал его в последующей работе («Читайте, деревья, стихи Гезиода», «Завещание»; «Сквозь волшебный прибор Левенгука»; поэма «Рубрук в Монголии»). Он не забыл о своем опыте 30-х годов и использовал его в последующей работе («Читайте, деревья, стихи Гезиода», «Завещание»; «Сквозь волшебный прибор Левенгука»; поэма «Рубрук в Монголии»). Но его творческий стиль претерпел значительные изменения после восьмилетнего молчания. Трудно однозначно определить, что послужило тому причиной. Превратности ли судьбы, заставившие поэта задуматься о внутреннем мире, духовной чистоте и красоте каждого человека и общества в целом, повлекли тематическую перемену и изменение эмоционального звучания поздних его произведений? Или томик тютчевской поэзии, ставший в заключение тоненькой ниточкой между ним и прежней радостной явью, напоминанием о нормальной жизни, заставил с особой остротой, заново прочувствовать красоту русского слова, совершенство классической строфы?

В любом случае в новых стихотворениях Н. А. Заболоцкого обнаруживается и развитие философской концепции, и стремление максимально сблизить форму стиха с классической. Период возвращения Николая Алексеевича Заболоцкого в литературу был трудным и болезненным. С одной стороны, ему хотелось выразить то многое, что накопилось в мыслях и сердце за восемь лет и искало выхода в поэтическом слове. С другой, опасение, что его оригинальные идеи будут еще раз использованы против него. В первые годы после возращения из ссылки в счастливые минуты вдохновения он буквально выплескивал радостные эмоции в стихах, раскрывая секрет счастья творчества, вдохновения, свободного общения с природой («Гроза», «Утро», «Уступи мне, скворец, уголок»). Затем этот творческий подъем сменился спадом, продлившимся до 1952 года. Редкие стихи («Урал», «Город в степи», «В тайге», «Творцы дорог») воспроизводили действительность, увиденную Заболоцким на Дальнем Востоке и Алтае. С грустью и иронией он писал о своем двойственном положении:

Я и сам бы стараться горазд,

Да шепнула мне бабочка-странница:

«Кто бывает весною горласт,

В его поэзии 1940–1950-х годов появляется несвойственная ему ранее дешевая открытость, пропадает авторское отъединение от предмета разговора. В произведениях московского периода открываются его собственные стремления, впечатления, переживания, порой звучат автобиографические ноты. Философское содержание не покидает его стихотворений; наоборот, оно становится глубже и как бы «приземленнее»: художник все более удаляется от естественно - космогонических абстракций и сосредотачивает внимание на живом, земном человеке, с его бедами и радостями, обретениями и потерями, - личности, способной чувствовать, конкретно мыслить, страдать. И теперь все, что происходит в мироздании, автор передает как бы через внутреннее зрение и восприятие этого человека. Гармония же мироздания представляется ему уже не только в освобождении от зла и насилия. Он шире взглянул на проблему: гармония природы - в законах, обуславливающих справедливость, свободу творчества, вдохновение, красоту, любовь. Торжество разума должно сопровождаться наличием человеческой души. Душа, в понимании позднего Заболоцкого, - нематериальная субстанция, совокупность знаний, опыта и стремлений, не подверженных уничтожению временем и невзгодами. Иначе художник взглянул и на проблему смысла бытия, взаимопроникновения жизни и смерти. Цель жизни не в том, чтобы в ее конце перейти из одного вида материи в другой или микрочастицами разлететься по всей вселенной, став ее строительным запасом. Смысл жизни мыслящего человека в том, чтобы однажды, перестав существовать физически, продолжить жить на земле в оставленной о себе памяти, в накопленном за многие годы опыте, в духовном наследии, тайно материализованном другими формами природного бытия, - не только путем традиционно понятого продолжения жизни бессмертного духа:

Я не умру, мой друг. Дыханием цветов

Себя я в этом мире обнаружу.

Многовековый дуб мою живую душу

Корнями обовьет, печален и суров.

В его больших листах я дам приют уму,

Я с помощью ветвей свои взлелею мысли,

Чтоб над тобой они из тьмы лесов повисли

И ты причастен был к сознанью моему.

(«Завещание»)

В произведениях московского периода наряду с проблемой духовности человека Н. А. Заболоцкий поставил проблему человеческой красоты. Этой теме посвящены стихотворения «Некрасивая девочка», «О красоте человеческих лиц», «Портрет». Пленяет красотой и искренностью цикл «Последняя любовь», состоящий из десяти стихотворений, автобиографических в большей степени, чем остальные, когда-либо написанные Заболоцким. Количественно небольшая поэтическая подборка вместила в себя всю многоцветную гамму чувств человека, познавшего горечь утраты и радость возвращения любви. Цикл можно расценивать как своеобразную «Дневниковую» исповедь поэта, пережившего разрыв с женой («Чертополох», «Последняя любовь»), неудачную попытку создать новую семью («Признание», «Каялась ты - до гроба…») и примирение с единственно любимой на протяжении всей жизни женщиной («Встреча», «Старость»), но не терпящего прозаических однозначных обобщений.

И встает стена чертополоха

Между мной и радостью моей.

Тему надвигающегося неизбежного несчастья и душевной боли

Сгинул он в каком-то диком поле,

Беспощадной вьюгой занесен…

И кричит душа моя от боли,

И молчит мой черный телефон.

Но подобно тому, как прежде Заболоцкий не позволил сердцу озлобиться в невыносимых условиях репрессий и ссылок, так и теперь свойственная его натуре просветленность нашла отражение даже в печальных мотивах любовного цикла:

Можжевеловый куст, можжевеловый куст,

Остывающий лепет изменчивых уст,

Легкий лепет, едва отдающий смолой,

Проколовший меня смертоносной иглой!

Богатый жизненный и литературный опыт, а также устоявшиеся взгляды философа-гуманиста побудили Н. А. Заболоцкого к созданию в 1958 году широкопанорамного исторического произведения - поэмы «Рубрук в Монголии». В основу его сюжета легла история путешествия французского монаха Рубрука в Монголию времен правления Чингисхана через целинные, чуждые цивилизации просторы Сибири:

Мне вспоминается доныне,

Как с небольшой командой слуг,

Блуждая в северной пустыне,

Въезжал в Монголию Рубрук.

Так начинается поэма. И это - серьезная авторская заявка на личную причастность к стародавним приключениям, а интонация поэмы и ее язык как бы поддерживают данное утверждение. Универсальной способности Заболоцкого ощущать себя в разных эпохах помогало не только тщательное изучение записок Рубрука, но и собственные воспоминания о кочевой жизни на Дальнем Востоке, в Казахстане и в Алтайском крае. Да и в образе могущественного Чингисхана обнаруживается сходство с идиологизированным некогда портретом «отца народов», ставшего для автора проводником из настоящего в глубь веков.

Таким образом, в творчестве «позднего» Заболоцкого прозвучала новая, актуальная во все времена тема взаимного непонимания и неприятия носителей двух различных, разъединенных культур, а, следовательно, неприятия друг другом сознаний, не имеющих точек соприкосновения, тенденции к взаимоосвоению и единству. Здесь же нашла отражение и уже знакомая по предшествующим произведениям поэта проблема существования рационального разума в отрыве от высоконравственной духовной этики. В контексте исторической поэмы она приобрела новые философские оттенки. Разум - великая сила; но один только практичный разум без души - сила губительная и разрушительная, не способная к созиданию. Н. А. Заболоцкий умер в возрасте 55 лет, в расцвете творческих сил. Вся его нелегкая судьба неразрывно была связана с Музой, с поэзией. Муза была выразительницей его «пытливой души», она заставляла его совершенствовать творческое мастерство, и именно она позволила ему остаться после смерти в памяти и сердцах почитателей русской литературы.

