Нестерова И.А. Концептуальный анализ произведения Мертвые души // Энциклопедия Нестеровых

Анализ развития сюжета в произведении Гоголя "Мертвые души".

Мертвые души – это ярко выраженное социальное произведение, в котором автор резко критически изображает современную ему действительность, рисуя ее порой сатирически.

Следует отметить, что в произведении можно увидеть наличие элементов следующих жанров:

Романтизм;

Реализм;

Критический реализм.

Типичный герой в типичных обстоятельствах.

Такие стороны жизни, как бездействие, праздность и казнокрадство, которые показывает Гоголь, во многом продолжают развивать тематику "Ревизора".

Развитие сюжета Мертвые души

	Развитие сюжета	Лирические отступления, вставные эпизоды, сцены
	Приезд Чичикова в губернский город. Экспозиция, завязка.	Рассуждение о тонких и толстых.
	Чичиков в усадьбе Манилова.	Рассуждение о двух типах характеров: "Гораздо легче изображать характеры..."
	Чичиков у Коробочки	Рассуждение об оттенках и тонкостях общения.
	Чичиков на постоялом дворе и в доме Ноздрева	Мысль о живучести Ноздрева.
	Чичиков в усадьбе Собакевича
	Чичиков у Плюшкина
	Чичиков в городе в гражданской палате	О двух писателях, о крестьянах, купленных Чичиковым.
	Бал у губернатора. Кульминация. Чичиков – мильонщик. Катастрофа.	О силе власти исправника.
	Смута в городе	О бунте крестьян селения. "Вшивая спесь".
	Растерянность чиновников.	Повесть, о капитане Копейкине.
	Бегство Чичикова из города. Воспитание Чичикова.

В основе сюжета три центра: Чичиков, помещики и чиновники.

Галерея помещиков – это градация типов, из которых "один пошлее другого". Гоголь строит образы на внешних контрастах и непохожести, подчеркивая единство и нарастающее от одного образа к другому отсутствие человеческих начал.

Манилов – забвение – мечтательность

Коробочка – скупа – мелочное убожество

Ноздрев – безразличие – пройдоха

При этом каждому из них свойственны следующие качества: личная корысть, нравственное убожество, отсутствие гражданских идеалов, жизнь за счет крепостных.

Чичиков и Собакевич – это два мошенника.

Гоголь использует художественные детали, быт, окружение, обстановку, как средство характеристики героев. Гоголь создает храм уединенного размышления. Речь героев используется как средство их характеристики.

Для Ноздрева характерны фамильярность, развязность, грубость речи. Собакевичу свойственны немногословность и точность.

Особенность сатиры Гоголя в иронии и восхождении к большим обобщениям: "Иной министр и не глупый человек, а приглядись – Коробочка".

Вещественный мир героев поэмы определен их духовным убожеством.

"Полицмейстер – умный человек... мы с ним до утра играли в вист"

"Очень хороший городничий... изумительно вышивает"

Чиновники – это развитие темы ревизора в контексте бездействия, праздности и казнокрадства.

История Чичикова – это история проходимца, подлеца, он предприниматель и герой, в котором "мертвая душа", что означает отсутствие здоровых человеческих начал, сочетается с изворотливостью ума, предприимчивостью, необычайной энергией и стремлением к наживе.

Гоголь в письмах и записках называл "Мертвые души" то поэмой, то повестью, то романом. В издательском экземпляре определили как поэму. Белинский называл романом, что по смыслу может означать рассказ-повесть или роман-эпопею. Авторское название произведения поэмой правомерно, так как эпичность повествования и его характер соответствуют жанру. Повествование более 10 раз прерывается, что еще ярче оттеняет излагаемые автором мысли. При этом лирические отступления, вставные эпизоды и сцены, в которых Гоголь не только как бы дает авторский комментарий к образу или ситуации, но и высказывает свои мысли о жизни и России.

Манилов и Плюшкин - два типа характеров в поэме «Мертвые души»

Анализируя образы героев поэмы, прежде всего необходимо помнить, что все они обусловлены социально. В работе «Реализм Гоголя» Г.А. Гуковский отмечает, что в центре 1-го тома - «типические черты социальных групп и лиц как их представителей». Действительно, стремление Гоголя отразить в поэме всю Русь: «в полный обхват ее обнять», предполагает, что герои должны быть не только индивидуализированы, но и социально типизированы.

Наиболее важен, сложен и интересен в этом плане образ Манилова. Каков его социальный статус?

Как мы помним, именно к нему первому приезжает Чичиков. В России существовал строгий этикет визитов, предписывающий первыми посещать наиболее значительных лиц. А требованиями этикета Чичиков уж никак не пренебрегал. Таким образом, уже одно то, что Чичиков поехал прежде всего к Манилову, указывает на его достаточно высокое положение в губернской иерархии.

В замечательной статье «Социальные корни типа Манилова» Дмитрий Сергеевич Лихачев дает полный анализ проблемы. Принадлежность Манилова к губернским верхам определяет не только визит Чичикова. И образ жизни, и разговоры, и мечты Манилова соответствуют его социальному статусу. Лихачев проводит параллель даже с самим императором Николаем I. Помните мечту Манилова «построить огромный дом с таким высоким бельведером, что можно оттуда видеть даже Москву и там пить вечером чай на открытом воздухе, и рассуждать о каких-либо приятных предметах»? Так вот, государь Николай повелел построить в старом Петергофе «бельведер для чаепития с видом на Петербург». Совпадает все, вплоть до цели. Зачем возводить такой высокий дом, что из него другой город видно? - А чтобы там чай пить! Ну не Манилов ли?

Любовь Манилова к публичному изъявлению чувств (сцена его встречи с Чичиковым в городе и столь крепкие поцелуи, что у обоих потом ломило зубы) так же свойственна была императору Николаю. Газеты с восторгом описывали его свидание с братом, великим князем Константином, которое «было очень трогательно. Их объятия, их волнение в присутствии придворных придали этому неожиданному свиданию оттенок сентиментализма, который передать трудно».

Вообще, любовь Манилова к внешнему антуражу («храм уединенных размышлений» среди хозяйства, шедшего «как-то само собою») как нельзя более соответствует всей николаевской «империи фасада».

Своеобразным венцом любви императора к показухе стало приводимое Лихачевым описание Бородинского сражения, произошедшего отнюдь не в 1812 году, но в 1839, 10 сентября: Николай решил воспроизвести его! Вот описание этого события, сделанное очевидцем, немецким путешественником Гагерном: «10 сентября. Сегодня великий день, в который еще раз произошла Бородинская битва. Впрочем, представляла ее одна русская армия, неприятель только предполагался. Был составлен план… Командовал фельдмаршал Паскевич, пока это было только возможно, и сначала довольно верно воспроизводил сражение, но по происшествии нескольких часов, то есть около полудня, сам император взял фактически команду в свои руки и исправлял ошибки, якобы сделанные некогда...» По поводу этих императорских забав маркиз де Кюстин замечал: «Ребячество в грандиозных размерах - вещь ужасная!»