Бурная атмосфера 20-х годов, разлом действительности, чудовищная амплитуда маятника Времени - и огромный поток слабой, серой, графоманской литературы - привели к появлению произведений, в которых авторы пытались запечатлеть новую действительность в адекватных формах: «Клоп» и «Баня» В. Маяковского, «Трактир» Э. Багрицкого, «Зависть» Ю. Олеши, «Чевенгур» и «Котлован» А. Платонова, «Собачье сердце» М. Булгакова, «Уважаемые граждане» М. Зощенко. Традиционно это явление в литературе комментировалось как сатирическое осмеяние «пережитков прошлого», разоблачение мещанства. Однако это были симптомы куда более страшного знамения времени - появления жуткой, зоологи ческой натуры, представителя тех, «кто, кажется, впервые за всю историю человечества вышли из своих нор и грозят затопить все достижения мировой культуры» (К. Чуковский). Малограмотный, косноязычный герой, вышедший на авансцену событий, испытывающий неодолимую тягу к изящной словесности и плодящий уродливую, беспощадную, жалкую графоманскую литературу - таков герой А. Платонова («Родина электричества»), рассказов М. Зощенко, такого героя выбрал себе и Н. Заболоцкий.

Принципиальное отличие в изображении этого героя у Заболоцкого и его современников. Если между Асеевым, Багрицким, Тихоновым, Маяковским и их героями лежит пропасть, то Заболоцкий попытался войти в плоть и кровь своего героя и заговорить его чудовищным, ни на что не похожим языком, увидеть мир его глазами. «То, что я пишу, не пародия, - писал Заболоцкий, - это мое зрение. Больше того: это мой Петербург-Ленинград нашего поколения: Малая Невка, Обводный канал, пивные бары на Невском». «Антиэстетизм» Н. Заболоцкого 20-х годов имеет прочный фундамент в русской литературе: Козьма Прутков, Фома Опискин, капитан Лебядкин. Традиции графоманства капитана Лебядкина особенно примечательны для воспроизведения в литературе 20-х годов. Поэт стремился запечатлеть эстетический парадокс - лирическое самовыражение субъекта, стоящего на одной ступени развития с животным миром. Так Заболоцкий выразил свое отношение к эпохе, не жалея и не презирая, не отчужденно, но отстраненно, ее же языком.

Окружающий мир был для Заболоцкого перевернутым миром - «системой девок» и «системой кошек», «цирком», миром уродцев. Здесь таится глубоко спрятанный аллюзивный намек на образ из греческой мифологии на Цирцею, обратившую спутников Одиссея в свиней. Отсутствие в «Столбцах» привычного героя оборачивается присутствием героя лебядкинского типа. Это его глазами читатель видит окружающий мир. Замкнутый мир города, шире - цивилизации, характеризуется у Н. Заболоцкого мотивами пошлости (знаками ее становятся примус, кошки, самовар, гитара, джаз), продажности (все, что выставлено на продажу: калеки продают свое уродство за милостыню, бабы - сирены - девки - дамочки продают обманную любовь), обезличения, утраты индивидуальности:

На службу вышли Ивановы

В своих штанах и башмаках.

Круг интересов толпы уродов, калек, горбунов, кавалеров, мужей, пролетариев, Ивановых прост: «бутылочный рай», «визг гитары », Народный дом - «курятник радости» и «цирк». Духовное обнищание, отсутствие красоты и высокой культуры - значимые ориентиры мира абсурда, описываемого Н. Заболоцким. У Н. Заболоцкого мир животных и мир людей поменялись местами. Деградировавший, спившийся, перевернутый мир уродов менее человечен, чем одухотворенные и естественные животные:

Сидит извозчик, как на троне,

Из ваты сделана броня,

Борода, как на иконе,

Лежит, монетами звеня.

А бедный конь руками машет,

То вытянется, как налим,

То снова восемь ног сверкают

В его блестящем животе.

(«Движение»)

В этом стихотворении мир животных и мир людей противопоставлен по принципу динамики - апатичности. Кроме этого, «извоз чика» характеризует поддельность («как на троне», «броня из ваты», «борода, как на иконе»), а «коня» - «чудесность»; «восемь ног сверкают», «блестящий живот». Противопоставление движения - отсутствие движения - усугубляется на уровне стиховой формы (рифмы и отсутствия ее). Образ извозчика сопровождается традиционным перекрестным рифмованием, а образ коня - холостым стихом.

Мир людей и мир животных антитетичны и по принципу наличия - отсутствия чувств. Примитивному, самодовольному, огра ниченному человеку противостоят его жертвы - страдающие животные, предназначенные для поедания:

Сверкают саблями селедки,

Их глазки маленькие кротки,

Но вот, разрезаны ножом,

Они свиваются ужом.

(«На рынке»)

Исследователи творчества Заболоцкого отмечают близость его поэзии этого периода к миру живописи - полотнам Брейгеля, старых фламандцев, Босха, Филонова, Шагала. Поэзия Заболоцкого имеет аналогии с живописью не только по зрительному восприятию удивительно наглядной образной системы, но и по продолжению традиций «кухонной темы», в которой переплелись символы гуманисти ческой этики, натурфилософии и фольклора.

В 30-е годы, после уродливого, гротескного мира «Столбцов» Заболоцкий написал целый ряд стихотворений и поэм («Школа жуков», «Торжество земледелия», «Лодейников», «Безумный», «Волк», «Деревья», «Подводный город», «Человек в воде»), где обратился к прекрасному, чистому, разнообразному в своих проявлениях миру Природы. В основе произведений поэта 30-х годов - натурфилософская концепция мироздания как единой системы, объединяющей живые и неживые формы материи. Заболоцкому этого периода свойственен пантеизм. Его мир Природы - и животные, и растения - одухотворены.

У деревьев есть глаза и руки, лицо коня прекрасно и умно, реч- ка «девочкой невзрачной Притаилась среди трав. То смеется, то рыдает, Ночи в землю закопав». Это не традиционная поэтическая метафора, строящаяся на уходящем в глубь веков антропоморфизме - наделении явлений окружающего мира свойствами человека или персонификации природных явлений и объектов. Здесь мы имеем дело именно с натуралистическими тенденциями отождествления бога и мира, растворения бога в природе.

Известно, что именно в эти годы Заболоцкий внимательно изучал «Диалектику природы» Ф. Энгельса, знакомился с трудами К. Э. Ци олковского, которому писал о близости во многом своих размышлений его концепции. Увлекался Заболоцкий в это время и идеями Платона, Григория Сковороды, Вернадского. Однако наиболее ощутимое влияние на Заболоцкого, по его собственному признанию, оказала поэтическая личность Гете и его натурфилософия - тот круг проблем, что отразился в «Опыте о метаморфозе растений». В отношении Заболоцкого к животному миру (лицо коня, прекрасные глаза быка, толстое тело коровы) заметно влияние идей Гете о целесообразности и совершенстве животного мира («Метаморфоза животных»). И в самой основе натурфилософии Заболоцкого - представлении о вечном взаимодействии и взаимопревращении разнообразных материальных форм в едином составе чудного тела природы - ощущается принципиальное родство с теорией эволюции Гете. Переход из одного состояния в другое, «метаморфозы», теория «прарастения» - прототипа всех растений (идея, вытекающая из представлений о некоем нерасторжимом единстве в природе) - преломляются у Заболоцкого в образе «дерева Сферы»:

Дерево Сфера царствует здесь над другими.

Дерево Сфера - это значок беспредельного дерева.

(«Деревья»)

Подобные образы встречаются и в стихотворении «Искусство» («Дерево растет, напоминая естественную деревянную колонну»), и в «Венчании плодами». Но главное, концепции Природы Гете и Заболоцкого сходятся в решении проблемы «смерть - бессмертие». Гете воспринимал мир Природы и Человека как единое целое, вечно изменяющееся, неустой чивое равновесие, в котором «каждый род, один на другом и через посредство другого, если и не возникает, то поддерживается ». Идеи Гете - рождение всего сущего из безбрежного Океана, или Хаоса, и возврата после смерти в родную стихию - были восприняты Заболоцким («И сквозь тяжелый мрак миротворения Рвалась вперед бессмертная душа Растительного мира» или «Была дева - стали щи»).

То, что теории метаморфоз, отсутствия готовых форм, постоянного движения и изменения вошли в плоть и кровь поэта, видно и по стихотворению 1953 г. «Сон». Хотя острота восприятия ежедневного «умирания» Природы, свойственная поэту в 30-е годы, к этому времени прошла, а в системе натурфилософских изменений на смену пантеизму пришла традиционная метафоризация природы, проблема «смерти-бессмертия» решается здесь поэтом в русле концепции Гете и научных утопий Циолковского. Стремление души «стать не душой, но частью мирозданья» - итог долгих размышлений, почему «жизнь возникает после моей смерти». Поэт описывает ощущение себя «государством атомов», которые прежде в другой форме и после смерти составят другие организации. Единственное, что останется как память о его жизни, как наследие потомку - Мысль. То, что из «государства атомов» делает человека, то, что выделяет его из мира Природы. Эта же идея - бессмертия Мысли - ключ к пониманию элегии Заболоцкого «Вчера, о смерти размышляя...»:

И птицы Хлебникова пели у воды,

И встретил камень я.

Был камень неподвижен.

И проступал в нем лик Сковороды.

Так Заболоцкий подчеркивает идею бессмертия: поэты вечны, ибо оставляют в наследство потомкам - мысль. Философское мировидение Заболоцкого, неординарность его поэзии не были поняты и оценены. Публикации поэта 1930-х годов вызвали целую волну травли в печати. Критики словно соревновались в подборе наиболее хлесткого ярлыка: «Один из наиболее реакционных поэтов» (А. Горелов), «злобное юродство и издевательство над социализмом» (А. Селивановский), «юродивый, инфантильный сказочник» (А. Тарасенков), «маска юродства» (Е. Усиевич). Такого уровня критика послужила поводом для ареста поэта 19 марта 1938 года.

После тяжелого душевного потрясения и вынужденного долгого молчания натурфилософские мотивы в поэзии Заболоцкого если и не исчезают совсем, то явно уступают место портретным («Портрет », «Поэт», «О красоте человеческих лиц»), пейзажным («Поздняя весна», «Весна в Мисхоре», «Осенние пейзажи»), портретно-психологи ческим зарисовкам («Неудачник», «В кино», «Старая актриса ») и стихотворениям балладного типа («Журавли», «Прохожий», «Ходоки», «Смерть врача», «Это было давно»). С 1946 года лишь в восьми стихотворениях («Гроза», «Читайте, деревья, стихи Гезиода », «Завещание», «Когда вдали угаснет свет дневной», «Сквозь волшебный прибор Левенгука», «Прощание с друзьями», «Сон», «Противостояние Марса») наблюдаются размышления в прежнем философском русле. Несмотря на резкое сокращение, присутствие стихотворений этого направления свидетельствует о стойком интересе к проблемам взаимоотношений Человека и Природы.

Коренные изменения в поэтической системе Н. Заболоцкого после лет, проведенных в лагерях, крутой поворот в его поэтике, традиционно с воодушевлением комментируемый как «возврат к классике», свидетельствуют о катастрофическом компромиссе, к которому его вынудили общественная и литературная обстановка послевоенных лет. Уйдя от литературной борьбы, поэт стал писать так, как «следовало», но прежняя непокорность все-таки прорывалась изредка сквозь «апухтинский» (А. Ахматова) стиль то в виде хорошо замаскированных клише лебядкинского типа («Журавли», «Лебедь в зоопарке», «Ходоки», «Неудачник»), то в отстраненных тропах («животное, полное грез» - о лебеде, звери - «приделанные к выступам нор»), то в описании буйной, непокорной растительности (можжевельник, чертополох).

Поэтическое зрение Н. Заболоцкого по сути своей осталось прежним: «Растения во всем многообразии - эта трава, эти цветы, эти деревья - могущественное царство первобытной жизни, основа всего живущего, мои братья… Разве могу я отказаться от родства с ними?».

Введение

Заболоцкий принадлежит к поколению тех писателей, которые вступили в литературу уже после революционных событий. В этом поэте поражает его удивительная преданность творчеству, его упорная работа над совершенствованием поэтического мастерства и целеустремленное развитие своей концепции. Он критически относился к своим произведениям и к их подбору, считая, что писать нужно не отдельные стихотворения, а целую книгу. На протяжении своей жизни он несколько раз составлял прекрасные сборники.

Поэт очень внимательно относился к человеческой живой душе. Это его привело к психологически насыщенным сюжетным зарисовкам, к наблюдениям над тем, как судьба и душа отражаются в «красоте человеческих лиц». Для Заболоцкого очень большое значение имела природа и ее воздействие на внутренний мир человека. Целый ряд работ Заболоцкого был связан с неизменным интересом к эпической поэзии и истории. Его поэтика постоянно совершенствовалась, а формулой творчества стала провозглашенная им триада: мысль - образ - музыка. При сумме всех этих признаков, можно сказать, что справедливы критики, которые называли творчество Заболоцкого «поэзией мысли».

В его творчестве чётко выделяются три главных периода, каждый из которых отличается друг от друга. Раннее творчество поэта формировалось под влиянием эстетики обериутов, потому что он был одним из идеологов и создателей литературной группировки ОБЕРИУ. Они в своей декларации называли себя поэтами «голых конкретных фигур, вплотную придвинутых к глазам зрителя».

Диапазон идей лирики Н.А. Заболоцкого 20-х годов охватывает, в основном обличение бездуховности мира мещан периода нэпа, жадность людей к материальным благам, мешающие людям чувствовать всю красоту мира. Образы его ранних стихов, которые вошли в сборник «Столбцы», отличаются неожиданностью и рельефностью изобразительных языковых средств. Поэт в стихотворении «Свадьба» рисует сатирически стаю «мясистых баб», которые едят «густые сласти». В «Вечернем баре» изображена атмосфера пивного погребка, который назван бутылочным раем. Блик света, который отражается в пивной кружке, вдруг трансформируется в неожиданный образ - «в бокале плавало окно».

В конце 20-х - начале 30-х годов в поэзию Заболоцкого приходит главная его тема – это тема природы. Будучи сыном агронома, поэт, с самого детства видел в природе живое существо, которое наделено разумом. Поэт думал, что социалистическая революция освободить от эксплуатации должна не только человека, но также и животных.

«Поэт в стихах одухотворяет образы птиц, животных, деревьев. Поэт, восславив мудрость природы, также видит и её стихийные, злые силы. Человек для него является венцом природы, «мысль её, зыбкий ум её» . И человек всё же не царь, а сын природы и именно поэтому он должен природу не покорять, а вести её бережно от «дикой свободы», «где от добра неотделимо зло», в мир разума, солнца и гармонии.

Мысли эти звучат и в позднем стихотворении «Я не ищу гармонии в природе...», а также и в стихотворениях 30-х годов «Вчера, о смерти размышляя...» и «Всё, что было в душе…». В его более поздней лирике тема природы приобретает классическую стройность. Мир природы в его стихах хранит «множество диковин», но их распознать сможет не каждый. У Заболоцкого осень похожа на «молодую царевну в венце», а сам поэт похож кедр, который расщепил гром.

В 30-е годы, увлекаясь изучением трудов К. Циолковского и Ф. Энгельса, Заболоцкий размышляет о философии взаимоотношений природы и человека. В натурфилософских его стихах звучать начинают темы смерти и жизни, бессмертия и смерти. Заболоцкий полностью уверен, что человек является скоплением атомов, а после своей смерти он может стать частью мира природы и всё живое поэтому на земле наделено разумом. Отражено это в стихотворении «Метаморфозы».

Мысли о бессмертии человека, который воплощён в ходе превращения материальной человеческой оболочки в другие материальные формы, развивается и в его более позднем стихотворении «Завещание».

В лирике поэта продолжаются традиции Баратынского и Тютчева. В его стихотворении «Гроза» в форме метафоры показаны связи природы и человека, которая миру дарит возможность ему творить. Как мир обновляется во время грозы, который идёт к свету от тьмы, так и в творческом процессе в «ночи вдохновенья» «молния мысли» возникает, - и так рождается слово.