Но все это ни в коей мере не позволяет сделать вывод, что Манилов - карикатура на Николая I. Во-первых, Гоголь далек от мысли дискредитировать царскую власть как таковую - по убеждениям он отнюдь не революционер. Во-вторых, и это главное, карикатура на определенное лицо снижает уровень произведения, низводит художественное творчество до публицистики. Гоголь пишет о явлении маниловщины, характеризующем чиновничество и помещичий слой России. Черты маниловщины свойственны не только Николаю. В не меньшей степени они свойственны, скажем, Бенкендорфу (шефу тайной полиции). Д.С. Лихачев приводит воспоминания М.А. Корфа о том, как однажды в Государственном Совете министр юстиции Панин произносил речь: «Послушав с полчаса, Бенкендорф обернулся к соседу, графу Орлову, с восклицанием: „Бог мой, вот что я называю красноречием!“ На что граф Орлов, удивленный, ответил: „Помилуй, братец, да разве ты не слышишь, что он полчаса говорит против тебя!“ „В самом деле?“ - отвечал Бенкендорф, который тут только понял, что речь Панина есть ответ и возражение на его представление».

Этот анекдотический случай более чем соответствует характеру Манилова, любившего слушать красивые речи, в смысл которых он не вникал: "… Манилов, обвороженный фразою, от удовольствия только потряхивал головой..."

И, наконец, великолепно характеризуют распространение маниловщины в «верхах» рассуждения А.Ф. Тютчевой. В книге «При дворе двух императоров» она говорит о великих мира сего: "… если они редко совершают великие дела, зато превращают житейские мелочи в очень важные дела". Вот она - суть «империи фасада»! Ни великих, ни малых дел от Манилова и ему подобных ждать нельзя, но какая значительность придана его жизни! Какие размышления и мечты увлекают его! И то, что комично на низших ступенях общественной лестницы, становится страшным, ведет ко всеобщей катастрофе, когда явлено на высшем уровне власти. Ведь и в самой поэме, отмечает Д.С. Лихачев, маниловщина свойственна не одному Манилову. Вспомним губернатора, который «был большой добряк и даже сам вышивал иногда по тюлю».

"… Маниловщина больше самого Манилова, - заключает свое исследование Лихачев. - Маниловщина, если ее рассматривать не только как общечеловеческое явление, а как явление определенной эпохи и определенной среды, была в высшей степени свойственна высшему чиновничье-бюрократическому строю России. Провинциальный помещик Манилов подражал «первому помещику России» - Николаю I и его окружению. Гоголь изобразил маниловщину верхов через ее отражение в провинциальной среде. Маниловщина Николая I и его окружения предстала перед читателем окарикатуренной не столько Гоголем, сколько самой провинциальной жизнью".

Внешнее благополучие Манилова, его доброжелательность и готовность к услугам представляются Гоголю чертами страшными. Все это в Манилове аффектировано, гипертрофировано. Глаза его, «сладкие, как сахар», ничего не выражают. И эта сладость облика привносит ощущение неестественности каждого движения и слова героя: вот на лице его появляется уже «выражение не только сладкое, но даже приторное, подобное той микстуре, которую ловкий светский доктор засластил немилосердно, воображая ею обрадовать пациента». Что за «микстуру» засластила приторность Манилова? - Пустоту, никчемность его, бездушие при бесконечных рассуждениях о счастии дружбы и «именинах сердца». Он говорит о важных материях, блюдет государственные интересы - помните, первое, о чем он спросил Чичикова, это не будет ли его негоция «несоответствующей гражданским постановлениям и дальнейшим видам России»? Но при всем том его представления о государственных интересах весьма удивляют читателя: он мечтает подружиться с Чичиковым так крепко, чтобы государь, «узнавши о такой их дружбе, пожаловал их генералами». Понятно теперь, в чем заслуги генералов, в чем смысл генеральства? Мечты Манилова абсурдны, но абсурд этот закономерен для николаевской эпохи! Манилов страшен Гоголю. Пока этот помещик благоденствует и мечтает, его имение разрушается, крестьяне разучились трудиться - они пьянствуют и разгильдяйничают. Долг помещика - организовать жизнь своих крепостных, дать им возможность с пользой для себя жить и трудиться (это станет одной из главных тем второго тома поэмы). Безделье Манилова не нейтрально. Та «скука смертельная», которая исходит от него, свидетельствует о совершенной мертвенности души.

И здесь необходимо напомнить о двух типах характеров в «Мертвых душах».

Манилов, Коробочка, Ноздрев, Собакевич, губернатор, прокурор и многие другие представляют собой первый тип. Он характеризуется полным окаменением, абсолютным отсутствием развития. Обратим внимание, что история есть только у Плюшкина. Всех остальных помещиков мы заставали такими, какими они сложились. Более того, Гоголь всячески подчеркивает, что у этих героев нет прошлого, которое принципиально отличалось бы от настоящего и что-то в нем объясняло. Мы знаем, что Манилов служил, вышел в отставку и всегда был таким, каков сейчас. О Коробочке сообщено, что у нее был муж, который любил, чтобы ему на сон грядущий чесали пятки. Что до Ноздрева, то он и «в тридцать пять лет был таков же совершенно, каким был в осьмнадцать и двадцать...» О Собакевиче известно, что он за сорок лет ни разу не болел, и что отец его был еще здоровее и сильнее. Ю.В. Манн находит чрезвычайно точное определение ведущему свойству этих героев - марионеточность, кукольность: «При самых разных внешних движениях, поступках и т. д., что происходит в душе Манилова или Коробочки, или Собакевича, точно неизвестно. Да и есть ли у них душа? Или - как в марионетке - неведомый нам механизм?»

Второй тип характера противостоит первому: эти герои «с развитием», то есть судить о них мы можем как о развивающихся, изменяющихся (пусть и к худшему!) людях. Их мертвенность не так абсолютна, как мертвенность героев первого типа. Речь идет, конечно, о Плюшкине и о Чичикове.

Образ Плюшкина венчает портретную галерею губернских помещиков, являет последнюю пропасть нравственного падения, к которой может подойти в России человек: некая «черная дыра» - путь в антимир, в ад. Что означает гоголевское определение «прореха на человечестве»? Задумаемся над этими словами: бессмысленно произносить их привычной скороговоркой. Почему не Манилов, не Ноздрев, а именно Плюшкин назван страшным словом «прореха»? Неизменяющиеся, неразвивающиеся герои первого типа удручают своей неподвижностью. Ядро комизма этих образов - марионеточность. Они смешны и отвратительны своей механичностью, тем, что мы видим в них кукол, пародирующих людей, тем, что бездушные деревяшки заселили Россию и торгуют душами. Но стать лучше или хуже эти герои не могут. Даже в бытовом их окружении видна эта статичность: она проявляется в их хозяйстве, в общем виде имения, в их домах… Вспомните: у Манилова хозяйство идет «как-то само собой», как будто в нем заложен запрограммированный на определенные действия механизм. У Собакевича все сложено из бревен, «определенных на вековое стояние». Пока он жив, все будет стоять, как стоит сейчас.

А теперь вчитаемся внимательно в главу о Плюшкине. Прежде всего вспомним, что она открывается «лирическим отступлением», автор прерывает рассказ о похождениях Чичикова и погружается в горестные раздумья о том, как мельчает с возрастом душа, как наивные восторги юности сменяются безразличием и мертвящей скукой. Обратим внимание, как нагнетает Гоголь это ощущение нарастающего в душе безучастия к миру и к самому себе: «Теперь равнодушно подъезжаю ко всякой незнакомой деревне и равнодушно гляжу на ее пошлую наружность; моему охлажденному взору неприютно, мне не смешно, и то, что пробудило бы в прежние годы живое движенье в лице, смех и немолчные речи, то скользит теперь мимо, и безучастное молчание хранят мои недвижные уста. О моя юность! О моя свежесть!» Эти рассуждения неслучайно предваряют нашу встречу с Плюшкиным. Они - ключ к его образу, в них запечатлен общий процесс, приведший Плюшкина к столь трагическому фиаско.

В уже знакомую нам картину общего вида имения вплетается новая нота: это картина ветшания, разрушения, медленного, постепенного процесса умирания. Тем явственнее живое чудо сада на этом фоне всеобщего распада: его таинственная и дивная красота торжествует над надвигающейся смертью, ибо она - вечна. Это контраст жизни и смерти, контраст затянувшейся агонии и вечной жизни.

Образ Плюшкина идеально соответствует представшей перед нами картине его имения. Тот же распад и разрушение, утрата человеческого облика: его, мужчину, дворянина, легко принять за старую бабу-ключницу! В нем и в его доме чувствуется движение - но это движение распада, тления… Вспомним глаза Плюшкина (вообще, глаза - важнейшая деталь портрета!) Как описывает их Гоголь? - "… маленькие глазки еще не потухнули и бегали из-под высоко выросших бровей, как мыши..." Помните глаза Манилова? - сахар (то есть вещество); глаза Собакевича? «природа ковырнула» (то есть просто дыры).

И редкие пробуждения души при встрече с внуком, при воспоминании о юности, лишь подчеркивают обычную ее окаменелость: «глухо все, и еще страшнее и пустыннее становится после того затихнувшая поверхность безответной стихии. Так и лицо Плюшкина вслед за мгновенно скользнувшем на нем чувством стало еще бесчувственней и пошлее.»

Вот в чем видится автору причина духовного опустошения человека: безразличие к собственной душе. Горестны его рассуждения в начале шестой главы. К ним возвращается Гоголь и после жизнеописания Плюшкина: «Забирайте же с собою в путь, выходя из мягких юношеских лет в суровое ожесточающее мужество, забирайте с собою все человеческие движения, не оставляйте их на дороге, не подымите потом!»

Известно, что в третьем томе поэмы должны были возродиться два героя первого тома - Чичиков и Плюшкин. Вера в бессмертие души дает право верить в ее способность к изменению, следовательно - и к возрождению. Путь этот бесконечно труден, но он есть - показать его и стремился Гоголь.

Список литературы

Монахова О.П., Малхазова М.В. Русская литература XIX века. Ч.1. - М., 1994.

Грачева И.С. Уроки русской литературы. Книга для учителей и учащихся. - СПб., 1993.

Манн Ю.В. Поэтика Гоголя. - М., 1988

Цели: ознакомление со своеобразием жанровой структурой «Мёртвых душ», с основной задачей, стоявшей перед Н.В. Гоголем при написании этого произведения.

Задачи.

1. Развивать умения анализировать текст, находить выразительные средства лирики в прозаическом произведении; умение доказывать свою точку зрения, аргументируя её.
2. Воспитывать любовь к литературе, интерес к классике и творчеству Н.В. Гоголю.

План.

1. Организационный момент.
2. Объяснение темы.
3. Закрепление темы. (Работа в группах.)
4. Обобщение темы. (Выступление групп.)
5. Подведение итогов урока.
6. Домашнее задание.

Ход урока

1. Организационный момент. (Цели, задачи, тема, эпиграфы к уроку.)

Тема сегодняшнего урока: « Жанровое своеобразие поэмы Н.В. Гоголя « Мёртвые души». На этом уроке мы познакомимся со своеобразием жанровой структуры «Мёртвых душ», с основной задачей, стоявшей перед писателем при написании этого произведения, поучимся находить выразительные средства в лирических отступлениях поэмы.

Эпиграфом к уроку выбрано высказывание Л.Н. Толстого о поэме Н.В. Гоголя «Мёртвые души»:
«Не роман, не повесть – нечто совершенно оригинальное».

2. Объяснение темы.

Жанровая природа «Мёртвых душ» сложна. Гоголь сам определил жанр своего произведения, назвав «Мёртвые души» поэмой. Для нас такое определение жанра звучит несколько парадоксально. В нашем сознании поэма – это нечто, написанное в стихах. То, что написано прозой, это чаще всего роман, повесть или рассказ. Поэтому нам непонятно, почему Гоголь назвал свое произведение поэмой.

Можем ли назвать «Мёртвые души» романом? Только в том случае, если похождения Чичикова, его хитроумная афера была бы центром произведения. Но рассказ о похождении героя не самоцель для писателя, а лишь средство для раскрытия главной идеи: представить в своём произведении Русь. Поэтому нельзя целиком отнести это произведение к жанру романа. (Роман – литературный роман, эпическое произведение большой формы, в котором повествование сосредоточено на судьбах отдельных личностей, в их отношениях к окружающему миру, на становлении их характеров и самосознания.)

Мы можем по праву назвать «Мёртвые души» поэмой. (Поэма – большое стихотворное произведение на историческую, героическую или возвышенную лирическую тему.)

Изображение действительности в этом произведении проходят через призму авторского восприятия.

В «Мёртвых душах» два предмета изображения: объективная реальность (характерно для эпоса) и внутренний мир личности (характерно для лирики).