«В послевоенной лирике Заболоцкого ставятся проблемы ложной и истинной красоты, в стихотворениях «Одинокий дуб», «О красоте человеческих лиц», «Некрасивая девочка» . Душевную красоту мы «творим по мере наших сил», она не «сосуд, в котором пустота», а «огонь, мерцающий в сосуде». В философской лирике поздних лет Заболоцкий раскрывает тему преемственности поколений и памяти, болью в его отдаётся стихах тема войны. Заболоцкий, вторя Тютчеву, воспевает свою «последнюю любовь» в цикле «Последняя любовь». Но чувство его полно горечи и лишено блаженства. То он признаётся, что «слезами и стихотвореньями» обожжёт «свою горькую, милую...», то душа его «кричит от боли», то между ним и его радостью «встаёт стена чертополоха», потому что «их песенка спета» и «счастья до гроба не будет, мой друг».

Гипотеза данной темы заключается в том, что цикл Заболоцкого «Последняя любовь» имеет свои особенности поэтического воплощения «вечных» тем любви, жизни и смерти.

Тема данной курсовой работы «Особенности поэтического воплощения «вечных» тем любви, жизни и смерти в цикле Н. Заболоцкого «Последняя любовь»» актуальна тем, что эти произведения Заболоцкого не являлись предметом специального изучения, к тому же многие оценки его творчества уже устарели и требуют доработки и переосмысления.

Цель курсовой работы: на основе изучения научной литературы по теме исследования определить понятия «вечная тема любви», «жизнь», «смерть» в данном цикле; изучить своеобразие Лирики Заболоцкого; проследить эволюцию последнего цикла в творчестве поэта; выявить особенности поэтики цикла «Последняя любовь». Достижение поставленных задач и цели предполагает использование следующих методов исследования, применяемых в процессе анализа практического материала: 1) метод научного описания со всей совокупностью его приемов; 2) сравнительно-исторический метод; 3) культурно-исторический метод; 4) метод выборки.

Объект исследования – стихотворный цикл Заболоцкого «Последняя любовь».

Предмет исследования – методы и средства лирики Заболоцкого.

Курсовая работа состоит из введения, трёх глав, (вторая глава имеет два параграфа), заключения и списка использованной литературы.

Глава 1. Жизнь и творчество Н.А. Заболоцкого

Николай Алексеевич Заболоцкий, (1903-1958), переводчик, советский поэт. Он родился под Казанью 24 апреля (7 мая) 1903. Его дед по отцу, который отслужил при царе Николае I положенные тогда 25 лет в солдатах, после записался мещанином в Уржуме и работал в лесничестве объездчиком. Один из его двух сыновей, отец Николая, получил стипендию из казны и выучился на агронома. Он поздно женился и в жены взял городскую учительницу, которая «сочувствовала идеям революции». Жила семья в селе Сернуре; а сын, самый первый из шести детей, учился далеко от дома, в реальном уржумском училище. В 1920 Заболоцкий после окончания училища отправился встолицу, где одновременно поступил на медицинский и филологический факультеты Московского университета, но скоро он переехал в Петроград, где поступил в педагогический институт. Он принимал участие в литературном кружке «Мастерская слова», но отобран в состав писательского пролетарского авангарда не был, но, тем не менее, он нашел со стихотворцами общий язык, которые себя считали «левым флангом» ленинградского отделения Всероссийского союза поэтов.

Заболоцкий в 1926-1927 служил в армии, потом он получил место в Госиздате в отделе детской книги. Отделом руководил С. Маршак, там же работали Л. Чуковская, Е. Шварц, Н. Олейников. Выпускал отдел не только детские книги, но ещё и два детских журнала - «Еж» и «Чиж». К работе привлечены были единомышленники-поэты Заболоцкого - А. Введенский и Д. Хармс, образовалась группа поэтов со своей программой. После стала она называться Объединением Реального искусства, а приверженцы её - обэриутами. Их манифест появился в Афишах Дома печати в начале 1928, а раздел «Поэзия обэриутов» был написан Заболоцким. В духе культа новаторства тогда было заявлено: «Мы - творцы не только нового поэтического языка, но и создатели нового ощущения жизни и ее предметов». При всём при этом себя он называл «поэтом голых конкретных фигур, придвинутых вплотную к глазам зрителя». К этому времени опубликовано уже было несколько его стихотворений, которые более или менее эту декларацию подтверждавших. Прошли они незамеченными, но были изданы тиражом в 1200 экземпляров. Сборник «Столбцы» (1929), куда входили 22 стихотворения, «вызвал в литературе порядочный скандал», как сообщал другу Заболоцкий, добавив: «...и я был причислен к лику нечестивых». Статья в журнале «Печать и революция» (1930, № 4) называлась Система девок, в журнале «Стройка» (1930, № 1) - Распад сознания. Его книга была оценена как «враждебная вылазка», но прямых распоряжений в отношении поэта не последовало и ему всё же удалось завязать с журналом «Звезда» особые отношения, где впоследствии было напечатано около десятка его стихотворений. «Столбцы и стихотворения» 1926-1932 собой представляли опыты словесной пластики, которая ориентирована на бытовую повседневную речь и которая сближала поэзию с современной живописью. Жанровые сцены, натюрморты и этюды Столбцов мотивировались «по-обэриутски»: «Посмотрите на предмет голыми глазами и вы увидите его впервые очищенным от ветхой литературной позолоты... Мы расширяем смысл предмета, слова и действия» . Такое «расширение смысла» Заболоцкого постепенно отдалило от других обэриутов и сказалось явственно в его поэме Торжество земледелия, которая была написанной в 1929-1930 и которая полностью была напечатанной в журнале «Звезда» в 1933: была это «мистерия-буфф» своего рода, которая прославляла коллективизацию как начало всеобщего благоустройства. О его лояльности говорит стихотворение на смерть Кирова (1934), совершенно немыслимое в творческом контексте других обэриутов. В поэме Торжество земледелия при этом, как и в последующих - Безумный волк (1931) и Деревья (1933), сказалось сильное влияние В. Хлебникова. Также как и для прочих поэтов левого толка, для Заболоцкого Хлебников был культовой фигурой, была особенно ему близка устремленность поэтической хлебниковской мысли к сотворению утопии, «учреждению» гармонии во всём мире. Ко времени подоспело и его знакомство с сочинениями К.Э. Циолковского, в которых поэт видел подтверждение визионерских мечтаний Хлебникова. После опубликования Торжества земледелия было изъяты из обращения все номера «Звезды» с поэмой, авторскую оценку в органе ЦК ВКП(б) «Правда» и его шельмование в иных периодических изданиях. Уже приготовленную к печати книгу Стихотворения 1926-1932 так и не удалось издать, как и попытка издать поэмы и стихотворения и 1926-1936. Семнадцать его новых стихотворений, которые большей частью были опубликованы в газете «Известия» и сильно приближенных к среднему уровню интеллигентской советской поэзии 1930-х годов, составили сборник Вторая книга (1937), который был должен свидетельствовать о полной авторской «перековке» Столбцов и Торжества земледелия. Поэт также выпустил и пересказы- переводы для детей и юношества одного из Путешествий Гулливера Дж.Свифта, Гаргантюа и Пантагрюэля Ф.Рабле, Тиля Уленшпигеля Ш. де Костера, а также стихотворное переложение поэмы Шота Руставели Витязь в тигровой шкуре. Но в 1938, тем не менее, он был арестован и осужден как участник террористической вымышленной организации ленинградских писателей. Его «дело», следствие с применением пыток и мытарства в лагере были описаны в его воспоминаниях История моего заключения (журнал «Даугава», 1988, № 3).

Вскоре его колымский срок прервали, и в 1943 Заболоцкий уже получил статус поселенца ссыльного, он жил вначале на Алтае, а после в Казахстане, в 1946 он уехал в Москву, а в 1948 был опубликован его стихотворный сборник, в котором превалируют произведения тематики Грузии, среди них находится акафист Сталину, Горийская симфония, которая была написана еще в 1936. Заболоцкому предложено было превратить свой в полный перевод пересказ поэмы Шота Руставели. Как и ему заказанное переложение в стихах Слова о полку Игореве, что было одной из самых выгодных и престижных переводческих работ того времени.