Внутренний мир личности передаётся при помощи лирических отступлений. В каждой главе лирические отступления:

• в первой главе – рассуждение о толстых и тонких;
• во второй – рассуждение о двух типах характеров;
• в третьей главе – рассуждение об «оттенках и тонкостях обращения»;
• в четвёртой главе – мысль о живучести Ноздревых;
• в пятой главе – размышления Чичикова «о славной бабешке»; думы автора о метком русском слове и «бойком русском уме»;
• в шестой главе – воспоминания автора о юности; размышление о человеке.
• в седьмой главе – о двух писателях, о крестьянах, купленных Чичиковым;
• в восьмой главе – о силе власти исправника;
• в девятой главе – о бунте крестьян селения Вшивая-Спесь;
• в десятой главе – «Повесть о капитане Копейкине»;
• в одиннадцатой главе – отступления о Руси, о дороге, рассказ о Кифе Мокеевиче и его сыне; рассуждение о добродетельном герое и герое – подлеце; размышление о птице – тройке.

Введение в произведение образа автора даёт возможность связать воедино свой собственный жизненный путь с путём России. Это и является важнейшей задачей поэмы: показать путь России в прошлом, настоящем и будущем, а также нерасторжимость судеб писателя и его родины.

Образ автора в поэме расширил сюжетные границы, позволил поставить перед читателями ряд философских проблем: жизненного пути человека, роли художника в обществе, особенности русского характера, ложного и истинного патриотизма, предназначения России в судьбе Европы и многое другое.

Именно в лирических отступлениях сформулирована авторская позиция. Гоголь обратился к лиро-эпическому жанру, чтобы показать противостояние живого и мёртвого в самой сущности России. Мёртвое показано писателем на уровне сюжета: все герои поэмы заражены этой омертвлённостью, все без исключения: помещики, чиновники, главный герой и даже крестьяне. Но их возрождение возможно, Гоголь задумал показать во 2-3 томах поэмы возрождение души.

Но в первом томе возможность показать живое, способное возродиться писатель мог только на уровне лирических отступлений.

Также поэмой раньше называли произведения Гомера, Данте. Например «Божественную комедию» Данте. А связь «Божественной комедии» с «Мёртвыми душами» была замечена ещё современниками (Герцен, Вяземский). Это ещё раз проясняет жанровую организацию «Мёртвых душ».

Также право называться поэмой «Мёртвым душам» даёт и особая поэтичность языка. Несмотря на то, что это прозаическое произведение, язык поэмы так поэтичен, даже музыкален, насыщен выразительными средствами, что разница между прозой и поэзией исчезает.

3. Закрепление темы.

Так давайте попробуем проанализировать несколько лирических произведений поэмы, найти выразительные средства, которые использует автор в них. Попробуем увидеть ту особенность языка, его музыкальность, которая присутствует в основном в лирике. В лирических отступлениях писатель использует приёмы, характерные для поэтического текста. Найдите такие приёмы.

Группам выдаются таблицы с заданиями.

1 группа. Лирическое отступление в 6 главе, начало, со слов: «Прежде, давно, в лета… меня поражало…»
№	Выразительные средства	Примеры
1	Инверсия – изменение обычного порядка следования чего-либо (слов в предложении, элементов сюжета).
2	Повторы (повторы слов или однокоренных слов, корней).
3	Обращения, восклицания.
4	Парцелляция (приём расчленения фразы на части или даже на отдельные слова в виде самостоятельного неполного предложения. Её цель придать речи интонационную экспрессию путём её отрывистого произнесения).
5	Назывные предложения.
6	Синонимы (близкие по значению слова).
7	Антонимы (слова с противоположным значением).
8	Однородные члены (синтаксическое средство: слова со значением перечисления фактов, событий).
9	Сравнения (один предмет сравнивается с другим).
10
11	Звукопись: аллитерация (повторение одинаковых или однородных согласных).
12	Звукопись: Ассонанс (созвучие гласных звуков).

2 группа. Лирическое отступление в 5 главе со слов: «Выражается сильно российский народ!»
№	Выразительные средства	Примеры
1
2
3	Обращения, восклицания.
4	Градация.
5
6
7	Метафоричные эпитеты (метафора – средство художественной изобразительности, употребление слова в переносном значении для определения какого-либо предмета или явления, схожего с ним отдельными чертами или сторонами; эпитет – красочное прилагательное, через которое выражается авторское отношение к предмету).
8	Просторечье.
9	Фразеологизмы.

3 группа. Лирическое отступление в 11 главе со слов: «И какой же русский не любит быструю езду!... месяц одни кажутся недвижны.»
№	Выразительные средства	Примеры
1	Инверсия – изменение обычного порядка следования чего-либо (слов в предложении, элементов сюжета).
2	Повторы (повторы слов или однокоренных слов, корней).
3	Обращения, восклицания.
4	Синонимы (близкие по значению слова).
5	Градация.
6	Олицетворения (неживой предмет наделяется живыми качествами).
7	Метафоричные эпитеты (метафора – средство художественной изобразительности, употребление слова в переносном значении для определения какого-либо предмета или явления, схожего с ним отдельными чертами или сторонами; эпитет – красочное прилагательное, через которое выражается авторское отношение к предмету).
8	Просторечье.
9	Риторические вопросы.
10	Антонимы.
11	Парцелляция (приём расчленения фразы на части или даже на отдельные слова в виде самостоятельного неполного предложения. Её цель придать речи интонационную экспрессию путём её отрывистого произнесения).

4 группа. Лирическое отступление в 11 главе со слов: «Эх, тройка! Птица тройка да сверлит воздух.»
№	Выразительные средства	Примеры
1	Инверсия – изменение обычного порядка следования чего-либо (слов в предложении, элементов сюжета).
2	Повторы (повторы слов или однокоренных слов, корней).
3	Обращения, восклицания.
4	Гипербола.
5	Градация.
6	Олицетворения (неживой предмет наделяется живыми качествами).
7	Метафоричные эпитеты (метафора – средство художественной изобразительности, употребление слова в переносном значении для определения какого-либо предмета или явления, схожего с ним отдельными чертами или сторонами; эпитет – красочное прилагательное, через которое выражается авторское отношение к предмету).
8	Просторечье.
9	Риторические вопросы.
10	Поговорки, крылатые фразы.
11

5 группа. Лирическое отступление в 11 главе со слов: «Не так ли и ты, Русь, что бойкая…»
№	Выразительные средства	Примеры
1	Повторы (повторы слов или однокоренных слов, корней).
2	Обращения, восклицания.
3	Синонимы.
4	Метафоричные эпитеты (метафора – средство художественной изобразительности, употребление слова в переносном значении для определения какого-либо предмета или явления, схожего с ним отдельными чертами или сторонами; эпитет – красочное прилагательное, через которое выражается авторское отношение к предмету).
5	Риторические вопросы.
6	Парцелляция. (Приём расчленения фразы на части или даже на отдельные слова в виде самостоятельного неполного предложения. Её цель придать речи интонационную экспрессию путём её отрывистого произнесения.) Анафора (одинаковое начало предложений).