Лирика ссыльного и лагерного периода не сохранилось, и свидетельств никаких о её существовании не имеется; новые стихотворения появляться начинают с 1946. Они собой представляют результат творческой эволюции, которая определилась еще в 1934-1937. Поэт использует поэтику жестокого романса; которая характерна и для его стихотворений трагического звучания. Между тем стихотворение «Облетают последние маки» содержит открытое и прямое авторское признание: «Нет на свете печальней измены, чем измена себе самому». И его прижизненный сборник «Стихотворения», и посмертное «Избранное» дают искаженное заведомо представление о его лирике, включая только немногим больше половины его произведений 1936-1958 и отсекая целиком поэмы и стихотворения раннего периода и которые противоречили благолепному образу поэта СССР.

Таким образом, Заболоцкий от своего раннего творчества не отрекался и надежды на публикацию своих стихов не оставлял. Он составил его два раза - в 1952 и 1958; предугадывая обязательные претензии стилистической цензуры, а также без особого успеха пытался приглаживать тексты 1926-1936, вопреки программной «красоте неуклюжести» того времени: «Весь мир неуклюжего полон значения!». Впервые его поэзия читателю была представлена с почти полной в 1965. Ряд его ранних стихотворений и поэма «Птицы» до 1972 оставались неопубликованными. В первоначальном виде поэмы и «Столбцы» 1930-х годов заново были опубликованы в книге «Вешних дней лаборатория». Умер Заболоцкий в Москве в 1958 14 октября.

Глава 2. Философская лирика Н.А. Заболоцкого

2.1. Философичность лирики Н.А. Заболоцкого

Николай Алексеевич Заболоцкий принадлежит к первому поколению русских писателей, которые вступили в литературу уже после революции. Вся жизнь его - это подвиг ради поэзии. Когда говорят о поэтическом мастерстве, вспоминают всегда Заболоцкого. Но главное достоинством и качеством его поэзии является все-таки ее философичность.

Уже первая его книга стихов «Столбцы» имела очень шумный успех в конце 20-х годов. Его поэзия очень ярко выделялась среди разнообразных поэтических направлений благодаря своей философской глубине. Например, поэты о смерти писали чаще всего как о символе, просто этот затертый образ называли, и все. Заболоцкий подошел к этому образу неординарно в стихотворении «Искушение».

Образ смерти у Заболоцкого собой представляет некое существо, которое старается утешить, затюканного жизнью, человека. Она ему является не перстом судьбы или логическим концом существования на земле, а как бы подмогой, подоспевшей вовремя. Дальше в этом прекрасном стихотворении поэт показывает, что внутренне герой пытается сопротивляться. Он уверен, что без него наука много потеряет, некому будет убирать много хлеб т.д. Смерть и на это с философской глубиной ему дает ответ:

Не грусти, что будет яма,

Что с тобой умрет наука:

Поле выпашется само,

Рожь поднимется без плуга...

Смерть человеку говорит, что с уходом его из жизни ничего ровным счетом на земле не изменится. Другие люди будут сеять и убирать хлеб, двигать науку. Но человек смерти не верит и начинает совершать горькие поступки, со смертью вступает в торги:

Дай мне малую отсрочку,

Отпусти меня, а там

Я единственную дочку

За труды тебе отдам.

Смерть с этого момента перестает человеку сочувствовать. Она у него забирает дочь. Стихотворение заканчивается тем, что предстоит человечеству еще долгий путь до истинного понимания смерти и жизни. А сейчас людей волнуют, интересуют и утешают совершенно другие ценности:

Вот награда человеку, заслуженную им, которой он откупился от смерти жизнью дочери своей.

Почти во всех стихотворениях Заболоцкого присутствуют глобальные проблемы. Он оспаривает бесстрашно влияние знаков Зодиака на жизнь человека и его характер в стихотворении «Меркнут знаки Зодиака»:

С явной иронией здесь поэт оживляет знаки Зодиака в небе и как бы одновременно с этим переносит на землю безжизненные символы и дарит им счастье живой судьбы в образе кошки и собаки. Но поэт всё же продолжает ерничать: он перечисляет массу земных «зодиаков», которых нет на небе, то есть земля таинственнее и богаче этой холодной схемы. «Живое, значит, должно влиять больше на безжизненное, а вовсе не наоборот. Поэт человеку как бы говорит: не терзайся, ты сам волен распоряжаться своей судьбой» .

Мы видим, что в основе его философии лежит представление о мироздании как о едином целом, в котором ничто ни над чем не возвышается. Своей идеей Заболоцкий стремится объединить живые и неживые формы материи.

Судьба философа - поэта была горькой. В 1938 году он был репрессирован и оторван от литературы надолго. Но всегда в стране оставались честные люди, ценившие его поэзию. К. И. Чуковский, например, писал: «Кое-кому из нынешних эти мои строки покажутся опрометчивой и грубой ошибкой, но я отвечаю за них всем своим семидесятилетним читательским опытом». Так он подкрепил свое мнение о Заболоцком, выраженное им в трех словах - подлинно великий поэт.

2.2. Натурфилософская концепция Н. А. Заболоцкого

В основе натурфилософской концепции Заболоцкого - представление о мироздании как единой системе, объединяющей неживые и живые формы материи, которые находятся в вечном взаимопревращении и взаимодействии. Развитие этого сложного организма природы происходит от первобытного хаоса к гармонической упорядоченности всех ее элементов. И основную роль играет здесь присущее природе сознание, которое, по выражению К. А. Тимирязева, «глухо тлеет в низших существах и только яркой искрой вспыхивает в разуме человека». Именно поэтому призван человек взять на себя заботу о преобразовании природы, но в своей деятельности он должен видеть в природе не только ученицу, но и учительницу, так как эта страдающая и несовершенная «вековечная давильня» в себе заключает прекрасный мир будущего и те мудрые законы, которыми следует человеку руководствоваться. «Своими стихами поэт обнажает душу, и живёт то стихотворение, которое несёт добро и правду. Великая миссия самоочищающейся поэзии! Поэтому бояться не надо ни рифмованных скабрезностей, ни пошлости, ни «матерных стихов» как литературного извращения, - всё это умрёт, исчезнет, и останется лишь чистое небо истинной поэзии, и будет волновать, и жить, и вдохновлять чуткие души»

В поэме «Торжество земледелия» утверждается, что миссия разума начинается с социального совершенствования человеческого общества и затем социальная справедливость распространяется на отношения человека к животным и всей природе. Заболоцкий хорошо помнил слова Хлебникова: «Я вижу конские свободы я равноправие коров».

Постепенно в литературных кругах Ленинграда положение Заболоцкого укреплялось. С детьми и женой он жил в «писательской надстройке» на Канале Грибоедова, участвовал активно в общественной жизни ленинградских писателей. Такие его стихотворения, как «Север», «Прощание» и особенно «Горяйская симфония» получили в печати одобрительные отзывы. В 1937 году вышла его книжка, которая в себя включала семнадцать стихотворений. На рабочем столе поэта лежали начатые поэтическое переложение древнерусской поэмы «Слово о полку Игореве» и своя поэма «Осада Козельска», переводы с грузинского, стихотворения... Но это наступившее благополучие было обманчивым.

Н. А. Заболоцкий 19 марта 1938 года был арестован и оторван на долгое время от семьи, от литературы, от свободного человеческого существования. В его деле в качестве обвинительного материала фигурировали критические злопыхательские статьи и обзорная «рецензия», которая тенденциозно искажала существо и идейную направленность его творчества. По 1944 год отбывал он своё незаслуженное заключение в исправительно-трудовых лагерях в Алтайском крае и на Дальнем Востоке. С весны и до конца 1945 года вместе с семьей уже он жил в Караганде. В 1946 году Н. А. Заболоцкий восстановлен был в Союзе писателей и получил разрешение переехать в столицу.

Начался его новый, московский период творчества. Несмотря на все удары судьбы поэт сумел сохранить внутреннюю целостность и остался верным делу всей своей жизни - как только появилась возможность, он вернулся к литературным неосуществленным замыслам. Еще в 1945 году в Караганде, работая в строительном управлении чертежником, Николай Алексеевич в нерабочее время в основном завершил переложение «Слова о полку Игореве», а в Москве возобновил свою работу над переводом грузинской поэзии.

Прекрасно его стихи звучат из В. Пшавелы, Г. Орбелиани, С. Чиковани, Д. Гурамишвили - многих современных и классических поэтов Грузии. Работал он и над поэзией других зарубежных и советских народов. В стихотворениях, которые написал Заболоцкий после большого перерыва, прослеживается очень чётко преемственность с его творчеством 30-х годов, особенно в том, что касается натурфилософских представлений. Такими являются стихотворения "10-х годов «Я не ищу гармонии в природе», «Читайте, деревья, стихи Геэиода», «Завещание», «Сквозь волшебный прибор Левенгука»... В 50-х годах натурфилософская тема уходить стала в глубь стиха, становясь как бы невидимым его фундаментом и место уступая размышлениям над нравственными и психологическими связями природы и человека, над внутренним миром человека, над проблемами и чувствами личности. В «Творцах дорог» и других стихотворениях о труде строителей продолжается разговор о человеческих свершениях, который был начат еще до 1938 года.

Свой опыт работы и дела современников на восточных стройках поэт соизмерял с перспективой создания стройной живой архитектуры природы. В стихотворениях московского периода появились несвойственные ранее Заболоцкому душевная открытость, иногда даже автобиографичность «В этой роще березовой», «Слепой», цикл «Последняя любовь». Обострившееся внимание к человеческой живой душе его привело к психологически насыщенным сюжетно- жанровым зарисовкам, к наблюдениям над тем, как судьба и душевный склад отражаются в человеческой внешности. Для поэта гораздо большее значение стали иметь красота природы, ее воздействие на внутренний мир человека. Целый ряд работ и замыслов Заболоцкого связан был с неизменным интересом к эпической поэзии и истории.

Его поэтика постоянно совершенствовалась, а формулой его творчества стала им провозглашенная триада: мысль - образ - музыка. Не все просто было в жизни Николая Алексеевича в Москве. Творческий подъем, который проявился в первые годы после его возвращения, сменился спадом и почти полным переключением его творческой активности на художественные переводы в 1949-1952 годах. Время было тревожным. Опасаясь того, что его идеи будут снова использованы против него, поэт зачастую себя сдерживал и не позволял себе перенести на бумагу все то, что в его сознании созревало и само просилось в стихотворение. Только после XX съезда партии положение изменилось, осудившего извращения, которые были связаны с культом личности Сталина. Заболоцкий на новые веяния в жизни страны откликнулся стихотворениями «Противостояние Марса», «Где-то в поле возле Магадана», «Казбек». Дышать ему стало намного легче. Достаточно сказать то, что за последние три года жизни (1956- 1958) поэт создал около половины всех стихотворений московского периода. Многие из них появились в печати. В 1957 году вышел четвертый, наиболее полный прижизненный его сборник. Прочитав эту книжку, Корней Иванович Чуковский, авторитетный ценитель поэзии, написал Николаю Алексеевичу восторженные слова, такие важные для неизбалованного критикой поэта: «Пишу Вам с той почтительной робостью, с какой писал бы Тютчеву или Державину. Для меня нет никакого сомнения, что автор «Лебедя», «Журавлей», «Уступи мне, скворец, уголок», «Актрисы», «Неудачника», «Человеческих лиц», «Лесного озера», «Утра», «Слепого», «Ходоков», «В кино», «Некрасивой девочки», «Я не ищу гармонии в природе» - подлинно великий поэт, творчеством которого рано или поздно советской культуре (может быть даже против воли) придется гордиться, как одним из высочайших своих достижений. Кое-кому из нынешних эти мои строки покажутся опрометчивой и грубой ошибкой, но я отвечаю за них всем своим семидесятилетним читательским опытом» (5 июня 1957 г.).

Таким образом, у поэта сложилась своя натурфилософская система. В ее основе - представление о мироздании как единой системе, которая объединяет неживые и живые формы материи, о их взаимопревращении и взаимодействии. Развитие идет от первобытного хаоса к гармонии всех элементов. И основную роль здесь играет сознание человека. Именно человек призван взять на себя заботу о преобразовании природы.

Глава 3. Цикл стихотворений Николая Заболоцкого "Последняя любовь"