6 группа. Лирическое отступление в 11 главе со слов: «Русь! Русь!…»
№	Выразительные средства	Примеры
1	Олицетворения.
2	Обращения, восклицания.
3	Повторы.
4	Метафоричные эпитеты (метафора – средство художественной изобразительности, употребление слова в переносном значении для определения какого-либо предмета или явления, схожего с ним отдельными чертами или сторонами; эпитет – красочное прилагательное, через которое выражается авторское отношение к предмету).
5	Риторические вопросы.
6	Парцелляция. (Приём расчленения фразы на части или даже на отдельные слова в виде самостоятельного неполного предложения. Её цель придать речи интонационную экспрессию путём её отрывистого произнесения). Анафора (одинаковое начало предложений).

4. Обобщение темы.

Выступление групп по таблицам (см. Приложение).

5. Подведение итогов урока.

Мы постарались доказать, что перед нами, действительно, поэма, так как автор в лирических отступлениях применяет много выразительных средств.

Такой жанр «Мёртвых душ» дал возможность показать всю Россию целиком, дать глубоко философское, обобщённое видение пути России и её судьбы в дальнейшем.

Образ Руси как мчавшейся лошади не просто символичен, но и укоренён в русской классической литературе (у А.С. Пушкина, у А.А. Блока).

Подведя итоги сегодняшнего урока, я хотела бы выслушать вас, что вы узнали нового, чему научились на уроке?

6. Домашнее задание.

Обобщить весь материал по поэме Н.В. гоголя «Мёртвые души». Подготовиться к тестам. Написать сочинение.

Следовало бы описать канцелярские комнаты, которыми проходи­ли наши герои, но автор питает сильную робость ко всем присутствен­ным местам. Если и случалось ему проходить их даже в блистательном и облагороженном виде, с лакированными полами и столами, он старал­ся пробежать как можно скорее, смиренно опустив и потупив глаза в землю, а потому совершенно не знает, как там все благоденствует и процветает. Герои наши видели много бумаги, и черновой и белой, на­клонившиеся головы, широкие затылки, фраки, сертуки губернского покроя и даже просто какую-то светло-серую куртку, отделившуюся весьма резко, которая, своротив голову набок и положив ее почти на самую бумагу, выписывала бойко и замашисто какой-нибудь протокол об оттяганье земли или описке имения, захваченного каким-нибудь мирным помещиком, покойно доживающим век свой под судом, на­жившим себе и детей и внуков под его покровом, да слышались урыв­ками короткие выражения, произносимые хриплым голосом: «Одолжи­те, Федосей Федосеевич, дельце за № 368!» - «Вы всегда куда-нибудь затаскаете пробку с казенной чернильницы!» Иногда голос более вели­чавый, без сомнения одного из начальников, раздавался повелительно: «На, перепиши! а не то снимут сапоги и просидишь ты у меня шесть суток не евши». Шум от перьев был большой и походил на то, как буд­то бы несколько телег с хворостом проезжали лес, заваленный на чет­верть аршина иссохшими листьями. Чичиков и Манилов подошли к первому столу, где сидели два чи­новника еще юных лет, и спросили: - Позвольте узнать, где здесь дела по крепостям? - А что вам нужно? - сказали оба чиновника, оборотившись. - А мне нужно подать просьбу. - А вы что купили такое? - Я бы хотел прежде знать, где крепостной стол, здесь или в дру­гом месте? - Да скажите прежде, что купили и в какую цену, так мы вам то­гда и скажем где, а так нельзя знать. Чичиков тотчас увидел, что чиновники были просто любопытны, подобно всем молодым чиновникам, и хотели придать более весу и зна­чения себе и своим занятиям. - Послушайте, любезные, - сказал он, - я очень хорошо знаю, что все дела по крепостям, в какую бы ни было цену, находятся в одном месте, а потому прошу вас показать нам стол, а если вы не знаете, что у вас делается, так мы спросим у других. Чиновники на это ничего не отвечали, один из них только ткнул пальцем в угол комнаты, где сидел за столом какой-то старик, переме­чавший какие-то бумаги. Чичиков и Манилов прошли промеж столами прямо к нему. Старик занимался очень внимательно.- Позвольте узнать, - сказал Чичиков с поклоном, - здесь дела по крепостям? Старик поднял глаза и произнес с расстановкою: - Здесь нет дел по крепостям. - А где же? - Это в крепостной экспедиции. - А где же крепостная экспедиция? - Это у Ивана Антоновича. - А где же Иван Антонович? Старик тыкнул пальцем в другой угол комнаты. Чичиков и Манилов отправились к Ивану Антоновичу. Иван Антонович уже запустил один глаз назад и оглянул их искоса, но в ту же минуту погрузился еще внимательнее в писание. - Позвольте узнать, - сказал Чичиков с поклоном, - здесь крепостной стол? Иван Антонович как будто бы и не слыхал и углубился совершенно в бумаги, не отвечая ничего. Видно было вдруг, что это был уже человек благоразумных лет, не то что молодой болтун и вертопляс. Иван Антонович, казалось, имел уже далеко за сорок лет; волос на нем был черный, густой; вся середина лица выступала у него вперед и пошла в нос, - словом, это было то лицо, которое называют в общежитье кувшинным рылом. - Позвольте узнать, здесь крепостная экспедиция? - сказал Чичиков. - Здесь, - сказал Иван Антонович, поворотил свое кувшинное рыло и приложился опять писать. - А у меня дело вот какое: куплены мною у разных владельцев здешнего уезда крестьяне на вывод: купчая есть, остается совершить. - А продавцы налицо? - Некоторые здесь, а от других доверенность. - А просьбу принесли? - Принес и просьбу. Я бы хотел... мне нужно поторопиться... так нельзя ли, например, кончить дело сегодня! - Да, сегодня! сегодня нельзя, - сказал Иван Антонович. - Нужно навести еще справки, нет ли еще запрещений. - Впрочем, что до того, чтоб ускорить дело, так Иван Григорьевич, председатель, мне большой друг... - Да ведь Иван Григорьевич не один; бывают и другие, - сказал сурово Иван Антонович. Чичиков понял закавыку, которую завернул Иван Антонович, и сказал: - Другие тоже не будут в обиде, я сам служил, дело знаю... - Идите к Ивану Григорьевичу, - сказал Иван Антонович голосом несколько поласковее, - пусть он даст приказ кому следует, а за нами дело не постоит. Чичиков, вынув из кармана бумажку, положил ее перед Иваном Антоновичем, которую тот совершенно не заметил и накрыл тотчас ее книгою. Чичиков хотел было указать ему ее, но Иван Антонович движением головы дал знать, что не нужно показывать. - Вот он вас проведет в присутствие! - сказал Иван Антонович, кивнув головою, и один из священнодействующих, тут же находившихся, приносивший с таким усердием жертвы Фемиде, что оба рукава лопнули на локтях и давно лезла оттуда подкладка, за что и получил в свое время коллежского регистратора, прислужился нашим приятелям, как некогда Виргилий прислужился Данту, и провел их в комнату присутствия, где стояли одни только широкие крессла и в них перед столом, за зерцалом и двумя толстыми книгами, сидел один, как солнце, председатель. В этом месте новый Виргилий почувствовал такое благоговение, что никак не осмелился занести туда ногу и поворотил назад, показав свою спину, вытертую, как рогожка, с прилипнувшим где-то куриным пером. Вошедши в залу присутствия, они увидели, что председатель был не один, подле него сидел Собакевич, совершенно заслоненный зерцалом. Приход гостей произвел восклицание, правительственные кресла были отодвинуты с шумом. Собакевич тоже привстал со стула и стал виден со всех сторон с длинными своими рукавами. Председатель принял Чичикова в объятия, и комната присутствия огласилась поцелуями; спросили друг друга о здоровье; оказалось, что у обоих побаливает поясница, что тут же было отнесено к сидячей жизни. Н.В. Гоголь, «Мёртвые души».