Цикл стихотворений Николая Заболоцкого «Последняя любовь» (1956– 1957) преломляет перипетии личной жизни поэта и уже своим названием отсылает к одноименному стихотворению Федора Тютчева с его пронзительными строками: «О, ты, последняя любовь! Ты и блаженство, и безнадежность» . Но у Заболоцкого своё собственное решение классической темы. Любовь, которая мелькнула на склоне жизни поэта, –и романтическая, и сладостная обречена потому, что ей мешает всё старое, уже притухшее, казалось бы, чувство, о силе которого увлекшийся другой сам даже не подозревал. Как ни горько новообретенную привязанность утратить и, быть может, остаться одному, тяжелей ещё сознавать, что самая необходимая, как оказалось, женщина не с ним теперь. Самым парадоксальным образом новая любовь оживляет увядшую душу и дает ей «второе дыхание». Заболоцкий, будучи поэтом философского склада, до «Последней любви» к интимной лирике не обращался, и чувствуется, как ему, человеку по своему характеру довольно закрытому, который допускал в свою душу только до определенных пределов, обнажить сердце непросто, к тому же исповедуясь о вещах достаточно для него болезненных. Переживания разрывают и мучат его изнутри, и о них не писать он не может. Вот почему Заболоцкий в отличие от Тютчева предпочитает косвенную образность, опосредованное изображение своего внутреннего состояния, хотя и прямое признание в любви в цикле присутствует. Особую роль в произведении играют образы природы, которые получают символическое звучание, психологизированную характеристику – именно им принадлежит главная функция в воссоздании любовных переживаний. В первом стихотворении цикла озарившего адекватом, но и драматизировавшего жизнь поэта чувства становится букет чертополоха. Этот букет необычен, поразительно красив, от него очень трудно оторвать взгляд, но и в руки его взять невозможно, не поранившись его острыми шипами. Такова и любовь, пришедшая к Заболоцкому. В ней слились нераздельно боль и радость. Вспышку такого чувства, бушующего в его душе, отражает яростное полыханье « кровавоглавых» пучков цветов: «Принесли букет чертополоха И на стол поставили, и вот Предо мной пожар, и суматоха, И огней багровый хоровод. Эти звезды с острыми концами, Эти брызги северной зари И гремят, и стонут бубенцами, Фонарями вспыхнув изнутри» . Букет у Заболоцкого приобретает «динамичность», «оживает», наделяется незаурядным «характером», взрывчатым «темпераментом». В нем как бы материализовалась, воплотилась яростная стихия самой жизни, ее первозданная страсть, которая забывает обо всем, кроме себя самой, и которая способна вспыхнуть пожаром, озаряющим мир, но и – привести к катастрофе, все вокруг испепелить. Букет чертополоха, будучи олицетворением человеческого чувства, являет одновременно собой «образ мирозданья», его миниатюрный сгусток. Его цветы уподобляются звездам, которые, вспыхнув в пространстве космоса, пылают яростно огнем, как ядерные колоссальные топки, но поздно или рано гаснут и сгорают, лишая все вокруг жизни, что до этого питали. «Огни» цветов - звезд у Заболоцкого – багровые, а это является признаком не молодого, а стареющего солнца, энергия которого идет на убыль. Это впечатление еще более усилено метафорическим уподоблением цветов чертополоха «брызгам» северной зари, опоэтизированной, редкостно прекрасной Заболоцким и в «Вечере на Оке», и в «Летнем вечере», но предваряющей идущую ей на смену ночь- небытие. Гиперболизм природных вселенских уподоблений подчеркивает неразрешимость жизнью рожденных противоречий. Вот почему «бубенцы» цветов и «стонут», и «гремят», как бы кричат о невозможности счастья. Идущая в человеческой душе борьба ассоциируется с яростной битвой – «полыханьем поднятых мечей». Именно мечи Заболоцкому напоминают режущие, острые руки стебли чертополоха. У поэта создаётся полное ощущение, что «шип клинообразный» вонзился в сердце его, и эта кровоточащая рана отравляет ему радость пришедшей любви, её делая мукой, угрожая самому существованию человека. Конфликт, обозначенный в «Чертополохе», в последующих девяти стихотворениях цикла конкретизируется и развивается. В «Признании» через стеснительно- неловкое, не нашедшее ещё своих собственных слов объяснение в любви проступает неясный образ чудесной женщины, которую поэту подарила судьба. Она сравнивается со звездой, которая сошла на землю с неба, и это сравнение перекликается с образом цветов- звезд чертополоха, которые возникают в первом стихотворении, его конкретизируя. Общепоэтическая образность в «Признании», преобладает, как будто автор себя чувствует не совсем уверенно в жанре, новом для него, и личное воспроизводит сквозь призму классической устоявшейся традиции. Непрямое самовыражение присуще также и стихотворению «Последняя любовь», где влюбленные герои даны глазами совершенно постороннего человека – шофёра, привезшего их за город. Несмотря на видимую отстраненность авторского повествования, от себя отчужденного персонажа Заболоцкий наделяет поэтическим собственным мировидением, житейской усталой мудростью и пониманием. Чужой человек делается свидетелем волшебства любви, которая преображает людей в ангелов, неземных существ. И водитель сквозь сонные веки «Вдруг заметил два странных лица, Обращенных друг к другу навеки И забывших себя до конца. Два туманные легкие света Исходили от них, и вокруг Красота уходящего лета Обнимала их сотнями рук» . Художник, скрытое в глубине душе, раскрывает преображающую силу любви, делает видимым. С этой целью поэт использует образ света как выражения божественного, высшего начала в человеке. Герои произведения отражают и впитывают свет друг друга, в его ореоле существуя. Они, лишенные общего дома, приют находят в мире природы, пышное цветение которой создает впечатление праздничности, торжественности. Заболоцкий предпочитает «царские» цвета, ярко насыщенные: белый (седой), кроваво-красный, золотой, стремится ассоциации вызвать с пиршеством. И в стихотворении, действительно – пиршество красоты, которая создаёт эстетический необходимый фон для изображения влюбленных. Но объекты мира природы выполняют и психологическую функцию: их характер и подбор описания вносит в произведение ноту тревоги: «Были тут огнеликие канны, Как стаканы с кровавым вином, И седых аквилегий султаны, И ромашки в венце золотом» . Фонетическая оркестровка, мастерство живописи, изумляют, также как и символическая многозначность образов, которая подчинена развитию общей темы. Наделяя канны эпитетом «огнеликие», поэт не только цветы очеловечивает, у которых появляются лица, но и вызывает более отдаленную аллюзию с ангелом огня, как бы предупреждающим о опасности, им грозящей. Сами канны изображены предельно вещно, зримо, как стаканы на жизненном пиру, из которых люди пьют красоту. Занимательно, что в фонетическом отношении слово «стаканы» поглощает полностью слово «канны», удостоверяя «родственность» их. Слово «султаны», с которым слово «канны» рифмуется, созвучно со словом «стаканы». Возникает некое своеобразное внутристиховое эхо. Слово «огнеликие», в свою очередь из приведенных строк созвучно фонетически слову «аквилегий» из приведенных строк и содержит общий слог ли со словом «Были», который начинает четверостишие. Все это служит стиховой гармонизации. «Кровавая» же окраска канн нас отсылает к цветам «кровавоглавым» чертополоха, а их «огнеликость» вспомнить побуждает о его «огненных» характеристиках. Таким образом, о себе напоминает неизбежность предстоящей разлуки, которая с большей определенностью обозначена в финале. «Последняя любовь» – пик данного цикла. Разрыв после него показан как некий совершившийся факт. Кому посвящены три стихотворения последующие, сказать с точностью невозможно, но больше всего есть оснований считать, что женщине, которая между влюбленными стояла, не подозревая о том. О ней поэт не может не думать. Полумертвый цветок, который он увидел на панели «в белом сумраке дня», у Заболоцкого символизирует утраченную любовь, которую не смогла ни заместить, ни отменить новая любовь. Психологическое состояние поэта, который желает вернуть прежнее, раскрывает его стихотворение «Можжевеловый куст». В нем оживает мотив, появляющийся в «Чертополохе», смертельно раненой души, но тональность «Можжевелового куста» –другая. Она – элегически - примиренная и передает самочувствие человека, у которого уже сил страдать нет. Стихотворение это производит впечатление безнадежного вздоха. На всем изображенном в произведении, как будто лежит патина мертвенности, «потусторонности», что объясняется спецификой сна. Но сам характер сна предопределен драмой, которую пережитой поэтом. Во сне он как бы посещает могилу своей любви, на которой растет можжевеловый куст. Действие переносится в некий ирреальный мир, где по внешней видимости все, как на Земле, только не живое, а «муляжное». Это мир подобий, который собой замещает настоящие предметы. Отпечаток застылости, безжизненности накладывает на все вокруг взгляд поэта, потому что, потеряв самое дорогое на земле существо для него, он себя чувствует мертвецом. Хруст веток ему кажется металлическим, а ягоды кажутся сделанными из кварца, которые издают похоронный звон. Тишина, пустынность усиливают впечатление загробной отрешенности. Можжевеловый куст-надгробье – это всѐ, что осталось от его давней любви, и потому поэт так к нему тянется, не замечая вокруг больше ничего. В четырех строфах четырежды и со все большим надрывом повторяются эти слова – «можжевеловый куст». Поэт как бы цепляется за последнее, что еще его связывает с желанной ему женщиной. И под влиянием этого куст начинает трансформироваться, оживать в нем проступают черты той, памятью о которой он является. Хотя бы во сне любовь начинает воскресать, ибо воспоминание – это воскрешение. Происходит «разворачивание» образа можжевелового куста. Первым воскресает терпкий телесный запах, а следом за ним – улыбка, и наконец, –слова любви, запавшие в душу: «Я почуял сквозь сон легкий запах смолы. Отогнув невысокие эти стволы, Я заметил во мраке древесных ветвей Чуть живое подобье улыбки твоей» . Но вместе с любовью также воскресает и смертельная боль, пронзающая душу насквозь: «Можжевеловый куст, можжевеловый куст, Остывающий лепет изменчивых уст, Легкий лепет, едва отдающий смолой, Проколовший меня смертоносной иглой!» . Поэтому, чуть сквозь мглу разлуки проступив, образ дорогой женщины начинает «остывать», как остывает покойник. Вернее, остывают уста, с которых слетал некогда любовный лепет. Поэт так настойчиво выделяет именно эту деталь портрета – улыбку уст, что побуждает невольно вспомнить Монну Лизу Леонардо да Винчи. К этому склоняет и использование эпитета «изменчивых» , который можно отнести и к героине да Винчи. Недорисованность этого портрета делает его еще более поэтичным. Представляется лицо-тайна, лицо-шедевр. Утрата женщины с таким лицом – это поистине драма. В неразъединимую цепочку образов как равнозначные связываются трагические и прекрасные ингредиенты любви, которые оторвать друг от друга невозможно: можжевеловый куст -остывающий лепет изменчивых уст и в то же время можжевеловый куст -орудие смертной пытки. То, что еще предчувствовалось в «Чертополохе», предстает как трагическая реальность. На любви поставлен крест, но человек во сне неподвластен себе и всё таящееся в подсознании мучит и радует его снова и снова, и этой сладостной боли нет конца. Автор предпочитает полунамеки, недосказанность, но лирическая эмоция, вступающая в свои права выдает то, что не высказано словами. Заболоцкий использует форму романсного стиха с его «ноющим» и в то же время «утешающим» семантическим ореолом. Музыкальная партитура произведения обнаруживает варьирование лейтмотива и искусное развитие, заданного в I стихе. Вслед за нарастанием лирической эмоции в III строфе следует ее спад в IV – и новый взрыв - надрыв, который стихотворение завершает. Слова у Заболоцкого, действительно, «ласкают и обнимают» и друг друга, образовывают «живые гирлянды и хороводы» . Часты у художника внутристиховые переклички, используется внутренняя рифма. Доминируют аллитерации на л, с, т, которые способствуют воссозданию атмосферы тишины, сны и выделенности на этом фоне каждого «громкого» звука. В последней строфе идет речь о пробуждении ото сна, и эту контрастность подчеркивает появление новых объектов природы, кроме можжевелового куста, введение в стихотворение сияющего золотого цвета – цвета небес за окном. Перед нами своего рода лирическое отступление, которое напоминает о том, что мир великолепен по-прежнему. Но поэт, пробудившийся от страшного укола в сердце, откликнуться на окружающую красоту и отрешиться от владеющих им переживаний не в силах. Его душа уподобляется облетевшему садику, пустому и безжизненному. Но он никого не обвиняет и заступается за можжевеловый куст перед Богом, потому что даже страданье любви намного предпочтительнее ее отсутствия. И Заболоцкий как бы вымаливает утраченное – реальную улыбку той, без которой своей жизни не мыслит. «И эта улыбка заливает все стихотворение светом, несет с собой целый сноп Живых лучей, – не сноп, но целый ворох Весны и радости . Она воскрешает поэта из мертвых, как пришедшая после долгих холодов весна. Каждая из описанных Заболоцким женщин прекрасна, каждая излучает свет, но выбор конечный сделан в пользу той, которую не смог никто заменить. Воссоединившиеся жена и муж себя ощущают словно пребывающими в раю, и образы природы служат у Заболоцкого созданию атмосферы домашней идиллии: «Открыв окно, мы посмотрели в сад, И мотыльки бесчисленные сдуру, Как многоцветный легкий водопад, К блестящему помчались абажуру. Один из них уселся на плечо, Он был прозрачен, трепетен и розов. Моих вопросов не было еще, Да и не нужно было их – вопросов» . Впуская в стихотворение мотыльков, Заболоцкий усиливает настроение праздничности, вносит элемент красоты и в то же время неявно напоминает о краткосрочности жизни и о том, что ее финал не так страшно встречать вдвоем, защищенными взаимной любовью. Выразительные, наделенные «неповторимым лицом» полумертвый цветок, букет чертополоха, можжевеловый куст, водопад мотыльков передают целую гамму человеческих чувств и служат для поэтизации самого прекрасного из них, который подвиг Заболоцкого на цикл «Последняя любовь».