Манн выделяет два типа характеров: характеры без биографии и прошлого (помещики, кроме Плюшкина) и с биографией (Плюшкин, Чичиков).

В персонажах первого типа - в Манилове, Коробочке и т.д. сильнее выражены мотивы кукольности, автоматичности. Кукольность (как и гротеск в целом) не исключает глубины образа, совмещения в нем многих черт; однако она «обезжизнивает», остраняет. При самых разных внешних движениях, поступках, что происходит в душе Манилова, или Коробочки, или Собакевича, точно неизвестно. Да и есть ли у них «душа»? Или - как в марионетке - неведомый нам механизм? Гоголь ответа не дает. Персонажи же второго типа душой обладают. О Плюшкине, услышавшем имя своего школьного приятеля, говорится: «И на этом деревянном лице вдруг скользнул какой-то теплый луч, выразилось не чувство, а какое-то бледное отражение чувства, явление, подобное неожиданному появлению на поверхности вод утопающего». Пусть это только «бледное отражение чувства», но все же «чувства», то есть истинного, живого движения, которым прежде был одухотворен человек. Для Манилова или Собакевича и это невозможно. Они просто созданы из другого материала. Да они и не имеют прошлого; «Отражение чувства» не раз переживает и Чичиков, например, при встрече с красавицей, или во время «быстрой езды», или в думах о «разгуле широкой жизни». Фигурально говоря, характеры первого и второго типа относятся к двум разным геологическим периодам. Манилов, может быть, и «симпатичнее» Плюшкина, однако процесс в нем уже завершился, образ окаменел, тогда как в Плюшкине заметны еще последние отзвуки подземных ударов. Из всех героев первого тома Гоголь (насколько можно судить по сохранившимся данным) намеревался взять и провести через жизненные испытания к возрождению - не только Чичикова, но и Плюшкина.

Краткое содержание романа «Мертвые души»

Том первый

Предлагаемая история, как станет ясно из дальнейшего, произошла несколько вскоре после «достославного изгнания французов». В губернский город NN приезжает коллежский советник Павел Иванович Чичиков (он не стар и не слишком молод, не толст и не тонок, внешности скорее приятной и несколько округлой) и поселяется в гостинице. Он делает множество вопросов трактирному слуге - как относительно владельца и доходов трактира, так и обличающие в нем основательность: о городских чиновниках, наиболее значительных помещиках, расспрашивает о состоянии края и не было ль «каких болезней в их губернии, повальных горячек» и прочих подобных напастей.

Отправившись с визитами, приезжий обнаруживает необыкновенную деятельность (посетив всех, от губернатора до инспектора врачебной управы) и обходительность, ибо умеет сказать приятное каждому. О себе он говорит как-то туманно (что «испытал много на веку своём, претерпел на службе за правду, имел много неприятелей, покушавшихся даже на жизнь его», а теперь ищет места для жительства). На домашней вечеринке у губернатора ему удаётся снискать всеобщее расположение и между прочим свести знакомство с помещиками Маниловым и Собакевичем. В последующие дни он обедает у полицмейстера (где знакомится с помещиком Ноздревым), посещает председателя палаты и вице-губернатора, откупщика и прокурора, - и отправляется в поместье Манилова (чему, однако, предшествует изрядное авторское отступление, где, оправдываясь любовью к обстоятельности, автор детально аттестует Петрушку, слугу приезжего: его страсть к «процессу самого чтения» и способность носить с собой особенный запах, «отзывавшийся несколько жилым покоем»).

Проехав, против обещанного, не пятнадцать, а все тридцать вёрст, Чичиков попадает в Маниловку, в объятия ласкового хозяина. Дом Манилова, стоящий на юру в окружении нескольких разбросанных по-английски клумб и беседки с надписью «Храм уединённого размышления», мог бы характеризовать хозяина, который был «ни то ни се», не отягчён никакими страстями, лишь излишне приторен. После признаний Манилова, что визит Чичикова «майский день, именины сердца», и обеда в обществе хозяйки и двух сыновей, Фемистоклюса и Алкида, Чичиков обнаруживает причину своего приезда: он желал бы приобрести крестьян, которые умерли, но ещё не заявлены таковыми в ревизской справке, оформив все законным образом, как бы и на живых («закон - я немею перед законом»). Первый испуг и недоумение сменяются совершенным расположением любезного хозяина, и, свершив сделку, Чичиков отбывает к Собакевичу, а Манилов предаётся мечтам о жизни Чичикова по соседству чрез реку, о возведении посему моста, о доме с таким бельведером, что оттуда видна Москва, и о дружбе их, прознав о которой государь пожаловал бы их генералами. Кучер Чичикова Селифан, немало обласканный дворовыми людьми Манилова, в беседах с конями своими пропускает нужный поворот и, при шуме начавшегося ливня, опрокидывает барина в грязь. В темноте они находят ночлег у Настасьи Петровны Коробочки, несколько боязливой помещицы, у коей поутру Чичиков также принимается торговать мёртвых душ. Объяснив, что сам теперь станет платить за них подать, прокляв бестолковость старухи, обещавшись купить и пеньки и свиного сала, но в другой уж раз, Чичиков покупает у ней души за пятнадцать рублей, получает подробный их список (в коем особенно поражён Петром Савельевым Неуважай-Корыто) и, откушавши пресного пирога с яйцом, блинков, пирожков и прочего, отбывает, оставя хозяйку в большом беспокойстве относительно того, не слишком ли она продешевила.

Выехав на столбовую дорогу к трактиру, Чичиков останавливается закусить, кое предприятие автор снабжает пространным рассуждением о свойствах аппетита господ средней руки. Здесь встречает его Ноздрев, возвращающийся с ярмарки в бричке зятя своего Мижуева, ибо своих коней и даже цепочку с часами - все проиграл. Живописуя прелести ярмарки, питейные качества драгунских офицеров, некоего Кувшинникова, большого любителя «попользоваться насчёт клубнички» и, наконец, предъявляя щенка, «настоящего мордаша», Ноздрев увозит Чичикова (думающего разживиться и здесь) к себе, забрав и упирающегося зятя. Описав Ноздрева, «в некотором отношении исторического человека» (ибо всюду, где он, не обходилось без истории), его владения, непритязательность обеда с обилием, впрочем, напитков сомнительного качества, автор отправляет осовевшего зятя к жене (Ноздрев напутствует его бранью и словом «фетюк»), а Чичикова принуждает обратиться к своему предмету; но ни выпросить, ни купить душ ему не удаётся: Ноздрев предлагает выменять их, взять в придачу к жеребцу или сделать ставкою в карточной игре, наконец бранится, ссорится, и они расстаются на ночь. С утра возобновляются уговоры, и, согласившись играть в шашки, Чичиков замечает, что Ноздрев бессовестно плутует. Чичикову, коего хозяин с дворнею покушается уже побить, удаётся бежать ввиду появления капитана-исправника, объявляющего, что Ноздрев находится под судом. На дороге коляска Чичикова сталкивается с неким экипажем, и, покуда набежавшие зеваки разводят спутавшихся коней, Чичиков любуется шестнадцатилетнею барышней, предаётся рассуждениям на её счёт и мечтам о семейной жизни. Посещение Собакевича в его крепком, как он сам, поместье сопровождается основательным обедом, обсуждением городских чиновников, кои, по убеждению хозяина, все мошенники (один прокурор порядочный человек, «да и тот, если сказать правду, свинья»), и венчается интересующей гостя сделкой. Ничуть не испугавшись странностью предмета, Собакевич торгуется, характеризует выгодные качества каждого крепостного, снабжает Чичикова подробным списком и вынуждает его дать задаточек.

Путь Чичикова к соседнему помещику Плюшкину, упомянутому Собакевичем, прерывается беседою с мужиком, давшим Плюшкину меткое, но не слишком печатное прозвание, и лиричным размышлением автора о прежней своей любви к незнакомым местам и явившемуся ныне равнодушию. Плюшкина, эту «прореху на человечестве», Чичиков поначалу принимает за ключницу или нищего, место коему на паперти. Важнейшей чертой его является удивительная скаредность, и даже старую подошву сапога несёт он в кучу, наваленную в господских покоях. Показав выгодность своего предложения (а именно, что подати за умерших и беглых крестьян он возьмёт на себя), Чичиков полностью успевает в своём предприятии и, отказавшись от чая с сухарём, снабжённый письмом к председателю палаты, отбывает в самом весёлом расположении духа.

Покуда Чичиков спит в гостинице, автор с печалью размышляет о низости живописуемых им предметов. Меж тем довольный Чичиков, проснувшись, сочиняет купчие крепости, изучает списки приобретённых крестьян, размышляет над предполагаемыми судьбами их и наконец отправляется в гражданскую палату, дабы уж скорее заключить дело. Встреченный у ворот гостиницы Манилов сопровождает его. Затем следует описание присутственного места, первых мытарств Чичикова и взятки некоему кувшинному рылу, покуда не вступает он в апартаменты председателя, где обретает уж кстати и Собакевича. Председатель соглашается быть поверенным Плюшкина, а заодно ускоряет и прочие сделки. Обсуждается приобретение Чичикова, с землёю или на вывод купил он крестьян и в какие места. Выяснив, что на вывод и в Херсонскую губернию, обсудив свойства проданных мужиков (тут председатель вспомнил, что каретник Михеев как будто умер, но Собакевич заверил, что тот преживехонький и «стал здоровее прежнего»), завершают шампанским, отправляются к полицмейстеру, «отцу и благотворителю в городе» (привычки коего тут же излагаются), где пьют за здоровье нового херсонского помещика, приходят в совершенное возбуждение, принуждают Чичикова остаться и покушаются женить его.

Покупки Чичикова делают в городе фурор, проносится слух, что он миллионщик. Дамы без ума от него. Несколько раз подбираясь описать дам, автор робеет и отступает. Накануне бала у губернатора Чичиков получает даже любовное послание, впрочем неподписанное. Употребив по обыкновению немало времени на туалет и оставшись доволен результатом, Чичиков отправляется на бал, где переходит из одних объятий в другие. Дамы, среди которых он пытается отыскать отправительницу письма, даже ссорятся, оспаривая его внимание. Но когда к нему подходит губернаторша, он забывает все, ибо её сопровождает дочь («Институтка, только что выпущена»), шестнадцатилетняя блондинка, с чьим экипажем он столкнулся на дороге. Он теряет расположение дам, ибо затевает разговор с увлекательной блондинкой, скандально пренебрегая остальными. В довершение неприятностей является Ноздрев и громогласно вопрошает, много ли Чичиков наторговал мёртвых. И хотя Ноздрев очевидно пьян и смущённое общество понемногу отвлекается, Чичикову не задаётся ни вист, ни последующий ужин, и он уезжает расстроенный.

Об эту пору в город въезжает тарантас с помещицей Коробочкой, возрастающее беспокойство которой вынудило её приехать, дабы все же узнать, в какой цене мёртвые души. Наутро эта новость становится достоянием некой приятной дамы, и она спешит рассказать её другой, приятной во всех отношениях, история обрастает удивительными подробностями (Чичиков, вооружённый до зубов, в глухую полночь врывается к Коробочке, требует душ, которые умерли, наводит ужасного страху - «вся деревня сбежалась, ребенки плачут, все кричат»). Ее приятельница заключает из того, что мёртвые души только прикрытие, а Чичиков хочет увезти губернаторскую дочку. Обсудив подробности этого предприятия, несомненное участие в нем Ноздрева и качества губернаторской дочки, обе дамы посвящают во все прокурора и отправляются бунтовать город.

В короткое время город бурлит, к тому добавляется новость о назначении нового генерал-губернатора, а также сведения о полученных бумагах: о делателе фальшивых ассигнаций, объявившемся в губернии, и об убежавшем от законного преследования разбойнике. Пытаясь понять, кто же таков Чичиков, вспоминают, что аттестовался он очень туманно и даже говорил о покушавшихся на жизнь его. Заявление почтмейстера, что Чичиков, по его мнению, капитан Копейкин, ополчившийся на несправедливости мира и ставший разбойником, отвергается, поскольку из презанимательного почтмейстерова рассказа следует, что капитану недостаёт руки и ноги, а Чичиков целый. Возникает предположение, не переодетый ли Чичиков Наполеон, и многие начинают находить известное сходство, особенно в профиль. Расспросы Коробочки, Манилова и Собакевича не дают результатов, а Ноздрев лишь умножает смятение, объявив, что Чичиков точно шпион, делатель фальшивых ассигнаций и имел несомненное намерение увезти губернаторскую дочку, в чем Ноздрев взялся ему помочь (каждая из версий сопровождалась детальными подробностями вплоть до имени попа, взявшегося за венчание). Все эти толки чрезвычайно действуют на прокурора, с ним случается удар, и он умирает.