Таким образом, этот цикл, написанный в конце жизни поэта – это первые стихи Николая Заболоцкого о любви, не об абстрактной любви, не о любви, как таковой, в жизни людей, не зарисовки из чужих судеб – а своё, личное, прожитое сердцем. Сдержанный, по свидетельству очевидцев, в обыденной жизни, Заболоцкий оставался таким же и в стихах. Но в цикле «Последняя любовь» его чувства выплескиваются без оглядки…

Заключение

«Вечные темы» всегда привлекали деятелей искусства - художников, поэтов, музыкантов, и какой бы гениальный художник к ним ни прикоснулся, они остаются в классическом арсенале человечества, позволяя нам вновь и вновь обращаться к ним. Николай Заболоцкий был и остаётся поэтом, чья жизнь стала подвигом ради поэзии. Когда заходит разговор о гениальных поэтах, вспоминают всегда Заболоцкого. Его поэзия отличается глубокой мыслью, свежестью художественных образов, повышенной музыкальностью и искренним чувством, что создаётся звукописными причудливыми образами.

Следовательно, и в гротеске «Столбцов», и в поздней классически стройной лирике Заболоцкого заключена неожиданность поэтических образов и мысль, музыкальность и изящество поэтического слова. Но главное достоинство и качество его поэзии – это все-таки ее философичность.

В основе натурфилософской концепции Заболоцкого - представление о мироздании как единой системе, которая объединяет неживые и живые формы материи, которые находятся в вечном взаимопревращении и взаимодействии. Развитие этого сложного организма природы происходит от первобытного хаоса к гармонической упорядоченности всех ее элементов. И основную роль здесь играет присущее природе сознание, которое, по выражению К.А. Тимирязева, «глухо тлеет в низших существах и только яркой искрой вспыхивает в разуме человека». Поэтому именно человек призван взять на себя заботу о преобразовании природы, но в своей деятельности он должен видеть в природе не только ученицу, но и учительницу, ибо эта несовершенная и страдающая "вековечная давильня" заключает в себе прекрасный мир будущего и те мудрые законы, которыми следует руководствоваться человеку.

Таким образом, в творчестве «позднего» Заболоцкого прозвучала новая, актуальная во все времена тема взаимного непонимания и неприятия носителей двух различных, разъединенных культур, а, следовательно, неприятия друг другом сознаний, не имеющих точек соприкосновения, тенденции к взаимоосвоению и единству. Здесь же нашла отражение и уже знакомая по предшествующим произведениям поэта проблема существования рационального разума в отрыве от высоконравственной духовной этики. В контексте исторической поэмы она приобрела новые философские оттенки. Разум - великая сила; но один только практичный разум без души - сила губительная и разрушительная, не способная к созиданию.

Н. А. Заболоцкий умер в возрасте 55 лет, в расцвете творческих сил. Вся его нелегкая судьба неразрывно была связана с Музой, с поэзией. Муза была выразительницей его «пытливой души», она заставляла его совершенствовать творческое мастерство, и именно она позволила ему остаться после смерти в памяти и сердцах почитателей русской литературы.

В наше время поэзия Н. А. Заболоцкого широко издается, она переведена на многие иностранные языки, всесторонне и серьезно изучается литературоведами, о ней пишутся диссертации и монографии. Поэт достиг той цели, к которой стремился на протяжении всей своей жизни, - он создал книгу, достойно продолжившую великую традицию русской философской лирики, и эта книга пришла к читателю.

Список использованной литературы

1. Альфонсов В. Н. Заболоцкий и живопись // Альфонсов В. Н. Слова и краски. СПб., 2006.

2. Воспоминания о Н. Заболоцком. М., 1984

3.Гусельникова М. В., Калинин М. Г. Державин и Заболоцкий. Самара, 2008.

4. Заболоцкий Н. Собр. соч.: В 3 т. Т.1: Столбцы и поэмы 1926–1933. Стихотворения 1932–1958. Стихотворения разных лет. Проза / Н. Заболоцкий. – М.: Худож. лит., 1983.

5. Заболоцкий Н. Змеиное яблоко. Л., 1972

6. Заболоцкий Н. Собрание сочинений, тт. 1-3. М., 1983-1984

7. Заболоцкий Н. Стихотворения и поэмы. М., 1985

8. Никита Заболоцкий. «Поэзия, завещанная потомкам»

9. Колкер Ю. Николай Алексеевич Заболоцкий: «Образ мирозданья» (2003)

10. Кекова С. В. Метафизика вещи. Предмет у Заболоцкого и поэтов-обэриутов - ec-dejavu.net/t-2/Thing-4.html // Кекова С. В. Мироощущение

11. Ю.М. Лотман. Н. Заболоцкий. Прохожий. - в кн.: Ю. Лотман. Анализ поэтического текста. Л., Просвещение, 1972

12. И. Лощилов. Феномен Николая Заболоцкого, Helsinki, 1997.

13. Македонов А. Николай Заболоцкий. Жизнь. Творчество. Метаморфозы. Л., 1987

14. М. Машков. Н. Заболоцкий. Изд. «Поэзия»,1962

15. Ростовцева И.И. Николай Заболоцкий. Опыт художественного познания. М., 1984

16. Турков А. Николай Заболоцкий. Жизнь и творчество. М., 1981

17. Эпштейн М. Поэзия Заболоцкого.

18. Газета «Первое сентября». «Загадка: Из записей Константина Ваншенкина»

19. Всемирная библиотека поэзии. Изд. «Художественное издание», 1999.

20. Тарусские страницы. Калуга, 1961.