Сам Чичиков, сидя в гостинице с лёгкою простудой, удивлён, что никто из чиновников не навещает его. Наконец отправившись с визитами, он обнаруживает, что у губернатора его не принимают, а в других местах испуганно сторонятся. Ноздрев, посетив его в гостинице, среди общего произведённого им шума отчасти проясняет ситуацию, объявив, что согласен споспешествовать похищению губернаторской дочки. На следующий день Чичиков спешно выезжает, но остановлен похоронной процессией и принуждён лицезреть весь свет чиновничества, протекающий за гробом прокурора Бричка выезжает из города, и открывшиеся просторы по обеим её сторонам навевают автору печальные и отрадные мысли о России, дороге, а затем только печальные об избранном им герое. Заключив, что добродетельному герою пора и отдых дать, а, напротив, припрячь подлеца, автор излагает историю жизни Павла Ивановича, его детство, обучение в классах, где уже проявил он ум практический, его отношения с товарищами и учителем, его службу потом в казённой палате, какой-то комиссии для построения казённого здания, где впервые он дал волю некоторым своим слабостям, его последующий уход на другие, не столь хлебные места, переход в службу по таможне, где, являя честность и неподкупность почти неестественные, он сделал большие деньги на сговоре с контрабандистами, прогорел, но увернулся от уголовного суда, хоть и принуждён был выйти в отставку. Он стал поверенным и во время хлопот о залоге крестьян сложил в голове план, принялся объезжать пространства Руси, с тем чтоб, накупив мёртвых душ и заложив их в казну как живые, получить денег, купить, быть может, деревеньку и обеспечить грядущее потомство.

Вновь посетовав на свойства натуры героя своего и отчасти оправдав его, приискав ему имя «хозяина, приобретателя», автор отвлекается на понукаемый бег лошадей, на сходство летящей тройки с несущейся Русью и звоном колокольчика завершает первый том.

Том второй

Открывается описанием природы, составляющей поместье Андрея Ивановича Тентетникова, коего автор именует «коптитель неба». За рассказом о бестолковости его времяпровождения следует история жизни, окрылённой надеждами в самом начале, омрачённой мелочностью службы и неприятностями впоследствии; он выходит в отставку, намереваясь усовершенствовать имение, читает книги, заботится о мужике, но без опыта, иногда просто человеческого, это не даёт ожидаемых результатов, мужик бездельничает, Тентетников опускает руки. Он обрывает знакомства с соседями, оскорбившись обращением генерала Бетрищева, перестаёт к нему ездить, хоть и не может забыть его дочери Улиньки. Словом, не имея того, кто бы сказал ему бодрящее «вперёд!», он совершенно закисает.

К нему-то и приезжает Чичиков, извинившись поломкой в экипаже, любознательностью и желанием засвидетельствовать почтение. Снискав расположение хозяина удивительной способностью своей приспособиться к любому, Чичиков, пожив у него немного, отправляется к генералу, которому плетёт историю о вздорном дядюшке и, по обыкновению своему, выпрашивает мёртвых. На хохочущем генерале поэма даёт сбой, и мы обнаруживаем Чичикова направляющимся к полковнику Кошкареву. Против ожидания он попадает к Петру Петровичу Петуху, которого застаёт поначалу совершенно нагишом, увлечённого охотою на осетра. У Петуха, не имея чем разжиться, ибо имение заложено, он только страшно объедается, знакомится со скучающим помещиком Платоновым и, подбив его на совместное путешествие по Руси, отправляется к Константину Федоровичу Костанжогло, женатому на платоновской сестре. Тот рассказывает о способах хозяйствования, которыми он в десятки раз увеличил доход с имения, и Чичиков страшно воодушевляется.

Весьма стремительно он навещает полковника Кошкарева, поделившего свою деревеньку на комитеты, экспедиции и департаменты и устроившего совершенное бумагопроизводство в заложенном, как выясняется, имении. Вернувшись, он слушает проклятья желчного Костанжогло фабрикам и мануфактурам, развращающим мужика, вздорному желанию мужика просвещать и соседу Хлобуеву, запустившему изрядное поместье и теперь спускающему его за бесценок. Испытав умиление и даже тягу к честному труду, выслушав рассказ об откупщике Муразове, безукоризненным путём нажившем сорок миллионов, Чичиков назавтра, в сопровождении Костанжогло и Платонова, едет к Хлобуеву, наблюдает беспорядки и беспутство его хозяйства в соседстве с гувернанткою для детей, по моде одетой женой и другими следами нелепого роскошества. Заняв денег у Костанжогло и Платонова, он даёт задаток за имение, предполагая его купить, и едет в платоновское поместье, где знакомится с братом Василием, дельно управляющим хозяйством. Затем он вдруг является у соседа их Леницына, явно плута, снискивает его симпатию умением своим искусно пощекотать ребёнка и получает мёртвых душ.

После множества изъятий в рукописи Чичиков обнаруживается уже в городе на ярмарке, где покупает ткань столь милого ему брусничного цвета с искрой. Он сталкивается с Хлобуевым, которому, как видно, подгадил, то ли лишив, то ли почти лишив его наследства путём какого-то подлога. Упустивший его Хлобуев уводится Муразовым, который убеждает Хлобуева в необходимости работать и определяет ему сбирать средства на церковь. Меж тем обнаруживаются доносы на Чичикова и по поводу подлога, и по поводу мёртвых душ. Портной приносит новый фрак. Вдруг является жандарм, влекущий нарядного Чичикова к генерал-губернатору, «гневному, как сам гнев». Здесь становятся явны все его злодеяния, и он, лобызающий генеральский сапог, ввергается в узилище. В тёмном чулане, рвущего волосы и фалды фрака, оплакивающего утрату шкатулки с бумагами, находит Чичикова Муразов, простыми добродетельными словами пробуждает в нем желание жить честно и отправляется смягчить генерал-губернатора. В то время чиновники, желающие напакостить мудрому своему начальству и получить мзду от Чичикова, доставляют ему шкатулку, похищают важную свидетельницу и пишут множество доносов с целью вовсе запутать дело. В самой губернии открываются беспорядки, сильно заботящие генерал-губернатора. Однако Муразов умеет нащупать чувствительные струны его души и подать ему верные советы, коими генерал-губернатор, отпустив Чичикова, собирается уж воспользоваться, как «рукопись обрывается».

24. Н.В.Гоголь и русская литература первой половины XIX в. Гоголь как религиозный мыслитель.

| | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | 122 | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | | |